"- Huzzah! They are gonna send this crazy bitch back to the capital!"
Что делать человеку, у которого в жизни есть абсолютно все, причем прямо с рождения? Ну, то есть, не совсем «все», конечно, но куда больше, чем среднестатистический житель постапокалиптической Америки может себе даже представить? В принципе, можно просто наслаждаться жизнью - это само по себе неплохо. Можно, воспользовавшись положением и связями своей семьи, создавать собственное состояние или, пристроившись на выгодное местечко, делать карьеру. Так рассуждает большинство нормальных людей - и они, в общем-то, правы. Однако, героиню нашего рассказа никак нельзя назвать нормальной. Впрочем, оно и к лучшему - кому будет интересен рассказ об успешной карьере в Алом Караване, или о спекуляциях бигхорнерами, браминами и кукурузой?
В общем, наша история будет об очередной сильной независимой женщине. Котов, правда, в ней не предвидится, во-первых, потому что наша героиня еще весьма молода, и этот этап жизни у нее если и начнется, то нескоро. Во-вторых, будем откровенны: ядерный холокост пережило очень мало домашних кошек. Во-первых, эти зверьки гораздо хуже приспособлены к выживанию, чем собаки, во-вторых, постъядерные крысы - это немного не то, что крысы довоенные. А в-третьих, увы, надо признать, что в ситуации, когда за банку консервов могут убить, кошка рассматривается не как создающий уют домашний зверек, а как питательный и вкусный ужин. Словом, в настоящее время коты являются редкими и крайне ценными домашними животными, и хотя их популяция понемногу восстанавливается, пройдет еще немало времени, прежде чем сильная независимая женщина сможет позволить себе сорок хвостатых любимцев.
Кстати, меня тут упрекали в том, что все героини у меня - сильные, независимые, с бицепсами, трицепсами и квадратиками на животе. Однообразно, мол, и мало человеческих чувств, переживаний и развития сюжета. А подумайте сами, дорогие критики, вам интересно было бы читать про жизнь нормальной женщины Пустошей, без квадратиков? Родилась, перенесла пустынную лихорадку, выжила после укуса радскорпиона, в четырнадцать лет лишена девственности проходящим торговцем, выкинула. В пятнадцать лет выдана замуж за соседа в два раза старше ее, родила, родила, выкинула, родила (выжил), родила (выжил), умерла при родах (ребенок выжил). И все! Ах да, иногда между вторым и третьим «родила» вклинивается: «напали рейдеры, убили и съели мужа и ребенка, насиловали всю неделю, потом мясо кончилось, тоже убили и съели». Впрочем, наверное, кому-то подобная история понравится даже больше, чем про квадратики и бицепсы, но таких мы стараемся выявлять на ранних стадиях.
Словом, наша героиня родилась в богатой семье, и в детстве у нее было абсолютно все: книги, игрушки, головизор, компьютер и даже возможность принимать горячий душ. Словом, живи да радуйся. Бывают, однако, такие люди, которые просто не могут наслаждаться спокойной жизнью. Их обязательно тянет уковылять куда-нибудь, стоит матери на мгновение отвернуться (триста футов такие персонажи способны преодолеть буквально за пять секунд, хотя только-только встали на ноги!). Они всегда откручивают не только то, что можно открутить, но и то, что законтрено и залито суперклеем. Такие господа легко и просто вытаскивают у отца из кобуры плазменный пистолет, ухитряются снять его с предохранителя и укладывают на пол весь дом, включая прислугу, ждать пока в пистолете не кончится ячейка. Словом, эти специальные люди уже с детства дают понять, что самой судьбой предназначены к величию, а также быть величайшей pain in ass у своего начальства.
В общем, четвертый ребенок в семье Салливанов с первых лет своей жизни начал доказывать всем, что она ни в чем не уступает своим старшим братьям и сестре. Маленькая Донна Мария Салливан умела поставить вверх дном весь дом. То она пряталась в подвале, и отец поднимал на ноги полицию и свою клиентуру по всей столице. То девочка решала, что хочет повидать дядю Макса в Хабе, и старший брат перехватывал ее в трех милях за городской стеной. Про инцидент с пистолетом мы уже рассказали, а ведь была еще попытка варить взрывчатку. Вернее, попыток было несколько, но кварталу запомнилась только последняя - самая удачная. Не каждый день видишь, как за забором респектабельной виллы взлетает в небо крыша сарая. Нельзя сказать, что нашей принцессе все сходило с рук - в семье Салливанов царили нравы не то, чтобы патриархальные, но, скажем так, традиционные, особенно в том, что касалось воспитания детей. Так, например, после истории с сараем Донна неделю не могла сидеть, и даже завтракала, обедала и ужинала стоя. Хотя, надо признать, самые страшные вспышки отцовского гнева мать Донны принимала на себя. Дело в том, что Донна была ее последним ребенком - больше детей женщина иметь, увы, не могла. В общем, нет ничего удивительного в том, что мама немного баловала дочку. Впрочем, после попытки выпустить радскорпионов из лаборатории, лопнуло терпение даже этой святой женщины - отец, увидев вечером заплывшие глаза и распухшие губы Донны, только пожал плечами и вставил ремень обратно в штаны. Мать Донны в свое время выступала на ринге в женских боях в легком весе, и даже поднималась в верхние строчки спортивного рейтинга.
Родители надеялись, что школа сможет направить энергию дочери в нормальное русло, но, увы, этим надеждам не суждено было сбыться. К 70-м годам 23-го века столица Республики могла похвастаться четырьмя школами, из которых одна считалась элитной - именно там учились дети состоятельных и влиятельных людей. Первые три года Донна смогла продержаться в учебном заведении главным образом из-за того, что учеников начальной школы не полагалось отстранять от занятий больше, чем на три дня. Однако уже в четвертом классе из-за своих хулиганских выходок девочка провела дома больше времени, чем за партой. При этом Донна была весьма смышленой девочкой, и, несмотря на свой ужасный нрав, училась хорошо, даже дома. В общем, после четвертого класса администрация школы дала понять Салливанам, что, конечно, они очень уважаемое и влиятельное семейство, и старшие их дети - просто прелесть, а Теодор, мы слышали, и вовсе герой, но вот Донне в таком респектабельном учебном заведении, уж извините, не место. Потому что, во-первых, у нас уже один уважаемый преподаватель от нее заболел, а во-вторых, она плохо влияет на остальных детей. Вы ведь слышали про Братство Белоногих? А, между прочим, Музей Республики до сих пор изыскивает фонды на ремонт забора. Ну, сами подумайте, куда это годится - ведь девочке всего одиннадцать! Что же дальше-то будет?
Дальше была обычная школа, в которой, как предполагалось, Донне придется несладко - дети пролетариата во все времена не любили детей аристократии. Однако, Донна Мария Салливан была из тех аристократов, что способны заставить уважать себя самого завзятого якобинца. При первой же попытке устроить шибко умной и чистой соплячке темную, неформальные лидеры пятого класса познакомились сперва с бомбой из негашеной извести, а те, кто остался на ногах - еще и с кастетом из очень твердой пластисмолы. В больницу увезли четверых, включая Донну, но после этого случая хулиганы школы прониклись к Салливан-младшей глубочайшим уважением и приняли, как свою. Тем более, что девочка вовсе не стремилась к лидерству - ей просто нужно было выпускать бьющую через край энергию. Тем не менее, пусть и не под руководством, но при активном участии и интеллектуальном спонсорстве Донны, малолетний криминалитет школы перешел на качественно новый уровень, и в скором времени поднялся до таких высот, что обратил на себя внимание самой настоящей полиции. Полиция, в общем, старается не связываться с малолетками, оставляя этих засранцев учителям и родителям, но после самого настоящего ограбления оружейного магазина с подрывом стены и похищением двадцати малокалиберных винтовок (пять ящиков по четыре штуки, больше вынести не успели, так как сработала сигнализация), копы, скрепя сердце, признали, что это их случай. Расследование показало, что план операции был целиком и полностью разработан Донной Марией Салливан. Влияния Салливана-отца хватило на то, чтобы замять дело, но из школы Донну выперли. Это был один из тех редких случаев, когда уже папе пришлось защищать дочь от мамы, но, в общем, спустя пару фингалов (по одному у отца и дочери) и один порванный ремень, шаткий мир в семье был восстановлен.
Тем не менее, с Донной нужно было что-то делать. Специально приглашенный (за сумасшедшие деньги, между прочим) детский психолог из Волт Сити, после недельного обследования вынес свой вердикт: девочка психически абсолютно нормальная, просто энергии у нее действительно через край. А поскольку в таком возрасте энергия, как правило, находит выход во всяких негативных поступках, нет ничего удивительного в том, что Донна хулиганит. Со своей стороны доктор порекомендовал бы либо занятия спортом, либо интенсивную трудотерапию на свежем воздухе.
Спорт в NCR означал практически исключительно боевые искусства. В Республике существовало два основных спортивных центра: Сан-Франциско, где буйно цвели различные направления кунг-фу, либо Нью-Рино с его официальными и подпольными соревнованиями по боксу, кик-боксингу и боям без правил. Салливан-старший жестко воспротивился тому, чтобы в семье было больше двух боксеров. Кунг-фу, конечно, выглядело довольно привлекательно, но Сан-Франциско славился не только своими рукобойными традициями, но и войнами уличных банд, организованной преступностью с довоенно-азиатским уклоном, а также подпольными клиниками по пересадке органов. Нью-Рино, помимо бокса, являлся столицей мировой порнографии, так что отпадал сам собой.
В свою очередь, матушка Донны сказала, чтобы отец даже не думал о том, чтобы отправить ее девочку на одно из своих дурацких ранчо. Миссис Салливан вовсе не желала, чтобы ее дочь до наступления совершеннолетия залетела от одного из этих грубых браминбоев.
Спор зашел в тупик, но тут взгляды родителей совершенно непроизвольно сошлись на парадном голопортрете лейтенанта Теодора Салливана. Герой Второй Битвы за Дамбу Гувера был снят вполоборота, так, чтобы не был виден выбитый левый глаз, и всем своим видом являл несокрушимую славу армии Республики. Мистер Салливан подумал вслух, что у него ведь сохранились неплохие связи в Военной Академии. Миссис Салливан медленно кивнула и спросила: разве в Академию принимают в одиннадцать лет? Мистер Салливан сказал, что постарается, чтобы для них сделали исключение. Судьба Донны Марии была решена.
Донна Мария Салливан была принята в Академию в 2281 году в возрасте одиннадцати лет - в порядке исключения. Надо сказать, сперва девочка пыталась вести себя в казарме так же, как в школе, но высшее военное учебное заведение NCR могло похвастать контингентом выдающихся педагогов, способных найти подход к самому трудному подростку. Постояв пару ночей на холодке с полными ведрами воды, отдраив зубной щеткой два комплекта унитазов в общественных уборных Академии, а также посидев несколько суток в карцере на хлебе и воде, Донна поняла, что в этой школе правила игры совсем не такие, к каким она привыкла. Сделав поправку на новые условия, девочка с энтузиазмом принялась учиться, тренироваться, а немного погодя, принялась также и за старое.
Донна уяснила одно: в армии важно не столько быть хорошим, сколько не попадаться. Сержанты и офицеры Академии были тертыми калачами, поэтому как-то само собой получилось, что шкодить девочка стала гораздо реже, но куда изобретательней. Как и все Салливаны, Донна отличась отменным здоровьем и физическими данными. Однако, в отличие от своего старшего брата, который тоже выбрал военную карьеру, Салливан-младшая, во-первых, не была человеком высочайших моральных принципов, а во-вторых, отлично понимала, что люди вокруг нее, по природе своей, не идеальны. Все это позволяло мисс Салливан обстряпывать разного рода делишки различной степени противозаконности, формально оставаясь при этом образцовым курсантом. Прочие кадеты скоро уяснили, что у Салливан всегда можно разжиться запрещенными в казарме сигаретами, голодисками и даже спиртным, что немало способствовало росту популярности Донны среди товарищей. Низкий человек, несомненно, воспользовался бы таким влиянием для разного рода нечистых комбинаций, но Салливан-младшая просто получала удовольствие от того, что может организовать доставку любого запрещенного товара.
Командование училища, в общем, понимало, что за сокровище им досталось, но не пойман - не вор. Разумеется, офицеров беспокоило и растущее влияние Донны на кадетов, и ее откровенно асоциальное (причем скрыто асоциальное!) поведение. Начальник курса как-то признался коменданту Академии, что у него волосы встают дыбом при одной мысли о том, чтобы отдать под начало Донны Салливан настоящее подразделение с боевым оружием. Впрочем, как я уже сказал, офицеры Академии были выдающимися педагогами. Комендант понимал, что Донна, в общем, человек не то, чтобы плохой. Просто как-то так получилось, что с раннего детства девочка могла дать выход своей кипучей энергии только в разного рода деструктивных проделках. По всей видимости, родители упустили момент, когда должны были стать примером и безоговорочным авторитетом для своей дочери. И теперь все зависело от того, сможет ли кто-то другой занять их место, стать примером и образцом для юной Салливан.
Весной 2284 года в Академии появился новый преподаватель - рейнджер NCR Брюс Андерс. Андерс заметно хромал на левую ногу, но, за исключением этого, был твердым, как гвоздь, прямым, как лом, и крутым, как омлет из яиц дефкло, пустынным воином, настоящим мужиком и вообще суровым засранцем. При первых же заспинных смешках над его ногой, Андерс уложил мордой в пол двух самых здоровых насмешников, причем сделал это левой рукой, не переставая читать из правой книгу «Wasteland Survival Guide», которую он на каждой лекции приводил как пример того, почему по книгам нельзя обучиться выживать в пустошах. Рейнджер вел в Академии два курса: выживание на открытой местности и военная история NCR. Второй предмет он, естественно, читал, в основном, с точки зрения службы, которой отдал лучшие годы своей жизни. Андерс был не слишком речист, но недостаток красноречия с лихвой возмещал искренностью. В его рассказах о боях и походах на юге, востоке и севере, рейнджеры NCR представали удивительным братством (ну и сестринством) мужчин и женщин, объединенных высокими идеалами служения людям, защиты слабых и верности Республике. Андерс участвовал во многих боях и стычках в Мохаве, и в его рассказах часто звучало имя Джона Смита. Брюс был обязан этому человеку жизнью - Смит когда-то в одиночку пробился к нему на выручку через подземелье, кишащее кровожадными наркоманами, но даже и без этой истории было ясно, что человек это, мягко говоря, необычный.
Мало-помалу, Донна начала интересоваться рейнджерами вообще и Джоном Смитом в частности. История его приключений и подвигов казалось настолько невероятной, что однажды, во время одной из редких увольнительных домой, Донна обмолвилась при отце, что, наверное, все эти истории про Смита - сплошная выдумка, да и его самого не существует, просто рейнджер Андерс придумывает все для того, чтобы приукрасить свои рассказы о службе на востоке. Каково же было удивление девушки, когда ее отец, сложив газету, заметил, что он, конечно, ничего не может сказать насчет рассказов рейнджера Андерса, но Джон Смит - это абсолютно реальный человек, причем он отмечен многими наградами NCR, и президент Кимбалл даже предоставил ему очень неплохие апартаменты в правительственном квартале. Насколько известно Салливану-старшему, Смит действительно много сделал для Республики. Папа Донны даже рассказал, как ровно через год после Второй Битвы за Дамбу Гувера он сопровождал огромный гурт бигхорнеров на северо-восток, на границу с Вашингтоном. Так вот, на последней трети пути, который пролегал за пределами обжитых территорий, их караван сопровождал Джон Смит во главе отряда воинов местных племен, причем дикари беспрекословно слушались не только рейнджера, но и его летающий шарик с антеннами. И, кстати, как раз сейчас Джон Смит находится в столице после одного из своих походов, так что, если он так интересен Донне, папа может попробовать пригласить его на ужин.
Донна ответила, что, конечно, ей было бы очень интересно встретиться с таким необычным и легендарным человеком. Салливан-старший, слишком поздно понявший, что, пожалуй, сболтнул лишнего, надел шляпу и вышел на улицу. Смита и Салливана нельзя было назвать друзьями, так что приглашение на ужин в такой ситуации стоило доставить лично.
Джон Смит, конечно, был удивлен таким неожиданным гостеприимством со стороны человека, с которым у него были в свое время исключительно деловые отношения. Однако, расспросив Салливана поподробнее, герой Мохаве неожиданно согласился прийти. Ужин удался на славу. Миссис Салливан блистала красотой и элегантностью, так что никто посторонний не смог бы и заподозрить, что эта женщина способна одним ударом послать в нокаут пьяного браминбоя. Старшая сестра Донны, Эмилия, между прочим - младший деловой партнер отца, блистала не меньше и всем своим видом давала понять, что прозвище Ядовитая Сука браминбои и ранчеро Салливанов приклеили вовсе не ей. Салливан-отец поддерживал остроумную светскую беседу о политике и новейших научных достижениях Волт Сити. И лишь Донна ничего не поддерживала и не блистала. В своей отутюженной кадетской форме она сидела в углу стола и внимательно наблюдала за гостем. Мистер Смит был человеком неопределенного возраста, ему легко можно было дать и тридцать, и пятьдесят лет. В его волосах пробивалась седина, усы, впрочем, еще выглядели вполне бодро. Лицо героя Мохаве было изборождено морщинами, но, кажется, не от старости, а от суровой жизни на свежем, очень свежем, и, возможно, ядовитом, воздухе. Донну, однако, больше всего поразили глаза Смита. Большую часть времени они улыбались в тон шуткам гостя, но, время от времени, в них проскальзывала глубокая печаль и какая-то странная и тяжелая тоска. Складывалось впечатление, что этот человек много повидал в этой жизни, так много, что уже давно жалеет об этом.
Разумеется, надо понимать, что все это были выводы, сделанные четырнадцатилетней девочкой, которая, конечно, была сама по себе незаурядной личностью, но в некоторых чертах характера не слишком отличалась от большинства своих сверстниц. Словом, мы не можем сказать: мелькала ли в глазах Смита затаенная тоска, или Донна все это придумала. Впрочем, если учесть, что Салливан-младшая была натурой абсолютно не романтической, наверное, что-то такое во взгляде героя Мохаве действительно проскальзывало. Впрочем, возможно он просто хотел в туалет.
Так или иначе, Смит заметил, что младшая из хозяев рассматривает его с любопытством, которое более ранимая личность могла бы счесть пугающим. Смит, впрочем, был раним не более, чем Яо-Гай во время течки, поэтому он просто спросил: чем это он так заинтересовал юную мисс, что юная мисс так пристально его разглядывает. Донна, нимало не смутясь, ответила, что слышала о мистере Смите от одного из преподавателей Академии, который рассказывал совершенно невероятные вещи про его подвиги. При этих словах Смит несколько оживился и спросил: не майор ли Хсу о нем рассказывал? Донна помотала головой. Гость назвал еще одну фамилию - и снова ошибся. Впрочем, оба офицера были известными героями боев на востоке, и Донна поняла, что Смит, похоже, действительно повоевал в Нью-Вегасе. Герой Мохаве начал перечислять фамилии, но каждый раз промахивался. Девушке уже начала нравиться эта игра, когда девятым Смит назвал Андерса. Донна утвердительно кивнула и поразилась искренней и радостной улыбке, которая вдруг появилась на лице человека Запада. Смит спросил девушку, как поживает Брюс, сохранили ли врачи его ногу, и, узнав, что рейнджер ходит на своих двоих, пусть и хромая, искренне рассмеялся. Тут уже не выдержала миссис Саллиавн. Хозяйка сказала, что здесь, несомненно, кроется интересная история, и пока несут кассероль из казадоров, они все с огромным удовольствием ее послушают. Смит покачал головой, но потом все-таки начал свой рассказ. По его словам, он проник в Убежище номер 3 под видом гонца Ханов. В том походе с ним был не верный ЕД-Е (при этих словах Ай-бот, которого Салливаны попросили присутствовать за, вернее, над столом вместе с хозяином, бибикнул), а киберпес - подарок Королей. Изначально Смит просто хотел выполнить задание Ханов, чтобы войти в доверие к их вождю, а также найти и вытащить Андерса, который пропал во время разведывательной миссии. Однако, узнав, что Твари сделали с несчастными жителями Убежища, Смит потерял над собой контроль и вышиб мозги вождю наркоманов, негодяю по кличке Мотогонщик. После этого началась резня, но, к счастью, верный киберпес навел на Тварей такого ужаса, что Смит легко пробился сперва к убежищу Андерса, а потом, с раненым рейнджером на плечах, на волю. В общем, по его словам выходило, что большую часть работы за него сделала собака-робот, которую он, кстати, после Второй Битвы отпустил на волю.
Салливанам рассказ очень понравился, миссис Салливан и Эмилия даже захлопали в ладоши в конце. Донну же эта история поразила в самое сердце. История Смита совпадала с тем, что рассказал Андерс. Выходило, что рассказы о Человеке Запада - это не байки, не легенды. Перед ней сидел самый настоящий Герой Мохаве. Он с аппетитом уплетал казадоровый кассероль, обсуждал с отцом Донны цены на браминов и, кажется, абсолютно не заботился тем, что спас тысячи людей и поверг сотни врагов. Впервые в жизни юная мисс Салливан встретила человека, на которого она хотела бы быть похожей. Перед уходом, Смит заметил, что у него немало друзей в Академии, поэтому он будет внимательно следить за успехами юной Донны. Тем более, что ее старший брат проявил себя на Востоке, как блестящий офицер и благородный и смелый человек. Донна покраснела, побледнела, и вдруг выпалила, что преподавателям не будет за нее стыдно, и, если это возможно, можно она будет писать мистеру Смиту о своей учебе и службе?
В гостиной воцарилась тишина, миссис Салливан при всей своей светкости впервые не нашлась, что сказать. Смит посмотрел в глаза мистеру Салливану, еле заметно кивнул, после чего повернулся к Донне и сказал, что готов вести переписку с мисс Салливан, но заранее просит прощения, если будет отвечать с опозданием: дела часто требуют его присутствия за пределами не только столицы, но и Метрополии.
С этого дня отношение Донны к учебе и службе коренным образом переменилось. Нет, она, конечно, по-прежнему снабжала товарищей сигаретами и голодисками (но отнюдь не спиртным!) Однако выходки с подчисткой результатов тестов, похищением заданий и подбрасыванием петард замедленного действия в уборную офицеров ушли в прошлое. Если раньше Донна училась хорошо, то теперь она стала отличницей, так, что старшие преподаватели бормотали, что, кажется, они вырастили на голову армии второго Стального Ублюдка. Впрочем, в отличие от брата, Донна не разучилась принимать людей такими, какие они есть, и часто помогала товарищам со сложными вопросами. Донна писала мистеру Смиту не реже, чем раз в месяц. В основном, в письмах она рассказывала о своих успехах в учебе, о том, что преподают в Академии, иногда спрашивала совета в некоторых вопросах, о которых, по ее мнению, герой Мохаве должен был знать все. Смит скрупулезно отвечал на каждое письмо, впрочем, иногда ответы задерживались на полгода и приходили целой пачкой. Донна, конечно, не могла знать, что некоторые из ее вопросов ставили Смита в тупик, и человеку Запада приходилось поднимать свои немалые связи для того, чтобы ответить юному курсанту. Эта странная дружба продолжалась несколько лет. Сложно сказать, какие чувства испытывала к Смиту Донна. Здесь, разумеется, было и свойственное юной девушке восхищение перед героем (настоящим героем, что уж тут), и глубокое уважение, и, возможно, совсем немного такой маленькой-маленькой влюбленности. Чувства Смита описать, наверное, проще. Несмотря на ехидные и пошлые шутки, которые отпускала на его счет хозяйка бара на окраине столицы, герой Мохаве видел в Донне только друга, в чем-то воспитанницу и даже (совсем чуть-чуть) члена семьи.
Юная Салливан проявляла особенный интерес к выживанию в Пустошах, подготовке разведчика, стрельбе и рукопашному бою, словом, к навыкам, необходимым рейнджерам NCR. Кроме того, Донна уделяла пристальное внимание радиоделу: с тех пор, как ученые республики установили связь с несколькими довоенными спутниками-ретрансляторами, армия получила возможность осуществлять радиосвзяь на большие расстояния с помощью сравнительно небольших радиостанций. Словом, нет ничего удивительного в том, что в 2287 году курсант Салливан получила назначение в роту Дельта рейнджеров NCR в качестве специалиста по связи. Рота несла службу на границе с Вашингтоном. Этот участок считался относительно спокойным - кроме периодических всплесков активности племен, миграций дефкло и регулярных набегов чересчур расплодившихся радскорпионов, рейнджерам почти не с чем было иметь дело. Естественно, в такой ситуации гиперактивность Донны нашла выход в регулярных и методичных исследованиях окрестностей. Нельзя сказать, что старшие рейджеры были в восторге от такой кипучей деятельности. Эти ветераны полагали, что вопросы надо решать по мере их возникновения, но ни в коем случае не организовывать проблемы самим. Мисс Салливан за полтора года своей службы на севере успела:
1. Найти и вскрыть довоенное армейское хранилище, что привело к самой масштабной охоте на беспризорных боевых роботов за всю историю роты.
2. Обнаружить самое северное гнездовье казадоров, причем в процессе обнаружения провалиться в лавовые пещеры и открыть там крупнейшую на севере колонию гигантских огненных муравьев (зарево и хаотичный полет горящих объектов были видны над горами в течение семи ночей).
3. Спровоцировать войну между двумя племенами, что, в общем, пошло на пользу Республике, потому что во время боестолкновений выяснилось, что эти племена планировали заключить союз с целью нападения на караваны NCR.
Остальные подвиги Донны были не столь выдающимися, но доставили немало головной боли командованию и товарищам по отряду. При этом, будучи честным рейнджерами, ветераны признавали, что в большинстве случаев Донна была права и поступала в соответствии с буквой и, главное, духом Кодекса Рейнджеров Республики. Но, тем не менее, когда в начале 2290 года Донну отозвали на юг, рота Дельта вздохнула с облегчением.
Надо сказать, что сперва Донна, конечно, была очень огорчена своим переводом в столицу. Однако, узнав о причине перевода, девушка чуть не запрыгала от радости. На востоке собирались тучи, и Джон Смит снова вышел на тропу войны. Герой Мохаве собирался проверить кое-какие старые связи на берегах Колорадо, в каньоне Сион и еще кое-где. Однако, поскольку времени у него теперь было в обрез, Смиту требовался помощник, хорошо разбирающийся в современных (ну, вернее, старинных, просто недавно снова заработавших) средствах связи. Одним словом, рейнджеру Салливан выдали комплект дальней радиосвязи, несколько десятков микроядерных ячеек и приказали поступить в распоряжение Джона Смита.
Сказать, что Донна была рада - это не сказать ничего. Наконец-то исполнялась ее мечта о путешествиях по опасным территориям, о тайных операциях на благо Республики! Она увидит далекие, легендарные страны, встретится с таинственными племенами и народами, и все это - с ее героем, Человеком Запада, великим Джоном Смитом! Словом, девушка была на седьмом небе от счастья и предвкушала интереснейшее путешествие, полное опасностей и подвигов. Все это говорит нам, что, несмотря на два года довольно опасной службы на Севере, в голове у Донны до сих пор гулял ветер.
Реальность обрушилась на стеклянный замок девичьих грез, как бамперный меч на голову супермутанта. Во-первых, оказалось, что путешествие - это когда очень долго идут пешком. Служба в роте Дельта приучила Донну к дальним переходам, двести миль для нее, в общем, не представляли особого затруднения. Но вот пять раз по двести - это уже совсем другой разговор. Смит совершенно сознательно игнорировал все виды транспорта, доступные NCR. Герой Мохаве говорил, что в настоящие места можно добраться только пешком, да и нет смысла привлекать к себе внимание, путешествуя на старом «Хайвеймэне». Во-вторых, приключения оказались какими-то… Скучноватыми. Вот, казалось, бы - уничтожение главаря опасной банды. Тут на ум в первую очередь приходят перестрелки, преследования, финальная схватка над пропастью. В реальности все свелось к необходимости двенадцать часов лежать на горе на солнцепеке, чтобы поймать момент, когда главарь подойдет к определенной точке своего лагеря, чтобы сообщить об этом по радио сидящему под горой Смиту, чтобы тот сделал единственный выстрел из своей старой винтовки, чтобы потом три часа удирать от разъяренных бандитов. И это при том, что главную стрельбу устроил прикрывающий отход ЕД-Е. Встреча с вождями племен Сиона свелась к распитию какого-то явно наркотического напитка, после которого Донна сутки собирала с себя голубых огнедышащих радскорпионов. Затем были пляски на рассвете на какой-то Горе Отца (причем Смит переоделся в одежду, если это можно так назвать, дикарей, и раскрасился зелеными и белыми красками), потом начался какой-то пир, на котором пришлось съесть столько жареного мяса бигхорнера, что потом у мисс Салливан болел живот. Завершилось же все совместным курением трубки с какими-то пахучими, но, к счастью, не наркотическими травами. Да, в результате племена Сиона согласились прикрывать северный фланг Республики и гонять от каньона и его окрестностей союзников Легата, но ведь тут никакого подвига нет? В принципе, пробежку под обстрелам к Бумерам можно было бы назвать подвигом, но у Донны остались сильнейшие подозрения, что дикие артиллеристы прекрасно видели, кто к ним бежит, и стреляли просто для вида, потому что все снаряды ложились самое близкое в трехстах ярдах. И даже встреча с техновоинами таинственного Братства Стали оказалась какой-то обыденной. Смит просто приказал ей повторять на определенной частоте несколько слов в течении часа, а еще через три часа к их укрытию подошли три паладина и женщина в костюме писца, которая сперва повисла на шее у Смита, а потом как-то странно подмигнула Донне.
Словом, походы и приключения оказались обыденными, и лишь после начала Третьей Битвы Донна поняла, какой в них был смысл. К ее огромному разочарованию, в самом сражении Джон Смит не участвовал. Вместо этого он и лидер Идущих по Следам Апокалипсиса из мормонского форта засели в роскошном номере в казино «Топс» и лихорадочно перепрограммировали странного секьюритрона. Все это время Донна оставалась на командной волне штаба генерала Кромвеля и сообщала Смиту об изменении обстановки. Наконец, на исходе шестого часа, Фаркас завершила ввод последней команды, рухнула на матрас и немедленно уснула, а Смит тяжело вздохнул, открыл бутылку водки и сказал, что теперь все закончится. Вскоре все действительно закончилось.
После битвы Джон и Донна некоторое время оставались в Нью-Вегасе, но через два месяца после сражения Смит сказал, что пора собираться в дорогу. Теперь их путь лежал на юг и на восток от Колорадо, на земли, занятые в свое время Легионом. И вот теперь Донна смогла сполна утолить свою жажду приключений, потому что на территориях рухнувшей рабовладельческой империи царил кровавый хаос. Пять месяцев скитаний по стране, охваченной мятежом рабов, войнами банд рейдеров, бывших когда-то легионерами, позволили составить подробное впечатление о возможных угрозах Республике, а заодно раз и навсегда отучили мисс Салливан искать приключения на свою голову. Из-за реки вернулась совсем другая Донна - повзрослевшая, огрубевшая, и куда лучше понимающая как своих бывших товарищей по роте Дельта, так и самого Джона Смита. Для обратного путешествия до Столицы Смит реквизовал армейский фургон. Первую половину дороги учитель и ученица молчали, вторую Джон рассказывал о своих былых странствиях и еще более горьких приключениях. К окончанию путешествия Донна немного отошла, главным образом, потому, что поняла, что ей пока досталось не так уж сильно.
Отдых дома был коротким - буквально через неделю Сенат принял решение о разработке планов аннексии Айдахо, и Смит, ругаясь на чем свет стоит, выдернул Донну из родного дома и приказал собираться в новое путешествие.
Со старшим братом:
С Джоном Смитом:
Встречаем: Донна Мария Салливан, рост: пять футов восемь дюймов, вес - сто двадцать пять фунтов.
Девушка редкого ума, фантастической энергии и (теперь) изрядной рассудительности. Когда-то мечтала о приключениях, но, испытав их на собственной шкуре, изрядно поумнела. В связи с этим пребывает в некоторой растерянности, потому что энергия-то никуда не делась, но прикладывать ее теперь приходится с умом. Донна - хорошая девушка, но не настолько хорошая, как ее старший брат Теодор, поэтому с ней легко общаться и вообще, она быстро находит друзей. Донна любит свою страну и по своему очень преданна ей, но для нее Республика - это не какой-то сияющий храм, хранилище устоев и т. д. и т. п., а, скорее, люди и места: ее семья, друзья, сослуживцы, дом, города и ранчо. Поэтому, несмотря на общую аполитичность, Донна принимает миссию в Айдахо весьма близко к сердцу. Мисс Салливан не участвовала в крупных битвах, но видела их последствия, и готова приложить все усилия, чтобы уберечь NCR от очередной войны. Донна испытывает сложные чувства к Джону Смиту, причем, чем дольше продолжаются их совместные путешествия, тем эти чувства сложнее. На этой почве она очень близко сошлась с Карен Заморой, потому что, во-первых, она тоже болеет за Карен (за Карен болеют, кажется, все, кроме, пожалуй, старшего сержанта Валдеза, который просто не понимает, что происходит), а во-вторых, потому что Карен необыкновенно опытная женщина, и с радостью готова этим опытом делиться. С братом у Донны отношения сложные. Во-первых, Теодор, как мы помним, парагон и паладин, в то время как мисс Салливан считает, что правила существуют для того, чтобы их нарушать. Во-вторых, Стальной Ублюдок - это такой человек, с которым простых отношений нет ни у кого. Тем не менее, Донна искренне любит старшего брата, и надеется, что у него в жизни все будет хорошо. Во всех отношениях.
Донна одета в довоенный армейский джампсьют из серой ткани, на ногах - ботинки из кожи бигхорнера. Мисс Салливан носит модернизированный доспех рейнджеров NCR, который, в свою очередь, представляет собой улучшенный довоенный комбат армор. Донна носит длинные волосы - хоть это и совершенно непрактично. Левую прядь заплетает в косу. Донна вооружена десятимиллиметровым пистолетом и гранатами, но основное ее «оружие» - это большая станция дальней связи, которая позволяет при определенных условиях вести переговоры на расстоянии в тысячу с лишним миль.
Модель - «Raging Heroes», прямо из коробки.
В общем, наша история будет об очередной сильной независимой женщине. Котов, правда, в ней не предвидится, во-первых, потому что наша героиня еще весьма молода, и этот этап жизни у нее если и начнется, то нескоро. Во-вторых, будем откровенны: ядерный холокост пережило очень мало домашних кошек. Во-первых, эти зверьки гораздо хуже приспособлены к выживанию, чем собаки, во-вторых, постъядерные крысы - это немного не то, что крысы довоенные. А в-третьих, увы, надо признать, что в ситуации, когда за банку консервов могут убить, кошка рассматривается не как создающий уют домашний зверек, а как питательный и вкусный ужин. Словом, в настоящее время коты являются редкими и крайне ценными домашними животными, и хотя их популяция понемногу восстанавливается, пройдет еще немало времени, прежде чем сильная независимая женщина сможет позволить себе сорок хвостатых любимцев.
Кстати, меня тут упрекали в том, что все героини у меня - сильные, независимые, с бицепсами, трицепсами и квадратиками на животе. Однообразно, мол, и мало человеческих чувств, переживаний и развития сюжета. А подумайте сами, дорогие критики, вам интересно было бы читать про жизнь нормальной женщины Пустошей, без квадратиков? Родилась, перенесла пустынную лихорадку, выжила после укуса радскорпиона, в четырнадцать лет лишена девственности проходящим торговцем, выкинула. В пятнадцать лет выдана замуж за соседа в два раза старше ее, родила, родила, выкинула, родила (выжил), родила (выжил), умерла при родах (ребенок выжил). И все! Ах да, иногда между вторым и третьим «родила» вклинивается: «напали рейдеры, убили и съели мужа и ребенка, насиловали всю неделю, потом мясо кончилось, тоже убили и съели». Впрочем, наверное, кому-то подобная история понравится даже больше, чем про квадратики и бицепсы, но таких мы стараемся выявлять на ранних стадиях.
Словом, наша героиня родилась в богатой семье, и в детстве у нее было абсолютно все: книги, игрушки, головизор, компьютер и даже возможность принимать горячий душ. Словом, живи да радуйся. Бывают, однако, такие люди, которые просто не могут наслаждаться спокойной жизнью. Их обязательно тянет уковылять куда-нибудь, стоит матери на мгновение отвернуться (триста футов такие персонажи способны преодолеть буквально за пять секунд, хотя только-только встали на ноги!). Они всегда откручивают не только то, что можно открутить, но и то, что законтрено и залито суперклеем. Такие господа легко и просто вытаскивают у отца из кобуры плазменный пистолет, ухитряются снять его с предохранителя и укладывают на пол весь дом, включая прислугу, ждать пока в пистолете не кончится ячейка. Словом, эти специальные люди уже с детства дают понять, что самой судьбой предназначены к величию, а также быть величайшей pain in ass у своего начальства.
В общем, четвертый ребенок в семье Салливанов с первых лет своей жизни начал доказывать всем, что она ни в чем не уступает своим старшим братьям и сестре. Маленькая Донна Мария Салливан умела поставить вверх дном весь дом. То она пряталась в подвале, и отец поднимал на ноги полицию и свою клиентуру по всей столице. То девочка решала, что хочет повидать дядю Макса в Хабе, и старший брат перехватывал ее в трех милях за городской стеной. Про инцидент с пистолетом мы уже рассказали, а ведь была еще попытка варить взрывчатку. Вернее, попыток было несколько, но кварталу запомнилась только последняя - самая удачная. Не каждый день видишь, как за забором респектабельной виллы взлетает в небо крыша сарая. Нельзя сказать, что нашей принцессе все сходило с рук - в семье Салливанов царили нравы не то, чтобы патриархальные, но, скажем так, традиционные, особенно в том, что касалось воспитания детей. Так, например, после истории с сараем Донна неделю не могла сидеть, и даже завтракала, обедала и ужинала стоя. Хотя, надо признать, самые страшные вспышки отцовского гнева мать Донны принимала на себя. Дело в том, что Донна была ее последним ребенком - больше детей женщина иметь, увы, не могла. В общем, нет ничего удивительного в том, что мама немного баловала дочку. Впрочем, после попытки выпустить радскорпионов из лаборатории, лопнуло терпение даже этой святой женщины - отец, увидев вечером заплывшие глаза и распухшие губы Донны, только пожал плечами и вставил ремень обратно в штаны. Мать Донны в свое время выступала на ринге в женских боях в легком весе, и даже поднималась в верхние строчки спортивного рейтинга.
Родители надеялись, что школа сможет направить энергию дочери в нормальное русло, но, увы, этим надеждам не суждено было сбыться. К 70-м годам 23-го века столица Республики могла похвастаться четырьмя школами, из которых одна считалась элитной - именно там учились дети состоятельных и влиятельных людей. Первые три года Донна смогла продержаться в учебном заведении главным образом из-за того, что учеников начальной школы не полагалось отстранять от занятий больше, чем на три дня. Однако уже в четвертом классе из-за своих хулиганских выходок девочка провела дома больше времени, чем за партой. При этом Донна была весьма смышленой девочкой, и, несмотря на свой ужасный нрав, училась хорошо, даже дома. В общем, после четвертого класса администрация школы дала понять Салливанам, что, конечно, они очень уважаемое и влиятельное семейство, и старшие их дети - просто прелесть, а Теодор, мы слышали, и вовсе герой, но вот Донне в таком респектабельном учебном заведении, уж извините, не место. Потому что, во-первых, у нас уже один уважаемый преподаватель от нее заболел, а во-вторых, она плохо влияет на остальных детей. Вы ведь слышали про Братство Белоногих? А, между прочим, Музей Республики до сих пор изыскивает фонды на ремонт забора. Ну, сами подумайте, куда это годится - ведь девочке всего одиннадцать! Что же дальше-то будет?
Дальше была обычная школа, в которой, как предполагалось, Донне придется несладко - дети пролетариата во все времена не любили детей аристократии. Однако, Донна Мария Салливан была из тех аристократов, что способны заставить уважать себя самого завзятого якобинца. При первой же попытке устроить шибко умной и чистой соплячке темную, неформальные лидеры пятого класса познакомились сперва с бомбой из негашеной извести, а те, кто остался на ногах - еще и с кастетом из очень твердой пластисмолы. В больницу увезли четверых, включая Донну, но после этого случая хулиганы школы прониклись к Салливан-младшей глубочайшим уважением и приняли, как свою. Тем более, что девочка вовсе не стремилась к лидерству - ей просто нужно было выпускать бьющую через край энергию. Тем не менее, пусть и не под руководством, но при активном участии и интеллектуальном спонсорстве Донны, малолетний криминалитет школы перешел на качественно новый уровень, и в скором времени поднялся до таких высот, что обратил на себя внимание самой настоящей полиции. Полиция, в общем, старается не связываться с малолетками, оставляя этих засранцев учителям и родителям, но после самого настоящего ограбления оружейного магазина с подрывом стены и похищением двадцати малокалиберных винтовок (пять ящиков по четыре штуки, больше вынести не успели, так как сработала сигнализация), копы, скрепя сердце, признали, что это их случай. Расследование показало, что план операции был целиком и полностью разработан Донной Марией Салливан. Влияния Салливана-отца хватило на то, чтобы замять дело, но из школы Донну выперли. Это был один из тех редких случаев, когда уже папе пришлось защищать дочь от мамы, но, в общем, спустя пару фингалов (по одному у отца и дочери) и один порванный ремень, шаткий мир в семье был восстановлен.
Тем не менее, с Донной нужно было что-то делать. Специально приглашенный (за сумасшедшие деньги, между прочим) детский психолог из Волт Сити, после недельного обследования вынес свой вердикт: девочка психически абсолютно нормальная, просто энергии у нее действительно через край. А поскольку в таком возрасте энергия, как правило, находит выход во всяких негативных поступках, нет ничего удивительного в том, что Донна хулиганит. Со своей стороны доктор порекомендовал бы либо занятия спортом, либо интенсивную трудотерапию на свежем воздухе.
Спорт в NCR означал практически исключительно боевые искусства. В Республике существовало два основных спортивных центра: Сан-Франциско, где буйно цвели различные направления кунг-фу, либо Нью-Рино с его официальными и подпольными соревнованиями по боксу, кик-боксингу и боям без правил. Салливан-старший жестко воспротивился тому, чтобы в семье было больше двух боксеров. Кунг-фу, конечно, выглядело довольно привлекательно, но Сан-Франциско славился не только своими рукобойными традициями, но и войнами уличных банд, организованной преступностью с довоенно-азиатским уклоном, а также подпольными клиниками по пересадке органов. Нью-Рино, помимо бокса, являлся столицей мировой порнографии, так что отпадал сам собой.
В свою очередь, матушка Донны сказала, чтобы отец даже не думал о том, чтобы отправить ее девочку на одно из своих дурацких ранчо. Миссис Салливан вовсе не желала, чтобы ее дочь до наступления совершеннолетия залетела от одного из этих грубых браминбоев.
Спор зашел в тупик, но тут взгляды родителей совершенно непроизвольно сошлись на парадном голопортрете лейтенанта Теодора Салливана. Герой Второй Битвы за Дамбу Гувера был снят вполоборота, так, чтобы не был виден выбитый левый глаз, и всем своим видом являл несокрушимую славу армии Республики. Мистер Салливан подумал вслух, что у него ведь сохранились неплохие связи в Военной Академии. Миссис Салливан медленно кивнула и спросила: разве в Академию принимают в одиннадцать лет? Мистер Салливан сказал, что постарается, чтобы для них сделали исключение. Судьба Донны Марии была решена.
Донна Мария Салливан была принята в Академию в 2281 году в возрасте одиннадцати лет - в порядке исключения. Надо сказать, сперва девочка пыталась вести себя в казарме так же, как в школе, но высшее военное учебное заведение NCR могло похвастать контингентом выдающихся педагогов, способных найти подход к самому трудному подростку. Постояв пару ночей на холодке с полными ведрами воды, отдраив зубной щеткой два комплекта унитазов в общественных уборных Академии, а также посидев несколько суток в карцере на хлебе и воде, Донна поняла, что в этой школе правила игры совсем не такие, к каким она привыкла. Сделав поправку на новые условия, девочка с энтузиазмом принялась учиться, тренироваться, а немного погодя, принялась также и за старое.
Донна уяснила одно: в армии важно не столько быть хорошим, сколько не попадаться. Сержанты и офицеры Академии были тертыми калачами, поэтому как-то само собой получилось, что шкодить девочка стала гораздо реже, но куда изобретательней. Как и все Салливаны, Донна отличась отменным здоровьем и физическими данными. Однако, в отличие от своего старшего брата, который тоже выбрал военную карьеру, Салливан-младшая, во-первых, не была человеком высочайших моральных принципов, а во-вторых, отлично понимала, что люди вокруг нее, по природе своей, не идеальны. Все это позволяло мисс Салливан обстряпывать разного рода делишки различной степени противозаконности, формально оставаясь при этом образцовым курсантом. Прочие кадеты скоро уяснили, что у Салливан всегда можно разжиться запрещенными в казарме сигаретами, голодисками и даже спиртным, что немало способствовало росту популярности Донны среди товарищей. Низкий человек, несомненно, воспользовался бы таким влиянием для разного рода нечистых комбинаций, но Салливан-младшая просто получала удовольствие от того, что может организовать доставку любого запрещенного товара.
Командование училища, в общем, понимало, что за сокровище им досталось, но не пойман - не вор. Разумеется, офицеров беспокоило и растущее влияние Донны на кадетов, и ее откровенно асоциальное (причем скрыто асоциальное!) поведение. Начальник курса как-то признался коменданту Академии, что у него волосы встают дыбом при одной мысли о том, чтобы отдать под начало Донны Салливан настоящее подразделение с боевым оружием. Впрочем, как я уже сказал, офицеры Академии были выдающимися педагогами. Комендант понимал, что Донна, в общем, человек не то, чтобы плохой. Просто как-то так получилось, что с раннего детства девочка могла дать выход своей кипучей энергии только в разного рода деструктивных проделках. По всей видимости, родители упустили момент, когда должны были стать примером и безоговорочным авторитетом для своей дочери. И теперь все зависело от того, сможет ли кто-то другой занять их место, стать примером и образцом для юной Салливан.
Весной 2284 года в Академии появился новый преподаватель - рейнджер NCR Брюс Андерс. Андерс заметно хромал на левую ногу, но, за исключением этого, был твердым, как гвоздь, прямым, как лом, и крутым, как омлет из яиц дефкло, пустынным воином, настоящим мужиком и вообще суровым засранцем. При первых же заспинных смешках над его ногой, Андерс уложил мордой в пол двух самых здоровых насмешников, причем сделал это левой рукой, не переставая читать из правой книгу «Wasteland Survival Guide», которую он на каждой лекции приводил как пример того, почему по книгам нельзя обучиться выживать в пустошах. Рейнджер вел в Академии два курса: выживание на открытой местности и военная история NCR. Второй предмет он, естественно, читал, в основном, с точки зрения службы, которой отдал лучшие годы своей жизни. Андерс был не слишком речист, но недостаток красноречия с лихвой возмещал искренностью. В его рассказах о боях и походах на юге, востоке и севере, рейнджеры NCR представали удивительным братством (ну и сестринством) мужчин и женщин, объединенных высокими идеалами служения людям, защиты слабых и верности Республике. Андерс участвовал во многих боях и стычках в Мохаве, и в его рассказах часто звучало имя Джона Смита. Брюс был обязан этому человеку жизнью - Смит когда-то в одиночку пробился к нему на выручку через подземелье, кишащее кровожадными наркоманами, но даже и без этой истории было ясно, что человек это, мягко говоря, необычный.
Мало-помалу, Донна начала интересоваться рейнджерами вообще и Джоном Смитом в частности. История его приключений и подвигов казалось настолько невероятной, что однажды, во время одной из редких увольнительных домой, Донна обмолвилась при отце, что, наверное, все эти истории про Смита - сплошная выдумка, да и его самого не существует, просто рейнджер Андерс придумывает все для того, чтобы приукрасить свои рассказы о службе на востоке. Каково же было удивление девушки, когда ее отец, сложив газету, заметил, что он, конечно, ничего не может сказать насчет рассказов рейнджера Андерса, но Джон Смит - это абсолютно реальный человек, причем он отмечен многими наградами NCR, и президент Кимбалл даже предоставил ему очень неплохие апартаменты в правительственном квартале. Насколько известно Салливану-старшему, Смит действительно много сделал для Республики. Папа Донны даже рассказал, как ровно через год после Второй Битвы за Дамбу Гувера он сопровождал огромный гурт бигхорнеров на северо-восток, на границу с Вашингтоном. Так вот, на последней трети пути, который пролегал за пределами обжитых территорий, их караван сопровождал Джон Смит во главе отряда воинов местных племен, причем дикари беспрекословно слушались не только рейнджера, но и его летающий шарик с антеннами. И, кстати, как раз сейчас Джон Смит находится в столице после одного из своих походов, так что, если он так интересен Донне, папа может попробовать пригласить его на ужин.
Донна ответила, что, конечно, ей было бы очень интересно встретиться с таким необычным и легендарным человеком. Салливан-старший, слишком поздно понявший, что, пожалуй, сболтнул лишнего, надел шляпу и вышел на улицу. Смита и Салливана нельзя было назвать друзьями, так что приглашение на ужин в такой ситуации стоило доставить лично.
Джон Смит, конечно, был удивлен таким неожиданным гостеприимством со стороны человека, с которым у него были в свое время исключительно деловые отношения. Однако, расспросив Салливана поподробнее, герой Мохаве неожиданно согласился прийти. Ужин удался на славу. Миссис Салливан блистала красотой и элегантностью, так что никто посторонний не смог бы и заподозрить, что эта женщина способна одним ударом послать в нокаут пьяного браминбоя. Старшая сестра Донны, Эмилия, между прочим - младший деловой партнер отца, блистала не меньше и всем своим видом давала понять, что прозвище Ядовитая Сука браминбои и ранчеро Салливанов приклеили вовсе не ей. Салливан-отец поддерживал остроумную светскую беседу о политике и новейших научных достижениях Волт Сити. И лишь Донна ничего не поддерживала и не блистала. В своей отутюженной кадетской форме она сидела в углу стола и внимательно наблюдала за гостем. Мистер Смит был человеком неопределенного возраста, ему легко можно было дать и тридцать, и пятьдесят лет. В его волосах пробивалась седина, усы, впрочем, еще выглядели вполне бодро. Лицо героя Мохаве было изборождено морщинами, но, кажется, не от старости, а от суровой жизни на свежем, очень свежем, и, возможно, ядовитом, воздухе. Донну, однако, больше всего поразили глаза Смита. Большую часть времени они улыбались в тон шуткам гостя, но, время от времени, в них проскальзывала глубокая печаль и какая-то странная и тяжелая тоска. Складывалось впечатление, что этот человек много повидал в этой жизни, так много, что уже давно жалеет об этом.
Разумеется, надо понимать, что все это были выводы, сделанные четырнадцатилетней девочкой, которая, конечно, была сама по себе незаурядной личностью, но в некоторых чертах характера не слишком отличалась от большинства своих сверстниц. Словом, мы не можем сказать: мелькала ли в глазах Смита затаенная тоска, или Донна все это придумала. Впрочем, если учесть, что Салливан-младшая была натурой абсолютно не романтической, наверное, что-то такое во взгляде героя Мохаве действительно проскальзывало. Впрочем, возможно он просто хотел в туалет.
Так или иначе, Смит заметил, что младшая из хозяев рассматривает его с любопытством, которое более ранимая личность могла бы счесть пугающим. Смит, впрочем, был раним не более, чем Яо-Гай во время течки, поэтому он просто спросил: чем это он так заинтересовал юную мисс, что юная мисс так пристально его разглядывает. Донна, нимало не смутясь, ответила, что слышала о мистере Смите от одного из преподавателей Академии, который рассказывал совершенно невероятные вещи про его подвиги. При этих словах Смит несколько оживился и спросил: не майор ли Хсу о нем рассказывал? Донна помотала головой. Гость назвал еще одну фамилию - и снова ошибся. Впрочем, оба офицера были известными героями боев на востоке, и Донна поняла, что Смит, похоже, действительно повоевал в Нью-Вегасе. Герой Мохаве начал перечислять фамилии, но каждый раз промахивался. Девушке уже начала нравиться эта игра, когда девятым Смит назвал Андерса. Донна утвердительно кивнула и поразилась искренней и радостной улыбке, которая вдруг появилась на лице человека Запада. Смит спросил девушку, как поживает Брюс, сохранили ли врачи его ногу, и, узнав, что рейнджер ходит на своих двоих, пусть и хромая, искренне рассмеялся. Тут уже не выдержала миссис Саллиавн. Хозяйка сказала, что здесь, несомненно, кроется интересная история, и пока несут кассероль из казадоров, они все с огромным удовольствием ее послушают. Смит покачал головой, но потом все-таки начал свой рассказ. По его словам, он проник в Убежище номер 3 под видом гонца Ханов. В том походе с ним был не верный ЕД-Е (при этих словах Ай-бот, которого Салливаны попросили присутствовать за, вернее, над столом вместе с хозяином, бибикнул), а киберпес - подарок Королей. Изначально Смит просто хотел выполнить задание Ханов, чтобы войти в доверие к их вождю, а также найти и вытащить Андерса, который пропал во время разведывательной миссии. Однако, узнав, что Твари сделали с несчастными жителями Убежища, Смит потерял над собой контроль и вышиб мозги вождю наркоманов, негодяю по кличке Мотогонщик. После этого началась резня, но, к счастью, верный киберпес навел на Тварей такого ужаса, что Смит легко пробился сперва к убежищу Андерса, а потом, с раненым рейнджером на плечах, на волю. В общем, по его словам выходило, что большую часть работы за него сделала собака-робот, которую он, кстати, после Второй Битвы отпустил на волю.
Салливанам рассказ очень понравился, миссис Салливан и Эмилия даже захлопали в ладоши в конце. Донну же эта история поразила в самое сердце. История Смита совпадала с тем, что рассказал Андерс. Выходило, что рассказы о Человеке Запада - это не байки, не легенды. Перед ней сидел самый настоящий Герой Мохаве. Он с аппетитом уплетал казадоровый кассероль, обсуждал с отцом Донны цены на браминов и, кажется, абсолютно не заботился тем, что спас тысячи людей и поверг сотни врагов. Впервые в жизни юная мисс Салливан встретила человека, на которого она хотела бы быть похожей. Перед уходом, Смит заметил, что у него немало друзей в Академии, поэтому он будет внимательно следить за успехами юной Донны. Тем более, что ее старший брат проявил себя на Востоке, как блестящий офицер и благородный и смелый человек. Донна покраснела, побледнела, и вдруг выпалила, что преподавателям не будет за нее стыдно, и, если это возможно, можно она будет писать мистеру Смиту о своей учебе и службе?
В гостиной воцарилась тишина, миссис Салливан при всей своей светкости впервые не нашлась, что сказать. Смит посмотрел в глаза мистеру Салливану, еле заметно кивнул, после чего повернулся к Донне и сказал, что готов вести переписку с мисс Салливан, но заранее просит прощения, если будет отвечать с опозданием: дела часто требуют его присутствия за пределами не только столицы, но и Метрополии.
С этого дня отношение Донны к учебе и службе коренным образом переменилось. Нет, она, конечно, по-прежнему снабжала товарищей сигаретами и голодисками (но отнюдь не спиртным!) Однако выходки с подчисткой результатов тестов, похищением заданий и подбрасыванием петард замедленного действия в уборную офицеров ушли в прошлое. Если раньше Донна училась хорошо, то теперь она стала отличницей, так, что старшие преподаватели бормотали, что, кажется, они вырастили на голову армии второго Стального Ублюдка. Впрочем, в отличие от брата, Донна не разучилась принимать людей такими, какие они есть, и часто помогала товарищам со сложными вопросами. Донна писала мистеру Смиту не реже, чем раз в месяц. В основном, в письмах она рассказывала о своих успехах в учебе, о том, что преподают в Академии, иногда спрашивала совета в некоторых вопросах, о которых, по ее мнению, герой Мохаве должен был знать все. Смит скрупулезно отвечал на каждое письмо, впрочем, иногда ответы задерживались на полгода и приходили целой пачкой. Донна, конечно, не могла знать, что некоторые из ее вопросов ставили Смита в тупик, и человеку Запада приходилось поднимать свои немалые связи для того, чтобы ответить юному курсанту. Эта странная дружба продолжалась несколько лет. Сложно сказать, какие чувства испытывала к Смиту Донна. Здесь, разумеется, было и свойственное юной девушке восхищение перед героем (настоящим героем, что уж тут), и глубокое уважение, и, возможно, совсем немного такой маленькой-маленькой влюбленности. Чувства Смита описать, наверное, проще. Несмотря на ехидные и пошлые шутки, которые отпускала на его счет хозяйка бара на окраине столицы, герой Мохаве видел в Донне только друга, в чем-то воспитанницу и даже (совсем чуть-чуть) члена семьи.
Юная Салливан проявляла особенный интерес к выживанию в Пустошах, подготовке разведчика, стрельбе и рукопашному бою, словом, к навыкам, необходимым рейнджерам NCR. Кроме того, Донна уделяла пристальное внимание радиоделу: с тех пор, как ученые республики установили связь с несколькими довоенными спутниками-ретрансляторами, армия получила возможность осуществлять радиосвзяь на большие расстояния с помощью сравнительно небольших радиостанций. Словом, нет ничего удивительного в том, что в 2287 году курсант Салливан получила назначение в роту Дельта рейнджеров NCR в качестве специалиста по связи. Рота несла службу на границе с Вашингтоном. Этот участок считался относительно спокойным - кроме периодических всплесков активности племен, миграций дефкло и регулярных набегов чересчур расплодившихся радскорпионов, рейнджерам почти не с чем было иметь дело. Естественно, в такой ситуации гиперактивность Донны нашла выход в регулярных и методичных исследованиях окрестностей. Нельзя сказать, что старшие рейджеры были в восторге от такой кипучей деятельности. Эти ветераны полагали, что вопросы надо решать по мере их возникновения, но ни в коем случае не организовывать проблемы самим. Мисс Салливан за полтора года своей службы на севере успела:
1. Найти и вскрыть довоенное армейское хранилище, что привело к самой масштабной охоте на беспризорных боевых роботов за всю историю роты.
2. Обнаружить самое северное гнездовье казадоров, причем в процессе обнаружения провалиться в лавовые пещеры и открыть там крупнейшую на севере колонию гигантских огненных муравьев (зарево и хаотичный полет горящих объектов были видны над горами в течение семи ночей).
3. Спровоцировать войну между двумя племенами, что, в общем, пошло на пользу Республике, потому что во время боестолкновений выяснилось, что эти племена планировали заключить союз с целью нападения на караваны NCR.
Остальные подвиги Донны были не столь выдающимися, но доставили немало головной боли командованию и товарищам по отряду. При этом, будучи честным рейнджерами, ветераны признавали, что в большинстве случаев Донна была права и поступала в соответствии с буквой и, главное, духом Кодекса Рейнджеров Республики. Но, тем не менее, когда в начале 2290 года Донну отозвали на юг, рота Дельта вздохнула с облегчением.
Надо сказать, что сперва Донна, конечно, была очень огорчена своим переводом в столицу. Однако, узнав о причине перевода, девушка чуть не запрыгала от радости. На востоке собирались тучи, и Джон Смит снова вышел на тропу войны. Герой Мохаве собирался проверить кое-какие старые связи на берегах Колорадо, в каньоне Сион и еще кое-где. Однако, поскольку времени у него теперь было в обрез, Смиту требовался помощник, хорошо разбирающийся в современных (ну, вернее, старинных, просто недавно снова заработавших) средствах связи. Одним словом, рейнджеру Салливан выдали комплект дальней радиосвязи, несколько десятков микроядерных ячеек и приказали поступить в распоряжение Джона Смита.
Сказать, что Донна была рада - это не сказать ничего. Наконец-то исполнялась ее мечта о путешествиях по опасным территориям, о тайных операциях на благо Республики! Она увидит далекие, легендарные страны, встретится с таинственными племенами и народами, и все это - с ее героем, Человеком Запада, великим Джоном Смитом! Словом, девушка была на седьмом небе от счастья и предвкушала интереснейшее путешествие, полное опасностей и подвигов. Все это говорит нам, что, несмотря на два года довольно опасной службы на Севере, в голове у Донны до сих пор гулял ветер.
Реальность обрушилась на стеклянный замок девичьих грез, как бамперный меч на голову супермутанта. Во-первых, оказалось, что путешествие - это когда очень долго идут пешком. Служба в роте Дельта приучила Донну к дальним переходам, двести миль для нее, в общем, не представляли особого затруднения. Но вот пять раз по двести - это уже совсем другой разговор. Смит совершенно сознательно игнорировал все виды транспорта, доступные NCR. Герой Мохаве говорил, что в настоящие места можно добраться только пешком, да и нет смысла привлекать к себе внимание, путешествуя на старом «Хайвеймэне». Во-вторых, приключения оказались какими-то… Скучноватыми. Вот, казалось, бы - уничтожение главаря опасной банды. Тут на ум в первую очередь приходят перестрелки, преследования, финальная схватка над пропастью. В реальности все свелось к необходимости двенадцать часов лежать на горе на солнцепеке, чтобы поймать момент, когда главарь подойдет к определенной точке своего лагеря, чтобы сообщить об этом по радио сидящему под горой Смиту, чтобы тот сделал единственный выстрел из своей старой винтовки, чтобы потом три часа удирать от разъяренных бандитов. И это при том, что главную стрельбу устроил прикрывающий отход ЕД-Е. Встреча с вождями племен Сиона свелась к распитию какого-то явно наркотического напитка, после которого Донна сутки собирала с себя голубых огнедышащих радскорпионов. Затем были пляски на рассвете на какой-то Горе Отца (причем Смит переоделся в одежду, если это можно так назвать, дикарей, и раскрасился зелеными и белыми красками), потом начался какой-то пир, на котором пришлось съесть столько жареного мяса бигхорнера, что потом у мисс Салливан болел живот. Завершилось же все совместным курением трубки с какими-то пахучими, но, к счастью, не наркотическими травами. Да, в результате племена Сиона согласились прикрывать северный фланг Республики и гонять от каньона и его окрестностей союзников Легата, но ведь тут никакого подвига нет? В принципе, пробежку под обстрелам к Бумерам можно было бы назвать подвигом, но у Донны остались сильнейшие подозрения, что дикие артиллеристы прекрасно видели, кто к ним бежит, и стреляли просто для вида, потому что все снаряды ложились самое близкое в трехстах ярдах. И даже встреча с техновоинами таинственного Братства Стали оказалась какой-то обыденной. Смит просто приказал ей повторять на определенной частоте несколько слов в течении часа, а еще через три часа к их укрытию подошли три паладина и женщина в костюме писца, которая сперва повисла на шее у Смита, а потом как-то странно подмигнула Донне.
Словом, походы и приключения оказались обыденными, и лишь после начала Третьей Битвы Донна поняла, какой в них был смысл. К ее огромному разочарованию, в самом сражении Джон Смит не участвовал. Вместо этого он и лидер Идущих по Следам Апокалипсиса из мормонского форта засели в роскошном номере в казино «Топс» и лихорадочно перепрограммировали странного секьюритрона. Все это время Донна оставалась на командной волне штаба генерала Кромвеля и сообщала Смиту об изменении обстановки. Наконец, на исходе шестого часа, Фаркас завершила ввод последней команды, рухнула на матрас и немедленно уснула, а Смит тяжело вздохнул, открыл бутылку водки и сказал, что теперь все закончится. Вскоре все действительно закончилось.
После битвы Джон и Донна некоторое время оставались в Нью-Вегасе, но через два месяца после сражения Смит сказал, что пора собираться в дорогу. Теперь их путь лежал на юг и на восток от Колорадо, на земли, занятые в свое время Легионом. И вот теперь Донна смогла сполна утолить свою жажду приключений, потому что на территориях рухнувшей рабовладельческой империи царил кровавый хаос. Пять месяцев скитаний по стране, охваченной мятежом рабов, войнами банд рейдеров, бывших когда-то легионерами, позволили составить подробное впечатление о возможных угрозах Республике, а заодно раз и навсегда отучили мисс Салливан искать приключения на свою голову. Из-за реки вернулась совсем другая Донна - повзрослевшая, огрубевшая, и куда лучше понимающая как своих бывших товарищей по роте Дельта, так и самого Джона Смита. Для обратного путешествия до Столицы Смит реквизовал армейский фургон. Первую половину дороги учитель и ученица молчали, вторую Джон рассказывал о своих былых странствиях и еще более горьких приключениях. К окончанию путешествия Донна немного отошла, главным образом, потому, что поняла, что ей пока досталось не так уж сильно.
Отдых дома был коротким - буквально через неделю Сенат принял решение о разработке планов аннексии Айдахо, и Смит, ругаясь на чем свет стоит, выдернул Донну из родного дома и приказал собираться в новое путешествие.
Со старшим братом:
С Джоном Смитом:
Встречаем: Донна Мария Салливан, рост: пять футов восемь дюймов, вес - сто двадцать пять фунтов.
Девушка редкого ума, фантастической энергии и (теперь) изрядной рассудительности. Когда-то мечтала о приключениях, но, испытав их на собственной шкуре, изрядно поумнела. В связи с этим пребывает в некоторой растерянности, потому что энергия-то никуда не делась, но прикладывать ее теперь приходится с умом. Донна - хорошая девушка, но не настолько хорошая, как ее старший брат Теодор, поэтому с ней легко общаться и вообще, она быстро находит друзей. Донна любит свою страну и по своему очень преданна ей, но для нее Республика - это не какой-то сияющий храм, хранилище устоев и т. д. и т. п., а, скорее, люди и места: ее семья, друзья, сослуживцы, дом, города и ранчо. Поэтому, несмотря на общую аполитичность, Донна принимает миссию в Айдахо весьма близко к сердцу. Мисс Салливан не участвовала в крупных битвах, но видела их последствия, и готова приложить все усилия, чтобы уберечь NCR от очередной войны. Донна испытывает сложные чувства к Джону Смиту, причем, чем дольше продолжаются их совместные путешествия, тем эти чувства сложнее. На этой почве она очень близко сошлась с Карен Заморой, потому что, во-первых, она тоже болеет за Карен (за Карен болеют, кажется, все, кроме, пожалуй, старшего сержанта Валдеза, который просто не понимает, что происходит), а во-вторых, потому что Карен необыкновенно опытная женщина, и с радостью готова этим опытом делиться. С братом у Донны отношения сложные. Во-первых, Теодор, как мы помним, парагон и паладин, в то время как мисс Салливан считает, что правила существуют для того, чтобы их нарушать. Во-вторых, Стальной Ублюдок - это такой человек, с которым простых отношений нет ни у кого. Тем не менее, Донна искренне любит старшего брата, и надеется, что у него в жизни все будет хорошо. Во всех отношениях.
Донна одета в довоенный армейский джампсьют из серой ткани, на ногах - ботинки из кожи бигхорнера. Мисс Салливан носит модернизированный доспех рейнджеров NCR, который, в свою очередь, представляет собой улучшенный довоенный комбат армор. Донна носит длинные волосы - хоть это и совершенно непрактично. Левую прядь заплетает в косу. Донна вооружена десятимиллиметровым пистолетом и гранатами, но основное ее «оружие» - это большая станция дальней связи, которая позволяет при определенных условиях вести переговоры на расстоянии в тысячу с лишним миль.
Модель - «Raging Heroes», прямо из коробки.