История имперской идентичности: империя против национального государства
Оригинал взят у sklanskiy в История имперской идентичности: империя против национального государства
Господствующее положение в империи занимало полиэтническое дворяство, а русский крестьянин долгое время мог быть, и был в действительности, крепостным у нерусского, неправославного и даже нехристианского дворянина.
Столетиями элита империи упивалась Европой, иностранные языки, европейская культура, европейские костюмы. Во многом это определило космополитичность дворянства и его отчужденность от огромных масс крестьянства сохранившего традиционную культуру. А тем временем Европа в ходе своего исторического развития отказалась от религии и от монархического абсолютизма как основы государства. Религия перестала быть связующим звеном общности, а монарх олицетворением государственности.
Одним из видимых вестников изменений была французская революция. Новой формой организации общества стало национальное государство. Национальное государство это веяние эпохи капитализма в котором нет места этническому и языковому разнообразию империй. При создании национального государства происходит унификация на основе единого языка, а при невозможности унификации империя разваливается на части. Такие изменения подрывали основные скрепы империи и требовали изменений идеологических формул. Европа изменилась, и европейский путь стал для России путем развала на национальные государства. Так в 20 веке произошло с Турцией, Австро-Венгрией.
Развал Австрийской империи.
Силой, которая удерживала империю от развала, было дворянство. Однако с ростом влияния капитализма дворянство обуржуазивалось и начинало проявлять все больший национализм. Проблема состояла в том, что идея традиционной империи проиграла идее национального государства. Имперцы того периода не смогли предложить путь который мог обеспечить быстрое развитие и сохранение империи одновременно. В результате главными носителями прогресса считали себя либералы, которые требовали ограничения царской власти и внедрения капиталистических отношений. Империю с её традиционным укладом либералы считали отжившей архаикой. Под их влияние попадали все большие слои аристократии и интеллигенции.
Великий князь Александр Михайлович Романов.
Вот как комментирует состояние дел того времени великий князь Александр Михайлович Романов (дядя Николя второго):
Восемьдесят пять процентов русского народа было ещё неграмотно, а наша нетерпеливая интеллигенция требовала немедленного всеобщего избирательного права для созыва Учредительного Собрания. Готовность Монарха пойти на уступки ещё более разыгрывала аппетиты будущих премьер-министров, а пассивность полиции поощряла развитие самых смелых революционных планов.
….
Императорский строй мог бы существовать до сих пор, если бы красная опасность исчерпывалась такими людьми, как Толстой и Кропоткин, террористами, как Ленин или Плеханов, старыми психопатками, как Брешко-Брешковская или же Фигнер или авантюристами типа Савинкова и Азефа. Как это бывает с каждой заразительной болезнью, настоящая опасность революции заключалась в многочисленных носителях заразы: мышах, крысах и насекомых…
Или же, выражаясь более литературно, следует признать, что большинство русской аристократии и интеллигенции составляло армию разносчиков заразы. Трон Романовых пал не под напором предтеч советов или же юношей-бомбистов, но носителей аристократических фамилий и придворных знати, банкиров, издателей, адвокатов, профессоров и др. общественных деятелей, живших щедротами Империи.
Царь сумел бы удовлетворить нужды русских рабочих и крестьян; полиция справилась бы с террористами! Но было совершенно напрасным трудом пытаться угодить многочисленным претендентам в министры, революционерам, записанным в шестую Книгу российского дворянства, и оппозиционным бюрократам, воспитанным в русских университетах.
Как надо было поступить с теми великосветскими русскими дамами, которые по целым дням ездили из дома в дом и распространяли самые гнусные слухи про Царя и Царицу? Как надо было поступить в отношении тех двух отпрысков стариннейшего рода князей Долгоруких, которые присоединились к врагам монархии? Что надо было сделать с ректором Московского университета, который превратил это старейшее русское высшее учебное заведение в рассадник революционеров?
Что следовало сделать с графом Витте, возведенным Александром III из простых чиновников в министры, специальностью которого было снабжать газетных репортеров скандальными историями, дискредитировавшими Царскую семью? Что нужно было сделать с профессорами наших университетов, которые провозглашали с высоты своих кафедр, что Петр Великий родился и умер негодяем? Что следовало сделать с нашими газетами, которые встречали ликованиями наши неудачи на японском фронте?
(Невзоровы и Никоновы начала века..)
В результате подтачивания основ государственности связность империи была утрачена. На пороге стояло испытание на прочность первой мировой войной…
Господствующее положение в империи занимало полиэтническое дворяство, а русский крестьянин долгое время мог быть, и был в действительности, крепостным у нерусского, неправославного и даже нехристианского дворянина.
Столетиями элита империи упивалась Европой, иностранные языки, европейская культура, европейские костюмы. Во многом это определило космополитичность дворянства и его отчужденность от огромных масс крестьянства сохранившего традиционную культуру. А тем временем Европа в ходе своего исторического развития отказалась от религии и от монархического абсолютизма как основы государства. Религия перестала быть связующим звеном общности, а монарх олицетворением государственности.
Одним из видимых вестников изменений была французская революция. Новой формой организации общества стало национальное государство. Национальное государство это веяние эпохи капитализма в котором нет места этническому и языковому разнообразию империй. При создании национального государства происходит унификация на основе единого языка, а при невозможности унификации империя разваливается на части. Такие изменения подрывали основные скрепы империи и требовали изменений идеологических формул. Европа изменилась, и европейский путь стал для России путем развала на национальные государства. Так в 20 веке произошло с Турцией, Австро-Венгрией.
Развал Австрийской империи.
Силой, которая удерживала империю от развала, было дворянство. Однако с ростом влияния капитализма дворянство обуржуазивалось и начинало проявлять все больший национализм. Проблема состояла в том, что идея традиционной империи проиграла идее национального государства. Имперцы того периода не смогли предложить путь который мог обеспечить быстрое развитие и сохранение империи одновременно. В результате главными носителями прогресса считали себя либералы, которые требовали ограничения царской власти и внедрения капиталистических отношений. Империю с её традиционным укладом либералы считали отжившей архаикой. Под их влияние попадали все большие слои аристократии и интеллигенции.
Великий князь Александр Михайлович Романов.
Вот как комментирует состояние дел того времени великий князь Александр Михайлович Романов (дядя Николя второго):
Восемьдесят пять процентов русского народа было ещё неграмотно, а наша нетерпеливая интеллигенция требовала немедленного всеобщего избирательного права для созыва Учредительного Собрания. Готовность Монарха пойти на уступки ещё более разыгрывала аппетиты будущих премьер-министров, а пассивность полиции поощряла развитие самых смелых революционных планов.
….
Императорский строй мог бы существовать до сих пор, если бы красная опасность исчерпывалась такими людьми, как Толстой и Кропоткин, террористами, как Ленин или Плеханов, старыми психопатками, как Брешко-Брешковская или же Фигнер или авантюристами типа Савинкова и Азефа. Как это бывает с каждой заразительной болезнью, настоящая опасность революции заключалась в многочисленных носителях заразы: мышах, крысах и насекомых…
Или же, выражаясь более литературно, следует признать, что большинство русской аристократии и интеллигенции составляло армию разносчиков заразы. Трон Романовых пал не под напором предтеч советов или же юношей-бомбистов, но носителей аристократических фамилий и придворных знати, банкиров, издателей, адвокатов, профессоров и др. общественных деятелей, живших щедротами Империи.
Царь сумел бы удовлетворить нужды русских рабочих и крестьян; полиция справилась бы с террористами! Но было совершенно напрасным трудом пытаться угодить многочисленным претендентам в министры, революционерам, записанным в шестую Книгу российского дворянства, и оппозиционным бюрократам, воспитанным в русских университетах.
Как надо было поступить с теми великосветскими русскими дамами, которые по целым дням ездили из дома в дом и распространяли самые гнусные слухи про Царя и Царицу? Как надо было поступить в отношении тех двух отпрысков стариннейшего рода князей Долгоруких, которые присоединились к врагам монархии? Что надо было сделать с ректором Московского университета, который превратил это старейшее русское высшее учебное заведение в рассадник революционеров?
Что следовало сделать с графом Витте, возведенным Александром III из простых чиновников в министры, специальностью которого было снабжать газетных репортеров скандальными историями, дискредитировавшими Царскую семью? Что нужно было сделать с профессорами наших университетов, которые провозглашали с высоты своих кафедр, что Петр Великий родился и умер негодяем? Что следовало сделать с нашими газетами, которые встречали ликованиями наши неудачи на японском фронте?
(Невзоровы и Никоновы начала века..)
В результате подтачивания основ государственности связность империи была утрачена. На пороге стояло испытание на прочность первой мировой войной…