Монино. Усадьба Брюса Глинки
В прошлые выходные съездили с agent_n23 в Монино. Посмотреть на самолетики не удалось (в Монино находится центральный музей ВВС РФ), так как приглашали всех их посмотреть с 10 до 16, а пускали только до 15, а мы сдуру не торопились, хотя вполне могли успеть. В общем к нашему приходу бабка (вот ни разу не хочется назвать женщиной) уже стояла на посту, крепко вцепившись в ворота. После того, как она нам сообщила, что «даже подругу не пустила», мы поняли, что попасть в музей можно только через забор, но желания смотреть уже не было, так что мы поехали в располагающуюся неподалеку усадьбу Глинки.
Усадьба Глинки является одной из старейших в Подмосковье.
Первый владелец. Англичанин Стелс и неудавшийся пороховой бизнес
В марте 1710 году Петр I жалует имение Глинково английскому коммерсанту Андрею Стельсу «... за ево к нам Великому Государю верную услугу». В 1708 году Обуховский завод (Ногинский район), принадлежавший Стелсу, прочно занял первое место в России. Он поставил для артиллерии 16 тысяч пудов пороха высшей кондиции на 18% дешевле других пороховщиков. Стельс сообщает артиллерийскому ведомству о том, что его завод располагает резервными мощностями и может увеличить производство. В ответ артиллерийское ведомство заключает с ним контракт на ежегодную поставку 20 тысяч пудов пороха, а Петр I издает указ о предоставлении Стельсу монопольного права на производство пороха, а прочим царь «... делать порох не велит». Предоставленные привилегии позволили англичанину в 1710 году нарастить производство пороха до 34 814 пудов. Однако недовольные владельцы вставших после указа Петра пороховых заводов организуют блокаду конкурента. Они скупают всю селитру и серу (сырье для изготовления пороха), одновременно взвинчивают на них цену. В результате к концу 1711 года Обуховский завод остался без сырья и был остановлен. Не пережив этого удара, в январе 1712 года он умер. Попытки его жены Варвары Стельс восстановить производство были безуспешны. Она продает завод и уезжает с детьми в Англию. В 1717 году, по поручению сестры, ее брат продал имение Глинково с деревнями князю Алексею Григорьевичу Долгорукову.
Алексей Долгорукий
Новый владелец усадьбы Алексей Долгорукий большую часть времени проводил в усадьбе Горенки, так что ничем особо примечательным этот период для Глинково отмечен не был. После воцарения Петра II Долгорукие приобретают над императором все большую власть. Пиком успехов Долгоруких стала обручение Петра II с дочерью Алексея Григорьевича Долгорукого Екатериной в конце 1729; церемония бракосочетания была назначена на 19 (30) января 1730. Однако 6 (17) января у императора обнаружились признаки оспы и в ночь на 19 (30) января, день, когда должна была состояться свадьба, он скончался.
Во время царствования Петра II Долгорукие становятся первыми вельможами России. По-видимому, в это время полного неограниченного фавора, имение Глинково уже не имеет существенного значения для Алексея Григорьевича и он продает его вместе с деревнями вышедшему в отставку генерал-фельдмаршалу, графу Якову Вилимовичу Брюсу.
«Чернокнижник» Яков Брюс
Поселившись в Глинкове, Брюс целиком отдается хозяйственным заботам и занятиям наукой, именно при нем, в 1727 - 1735 гг., создается архитектурный ансамбль усадьбы, планировку главного дома Брюс подчиняет целям научных занятий, в частности - астрономией. (Брюс перевез в Глинки свою астрономическую обсерваторию из Петербурга).
Обследовавшие главный дом в 1981 году архитекторы В.И. Якубени и М.Г. Карпова установили, что первоначально дом был одноэтажным, с возвышающимся над ним в центре большим залом с лоджиями южной и северной. Боковые крылья второго этажа оставались открытыми площадками и, как предполагается, использовались для работы с большими астрономическими приборами. Открытой оставалась и северная лоджия.
Имя Брюса овеяно легендами - он и золото из свинца делал, и мертвых оживлял. С Глинками же связывают следующую легенду. В разгар лета Брюс замораживал воду на одном из прудов, чтобы гости могли покататься на коньках.
Круг научных интересов Якова Вилимовича не ограничивается астрономией; он разрабатывает проблемы практической оптики, работает над изготовлением телескопа и зрительных труб, занимается нахождением очищенных от вредных примесей оптимальных сплавов металла для изготовления металлических зеркал к телескопам, разрабатывает методику определения удельного веса металлов. Выведенные Брюсом значения удельного веса золота, серебра и меди почти не изменились до настоящего времени. Яков Вилимович ведет переписку с профессором Санкт-Петербургской Академии наук Иоганном Лейтманом, с профессором математики, будущим великим математиком, физиком и астрономом Леонардом Эйлером.
Вот такие деревья растут в усадьбе Брюса
Усадьба при потомках Брюса
Александр Романович. В 1756 году при Александре Романовиче Брюсе (племяннике Якова Брюса) была возведена церковь Иоанна Богослова, к которой в 1883 году пристроили трапезную и колокольню. В 1930-х года колокольню снесли, а церковь основательно переделали, встроив в спальный корпус. Сейчас здание частично разрушено, хотя алтарная часть закрыта и утверждается, что проводятся службы.
Когда-то наверх вели лестницы
А здесь видимо была душевая (?)
На стенах растут деревья
На полу частично сохранилась мозаика
Подвальное помещение под алтарной частью
Кстати, в 1845 году за владельца усадьбы Александра Брюса выдают вернувшуюся из ссылки Екатерину Алексеевну Долгорукую, чуть было не ставшую в свое время женой Петра II. Однако брак оказался недолгим; через два года Екатерина Алексеевна умерла.
Яков Александрович После смерти Александра Брюса усадьба Глинки переходит по наследству его сыну Якову. В отличие от своих знаменитых предков он особыми доблестями ни на поле брани, ни в государственных делах не отличался и больше известен в истории не по своим заслугам, а по похождениям жены - Парасковьи Александровны Брюс (Брюсши, как называли ее современники) - наперсницы императрицы Екатерины II. По характеристике современников, Парасковья Брюс «…была красива, образована, необыкновенно ловка и умна, но строгостью нравов не отличалась». Яков Александрович, благодаря близости ко двору и дружбе с Екатериной, успешно продвигался в карьере, дослужившись до звания генерал-лейтенанта. Был губернатором в ряде городов, а в 1784-86 годах - в Москве. Прослыл как человек жестокий, мстительный, большой формалист и служака, не гнушавшийся средствами для достижения своих корыстных целей. Будучи губернатором в Москве, он начал преследование группы московских просветителей во главе с Николаем Ивановичем Новиковым, законченное после его занимавшим после него эту должность Прозоровским полным разгромом этой группы и заключением Новикова в Шлиссельбургскую крепость на 15 лет.
На почве любовного соперничества Екатерина поссорилась со своей любимицей и отдалила ее от двора, запретив проживание в Петербурге. Переехав в Москву, Брюсша большую часть времени проводит в Глинках, ведя затворнический образ жизни. Здесь она и умерла на 57 году жизни.
Екатерина Яковлевна В 1791 году после смерти отца Александра Романовича Брюса единственной наследницей огромных брюсовских владений остается 15-летняя Екатерина. По завещанию отца, ее опекуном стал Валентин Платонович Мусин-Пушкин. В 1793 году он женит своего сына Василия Валентиновича на Екатерине Яковлевне. Семейная жизнь супругов не удалась, детей не было. Муж - большой щеголь и мот, вел великосветский образ жизни, жил на широкую ногу, прожигая отцовское и женино наследство. Поняв, что она обобрана, а семейная жизнь не складывается, Екатерина Яковлевна уезжает за границу и возбуждает дело о разводе и возврате своих имений. Дело тянулось долго и, только при вступлении на престол Павла I , было решено в пользу потерпевшей, которая получила в свое владение всю движимую и недвижимую собственность, доставшуюся от отца.
В 1815 году, по поручению хозяйки усадьбы, имение Глинки с принадлежавшими ему деревнями, было продано. Так закончился Брюсовский период усадьбы Глинки, а на Якове Александровиче Брюсе прекратился и род Брюсов в России по мужской линии.
Усачев, расплачивался за Глинки всю жизнь
Еще в 1791 году калужский купец Тихон Усачев приобрел у Якова Александровича Брюса участок земли на реке Воре под селом Глинково. Отремонировав оставшиеся от кожевенной фабрики Афанасия Гребенщикова помещения, Усачев в 1796 году оборудовал в них писчебумажную фабрику. Глинковская фабрика считалась одной из лучших в Московской губернии. На первой российской выставке мануфактурных изделий в 1829 году лучшим сортам ее бумаги присуждена большая серебряная медаль. На последующих выставках глинковская бумага отмечена золотой медалью. В 1839 году Усачев был произведен в мануфактур-советники, а в 1840 году ему присвоено звание «Почетный гражданин города Москвы».
Когда в 1815 году Екатерина Яковлевна Брюс объявляет о продаже имения (за 450 тысяч рублей), то желание Ивана Усачева (сына Тихона Усачева) заполучить его вполне естественно. Однако он не был настолько богат, чтобы позволить себе такие огромные затраты.
Тем временем объявился второй покупатель - соседний помещик Федор Петрович Ершов. По взаимной договоренности они поделили имение на две части: усадебные постройки и 8577 десятин земли за 300 тысяч рублей приобрел Усачев, оставшиеся 1500 десятин земли, деревни Вачутино, Мишуково, Кабаново, Громково, Мизиново и Новую вместе с 650 душами крепостных «мужеска пола» - Федор Петрович Ершов.
Деньги на покупку Усачев взял в кредит у московского банкира Охотникова сроком на десять лет. Время показало, насколько рискованной была для Усачева эта покупка. В 1822 году банкир умер. Вдова требует уплаты долгов, угрожая продажей имения с торгов. Усачев просит у казны ссуду в 250 тысяч рублей под залог фабрики. Выехавшей на место оценочной комиссией фабрика была оценена в 424961 рубль. Но в ссуде Усачеву отказано, предоставлена лишь отсрочка платежей. Дело это растянулось на несколько лет. Фабрике угрожало банкротство. В это время приходят на помощь родственники. В октябре 1838 года брат Ивана - Василий Усачев оформляет на свое имя покупку фабрики, спасая ее от банкротства и выручив брата из должников. Вероятно, покупка была оформлена для проформы, так как на фабрике продолжал хозяйничать Иван Усачев.
Однако возникли новые проблемы: писчебумажная фабрика исчерпала свои резервы, производство из года в год падает; все труднее становится обеспечивать производство сырьем. Усачев упорно ищет выход из создавшегося положения.
В начале XIX века Россия не имела своих прядильных фабрик, и пряжу для ткацких фабрик закупали за границей. Стремясь избавиться от импорта пряжи, государство начинает поощрять заведение отечественных прядильных фабрик. Посчитав это дело более прибыльным, Усачев в 1846 году начинает переоборудование писчебумажной фабрики в хлопкопрядильную. Из-за недостатка средств эта работа затянулась на десять лет, в течение которых писчебумажное производство постепенно сокращалось, а прядильное наращивало темпы.
Колесовы считали усадьбу «колдовской»
С 1853 года владельцами фабрики становятся братья Алексеевы, а в 1854 году их сменили малолетние наследники, и фабрика переходит в ведение Богородской земской управы.
В 1862 году фабрику вместе с усадьбой приобретает компания Колесовых. В усадьбе Колесовы не жили, считая ее колдовской. Их «хозяйствование» нанесло ей непоправимый ущерб. Парк усадьбы был богато украшен скульптурами, вывезенными Я.В.Брюсом из-за границы во время его многочисленных поездок по заданиям Петра I . Купчиха Глафира Колесова, религиозная фанатичка, усмотрела в обнаженных фигурах богов и богинь кощунство и святотатство; она приказала разбить скульптуры и побросать в Ворю.
В 1879 году Колесовы продают ее вместе с усадьбой купцу Якову Лопатину за 200 тысяч рублей - баснословно низкую цену. Ведь в 1822 году только фабрика была оценена почти в 425 тысяч рублей, а тут еще и усадьба со всеми постройками и оставшиеся к тому времени 348 десятин земли с лесом. Видимо, все это хозяйство, и фабричное, и усадебное было крайне запущено.
Несчастья Якова Лопатина
Лопатин принимает меры к приведению фабрики в порядок. Но в 1899 году его постигло несчастье: от прямого попадания молнии сгорел главный усадебный дом вместе со всеми запасами хлопка, находившимися в нем. Надо было восстановить перекрытия и кровлю, отремонтировать стены и разобрать завалы. После ремонта дом так и остался под складом, только хлопок заменили пряжей.
Не успел Лопатин оправиться от одной беды, как его постигла вторая, более страшная: 7 сентября 1902 года по неизвестной причине дотла сгорела фабрика вместе со всем содержимым. Остались лишь полуразвалившиеся остовы зданий. Восстановить фабрику было невозможно, ее надо было строить заново. Лопатину это было не под силу, и фабрика прекратила свое существование.
В 1914 году Лопатин продает усадьбу Глинки с 348-ю десятинами земли вязниковскому купцу Малинину. Тот создал в деревне Кабаново лесопильный завод, передав усадьбу и завод сыну, который торговал лесоматериалами, сводя доставшийся лес.
В 1918 году усадьба была национализирована. Не пережив потери, сын Малинина, по воспоминаниям старожилов, покончил с собой.
Санаторий «Монино»
В 1930 году Наркомат пищевой промышленности взял усадебный комплекс в аренду для устройства дома отдыха. Впервые был проведен капитальный ремонт всего здания, приведен в порядок парк, очищены пруды. Церковь была превращена в спальный корпус.
Во время войны в усадьбе был госпиталь.
С 1948 года - здесь дом отдыха Монинского камвольного комбината.
В 1962 году при бурении скважины обнаружена целебная минеральная вода, и санаторий «Монино» стал специализироваться на лечении заболеваний желудочно-кишечного тракта.
Сайт санатория «Монино».
Большая часть текста взята из книги А. Ерофеевой. Город Лосино-Петровский и его окрестности, 2001
Башня-брызгалка
На сайте Исторические усадьбы России говорится о том, что на территории усадьбы «специалисты по биолокации зафиксировали немало интересных аномалий, свидетельствующих о том, что под толщей земли существуют подземные тоннели и комнаты. Иногда рамка начинает неистово вращаться, словно бесится, констатируя редкие аномальные отклонения. Это не что иное, как мощные энергетические заслоны, воздействие которых, не ослабевающее на протяжении столетий крайне опасно для здоровья операторов и разведчиков».
Не знаю, как там с тоннелями и прочим, но свидетелями одной аномалии мы стали сами. Почти все время пока мы гуляли по усадьбе собирался дождь, небо было темным и совсем близко сверкала молния. Дождь так и не пошел. Устав прятаться от возможной грозы, мы дошли до вот такой водонапорной башни-брызгалки. И это был единственный дождик, который на нас в тот день пролился.
Как доехать: с Ярославского вокзала до ст. Монино, далее автобус №32 до остановки «Санаторий».
Вот таким мы увидели Монино
Самое яркое впечатление
В связи с отсутствием самолетиков вышло как-то не позитивно :/
