Ужъ небо осенью дышало,
Ужъ рѣже солнышко блистало,
Короче становился день,
Лѣсовъ таинственная сѣнь
Съ печальнымъ шумомъ обнажалась,
Ложился на поля туманъ,
Гусей крикливыхъ караванъ
Тянулся къ югу: приближалась
Довольно скучная пора;
Стоялъ Ноябрь ужъ у двора.


( Read more... )

( Read more... )

Когда кусочек ананаса упал на заплёванный не мною поднос, я немного поколебался: поднимать или не поднимать. Потом отвращение пересилило вожделение. Я вспомнил гнилозубого панка с автобусной остановки, спросившего у меня дорогу на Троицк. Надпись на его майке утверждала: «Говно - ваш Пушкин». Я долго не мог понять, какому небесному Гофману ( Read more... )

В помойном ведре не меньше полусотни мух с аппетитом жрали гнилой лук. Но стоило мне протянуть руки к мусорному пакету (с намерением выбросить его вон из квартиры), как все они тотчас выпорхнули из него, с криком: «Нет!!! Мы хотим остаться на вашей кухне!!! И с аппетитом жрать что-нибудь ещё!!!» Вот животные…

Но я вообще-то не о животных хотел ( Read more... )

«Для того чтобы быть счастливым, надо одно - любить, и любить с самоотвержением, любить всех и всё, раскидывать на все стороны паутину любви: кто попадётся, того и брать» (Круг чтения, стр. 322).

Сразу припомнились апокрифические анегдоты: «Лев Толстой очень любил детей, и всё было ему мало. Приведут ему полную комнату, шагу ступить негде - а он ( Read more... )