Царь Игорь
Помните, мы недавно обсуждали возможную адаптацию истории Ирода Великого для современного читателя, который (к моему огромному сожалению!) историческими романами не интересуется?
Для меня эта задача показалась интересной настолько, что я сделал набросок пролога к будущему роману. Это не весь пролог, а только его часть, но мне интересно, что вы скажете о такой манере подачи материала.
Сразу оговорюсь, я беру за основу образ, а не жесткие исторические соответствия действий. Перенести в современный мир тогдашнюю ситуацию в Древней Иудее не представляется возможным, но... Можно попытаться нарисовать некие аналоги ее на сегодняшний день.
В общем, давайте, ругайте меня, если хотите. Или хвалите.
Я поставил роман в "возможные планы" и если он заживет своей жизнью, то будет написан в течении ближайшего времени. А, возможно, и не будет - если к нему потеряет интерес или автор, или читатели.
Александр Александрович проснулся, когда «Гольфстрим» начал снижение.
Он устал за день, и почти уснул, как только сел в кресло, еще до взлета. Сквозь опущенные веки Крутов заметил, как тенью мелькнули взлетающие истребители эскорта, в блаженной полудреме почувствовал, как шасси бизнесджета оторвалось от взлетки и тут же провалился в густой и липкий, как подсохший клейстер, сон.
Но отдых получился коротким. Полетную дистанцию шустрый реактивный самолет покрыл менее, чем за час и вывалился из высокой облачности над самым Белгородом. С этой высоты Харьков был виден заревом по правому борту - огромное световой пятно над которым клубились дымы пожарищ. В городе вот уже неделю шли уличные бои, так что много чего дымилось и горело. Армия долбила армию. Вернее, одна ее часть долбила другую часть - танками, бронемашинами, артиллерией - попутно уничтожая не успевшее сбежать мирное население.
Хунта vs доблестные защитники законно избранного правительства.
Южная Америка, блядь…
Крутов принял из рук стюарда чуть теплое влажное полотенце и с удовольствием умылся. Можно было и душ принять, но он переоделся перед самым вылетом. Надел подобающую моменту одежду - военную форму российской армии без знаков различия. Думал лететь в гражданском, но решение изменил. Все-таки, несмотря на границу, Белгород стал прифронтовой зоной. Беженцы, накопители, лагеря для интернированных - строгий милитари стайл будет в самый раз.
Бардак, конечно же, творился страшный. Пришлось стянуть к Белгороду МЧСников и в пять раз увеличить численность пограничных войск и перебросить из-под Москвы танковую армию Березина. Можно было закрыть границу на всем ее немалом протяжении, ресурсы позволяли это сделать но Александр Александрович столь радикально действовать не стал. Пока не стал.
Пока у соседей закипал наваристый кровавый бульон, во избежание ненужных эксцессов Крутов взял под охрану газотранспортную систему и нефтепровод Уренгой-Помары-Ужгород. Визг поднялся страшный - причем орали, как проправительственные силы, так и путчисты, но против силы не попрешь. У Александра Александровича и мысли не было посягать на независимость и экстерриториальность соседа. Тем более, что сосед со всем усердием собственными руками уничтожал, как первое, так и второе. Зачем мешать? Брать на себя заботы о бурлящем ненавистью и насилием котле было бы неразумно. Он бы и на эту встречу не полетел, но аналитики настоятельно рекомендовали ему пообщаться в лидерами путчистов и сделать это так, чтобы спустя несколько дней об этом стало известно и правительственным войскам и непримиримой оппозиции, которая, если верить разведке, уже рыла схроны в Карпатах и пыталась получить военную помощь с запада.
Потом можно будет провести переговоры и с официальным Киевом, причем отрицая сам факт сегодняшнего рандеву… И ждать, ждать, ждать, ждать, когда обескровленная и разоренная страна развалится на части и уж тогда выбрать себе кусочки по вкусу.
«Гольфстрим» коснулся колесами бетона - их принимал военный аэродром. Тенями промелькнули истребители сопровождения, развернулись, разрывая ревом турбин ночную тьму, и сели на соседнюю полосу.
Крутов спустился по откидному трапу, отмахнулся от встречающих - мундиры, фуражки, погоны с золотом, штаны с лампасами. Несколько гражданских жались с краю испуганные обилием военных, всей этой ночной беготней под грифом «совершенно секретно», ревущими истребителями и появлением Самого, которого официально тут и близко не было.
Справа от трапа ждал важного пассажира, урча мощным мотором, «Волк» - наш ответ «хаммеру» - а рядом с бронированной тушей стояли Агапов и Денисенко. Денисенко курил, но завидев Крутова, затоптал окурок незамедлительно. Александр Александрович сам не был подвержен дурной привычке и не любил, когда курили подчиненные, особенно в его присутствии.
- С приездом, Александр Александрович, - поздоровался Агапов, протягивая президенту руку. - Как долетели?
- Спасибо. Спал.
Крутов пожал руку и обоим сотрудникам - это было правильно и демократично. Агапов представлял здесь ГРУ, Денисенко - ФСБ. И одного, и второго Крутов знал хорошо - талантливые молодые сотрудники, которым было поручено организовать сегодняшние сепаратные переговоры. Вернее, встречу - переговоры в планы президента не входили.
- Еще раз, коротко, Александр Александрович, - сходу начал Агапов. Он всегда брал быка за рога, не дожидаясь команды сверху, был стремителен, но очень дотошен. Раньше у него не было бы ни одного шанса подняться по служебной лестнице, несмотря на связи - борзых в ГРУ не любили, как и в любой подобной конторе. Но времена поменялись, нужны были те, кто соображал быстро, его дядя, бывший крутовский сослуживец, как-то замолвил словечко и Анатолий Агапов взлетел на Олимп со скоростью баллистической ракеты. Взлетел и закрепился. Он был действительно хорош, умен и президент ему доверял. Особенно, когда дело касалось щекотливых вопросов. - Встреча на нашей территории, в охотничьих угодьях губернатора.
Он усмехнулся.
- Ранее принадлежали первому секретарю обкома, нынче служат задачам демократии. Группа полковника Денисенко уже осуществила доставку украинской делегации на объект. Как и ожидалось, договариваться прилетел сам генерал-лейтенант Крапива, так что при желании с украинской хунтой мы можем покончить силами одного взвода, причем, без единого выстрела…
Шутка была рискованная, но вполне в духе момента. Хорошая такая шутка. Жизненная. Отвечающая реалиям.
- И будет нам за это вечная благодарность президента Григоровича и его непримиримых соратников, - благосклонно пошутил в ответ Крутов, поднимаясь в бронированный салон «Волка». - И еще одна - от оппозиции. А оно нам надо? Чем дольше вся эта банда будет рвать друг другу горло, тем проще нам будет договориться с теми, кто действительно может взять ситуацию в свои руки. Например, с тем же Крапивой, если он действительно что-то вроде Стресснера или Пиночета, а не бездарность, которую шлепнут через пару недель у ближайшей стенки. Кто приехал с ним?
- Вы готовы посмотреть развернутые файлы? Или достаточно просто перечислить состав делегации? - спросил Денисенко, усаживаясь напротив президента.
Он был высокий, нескладный, в отличии от низкорослого, широкого Агапова, и едва не касался макушкой мягкого потолка бронированного монстра.
- Давайте все, что есть. Времени нам хватит?
- Расчетное время в пути около часа, Александр Александрович, - сообщил Агапов. - Дорогу расчистили, погода нормальная, так что, возможно, успеем за пятьдесят минут.
- Слушаю, - кивнул Крутов, и Денисенко продолжил:
- С Крапивой приехал его Санчо-Панса - Рыков, идеолог проекта Заварзин и трое молодых офицеров. Что-то вроде мозгового штаба. Советники.
- Ну, по поводу Крапивы, Рыкова и Заварзина вы ничего нового мне не сообщите. А вот трое молодых офицеров… Это что-то вроде вас? - хмыкнул Крутов. - Молодые дарования?
- Ну, да, - подтвердил Агапов, и потер массивный лоб, словно у него болела голова. - Что-то вроде нас. Молодые дарования. Непонятно из какой коробочки выскочили, словно чертики
- И что есть на этих «троих из ларца»?
- Мало информации, Александр Александрович, очень мало. Времени не было. И обстоятельства изменились за последние недели. Но кое что успели наковырять.
- Конкретнее.
«Волк» мягко тронулся с места, набирая скорость - огромный пятитонный монстр ручной сборки со специальным бронированием, напоминающий «Хаммер»-переросток, но куда более мощный, защищенный и скоростной, чем американский вездеход. Машины сопровождения смотрелись рядом с ним Моськами.
На выезде с территории аэродрома в колонну вклинились еще два «Волка», близнецы президентского броневика. Весь кортеж набрал солидную скорость и покатил по шоссе на юго-запад, вспарывая голубым ксеноновым светом прохладную осеннюю ночь.
- Вот файлы.
На экране планшета возникли три фотографии и Крутов ткнул пальцем в первую.
- Константин Кислицын… - пояснил Агапов, заглядывая в свой планшетник.
Любые революционные события, заговоры и перевороты выносят наверх предприимчивых людей, особенно остро чувствующих политическую коньюктуру и умеющих воспользоваться моментом. Девяносто девять процентов из них проживают яркую, но недолгую революционную жизнь, которая обычно заканчивается в безымянной братской могиле густо залитой негашеной известью из соображений санитарии. Оставшиеся имеют шанс стать вождями. Шанс этот невелик, но он есть.
Крутов всмотрелся в незнакомое лицо.
Широкоскулый блондин с настороженным выражением глаз. Лет тридцать пять, не более. Стрижен коротко. Правое ухо заломано и неправильно срослось - скорее всего, в юные годы профессионально занимался борьбой. В целом, портрет создавал бы приятное впечатление, но его портит кривоватый тонкогубый рот, словно взятый у другого персонажа.
- … Выпускник Одесской военной академии. Практически - это Политех, но военный…
- Я знаю, - оборвал его Крутов.
- После нее - СБУ. Семерка. Потом занимался техническим противодействием, непосредственно у Крапивы. Вернулся в армию из Конторы по собственному желанию. Первый зам, так сказать. Правая рука. Хотя в последние годы Кислица с шефом не были особенно близки, но его держали в первом приближении. Я полагаю, что уже на тот момент существовали некие планы или предварительные договоренности. Крапива готовил себе кадры для переворота.
- Не исключено, - протянул Александр Александрович задумчиво. - Но вовсе не обязательно. Господин Крапива не производит на меня впечатления деятеля, способного осуществлять многолетнее планирование и подготовку. Он - личность момента, человек действия. Возможно, он просто подтягивает тех, кого знал во время службы. Никто в его ситуации не станет окружать себя незнакомыми людьми.
Со второй фотографии на Крутова смотрел темноглазый парень с резкими чертами лица, темноволосый, с челкой, падающей на лоб и густыми сросшимися бровями. По общему впечатлению до тридцати он по возрасту недотягивал, но впечатление оказалось обманчивым.
- Самый старший из троицы, - пояснил Агапов. - И с самой сложной и странной биографией. Выпускник Академии. Сорок три года. Александр Яцуба. Можно сказать, что профессиональный наемник. Участвовал в боевых действиях в Приднестровье. Еще - Приштина, и на стороне грузин в трех восьмерках. Говорят, что работал в Африке, но подтверждения мы не получили. Всплыл в ближайшем окружении Крапивы в самом начале путча. Силовик. Это он руководит контрразведкой. Есть мнение, что у него самая сильная служба, работает без сбоев, чрезвычайно жестко, неподкупен и очень умен.
- Да? - полюбопытствовал Александр Александрович, преобразив белесую бровь в ироничную дугу. - Неподкупен и умен? Странное сочетание… Это точно?
- Говорят - это так, - подтвердил Денисенко. - Но о нем много чего говорят. Например, что он лично принимает участие в расстрелах.
- Ну, это меня не удивляет… - пожал плечами Крутов. - Есть множество примеров в истории, когда люди получают истинное удовольствие именно от этого. Такие слабости можно использовать. Любовь к насилию иногда посильнее любви к деньгам. - Он немного подумал и добавил, - И даже, чем к Родине. Полезная деталь. Насколько вы уверены в этом?
- Простите, Александр Александрович, но я не могу ручаться за полную достоверность информации, - сказал Агапов виновато. - Слухов больше, чем депеш. Три недели с начала путча. Люди вокруг Крапивы тасуются, как шулерская колода. Мы отслеживаем то, что можем, но, к сожалению, можем немного. У нас есть люди в окружении генерала, но Яцуба за последнюю неделю вычислил троих…
- За одну неделю. Во время путча. Троих. Он действительно талантливый контрразведчик… - констатировал Крутов.
- Да, Александр Александрович, - согласился Денисенко, печальный, словно ослик Иа. - Талантливый. Молодое дарование.
- Этому молодому дарованию за сорок, - заметил Крутов, перелистывая планшет на следующее фото. - Мог бы уже генералом быть… Или, на худой конец, полковником.
- Через пару недель посмотрим, - хмыкнул Агапов. - Может, он еще и маршалом будет. А, может быть, похоронят в силосной яме. Это путч. Или в дамки, или к стенке. Хотя… Кровь - прекрасное удобрение для карьеры.
Умный ты, Агапов, подумал Крутов, ухмыляясь про себя. Но смелый. Надо будет к тебе внимательнее присмотреться, чтобы не пропустить в тыл человека, которого трудно контролировать.
А в слух сказал:
- Ладно, полковник, не обижайся и не ревнуй. И ты будешь генералом. Кто третий?
Человек на экране планшета походил на американского актера Эдриена Броуди - те же нервные, тонкие черты лица, чуть крючковатый нос, печальные глаза навыкате, но без налета артистического флера. Рот жесткий, стрижка короткая, подбородок не острый, как у американца, а достаточно массивный, с ямочкой. Картину дополняли маленькие аккуратные уши прижатые вплотную к черепу - они делали хозяина похожим на обозленного кота.
- Неприятный тип, - решил про себя Крутов.
- Игорь Кипелов. Тридцать два года. Пиджак. Попал в армию из КПИ. Математик. Доброволец. Остался на сверхсрочную, но уже, как сотрудник контрразведки. Аналитик зарубежного отдела. Свободный английский и немецкий. В нашем поле зрения возник два года назад, поэтому о нем знаем больше всего. Никакого интереса тогда не вызывал - умный, грамотный, но типичный папин сынок. Раньше таким офицерское звание с рождения покупали - прямо с колыбели. Отец - депутат Рады Сергей Кипелов, внефракционный, в последнее время поддерживал «Свободу». Владелец сети продуктовых супермаркетов, 72-й в списке украинского «Форбс». Сын пошел не в него - без коммерческой жилки. Пытался войти в отцовский бизнес, но что-то там не заладилось и он не захотел плыть в фарватере… В общем, странный выбор для молодого барчука. Мог бы всю жизнь по клубам шастать, а пошел в армию.
- Знакомый типаж, - заметил Крутов, откладывая планшет. - Иногда такая схема работает лучше, чем можно предположить. Зависит от масштаба личности. Чем больше давление, тем интереснее может быть результат. Доклады его читали?
- Я читал, - совсем по-ученически поднял руку Дорошенко. В присутствии шефа он часто скатывался в школярство, вероятно от смущения перед авторитетом Александра Александровича. Или в целях маскировки. Он был достаточно умен для того, чтобы скрывать свои настоящие чувства и черты характера. Впрочем, Крутов давно имел о помощнике собственное устоявшееся мнение, и на спектакль смотрел со снисходительной улыбкой. - Хорошие доклады.
- И что депутатский сынок с твердым характером делает в хунте у Крапивы? Тоже командует расстрельной командой?
- Говорят, - Агапов собрался было по привычке почесать кончик носа, но тут же опомнился и поправил узел галстука. - Есть мнение, Александр Александрович, что именно он стоит за Заварзиным.
- Интересненько выходит, - Крутов смешно сморщил лоб. - Мне талдычат, что за Крапивой стоит Заварзин и рулит дедом, словно кукловод марионетками. А вы, полковник Агапов, считаете, что за Заварзиным - именитым политиком, общественным деятелем, профессором, так сказать, стратегом и тактиком всей заварухи - стоит этот мальчишка, которого и звать никак?
- Именно так, - повторил полковник и, не удержавшись, все-таки почесал кончик носа быстрым стыдливым движением. - Причем так считали люди, которым можно было верить. Те трое, которых вычислил Яцуба.
- Кстати, что он с ними сделал? Арестовал? - спросил Крутов.
- Нет, Александр Александрович, ликвидировал, как вражеских шпионов, согласно законам военного времени.
- И он знал, что это наши люди?
- Полагаю, что знал. Но он не делает различий. Его присутствие на переговорах - настораживающий фактор.
- Прискорбно. Но он уничтожил не все наши источники информации? - спросил Крутов, делая ударение на словах « не все».
- Конечно, не все, - кивнул Агапов. - Хотя потеря очень тяжелая и, повторюсь, говорить сейчас, что мы в тонкостях понимаем ситуацию, я бы не стал. Мы видим общую картину. Не более.
- Ну, что ж… - протянул Крутов, откладывая планшет, с экрана которого на него по-прежнему внимательно и недружелюбно смотрел Игорь Кипелов. - Будем пока довольствоваться общей картиной.
Для меня эта задача показалась интересной настолько, что я сделал набросок пролога к будущему роману. Это не весь пролог, а только его часть, но мне интересно, что вы скажете о такой манере подачи материала.
Сразу оговорюсь, я беру за основу образ, а не жесткие исторические соответствия действий. Перенести в современный мир тогдашнюю ситуацию в Древней Иудее не представляется возможным, но... Можно попытаться нарисовать некие аналоги ее на сегодняшний день.
В общем, давайте, ругайте меня, если хотите. Или хвалите.
Я поставил роман в "возможные планы" и если он заживет своей жизнью, то будет написан в течении ближайшего времени. А, возможно, и не будет - если к нему потеряет интерес или автор, или читатели.
Александр Александрович проснулся, когда «Гольфстрим» начал снижение.
Он устал за день, и почти уснул, как только сел в кресло, еще до взлета. Сквозь опущенные веки Крутов заметил, как тенью мелькнули взлетающие истребители эскорта, в блаженной полудреме почувствовал, как шасси бизнесджета оторвалось от взлетки и тут же провалился в густой и липкий, как подсохший клейстер, сон.
Но отдых получился коротким. Полетную дистанцию шустрый реактивный самолет покрыл менее, чем за час и вывалился из высокой облачности над самым Белгородом. С этой высоты Харьков был виден заревом по правому борту - огромное световой пятно над которым клубились дымы пожарищ. В городе вот уже неделю шли уличные бои, так что много чего дымилось и горело. Армия долбила армию. Вернее, одна ее часть долбила другую часть - танками, бронемашинами, артиллерией - попутно уничтожая не успевшее сбежать мирное население.
Хунта vs доблестные защитники законно избранного правительства.
Южная Америка, блядь…
Крутов принял из рук стюарда чуть теплое влажное полотенце и с удовольствием умылся. Можно было и душ принять, но он переоделся перед самым вылетом. Надел подобающую моменту одежду - военную форму российской армии без знаков различия. Думал лететь в гражданском, но решение изменил. Все-таки, несмотря на границу, Белгород стал прифронтовой зоной. Беженцы, накопители, лагеря для интернированных - строгий милитари стайл будет в самый раз.
Бардак, конечно же, творился страшный. Пришлось стянуть к Белгороду МЧСников и в пять раз увеличить численность пограничных войск и перебросить из-под Москвы танковую армию Березина. Можно было закрыть границу на всем ее немалом протяжении, ресурсы позволяли это сделать но Александр Александрович столь радикально действовать не стал. Пока не стал.
Пока у соседей закипал наваристый кровавый бульон, во избежание ненужных эксцессов Крутов взял под охрану газотранспортную систему и нефтепровод Уренгой-Помары-Ужгород. Визг поднялся страшный - причем орали, как проправительственные силы, так и путчисты, но против силы не попрешь. У Александра Александровича и мысли не было посягать на независимость и экстерриториальность соседа. Тем более, что сосед со всем усердием собственными руками уничтожал, как первое, так и второе. Зачем мешать? Брать на себя заботы о бурлящем ненавистью и насилием котле было бы неразумно. Он бы и на эту встречу не полетел, но аналитики настоятельно рекомендовали ему пообщаться в лидерами путчистов и сделать это так, чтобы спустя несколько дней об этом стало известно и правительственным войскам и непримиримой оппозиции, которая, если верить разведке, уже рыла схроны в Карпатах и пыталась получить военную помощь с запада.
Потом можно будет провести переговоры и с официальным Киевом, причем отрицая сам факт сегодняшнего рандеву… И ждать, ждать, ждать, ждать, когда обескровленная и разоренная страна развалится на части и уж тогда выбрать себе кусочки по вкусу.
«Гольфстрим» коснулся колесами бетона - их принимал военный аэродром. Тенями промелькнули истребители сопровождения, развернулись, разрывая ревом турбин ночную тьму, и сели на соседнюю полосу.
Крутов спустился по откидному трапу, отмахнулся от встречающих - мундиры, фуражки, погоны с золотом, штаны с лампасами. Несколько гражданских жались с краю испуганные обилием военных, всей этой ночной беготней под грифом «совершенно секретно», ревущими истребителями и появлением Самого, которого официально тут и близко не было.
Справа от трапа ждал важного пассажира, урча мощным мотором, «Волк» - наш ответ «хаммеру» - а рядом с бронированной тушей стояли Агапов и Денисенко. Денисенко курил, но завидев Крутова, затоптал окурок незамедлительно. Александр Александрович сам не был подвержен дурной привычке и не любил, когда курили подчиненные, особенно в его присутствии.
- С приездом, Александр Александрович, - поздоровался Агапов, протягивая президенту руку. - Как долетели?
- Спасибо. Спал.
Крутов пожал руку и обоим сотрудникам - это было правильно и демократично. Агапов представлял здесь ГРУ, Денисенко - ФСБ. И одного, и второго Крутов знал хорошо - талантливые молодые сотрудники, которым было поручено организовать сегодняшние сепаратные переговоры. Вернее, встречу - переговоры в планы президента не входили.
- Еще раз, коротко, Александр Александрович, - сходу начал Агапов. Он всегда брал быка за рога, не дожидаясь команды сверху, был стремителен, но очень дотошен. Раньше у него не было бы ни одного шанса подняться по служебной лестнице, несмотря на связи - борзых в ГРУ не любили, как и в любой подобной конторе. Но времена поменялись, нужны были те, кто соображал быстро, его дядя, бывший крутовский сослуживец, как-то замолвил словечко и Анатолий Агапов взлетел на Олимп со скоростью баллистической ракеты. Взлетел и закрепился. Он был действительно хорош, умен и президент ему доверял. Особенно, когда дело касалось щекотливых вопросов. - Встреча на нашей территории, в охотничьих угодьях губернатора.
Он усмехнулся.
- Ранее принадлежали первому секретарю обкома, нынче служат задачам демократии. Группа полковника Денисенко уже осуществила доставку украинской делегации на объект. Как и ожидалось, договариваться прилетел сам генерал-лейтенант Крапива, так что при желании с украинской хунтой мы можем покончить силами одного взвода, причем, без единого выстрела…
Шутка была рискованная, но вполне в духе момента. Хорошая такая шутка. Жизненная. Отвечающая реалиям.
- И будет нам за это вечная благодарность президента Григоровича и его непримиримых соратников, - благосклонно пошутил в ответ Крутов, поднимаясь в бронированный салон «Волка». - И еще одна - от оппозиции. А оно нам надо? Чем дольше вся эта банда будет рвать друг другу горло, тем проще нам будет договориться с теми, кто действительно может взять ситуацию в свои руки. Например, с тем же Крапивой, если он действительно что-то вроде Стресснера или Пиночета, а не бездарность, которую шлепнут через пару недель у ближайшей стенки. Кто приехал с ним?
- Вы готовы посмотреть развернутые файлы? Или достаточно просто перечислить состав делегации? - спросил Денисенко, усаживаясь напротив президента.
Он был высокий, нескладный, в отличии от низкорослого, широкого Агапова, и едва не касался макушкой мягкого потолка бронированного монстра.
- Давайте все, что есть. Времени нам хватит?
- Расчетное время в пути около часа, Александр Александрович, - сообщил Агапов. - Дорогу расчистили, погода нормальная, так что, возможно, успеем за пятьдесят минут.
- Слушаю, - кивнул Крутов, и Денисенко продолжил:
- С Крапивой приехал его Санчо-Панса - Рыков, идеолог проекта Заварзин и трое молодых офицеров. Что-то вроде мозгового штаба. Советники.
- Ну, по поводу Крапивы, Рыкова и Заварзина вы ничего нового мне не сообщите. А вот трое молодых офицеров… Это что-то вроде вас? - хмыкнул Крутов. - Молодые дарования?
- Ну, да, - подтвердил Агапов, и потер массивный лоб, словно у него болела голова. - Что-то вроде нас. Молодые дарования. Непонятно из какой коробочки выскочили, словно чертики
- И что есть на этих «троих из ларца»?
- Мало информации, Александр Александрович, очень мало. Времени не было. И обстоятельства изменились за последние недели. Но кое что успели наковырять.
- Конкретнее.
«Волк» мягко тронулся с места, набирая скорость - огромный пятитонный монстр ручной сборки со специальным бронированием, напоминающий «Хаммер»-переросток, но куда более мощный, защищенный и скоростной, чем американский вездеход. Машины сопровождения смотрелись рядом с ним Моськами.
На выезде с территории аэродрома в колонну вклинились еще два «Волка», близнецы президентского броневика. Весь кортеж набрал солидную скорость и покатил по шоссе на юго-запад, вспарывая голубым ксеноновым светом прохладную осеннюю ночь.
- Вот файлы.
На экране планшета возникли три фотографии и Крутов ткнул пальцем в первую.
- Константин Кислицын… - пояснил Агапов, заглядывая в свой планшетник.
Любые революционные события, заговоры и перевороты выносят наверх предприимчивых людей, особенно остро чувствующих политическую коньюктуру и умеющих воспользоваться моментом. Девяносто девять процентов из них проживают яркую, но недолгую революционную жизнь, которая обычно заканчивается в безымянной братской могиле густо залитой негашеной известью из соображений санитарии. Оставшиеся имеют шанс стать вождями. Шанс этот невелик, но он есть.
Крутов всмотрелся в незнакомое лицо.
Широкоскулый блондин с настороженным выражением глаз. Лет тридцать пять, не более. Стрижен коротко. Правое ухо заломано и неправильно срослось - скорее всего, в юные годы профессионально занимался борьбой. В целом, портрет создавал бы приятное впечатление, но его портит кривоватый тонкогубый рот, словно взятый у другого персонажа.
- … Выпускник Одесской военной академии. Практически - это Политех, но военный…
- Я знаю, - оборвал его Крутов.
- После нее - СБУ. Семерка. Потом занимался техническим противодействием, непосредственно у Крапивы. Вернулся в армию из Конторы по собственному желанию. Первый зам, так сказать. Правая рука. Хотя в последние годы Кислица с шефом не были особенно близки, но его держали в первом приближении. Я полагаю, что уже на тот момент существовали некие планы или предварительные договоренности. Крапива готовил себе кадры для переворота.
- Не исключено, - протянул Александр Александрович задумчиво. - Но вовсе не обязательно. Господин Крапива не производит на меня впечатления деятеля, способного осуществлять многолетнее планирование и подготовку. Он - личность момента, человек действия. Возможно, он просто подтягивает тех, кого знал во время службы. Никто в его ситуации не станет окружать себя незнакомыми людьми.
Со второй фотографии на Крутова смотрел темноглазый парень с резкими чертами лица, темноволосый, с челкой, падающей на лоб и густыми сросшимися бровями. По общему впечатлению до тридцати он по возрасту недотягивал, но впечатление оказалось обманчивым.
- Самый старший из троицы, - пояснил Агапов. - И с самой сложной и странной биографией. Выпускник Академии. Сорок три года. Александр Яцуба. Можно сказать, что профессиональный наемник. Участвовал в боевых действиях в Приднестровье. Еще - Приштина, и на стороне грузин в трех восьмерках. Говорят, что работал в Африке, но подтверждения мы не получили. Всплыл в ближайшем окружении Крапивы в самом начале путча. Силовик. Это он руководит контрразведкой. Есть мнение, что у него самая сильная служба, работает без сбоев, чрезвычайно жестко, неподкупен и очень умен.
- Да? - полюбопытствовал Александр Александрович, преобразив белесую бровь в ироничную дугу. - Неподкупен и умен? Странное сочетание… Это точно?
- Говорят - это так, - подтвердил Денисенко. - Но о нем много чего говорят. Например, что он лично принимает участие в расстрелах.
- Ну, это меня не удивляет… - пожал плечами Крутов. - Есть множество примеров в истории, когда люди получают истинное удовольствие именно от этого. Такие слабости можно использовать. Любовь к насилию иногда посильнее любви к деньгам. - Он немного подумал и добавил, - И даже, чем к Родине. Полезная деталь. Насколько вы уверены в этом?
- Простите, Александр Александрович, но я не могу ручаться за полную достоверность информации, - сказал Агапов виновато. - Слухов больше, чем депеш. Три недели с начала путча. Люди вокруг Крапивы тасуются, как шулерская колода. Мы отслеживаем то, что можем, но, к сожалению, можем немного. У нас есть люди в окружении генерала, но Яцуба за последнюю неделю вычислил троих…
- За одну неделю. Во время путча. Троих. Он действительно талантливый контрразведчик… - констатировал Крутов.
- Да, Александр Александрович, - согласился Денисенко, печальный, словно ослик Иа. - Талантливый. Молодое дарование.
- Этому молодому дарованию за сорок, - заметил Крутов, перелистывая планшет на следующее фото. - Мог бы уже генералом быть… Или, на худой конец, полковником.
- Через пару недель посмотрим, - хмыкнул Агапов. - Может, он еще и маршалом будет. А, может быть, похоронят в силосной яме. Это путч. Или в дамки, или к стенке. Хотя… Кровь - прекрасное удобрение для карьеры.
Умный ты, Агапов, подумал Крутов, ухмыляясь про себя. Но смелый. Надо будет к тебе внимательнее присмотреться, чтобы не пропустить в тыл человека, которого трудно контролировать.
А в слух сказал:
- Ладно, полковник, не обижайся и не ревнуй. И ты будешь генералом. Кто третий?
Человек на экране планшета походил на американского актера Эдриена Броуди - те же нервные, тонкие черты лица, чуть крючковатый нос, печальные глаза навыкате, но без налета артистического флера. Рот жесткий, стрижка короткая, подбородок не острый, как у американца, а достаточно массивный, с ямочкой. Картину дополняли маленькие аккуратные уши прижатые вплотную к черепу - они делали хозяина похожим на обозленного кота.
- Неприятный тип, - решил про себя Крутов.
- Игорь Кипелов. Тридцать два года. Пиджак. Попал в армию из КПИ. Математик. Доброволец. Остался на сверхсрочную, но уже, как сотрудник контрразведки. Аналитик зарубежного отдела. Свободный английский и немецкий. В нашем поле зрения возник два года назад, поэтому о нем знаем больше всего. Никакого интереса тогда не вызывал - умный, грамотный, но типичный папин сынок. Раньше таким офицерское звание с рождения покупали - прямо с колыбели. Отец - депутат Рады Сергей Кипелов, внефракционный, в последнее время поддерживал «Свободу». Владелец сети продуктовых супермаркетов, 72-й в списке украинского «Форбс». Сын пошел не в него - без коммерческой жилки. Пытался войти в отцовский бизнес, но что-то там не заладилось и он не захотел плыть в фарватере… В общем, странный выбор для молодого барчука. Мог бы всю жизнь по клубам шастать, а пошел в армию.
- Знакомый типаж, - заметил Крутов, откладывая планшет. - Иногда такая схема работает лучше, чем можно предположить. Зависит от масштаба личности. Чем больше давление, тем интереснее может быть результат. Доклады его читали?
- Я читал, - совсем по-ученически поднял руку Дорошенко. В присутствии шефа он часто скатывался в школярство, вероятно от смущения перед авторитетом Александра Александровича. Или в целях маскировки. Он был достаточно умен для того, чтобы скрывать свои настоящие чувства и черты характера. Впрочем, Крутов давно имел о помощнике собственное устоявшееся мнение, и на спектакль смотрел со снисходительной улыбкой. - Хорошие доклады.
- И что депутатский сынок с твердым характером делает в хунте у Крапивы? Тоже командует расстрельной командой?
- Говорят, - Агапов собрался было по привычке почесать кончик носа, но тут же опомнился и поправил узел галстука. - Есть мнение, Александр Александрович, что именно он стоит за Заварзиным.
- Интересненько выходит, - Крутов смешно сморщил лоб. - Мне талдычат, что за Крапивой стоит Заварзин и рулит дедом, словно кукловод марионетками. А вы, полковник Агапов, считаете, что за Заварзиным - именитым политиком, общественным деятелем, профессором, так сказать, стратегом и тактиком всей заварухи - стоит этот мальчишка, которого и звать никак?
- Именно так, - повторил полковник и, не удержавшись, все-таки почесал кончик носа быстрым стыдливым движением. - Причем так считали люди, которым можно было верить. Те трое, которых вычислил Яцуба.
- Кстати, что он с ними сделал? Арестовал? - спросил Крутов.
- Нет, Александр Александрович, ликвидировал, как вражеских шпионов, согласно законам военного времени.
- И он знал, что это наши люди?
- Полагаю, что знал. Но он не делает различий. Его присутствие на переговорах - настораживающий фактор.
- Прискорбно. Но он уничтожил не все наши источники информации? - спросил Крутов, делая ударение на словах « не все».
- Конечно, не все, - кивнул Агапов. - Хотя потеря очень тяжелая и, повторюсь, говорить сейчас, что мы в тонкостях понимаем ситуацию, я бы не стал. Мы видим общую картину. Не более.
- Ну, что ж… - протянул Крутов, откладывая планшет, с экрана которого на него по-прежнему внимательно и недружелюбно смотрел Игорь Кипелов. - Будем пока довольствоваться общей картиной.