Японцы о музыке
Наконец-то вышла на английском книга разговоров Харуки Мураками и Сэйдзи Одзавы "Absolutely on Music", предзаказанная мною еще несколько месяцев назад. После долгого ожидания бесцеремонно проглотил книженцию за несколько вечеров. Надо было растянуть.
Книга интересна с нескольких позиций. Во-первых, впечатляет собственно калибр участников интервью. Двое по-настоящему широко известных "западному" миру японских деятелей искусства: культовый писатель и выдающийся дирижер. Хотя Мураками и выступает в роли интервьюера, вытягивающего из не особенно разговорчивого Одзавы максимум информации, в некоторой степени по ходу беседы раскрываются характеры обоих.
Как знает каждый, кто когда-либо читал его романы, Мураками - большой любитель музыки, прежде всего классики и джаза. Музыкальные произведения то и дело возникают в его текстах, по делу и без. Я вскользь упоминал об этом здесь и тут. У Мураками нет совершенно никакого музыкального образования - просто огромный интерес и искренняя любовь к классической музыке. И в этом для меня вторая приятная особенность этой книги: вопросы задает дилетант (прям как некоторые), и дискуссия получается очень доступной. В целом ощущение, будто любопытный ученик засыпает вопросами мастера, пока дают, и аккуратно в блокнотик записывает.
Книга разбита на 6 больших глав-разговоров, выстроенных в основном вокруг заданной темы и разделенных короткими "интерлюдиями". Состоялись беседы в 2010-2011 годах в Токио, Гонолулу и Швейцарии и стали, как шутят авторы, единственным положительным следствием тяжелой болезни и лечения Одзавы, из-за которых он физически не мог активно работать. Почти все главы так или иначе происходят на фоне совместного прослушивания записей, преимущественно Одзавы и его учителей - Караяна и Бернстайна - с разными оркестрами. Поскольку в книге указаны исполнители и год записи, а также точные временные интервалы обсуждаемых фраментов, при желании можно запросто присоединиться к прослушиванию. Одна из сквозных тем разговров - различия в подходах дирижеров и звучании оркестров в одних и тех же произведениях, в частности эволюция подхода самого Одзавы во времени и при работе с разными коллективами.
Одни из наиболее интересных моментов книги связаны с воспоминаниями Одзавы о совместной работе и встречах с другими известными музыкантами за время его продолжительной и блестящей карьеры. Создается впечатление, что с юных лет Одзава легко становился любимчиком и протеже своих учителей - сначала Караяна, у которого он учился в самом начале 1960-x, затем Бернстайна, чьим ассистентом он был на протяжении двух сезонов в Нью-Йорке, тоже в шестидесятых. Караяна в книге Одзава называет исключительно Maestro Karajan, а Бернстайна, конечно, просто Lenny, как все. Если Караян в его описании предстает великим, очень серьезным профессионалом и учителем, то Ленни скорее таким "гением-раздолбаем" наподобие Моцарта в "Амадее". В целом, очень интересно Одзава рассказывает о своих "приключениях" в Нью-Йорке в те самые годы, когда Бернстайн начинал свой tour de force по возрождению и записи малеровских симфоний. Заразился "малерией" и сам Одзава - разговор о музыке композитора занимает целую главу.
Среди других любопытных персонажей, возникаюших на страницах книги, - Гленн Гульд, Оливье Мессиан (который был настолько восхищен исполнением своей Турангалилы, что хотел записать с Одзавой всю свою музыку), Рудольф и Питер Серкины, и многочисленные музыканты Бостонского симфонического оркестра, которым японский дирижер руководил целых 29 лет, дольше, чем Сергей Кусевицкий. Интересно, как при совместном прослушивании старых записей Одзава с ходу называет имя музыканта, исполняющего короткое соло или аккомпанемент в звучащем фрагменте.
В общем, несколько часов приятного чтения в уютной компании собеседников, с фирменными вставками от Мураками вроде "в этот момент маэстро съедает рисовый шарик онигири, а я готовлю чай". В завершении предлагаю насладиться историческим роликом с молодым Сэйдзи Одзавой и NYPhil (1962 год). Кстати, с огромным сожалением Одзава признается, что в годы ассистентства у Ленни он почти не говорил по-английски и по большому счету совершенно не понимал как продолжительного инструктажа Бернстайна во время репетиций, так и его знаменитых лекций во время Young People's Concerts. Первое слово, конечно, за Ленни.
Книга интересна с нескольких позиций. Во-первых, впечатляет собственно калибр участников интервью. Двое по-настоящему широко известных "западному" миру японских деятелей искусства: культовый писатель и выдающийся дирижер. Хотя Мураками и выступает в роли интервьюера, вытягивающего из не особенно разговорчивого Одзавы максимум информации, в некоторой степени по ходу беседы раскрываются характеры обоих.
Как знает каждый, кто когда-либо читал его романы, Мураками - большой любитель музыки, прежде всего классики и джаза. Музыкальные произведения то и дело возникают в его текстах, по делу и без. Я вскользь упоминал об этом здесь и тут. У Мураками нет совершенно никакого музыкального образования - просто огромный интерес и искренняя любовь к классической музыке. И в этом для меня вторая приятная особенность этой книги: вопросы задает дилетант (прям как некоторые), и дискуссия получается очень доступной. В целом ощущение, будто любопытный ученик засыпает вопросами мастера, пока дают, и аккуратно в блокнотик записывает.
Книга разбита на 6 больших глав-разговоров, выстроенных в основном вокруг заданной темы и разделенных короткими "интерлюдиями". Состоялись беседы в 2010-2011 годах в Токио, Гонолулу и Швейцарии и стали, как шутят авторы, единственным положительным следствием тяжелой болезни и лечения Одзавы, из-за которых он физически не мог активно работать. Почти все главы так или иначе происходят на фоне совместного прослушивания записей, преимущественно Одзавы и его учителей - Караяна и Бернстайна - с разными оркестрами. Поскольку в книге указаны исполнители и год записи, а также точные временные интервалы обсуждаемых фраментов, при желании можно запросто присоединиться к прослушиванию. Одна из сквозных тем разговров - различия в подходах дирижеров и звучании оркестров в одних и тех же произведениях, в частности эволюция подхода самого Одзавы во времени и при работе с разными коллективами.
Одни из наиболее интересных моментов книги связаны с воспоминаниями Одзавы о совместной работе и встречах с другими известными музыкантами за время его продолжительной и блестящей карьеры. Создается впечатление, что с юных лет Одзава легко становился любимчиком и протеже своих учителей - сначала Караяна, у которого он учился в самом начале 1960-x, затем Бернстайна, чьим ассистентом он был на протяжении двух сезонов в Нью-Йорке, тоже в шестидесятых. Караяна в книге Одзава называет исключительно Maestro Karajan, а Бернстайна, конечно, просто Lenny, как все. Если Караян в его описании предстает великим, очень серьезным профессионалом и учителем, то Ленни скорее таким "гением-раздолбаем" наподобие Моцарта в "Амадее". В целом, очень интересно Одзава рассказывает о своих "приключениях" в Нью-Йорке в те самые годы, когда Бернстайн начинал свой tour de force по возрождению и записи малеровских симфоний. Заразился "малерией" и сам Одзава - разговор о музыке композитора занимает целую главу.
Среди других любопытных персонажей, возникаюших на страницах книги, - Гленн Гульд, Оливье Мессиан (который был настолько восхищен исполнением своей Турангалилы, что хотел записать с Одзавой всю свою музыку), Рудольф и Питер Серкины, и многочисленные музыканты Бостонского симфонического оркестра, которым японский дирижер руководил целых 29 лет, дольше, чем Сергей Кусевицкий. Интересно, как при совместном прослушивании старых записей Одзава с ходу называет имя музыканта, исполняющего короткое соло или аккомпанемент в звучащем фрагменте.
В общем, несколько часов приятного чтения в уютной компании собеседников, с фирменными вставками от Мураками вроде "в этот момент маэстро съедает рисовый шарик онигири, а я готовлю чай". В завершении предлагаю насладиться историческим роликом с молодым Сэйдзи Одзавой и NYPhil (1962 год). Кстати, с огромным сожалением Одзава признается, что в годы ассистентства у Ленни он почти не говорил по-английски и по большому счету совершенно не понимал как продолжительного инструктажа Бернстайна во время репетиций, так и его знаменитых лекций во время Young People's Concerts. Первое слово, конечно, за Ленни.
Click to view