«Дорогой Онегин!» Венская опера 13.05.2017
Из письма зрителя к режиссёру Фальку Рихтеру:
«Дорогой Рихтер!
Как известно, бесконечно можно смотреть на три вещи: горящий огонь, бегущую воду и на то, как работает другой человек. Падающий снег в этот список не входит, о чём, уверен, вы не можете не знать. К чему тогда это жестокое испытание зрительского терпения?»
© Wiener Staatsoper GmbH / Michael Pöhn
Ни за что не стала бы смотреть венскую постановку «Евгения Онегина», если бы не подобрался любопытный состав. С одной стороны Кристофер Мальтман в роли Онегина, с другой неожиданный дуэт сестёр Лариных в исполнении Ольги Бессмертной и Маргариты Грицковой. «Неожиданный», потому что вокальные амплуа певиц явно «из другой оперы». Но, в своё время, девочки мне категорически понравились, поэтому захотелось посмотреть за их успехами на венской сцене. Судя по тёплому приёму публики, успех таки случился, хотя мои опасения частично подтвердились.
Маргарита Грицкова в роли Ольги откровенно разочаровала. Как известно, партия Ольги написана для контральто, а у Грицковой, оказывается, стопроцентное лирическое меццо. Зачастую русская вокальная школа предполагает совмещение этих «должностей» и наличие низких нот у русской меццо не подвергается сомнению. Но у Грицковой их нет. Так бывает. Просто не надо петь Ольгу.
Номинально к Татьяне Ольги Бессмертной не придраться - всё по нотам, всё осмысленно. С обеими большими сценами Бессмертная справилась. Другое дело, что её лёгкому светлому лирическому сопрано не хватает необходимой мощи. Поэтому, исполнение хорошее, но один вопрос остался: зачем надрывать и мучить голос Татьяной, когда есть, скажем, Моцарт?
Зато Онегин Кристофера Мальтмана превзошёл все ожидания! Его бархатный медовый голос идеально вписался в партию! Я даже не ожидала такого попадания. Да, хотелось, чтобы в кульминациях длинные ноты были подлиннее, но в остальном исполнение на отлично: прекрасная дикция, прекрасно различимая линия в ансамблях, насыщенное наполненное звучание. В общем, как всегда вокальная красота и роскошь. Я ничего не говорю актёрской игре, наверно, потому, что постановка не располагает к лицедейству. Абсолютно все играют формально, по наитию. В постановке нет ни характеров, ни образов. Онегину в этом смысле повезло больше остальных. С самого начала Мальтман изображает «печального странного сумасброда». Он - некая творческая медийная личность, изрядно потрёпанный деятель, уставший от назойливого внимания в целом, и женского внимания в частности. Люди и тусовки вызывают в нём физическое раздражение. Впервые я увидела достоверно переданное ощущение онегинской усталости от жизни. Жаль, что эта режиссёрская удача в интерпретации образа героя, стала единственной.
Постановка Фалька Рихтера, конечно, очень «бюджетная» и очень скучная. Хорошо хоть акробатов завезли, иначе все бы спали вповалку. Снежно-ледовое уныние оформления, серо-чёрно-фиолетовая тоска костюмов невыносимы. Но больше нескончаемого снегопада в полярной ночи урон моей психике нанесла проекция как бы письма Татьяны, начинающегося бодрым приветствием «Дорогой Онегин!» Письмо выглядит настоящей текстовой «рыбой», где надерганные из Пушкина фразы расположены самым бессовестно бессвязным образом. Например, цитирую: «… и в мыслях молвила: вот он! Увы, заслуженным укором!» Конец цитаты. В общем, и смех, и в морду дать за такое хочется.
Но назвать постановку откровенной дрянью, а режиссёра полной бездарностью нельзя. Всё-таки видно, что отдельные намерения у Рихтера были благие, и направления некоторых мыслей правильные. Но лодка интересных задумок разбилась об бездарное исполнение. Про образ Онегина, я уже упомянула. Или взять те же обнявшиеся пары (в 1 и 3 сценах появляется живая «инсталляция» в виде десятка обнявшихся парней и девушек). Идея постановщика очевидна: это герои прочитанных Татьяной романов, из которых сложилось её представление об идеальной любви. В первой сцене Татьяна окружена книгами, которые жадно читает. В сцене онегинской проповеди пары распадаются - иллюзорный мир Татьяны рушится. В подаренных ей на именины книгах уже пустые страницы. Словом, ход мысли Рихтера правильный - обрыв линии Татьяны сломом её мечтаний довольно сильный, но топорность, сырость, невыразительность сценического воплощения поражают: неужели режиссёру не жалко было уродовать свои же ценные находки? К таким находкам можно ещё отнести сцену дуэли, где Ленский, увидев сомнение Онегина, решает не стрелять. Но, отвернувшийся Онегин принимает звук брошенного Ленским пистолета за выстрел и стреляет «в ответ». Сильнейшая сцена! Но всё остальное полнейший швах, будто постановщика заставляли рожать этот спектакль в страшных муках. Очень жаль, могло бы получиться интересно. Но, увы…
Немало вопросов оставил оркестр, ведомый Патриком Ланге. Возможно, оркестр Венской оперы и лучший в мире, но Чайковского они вообще не понимают - это факт! И дирижёр тут ни разу не помог - Ланге не только оживил отдельные темпы, но почти всё время пытался убежать от исполнителей. Чувствовалось, что дирижёр слабо понимал, где вокальный рисунок соприкасается с оркестровым. Особенно от этого страдала Ольга Бессмертная в сцене письма. Кульминации подавались эффектно - громко и слажено, но групповая разобщённость вступлений, в хлам разбитый Полонез, в лучшем случае, вызывали неловкое недоумение. А партия валторны и вовсе оказалась заколдованной, иначе эти беспардонные киксы я объяснить не могу. Понятно, что «та-ти-та-там, та-ти-та-там» у Чайковского, это вам не Вагнера по 5 часов наяривать - тут особое мастерство нужно, но это же «лучший оркестр»… Ладно, на поклонах дирижёра довольно «забукали», так что он свою оценку получил.
Венский «Евгений Онегин» - это странный кадавр, рождённый на стыке противоречий: он не любим музыкантами и постановщиком, но востребован зрителем, поэтому будет идти, в любом виде и в любом качестве. Попытки вывести спектакль на удовлетворительный уровень ограничиваются приглашением русскоговорящих певцов, но этого явно не достаточно. Чтобы вышел толк, оперу обязательно должны любить по другую сторону зрительного зала.
P.S. Поздравляю Венскую оперу с новым сайтом! Теперь гораздо лучше!
«Дорогой Рихтер!
Как известно, бесконечно можно смотреть на три вещи: горящий огонь, бегущую воду и на то, как работает другой человек. Падающий снег в этот список не входит, о чём, уверен, вы не можете не знать. К чему тогда это жестокое испытание зрительского терпения?»
© Wiener Staatsoper GmbH / Michael Pöhn
Ни за что не стала бы смотреть венскую постановку «Евгения Онегина», если бы не подобрался любопытный состав. С одной стороны Кристофер Мальтман в роли Онегина, с другой неожиданный дуэт сестёр Лариных в исполнении Ольги Бессмертной и Маргариты Грицковой. «Неожиданный», потому что вокальные амплуа певиц явно «из другой оперы». Но, в своё время, девочки мне категорически понравились, поэтому захотелось посмотреть за их успехами на венской сцене. Судя по тёплому приёму публики, успех таки случился, хотя мои опасения частично подтвердились.
Маргарита Грицкова в роли Ольги откровенно разочаровала. Как известно, партия Ольги написана для контральто, а у Грицковой, оказывается, стопроцентное лирическое меццо. Зачастую русская вокальная школа предполагает совмещение этих «должностей» и наличие низких нот у русской меццо не подвергается сомнению. Но у Грицковой их нет. Так бывает. Просто не надо петь Ольгу.
Номинально к Татьяне Ольги Бессмертной не придраться - всё по нотам, всё осмысленно. С обеими большими сценами Бессмертная справилась. Другое дело, что её лёгкому светлому лирическому сопрано не хватает необходимой мощи. Поэтому, исполнение хорошее, но один вопрос остался: зачем надрывать и мучить голос Татьяной, когда есть, скажем, Моцарт?
Зато Онегин Кристофера Мальтмана превзошёл все ожидания! Его бархатный медовый голос идеально вписался в партию! Я даже не ожидала такого попадания. Да, хотелось, чтобы в кульминациях длинные ноты были подлиннее, но в остальном исполнение на отлично: прекрасная дикция, прекрасно различимая линия в ансамблях, насыщенное наполненное звучание. В общем, как всегда вокальная красота и роскошь. Я ничего не говорю актёрской игре, наверно, потому, что постановка не располагает к лицедейству. Абсолютно все играют формально, по наитию. В постановке нет ни характеров, ни образов. Онегину в этом смысле повезло больше остальных. С самого начала Мальтман изображает «печального странного сумасброда». Он - некая творческая медийная личность, изрядно потрёпанный деятель, уставший от назойливого внимания в целом, и женского внимания в частности. Люди и тусовки вызывают в нём физическое раздражение. Впервые я увидела достоверно переданное ощущение онегинской усталости от жизни. Жаль, что эта режиссёрская удача в интерпретации образа героя, стала единственной.
Постановка Фалька Рихтера, конечно, очень «бюджетная» и очень скучная. Хорошо хоть акробатов завезли, иначе все бы спали вповалку. Снежно-ледовое уныние оформления, серо-чёрно-фиолетовая тоска костюмов невыносимы. Но больше нескончаемого снегопада в полярной ночи урон моей психике нанесла проекция как бы письма Татьяны, начинающегося бодрым приветствием «Дорогой Онегин!» Письмо выглядит настоящей текстовой «рыбой», где надерганные из Пушкина фразы расположены самым бессовестно бессвязным образом. Например, цитирую: «… и в мыслях молвила: вот он! Увы, заслуженным укором!» Конец цитаты. В общем, и смех, и в морду дать за такое хочется.
Но назвать постановку откровенной дрянью, а режиссёра полной бездарностью нельзя. Всё-таки видно, что отдельные намерения у Рихтера были благие, и направления некоторых мыслей правильные. Но лодка интересных задумок разбилась об бездарное исполнение. Про образ Онегина, я уже упомянула. Или взять те же обнявшиеся пары (в 1 и 3 сценах появляется живая «инсталляция» в виде десятка обнявшихся парней и девушек). Идея постановщика очевидна: это герои прочитанных Татьяной романов, из которых сложилось её представление об идеальной любви. В первой сцене Татьяна окружена книгами, которые жадно читает. В сцене онегинской проповеди пары распадаются - иллюзорный мир Татьяны рушится. В подаренных ей на именины книгах уже пустые страницы. Словом, ход мысли Рихтера правильный - обрыв линии Татьяны сломом её мечтаний довольно сильный, но топорность, сырость, невыразительность сценического воплощения поражают: неужели режиссёру не жалко было уродовать свои же ценные находки? К таким находкам можно ещё отнести сцену дуэли, где Ленский, увидев сомнение Онегина, решает не стрелять. Но, отвернувшийся Онегин принимает звук брошенного Ленским пистолета за выстрел и стреляет «в ответ». Сильнейшая сцена! Но всё остальное полнейший швах, будто постановщика заставляли рожать этот спектакль в страшных муках. Очень жаль, могло бы получиться интересно. Но, увы…
Немало вопросов оставил оркестр, ведомый Патриком Ланге. Возможно, оркестр Венской оперы и лучший в мире, но Чайковского они вообще не понимают - это факт! И дирижёр тут ни разу не помог - Ланге не только оживил отдельные темпы, но почти всё время пытался убежать от исполнителей. Чувствовалось, что дирижёр слабо понимал, где вокальный рисунок соприкасается с оркестровым. Особенно от этого страдала Ольга Бессмертная в сцене письма. Кульминации подавались эффектно - громко и слажено, но групповая разобщённость вступлений, в хлам разбитый Полонез, в лучшем случае, вызывали неловкое недоумение. А партия валторны и вовсе оказалась заколдованной, иначе эти беспардонные киксы я объяснить не могу. Понятно, что «та-ти-та-там, та-ти-та-там» у Чайковского, это вам не Вагнера по 5 часов наяривать - тут особое мастерство нужно, но это же «лучший оркестр»… Ладно, на поклонах дирижёра довольно «забукали», так что он свою оценку получил.
Венский «Евгений Онегин» - это странный кадавр, рождённый на стыке противоречий: он не любим музыкантами и постановщиком, но востребован зрителем, поэтому будет идти, в любом виде и в любом качестве. Попытки вывести спектакль на удовлетворительный уровень ограничиваются приглашением русскоговорящих певцов, но этого явно не достаточно. Чтобы вышел толк, оперу обязательно должны любить по другую сторону зрительного зала.
P.S. Поздравляю Венскую оперу с новым сайтом! Теперь гораздо лучше!