выбираясь из канавы
Больше не злюсь на свекровь. Это было, будто съела что-то испорченное и болела и тошнила и жизнь была не мила. А потом вытошнила это из себя и снова всё стало хорошо. Нет ни страшной ведьмы, ни заколдованной принцессы, ни очарованного леса. Есть две неидеальные женщины, никогда друг о друге не мечтавшие, породнившиеся волей случая и ищущие друг в друге добрую фею.
То, что вытошнилось, была не только злость на свекровь, её-то там почти не было. Это была вся моя ненависть. Она ушла, и внутри осталась пустота. Ни мыслей, ни чувств, ни планов, одна бездна, как земля перед началом творения.
Когда-то, в одной из прошлых жизней, я научилась ненавидеть. Насилие, оно ведь как вирус, сильного делает сильнее, а слабого косит. Я была слабая и заразилась. Было бы логично, наверное, научиться бояться, но страхи во мне тогда не приживались. А вот ненависть прижилась. Начала ненавидеть сначала себя. Своё тело. Резала бритвой, колола иглами. Физическая боль приносила облегчение. Через полгода меня можно было резать наживую, и я бы не поморщилась. На этом этапе было бы логично самоубиться, в качестве апофеоза ненависти к себе, но ребёнок-самоубийца это нонсенс. Обращать ненависть наружу тоже был не вариант, снаружи всё нормально было. Тогда я впервые разделилась на девочку-замарашку, которую все ненавидят, и на мальчика Дика, который её защищает. Все, которые ненавидят, это тоже была я, конечно. Но быть Диком было приятнее, и я выбрала быть им, большую часть времени.
Потом были ещё ситуации, когда было важно просто выжить. Как выяснилось, выжить физически не так уж трудно, во всяком случае, проще, чем выжить морально. И тут меня снова выручала ненависть. Легко прогнуться под того, кого любишь или боишься, но не под того, кого ненавидишь. Это война до конца, победа или смерть, на коне или под конём, такие дела. И снова разделялась-разбивалась на осколки, и один из них всегда был обращён к пламени.
Потом враги закончились, а война осталась. Весь мой метаболизм был заточен под войну, а ненависть была допингом. И, как всякий допинг в неумеренных количествах, он начал разрушать меня. Я тем лучше себя чувствовала, чем хуже всё вокруг. Когда можно сублимировать эту разрушающую изнутри силу в что-то внешнее. Но кто же мог знать, насколько плохо станет, когда всё в жизни станет реально хорошо. Когда настоящих препятствий снаружи не осталось, мой внутренний разрушитель пошёл вразнос. Я почитала сейчас свои же посты на три года назад, и там всё отлично описано в снах. Эти существа, обладающие невероятной силой и склонностью к разрушению, потерявшие берега и грозящие уничтожить всю свою вселенную, это ведь и есть я, моя ненавидящая часть. И я же сама у себя просила помощи, не в силах справиться с собой.
Помощь пришла от меня же (раз уж я сама себе вселенная, то я же там и бог) и была она путём милосердия. Два года я пыталась понять, что же это за зверь такой - милосердие. Я и сейчас понимаю о нём не больше, чем тогда, но, видимо, семена были посеяны и начали давать всходы, и эти новые ростки заметно проредили количество сорняков ненависти в моём саду. Из тех будто вышел воздух, они упали, скукожились, как дохлые кактусы и вдруг оказалось, что у меня внутри так много места, так много чистого, неотравленного воздуха.
В фантастике есть такой сюжет, когда человек просыпается утром, идёт в душ, делает кофе, собирается на работу - всё, как обычно, но что-то не так, что-то не как всегда. А потом он выходит на улицу и видит, что снаружи нет ни людей, ни машин, ни звуков с ними связанных, и вот эта тишина и мешала ему всё утро. Вот так я себя ощущала, когда это случилось. Тишина внутри, никакого раздрая, каждую мысль видно издалека и со всех сторон. Это было так странно и чуждо, что я с перепугу поехала в церковь, ничего и никого ближе мне в том момент в городе не было. Церковь была закрыта, но я прогулялась по улицам и немного подуспокоилась. Что, собственно, я потеряла? Вечный источник страданий? Так и хорошо же. Ослабла эмоциональная связь с прошлым? - и это хорошо. И вообще хорошо стало, и сил больше, будто самую главную дырку в своём решете заткнула.
Этим летом моей ненависти исполнилось 36 лет. Жаль до слез это время, и себя жаль. И страшно, чтоб снова какая гадость не проросла. И хочется оставшуюся гадость повыдергать и насадить нормальный сад в сердце. Схожу всё же в церковь, там же должны знать, как полезное выращивать.