"А и Б сидели на трубе"
Однажды Георгий Семёнович Виноградов начал изучать детский фольклор и игры ангинских бурят Забайкалья и Даурии и подумал - "а почему бы не обратить свой взор и на других ребятишек?". И обратил, первым начав систематизировать произведения, составленные самими детьми, а также поэзию пестования. Филолог, фольклорист, этнограф, доктор филологических наук, профессор собрал воедино то, что раньше передавалось ребятнёй из уст в уста, за что ему большое уважение. Мы с вами, друзья, вряд ли вспомним, откуда взялось, например, "Экете, пэкете, чукете мэ, абуль-фабуль, до мэнэ. Экс-пэкс, пуле пус", как говорится - в школе не проходили, но запоминали влёт. А вот такая считалочка официально носит название "заумная". "Анки-дванки Три Амурки, Фидер-фабер, Фиафур. Андран, Решетан, Это пате Канифан!" относится туда же. Есть ещё сюжетные (кумулятивные) считалки: "А и Б Сидели на трубе, А уехал за границу, Б чихнул и лёг в больницу, Что осталось на трубе?". Причём, эту кумулятивную я знала не полностью, лишь со второго столбца - "А и Б, Сидели на трубе, А упала, Б пропала, Кто остался на трубе?", а оно вон что :).
Считалка "Бабка сеяла горох, Уродился он неплох, Уродился он густой, Мы помчимся - ты постой" была переделана нами, южанами, и звучала так: "Бабка сеяла горох и сказала деду - "Ох!". Использовалась "строго по назначению" - стоя в море, держась за руки, при слове "ох" нужно было нырнуть. Кто дольше просидит, тот и молодец)). По мере взросления, междометие превращалось в "хенде-хох", "кто последний, тот и лох" и так далее. Удивительное дело, стоило однажды услышать подобное, как оно навсегда врезалось в память. Почему то же самое не происходило с запоминанием школьных стихов - тайна сия есть)). Я до 8 класса училась в курортном посёлке, разумеется, туда летом приезжало много ребятни со всего Советского Союза и наш "местечковый" фольклор обрастал другими подробностями. Считалку про "шишел-мышел" я знала в двухстрочном варианте, а мальчик Олег из Иркутска привёз полный вариант, без физиологических подробностей: "Шишел, мышел, Взял, да вышел. Шишел-мышел Вон пошёл, Красну шапочку нашёл. Шишел-мышел В трубу вышел. Дым валит -
Тебе водить".
Тот же мальчик пытался "привить" нам любовь к "сечкам", но дело не пошло. Наверное, были слишком взрослые для потехи, ведь сечки были придуманы для обучения счёту, а мы уже могли :). Я правила не помню, а только то, что для игры нужны были нож и дерево. Сейчас специально загуглила, просвещения для. В общем, один ребёнок просит другого, не считая, высечь определённое количество зарубок на дереве, пока будет произноситься "засечный текст". Единицами счёта при этом становятся ритмические единицы, их количество строго зафиксировано (10, 15 и т.д.). Если играющий случайно не ошибётся, у него получится требуемое количество меток. "СекУ секУ сеЕч-кУ нА моЮ дощЕч-кУ: пЯть - пЯть - пЯть - пЯть - тЫ шестнАдцать мОжешь взЯть!". Дразнилки тоже всегда входили в детский фольклор, ведь любое отличие тебя от других - повод для дразнения. Я была и "каланчой" и "дылдой", даже "стихов" удостоилась от менее высоких ровесников: "Росинка, длинная стропила, версту нечаянно проглотила". А соседский Витя без устали бегал за обидчиками, что кричали "Витя-Витя простота, Купил лошадь без хвоста!". Дразнилки были и по именам, и по росту, и по физическим недостаткам.
К ним присоединялись "издёвки": "Кто, кто? Дедушка Пихто!", "Петька, под ногами грязь! - (Петя смотрит под ноги) - "Не кланяйся, я тебе не князь!". "Дура! - А ты - умная, как тряпка полоумная!". Дело редко заканчивалось дракой, но обиды были. Тогда в дело вступали "мирилки": цеплялись за мизинцы друг друга и приговаривали - "Мирись, мирись и больше не дерись. А если будешь драться, то я буду кусаться!". Если кто-то не хотел мириться, то его доставали "молчанками": "Чок, чок, Зубы на крючок, А язык на палочку, И молчок!". Все эти жанры детского фольклора разделяют на то, что создано взрослыми для детей; на то, что перешло в детский фольклор из общего фольклора и на произведения самих детей. Но кто были эти дети, например, история умалчивает. Знаете, вспоминается фильм "Шла собака по роялю", в котором фольклорист пытается найти что-то аутентичное в деревенском фольклоре, а бабуля ему играет на балалайке и поёт частушечным манером "Ах, дайте, дайте мне свободуу, я свой позор сумею искупить!". И эта бабуля на сто% уверена, что автор текста - народ :). Что вспоминается вам, друзья, когда речь идёт о подобных жанрах из вашего детства? Дразнилки, мирилки или ещё что-то?
Считалка "Бабка сеяла горох, Уродился он неплох, Уродился он густой, Мы помчимся - ты постой" была переделана нами, южанами, и звучала так: "Бабка сеяла горох и сказала деду - "Ох!". Использовалась "строго по назначению" - стоя в море, держась за руки, при слове "ох" нужно было нырнуть. Кто дольше просидит, тот и молодец)). По мере взросления, междометие превращалось в "хенде-хох", "кто последний, тот и лох" и так далее. Удивительное дело, стоило однажды услышать подобное, как оно навсегда врезалось в память. Почему то же самое не происходило с запоминанием школьных стихов - тайна сия есть)). Я до 8 класса училась в курортном посёлке, разумеется, туда летом приезжало много ребятни со всего Советского Союза и наш "местечковый" фольклор обрастал другими подробностями. Считалку про "шишел-мышел" я знала в двухстрочном варианте, а мальчик Олег из Иркутска привёз полный вариант, без физиологических подробностей: "Шишел, мышел, Взял, да вышел. Шишел-мышел Вон пошёл, Красну шапочку нашёл. Шишел-мышел В трубу вышел. Дым валит -
Тебе водить".
Тот же мальчик пытался "привить" нам любовь к "сечкам", но дело не пошло. Наверное, были слишком взрослые для потехи, ведь сечки были придуманы для обучения счёту, а мы уже могли :). Я правила не помню, а только то, что для игры нужны были нож и дерево. Сейчас специально загуглила, просвещения для. В общем, один ребёнок просит другого, не считая, высечь определённое количество зарубок на дереве, пока будет произноситься "засечный текст". Единицами счёта при этом становятся ритмические единицы, их количество строго зафиксировано (10, 15 и т.д.). Если играющий случайно не ошибётся, у него получится требуемое количество меток. "СекУ секУ сеЕч-кУ нА моЮ дощЕч-кУ: пЯть - пЯть - пЯть - пЯть - тЫ шестнАдцать мОжешь взЯть!". Дразнилки тоже всегда входили в детский фольклор, ведь любое отличие тебя от других - повод для дразнения. Я была и "каланчой" и "дылдой", даже "стихов" удостоилась от менее высоких ровесников: "Росинка, длинная стропила, версту нечаянно проглотила". А соседский Витя без устали бегал за обидчиками, что кричали "Витя-Витя простота, Купил лошадь без хвоста!". Дразнилки были и по именам, и по росту, и по физическим недостаткам.
К ним присоединялись "издёвки": "Кто, кто? Дедушка Пихто!", "Петька, под ногами грязь! - (Петя смотрит под ноги) - "Не кланяйся, я тебе не князь!". "Дура! - А ты - умная, как тряпка полоумная!". Дело редко заканчивалось дракой, но обиды были. Тогда в дело вступали "мирилки": цеплялись за мизинцы друг друга и приговаривали - "Мирись, мирись и больше не дерись. А если будешь драться, то я буду кусаться!". Если кто-то не хотел мириться, то его доставали "молчанками": "Чок, чок, Зубы на крючок, А язык на палочку, И молчок!". Все эти жанры детского фольклора разделяют на то, что создано взрослыми для детей; на то, что перешло в детский фольклор из общего фольклора и на произведения самих детей. Но кто были эти дети, например, история умалчивает. Знаете, вспоминается фильм "Шла собака по роялю", в котором фольклорист пытается найти что-то аутентичное в деревенском фольклоре, а бабуля ему играет на балалайке и поёт частушечным манером "Ах, дайте, дайте мне свободуу, я свой позор сумею искупить!". И эта бабуля на сто% уверена, что автор текста - народ :). Что вспоминается вам, друзья, когда речь идёт о подобных жанрах из вашего детства? Дразнилки, мирилки или ещё что-то?