Продолжение продолжения старой истории про Б-36.
Молодой штурман приводит стрелков, и командир коротко пересказывает им то, что он узнал от ученого. Закончив рассказ, он повторяет: надо решать, что делать, и решать быстро, пока их не накрыли на аэродроме. Некоторое время авиаторы молчат. Они переглядываются, кто-то смотрит в пол, кто-то - в окно. Наконец один из бортинженеров, над рабочим местом которого в начале фильма мы видели фотографию молодой женщины и четырех детей, говорит, что, конечно, нужно возвращаться, чего тут думать. Кто как, а у него жена и дети! Это, в конце концов, не их Земля! Да, черт возьми, тут и людей-то почти не осталось! Все снова молчат. На лицах некоторых авиаторов сомнение, другие, кажется, поддерживают семейного бортинженера. Тут Алек негромко говорит, что ведь те женщины и дети в подвале - получается, они их бросят? Бортинженер порывается было что-то сказать, но сдерживается. Все снова молчат, но многие уже с другой интонацией.
Внезапно говорит самый старший по возрасту после командира член экипажа. Это старший стрелок, обслуживающий носовую турель. У него над сиденьем, в тех же самых первых кадрах фильма, где мы знакомились с экипажем, мы видели фотографию экипажа Б-17 перед своим самолетом, узнаваемый стрелок сидел на переднем плане. Сейчас этот крепкий мужчина лет тридцати двух - тридцати трех говорит, что все думают немного не о том. Мы попали в это мир через дыру в тумане. Если дыра до сих пор открыта, и мы проскочим через нее назад - где гарантия, что за нами в наш мир не прорвется кто-то еще? Как мы можем быть уверены в том, что пока будем искать дыру в облаках, эти шары с когтями, или кто там у них, не отследят в результате проход в наш собственный мир?
Летчики молчат в третий раз. Семейный бортинженер неуверенно говорит, что они ведь предупредят всех - и президента, и командование… Старший стрелок саркастически усмехается и говорит, что да, конечно, им все сразу поверят. Здесь тянули до последнего, и в результате опоздали с запуском ракет и подъемом бомбардировщиков. Нет, парни, бомбить нужно дыру над океаном, чтобы закрыть проход в наш мир. Все молчат в который раз, затем командир говорит, что поспрашивает ученого еще.
Эверетт угрюмо сидит в комнате под охраной радиста. Сперва он не хочет идти на контакт, но командир спокойно говорит, что у того просто нет выхода. Мы - ваша единственная надежда, так что для начала расскажи мне, где расположены «врата» на Аляске - на земле или в воздухе, как они выглядят и какой у них размер. Ученый начинает отвечать, сперва медленно, но потом увлекается и рассказывает подробно. Врата расположены на земле или очень близко к земле. Они огромны - по меньшей мере восемь миль в ширину и две в высоту. Это не материальный объект, ну, или, по крайней мере, не материальный в той степени, как мы это понимаем - просто мутное, белесое ничто. Немного похоже на облако, но правильной формы и с гладкой поверхностью. Командир задумчиво кивает и говорит, что объект, конечно, огромный, но для бомбовой загрузки его самолета он не кажется неуязвимым. С этими словами он выходит из комнаты и идет к своем экипажу.
Летчики напряженно ждут, что им скажет их командир. Тот обводит своих авиаторов взглядом, затем спокойно говорит, что принял решение. Билл прав в том, что, попытавшись найти обратную дорогу в наш мир, мы рискуем привести за собой врага, с которым человечество не справилось здесь и, скорее всего, не справится и у нас дома. Можно, конечно, попробовать разбомбить этот проход. Но, во-первых, в этом случае мы опять будем вынуждены сперва его искать с риском, что нас обнаружат и перехватят. А во-вторых, когда мы попали сюда, наш Б-36 шел на тридцати пяти тысячах. Чтобы сбросить бомбы, мы должны быть выше. Наш потолок в знаете. Даже если нам повезло, и в момент прохода мы были на верхней границе врат, в любом случае бомбить их - это верная смерть. В то же время «врата» на Аляске расположены у земли. Сбросив бомбы с сорока тысяч, мы имеем все шансы уйти на пятнадцать-двадцать миль, как и полагается. В общем, парни, как ни крути, но единственный способ не допустить вторжение в наш мир - это взорвать врата на Аляске. Потом уж, если останемся в живых, можно попробовать поискать путь обратно. Таково мое решение. Напоминаю всем, что мы все еще находимся на военной службе, и я - ваш командир. Тем, кто захочет это оспорить, напомню также, что в нашем стрелковом клубе никто не побеждал меня в quick draw. С этими словами командир расстегивает кобуру.
Все молчат. Затем старший стрелок, Билл, пожимает плечами и говорит, что стоило сказать это с самого начала, а не устраивать комедию с обсуждением. Пойдемте готовить самолет к вылету, парни. Летчики переглядываются. В атмосфере чувствуется, с одной стороны, напряжение, а с другой - странное облегчение от того, что решение уже принято кем-то другим, и теперь пришло время рутинной работы.
Бортинженеры и стрелки идут к бомбардировщику, один из радистов направляется к радиорубке. Командир со штурманами и пилотами заходит в комнату, где второй радист держит под стражей Эверетта и приказывает ученому следовать за ним. Все приходят в командный пункт, где повсюду - экраны радаров (почти все - темные, не работающий), а также стеклянные панели с картами и тому подобные вещи. Разложив на боевых столах карты северных штатов, Канады и Аляски, командир требует от Эверетта показать точное положение «врат». Эверетт показывает место - на озере Илиамна возле одноименного вулкана. Летчики смотрят на карту, что-то прикидывают. Потом командир снова начинает расспрашивать ученого о врагах: с какой скоростью они перемещаются в воздухе, как маневрируют, видели ли их над морем. Ученый, видя, что авиаторы все-таки собираются лететь на север воодушевляется и подробно рассказывает все, что знает. Судя по всему, по скорости в воздухе объекты уступают нашим самолетам. Во время того последнего вылета, они не могли догнать не только истребители сопровождения, но даже бомбардировщики. Однако перед «вратами» в воздухе были буквально тысячи, если не десятки тысяч, этих «шаров». Они бросались наперехват, словно камикадзе. Никаким огнем их всех отбить было невозможно. Но сейчас в воздухе объектов нет. Если подойти с большой высоты - даже если рядом с вулканом враг есть, он может не успеть подняться на перехват. Насчет того, летают ли объекты над морем - летают. Флот они уничтожали как в базах, так и в море. Но, судя по обрывкам донесений, корабли они атаковали кучами со сравнительно небольшой высоты - из-за этого первые атаки даже удавалось отбить. Возможно, над морем у них потолок меньше.
Командир чешет подбородок и хмуро замечает, что тут слишком уж много «если» и «возможно». Эверетт виновато разводит руками и говорит, что был бы рад сообщить больше, но сказал все, что знал. Летчики снова смотрят на карту. Затем командир говорит, что после взлета они уйдут на запад, пересекут Орегон и Вашингтон и направятся в океан. На цель мы будем заходить со стороны моря - исходя из того, что нам сообщил господин ученый, это повысит наши шансы. Второй пилот спрашивает: когда вылет? Командир решительно говорит, что прямо сейчас. Ждать нам особо нечего, каждый лишний час на аэродроме только увеличивает вероятность того, что нас обнаружат.
Один из пилотов замечает, что ведь даже если они разбомбят проход на Аляске, враг может открыть его снова. Эверетт мотает головой и отвечает, что «врата» на Таймыре после атомного удара так и остались закрытыми. Вообще, конечно, здесь он находится в области чистых предположений, но, судя по всему, такая процедура, как открытие прохода между параллельными Вселенными, должна требовать колоссального количества энергии. По всей видимости, противник в этой энергии все-таки ограничен, иначе врат открылось бы больше. Конечно, абсолютной уверенности в этом нет. Но… Но Это хоть какая-то надежда. Командир мрачно кивает, соглашаясь с ученым.
Рассуждать больше нечего. Пилоты встают из-за стола. Эверетт говорит, что хочет лететь вместе с экипажем. Командир поворачивается к нему и некоторое время пристально смотрит на ученого. Затем пилот с неожиданной мягкостью говорит, что, конечно, он этого не позволит. Когда мы закроем врата, сэр, мы, наверное, остановим вторжение. Но Земля по-прежнему будет лежать в руинах. Выжившим нужно будет как-то налаживать свое существование, восстанавливать цивилизацию. Вы - один из выдающихся умов Америки. То, что вы уцелели - уже чудо. Впереди у вас много работы. Я не могу вами рисковать, сэр. Да и, откровенно говоря, я не вижу, какой прок от вас мне будет на борту самолета. Когда мы уйдем - садитесь в свой «Пайпер», летите в свое убежище и ждите.
Сказав это, командир делает знак пилотам и штурманам, и авиаторы уходят из командного пункта, оставив Эверетта одного.