вирус и мы
Меня стал живо интересовать вопрос, сколько таких, как мы? "Мы" - это те, кто обнаружил, что работать на удалёнке сложнее и работы больше, но работать интереснее и работа продуктивнее, и что вообще время карантина не только не раздражало, а просто не хватало часов в сутках. При этом ты высыпаешься, голова ясная, всё удобно, те, с кем надо поговорить, гораздо чаще доступны, чем в обычной рабочей суете, а студенты успели сделать тоже больше за то же время.
То же самое я слышу от других людей, вовсе не преподавателей. Не от всех. Но от многих. При этом я читаю, и вполне в это верю, что по крайней мере половина населения Франции изнывала от тоски и невозможности выйти в свет. А мы даже и на невозможность уехать в апреле на две недели в Люберон, как собирались, не очень обиделись - было что делать.
Кто-то не знал просто, что он может работать по интернету. Скажем, экскурсоводы. Сначала паника, а потом оказывается, что работы есть сколько хочешь. Люди, которым есть что сказать в форме лекций. Разное.
И вот сколько таких, а сколько других, очень интересно - и совершенно мне неизвестно.
Я не уверен, что этот вопрос можно применить к России. В России, по крайней мере в Москве и чуть меньше в Питере, всё осложнилось способом обращения с населением, это раз, и тем, что лишняя администрация много где вовсе не исчезла с наступлением работы из дому. (У нас оказалось, что большая часть администрации просто не знает, что делать, и отдаёт нам на откуп всё. А мы знаем (или узнаём в обсуждении между собой) и берём, и не считаем часов работы). Мы тут получали удовольствие именно от гибкости и спонтанности рабочих решений, а те, кого я знаю в России, нет. Но это артефакт, а мне интересна суть - потому что в результате очень многое может в мире измениться, заработан новый опыт. Но, конечно, я смотрю со своей колокольни, а есть и другие. Вот и интересно, сколько каких колоколен.