Как начиналась Война в Хорватии: Балван-революция. Часть 1
Продолжая рубрику "Как начиналась война в Хорватии", в этой статье речь пойдёт о событии, получившем название Балван-революция или Революция брёвен (balvan - в переводе означает неотёсанное бревно). Но в начале, пожалуй, стоит сказать о том, что этой Революции брёвен предшествовало.
Итак, 27 сентября 1989 года Словения изменила свою Конституцию, фактически установив в ней возможность отделения от Югославии. В ответ на это, в декабре 1989 года, Сербия объявила ей экономический бойкот. 8 апреля 1990 года на парламентских выборах в Словении 55% голосов получила группировка некоммунистических партий Демос. 23 декабря 1990 года на референдуме народ Словении высказался за провозглашение независимости.
Словения для Югославии была своеобразной Прибалтикой для Советского Союза - "ворота на Запад". Здесь был самый высокий уровень жизни, причём в определённой степени делалось это показательно, а вовсе не потому, что мать Тито была словенкой. Неудивительно, что в конце 80-х воду мутить начали именно в этой Республике. Впоследствии в Словении первой начнут реальные боевые действия, Словения первой официально получит независимость и первой же (и пока единственной из всех бывших югославских Республик) вступит в Евросоюз.
Ситуация в Словении не могла не повлиять и на ситуацию в других Республиках СФРЮ. В Хорватии же ещё в памяти оставались события 20-летней давности, известные как "Хорватская весна" (Hrvatsko proljeće) или, как несколько пренебрежительно называли его официальные коммунистические власти, МАСПОК (аббревиатура от masovni pokret - массовое движение). Тогда в 60-х - начале 70-х недовольные диктатурой югославского коммунистического режима Тито, репрессиями и беспределом УДБ-ы, возглавляемой кумом Йосипа Броза Александром Ранковичем, люди самых разных слоёв стали требовать демократизации государства и общества. Всё это сопровождалось бурными дебатами в органах власти, открытыми обращениями известных политиков, деятелей культуры и искусства, спорами вокруг языка, студенческими и рабочими демонстрациями, порой - беспорядками. "Хорватская весна", в которой, наряду со студенческими лидерами, важную роль играли и видные представители Союза коммунистов Хорватии, вынудила режим Тито пойти на определённые уступки, в том числе и на пересмотр Конституции.
Прольечарами были и будущие первый и второй Президенты независимой Хорватии Франьо Туджман и Стьепан Месич - тогда коммунисты. За это оба попали за решётку и превратились в диссидентов. Коммунист, партизан и генерал ЮНА в отставке Франьо Туджман в конечном итоге, как и многие другие прольечары, оказался за границей. Не трудно догадаться, что в Северной Америке, там, где традиционно собиралась хорватская политическая и усташская эмиграция. Там Туджман сдружился с владельцем пиццерии Гойко Шушком, называвшим себя политическим эмигрантом, хотя особых причин, кроме желания лучшей жизни, у него бежать из Югославии не было. Впоследствии, когда с Туджманом оба они вернутся на родину, Шушак станет министром обороны Хорватии и, по оценкам некоторых экспертов, самым влиятельным человеком в этой стране, фактически ведущем её политику руками Туджмана. Но не только с Шушком сблизился бывший партизан и коммунист Франьо Туджман - неожиданно в нём проснулась любовь к тем, чьих отцов и дедов он лично отправлял на тот свет во время Второй мировой войны и, вероятно, после неё. Что могло связывать его с усташской эмиграцией? Только возможность с её помощью прийти к власти, и вот уже в речах Туджмана, воевавшего, как и вся его семья, против Павеличева режима, послышалось оправдание для существования НДХ. Впрочем, Туджман, будучи опытным политиком, для разной публики говорил разные вещи, порой взаимоисключающие, - то, что от него хотели услышать в данное время и в данном месте. И это давало результат.
Главным в своей риторике он выбрал очень выгодное сочетание антикоммунизма с борьбой за национальное возрождение хорватского народа, который (что греха таить) за время правления Тито был незаслуженно обижен из-за НДХ, хотя именно хорваты первыми поднялись на антифашистскую партизанскую борьбу во всей Югославии. Первый партизанский отряд во всей оккупированной Европе был сформирован 22 июня 1941 года в лесу Брезовица около Сисака (Хорватия) в количестве 77 человек хорватами, а не сербами. Первое же антифашистское партизанское восстание в Сербии было поднято только 7 июля. (Раньше хорватских партизан в борьбу с гитлеровцами вступил только Дража Михайлович, объявленный режимом Тито военным преступником.) В антифашистской борьбе участвовало свыше 500 тысяч хорватов, 230 тысяч из них - в Народно-освободительном войске Югославии (общая численность в 1945-м - около 800 тысяч). Многие видные руководители партизанского движения, включая самого Тито, также были хорватами.
Между тем хорватам в нос показательно тыкали Павелича и усташей, а сербов признали народом, "внесшим наибольший вклад в Народно-освободительную борьбу". Поскольку в этом случае "размер" вклада является категорией оценочной, мы не будем на этом долго останавливаться. Однако нельзя не отметить, что в действительности в первые годы войны сербы и черногорцы в Сербии и Черногории не испытывали особого доверия к партизанам-коммунистам. Активность партизаны в Сербии проявили лишь осенью 1944 года перед освобождением Красной Армией Белграда, в чём участвовало и Народно-освободительное войско. На сторону партизан сербы и черногорцы стали переходить только после того, как начал терять свои позиции Дража Михайлович. Иными словами, сербы и черногорцы испытывали куда большие симпатии к четникам, нежели к коммунистам. Однако четников-то режим Тито частью антифашистской борьбы не считал.
Тем не менее, хотя против Михайловича и велась пропаганда и после его казни, но так акцентировано, как хорватов за усташей, Тито за четников Михайловича сербов обвинять не решался - слишком много оставалось на свободе тех, кто знал правду (Михайловича убили за то, что он был конкурентом Тито, а не за коллаборационизм), - всех не пересажаешь. Как ни странно, но и настоящих коллаборационистов Недича, Лётича и Печанаца сербам, если и напоминали, то ненавязчиво - не ставили им их в вину. Недичева Сербия - союзница Гитлера, имевшая (одна из немногих стран) дипломатические отношения с НДХ - не преподносилась столь же отрицательно, как усташский режим. В то же время, пусть и завуалировано, кое-кто пытался поставить знак равенства между словом хорват и усташа.
Милован Джилас, видный партизанский деятель и близкий соратник Тито, впоследствии отправленный им в тюрьму за "неправильные" взгляды "на построение социализма в отдельно взятой Югославии" как-то, ещё не будучи в опале, сказал: "Хорваты должны умереть, чтобы Югославия могла жить".
Ничего подобного о сербах, как вы понимаете, никто не говорил. Более того, именно Джилас стал одним из главных мистификаторов количества сербских жертв, убитых в усташском лагерном комплексе Ясеновац-Стара Градишка. Именно он возглавлял Государственную комиссию по расследованию преступлений оккупантов и их пособников, и именно он первым сказал, что в Ясеновце усташами убито миллион двести тысяч сербов. Правда, в итоге комиссия остановилась в диапазоне 500-600 тысяч. Однако более популярны цифры 700-750 тысяч, но и "до миллиона двести тысяч" тоже, порой, продолжает звучать. Сейчас-то мы уже знаем, что в Ясеновце-Старой Градишке было ликвидировано всего около 80 тысяч человек, чуть больше половины из них сербы. Примерно эти цифры в своей книге "Перепутье исторической действительности" называл и Франьо Туджман, оценивая, что сербов убито 30-40 тысяч, евреев - 30 тысяч, хорватских антифашистов - 10 тысяч.
Другой проблемой было то, что хорватскому народу коммунистический режим, как и некогда режим Александра I Караджёрджевича (Карагеоргиевича) фактически отказывал в праве на национальную культуру и родной язык. Все языки народов Югославии по Конституции провозглашались формально равноправными, однако был придуман фактически единый государственный язык - сербско-хорватский/хорватско-сербский. В действительности, это был сербский язык, хорватские слова в официальных словарях для обозначения одних и тех же терминов либо вообще опускались, либо давались вторыми. Частенько их не рекомендовали к употреблению, называли диалектическими, архаичными, а то и вовсе варваризмами. Если название "сербский язык" для Сербии не у кого не вызывало протесты, то любая попытка для Хорватии назвать язык хорватским встречалась в штыки.
Неудивительно, что на этом фоне Франьо Туджман избрал тактику запугивания "великосербским шовинизмом" и антисербской риторики.
Однако, как говорится, не Туджманом единым.
Ни для кого не секрет, что после Второй мировой войны ЦРУ (также ещё ОСС) совместно с Госдепом занялись поддержкой антикоммунистической эмиграции из Восточной Европы.
Вопиющий случай произошёл в Италии, откуда американцы чуть ли не силой вывезли 50 албанских военных преступников, которых должны были выдать Албании. Никто из этих головорезов, понятное дело, ответственности не понёс. Наоборот, бледнолицые обеспечили им безбедную жизнь и хорошее финансирование и использовали этих висельников и их отпрысков против режима Ходжи и в Косово.
Хорватская политическая и усташская эмиграция в США и Канаде финансировалась из тех же источников, и из них же финансировали сербскую политическую и четническую эмиграцию.
Военный преступник Момчило Джюич, известный как Кровавый поп из Стрмицы, бывший православный священник, перерезавший в годы Второй мировой войны немало лиц несербской национальности и неправославной веры - был центральной фигурой в "сербской комбинации" ЦРУ. Джюич не оказался на виселице, потому что смог сбежать в самую "демократическую страну мира", скрывшую от правосудия многих военных преступников. Факт его работы на ЦРУ не вызывает сомнений. Джюич и стал тем человеком, который финансировал и идейно вдохновлял сербский мятеж в Хорватии. То, что Джюич никакой не сербский патриот, а действует в интересах Соединённых Штатов первым (но слишком поздно) понял Войислав Шешель и отослал от себя его эмиссаров. Потом противниками Шешеля была запущена легенда о том, что они поссорились якобы из-за денег. Спустя некоторое время Джюич отомстил Шешелю, лишив его титула сербского воеводы, признав недействительными всех назначенных Шешелем воевод, поливая лидера радикалов грязью. Главной целью этого акта было по заданию ЦРУ внести раскол в антиамериканские силы в Сербии. Впрочем, всё это случилось намного позже описываемых событий.
А пока же хорватские сербы запугивались Джюичевыми и Милошевичевыми эмиссарами возрождением НДХ и усташей, Ясеновцем и тому подобным, чему, надо сказать, способствовала и безответственная Туджманова демагогия.
Недовольству населения в национальном вопросе способствовал и тяжёлый экономический и политический кризис, в который попала Югославия после смерти Тито. Страна не имела единого главу государства; вместо него действовал Президиум, в который входили по одному представителю от каждой Республики и автономного края плюс глава ЦК СКЮ по должности. Республики постоянно спорили между собой, как по вопросам государственного устройства, так и по вопросам дальнейшего экономического развития. Уровень инфляции достиг критической точки, деньги стремительно обесценивались, на полках начали пропадать товары, появился дефицит. Стало понятно, что СФРЮ, построенная по национально-территориальному принципу, такое же нежизнеспособное образование, как и СССР. Югославия создавалась Тито для себя и под себя, и, как и все великие диктаторы, он не смог оставить себе преемника.
Если раньше советские граждане мечтали о Югославии, как о почти капстране, и ездить изредка могли лишь в какую-нибудь Болгарию или Чехословакию, привозя от туда какую-нибудь жвачку, а болгары и чехи со словаками, венграми и поляками (не говоря уже о румынах) за счастье почитали привезти что-нибудь из Югославии, граждане которой относительно свободно могли передвигаться за границей, то в 80-х ситуация резко изменилась. "Югославский рай" закончился.
Естественно, стране нужны были перемены, и понимали это и коммунисты в Республиках.
11 января 1990 года Сабор Социалистической Республики Хорватии принимает решение об обсуждении изменений своей Конституции.
14 февраля 1990 было принято Решение о провозглашении поправок LIV-LXIII в Конституцию Социалистической Республики Хорватии. В поправке LV было установлено, что все граждане "одинаковы в правах и обязанностях независимо от национальности, расы, пола, языка, вероисповедания, образования, политических взглядов и общественного положения". Поправкой LVI была гарантирована свобода политических и других объединений, свобода слова и публичных выступлений, свобода митингов и других публичных собраний.
15 февраля 1990 года был принят Закон о выборах и отзыве членов и представителей (иными словами - о выборах и отзыве депутатов), предусматривающий проведение первых непосредственных, тайных многопартийных выборов во все три палаты Сабора СРХ, а 23 февраля было подписано решение о назначении выборов депутатов Сабора.
На первых многопартийных выборах в Хорватии, состоявшихся 22-23 апреля 1990 года, большинство голосов набрала партия Туджмана - ХДЗ. 6 мая 1990 года во втором туре парламентских выборов HDZ получила 60% мест в Саборе.
30 мая 1990 года сформирован Сабор, который избирал Председателем Президиума Социалистической Республики Хорватии лидера ХДЗ Франьо Туджмана.
ХДЗ - Хорватское демократическое сообщество (или можно перевести - содружество) - представляло из себя собрание людей, несовместимой политической ориентации, от бывших коммунистов до диссидентов (из которых многие тоже, правда, были коммунистами), от людей с ярко выраженными усташскими воззрениями до бывших партизан, от ярых националистов до либералов. В общем-то при Туджмане ХДЗ никогда не оправдывало своего названия, ибо тогда эта партия не была демократической, и люди с демократическим настроем, вроде Стьепана Месича, вскоре из неё вышли.
Но вернёмся к истокам этой партии, на долгие годы ставшей правящей в Хорватии.
26 января 1989 года во время встречи на Плешевице был сформирован "Инициативный кружок Хорватского демократического сообщества".
28 февраля принят "Предварительный план основ Хорватского демократического сообщества".
17 июня в помещении НК "Борац" под Загребом была проведено тайное собрание, на котором было основано ХДЗ. Почти сразу же произошёл раскол между сторонниками Туджмана и остальными. Тем не менее, Туджман был избран председателем партии.
5 февраля 1990 года партия была официально зарегистрирована.
24-25 февраля на общем Саборе ХДЗ Туджман снова был избран лидером партии, председателем исполнительного комитета стал Йосип Манолич (которого нынче пытаются обвинить в военных преступлениях югославских коммунистов во время и после Второй мировой войны), генеральным секретарём - Стьепан Месич.
ХДЗ сразу же взяло курс на отделение Хорватии от Югославии, на сближение с Европой и принятие новой Конституции.
Приход к власти в Хорватии Туджмана не мог не обеспокоить сербское население, и его реакция не заставила себя ждать, но об этом мы подробнее поговорим уже во второй части, непосредственно рассказывающей о принятых хорватскими сербами мерах и собственно самой Революции брёвен…