Обновление Китай-города.
В 1894 году в Москве был хрустальный и стеклянный завод Армана Дютфуа (Дюфуа) и розничный магазин посуды из стекла и хрусталя на углу Маросейки и Златоустинского переулка, принадлежащий Фредерику Дютфуа (преемники). В 1891 году перед заключением второго брака Фредерик Дюфуа выделил свою долю в имуществе семьи, которую указал в брачном контракте. При этом были определены имущественные доли его наследников: магазин на углу Маросейки стал принадлежать его преемникам без раздела. У Фредерика было четверо детей: два сына - Георг и Арман, и две дочери - Мари и Софи. Жена Фредерика, София, была православного исповедания, и сыновья были крещены по католическому обряду, а дочери были крещены в православии. Старший сын Георг умер в 1891 году. Поэтому преемниками в 1894 году могли быть Арман, Мари (в браке Де Курсо де Ла Вильнёв - DE COURSON de LA VILLENEUVE), Софи (в браке Лозон - LAUZON).
Сын Фредерика, Арман официально был недееспособным с 1888 года из-за психического заболевания, но у него уже подрастали сыновья, которые готовились вести дела семьи под его именем.
Старшие "русские" внуки Фредерика Дюфуа и Льва Ивановича Катуара - дети Армана и Элизы Дюфуа (урожденной Катуар): Арман и Леон - слева; Соня, Лиза и Маня - справа. А были еще двое младших детей Армана и Мари Дюфуа (урожденой Катуар): Луиза и Георг
Кроме флаконов для духов, баночек для кремов, склянок для фармацевтов, стекол для керосиновых ламп, хрустальной и стеклянной посуды, завод Армана Дюфуа вырабатывал и строительное стекло. Именно этот завод получил подряд на поставку призматических и конвексных стекол для устройства иллюминаторов при строительстве новых зданий Верхних и Средних торговых рядов на Красной площади в Москве.
Торговая часть Китай-города, прилегающая к Красной площади и далее на спуске к Москве-реке состояла из трех частей - верхних, средних и нижних рядов.
Самая большая часть - Верхние торговые ряды, расположенная между улицами Никольской и Ильинской, в советское время получила название ГУМа - Государственного универсального магазина, и с тех пор так и называется.
Во время московского пожара 1812 года эта часть города была сожжена, и при восстановлении торговых рядов фасады их были выполнены по проекту архитектора Бове, а за фасадами каждый владелец лавки считал своим правом расширять пространство пристройками и надстройками, не выходящими за предельно допустимую высоту строения - выше фасада который не превышал уровень третьего этажа. Поэтому, с фасада ряды выглядели так:
Верхние торговые ряды, вид со стороны Никольской башни, 1884 год. С фотографии Н.А.Найденова.
А со стороны с крыш зданий по Никольской, изнутри, а не с фасада они выглядели так:
Вид Верхних торговых рядов Китай-города со стороны Никольской. С фотографии Е.Самонова 1886 год. Выглядит так, словно это не центр столицы Российской Империи, а бедняцкий Шанхай.
Обветшалый мир старых торговых рядов Китай-города, уже готовящихся уйти в небытие, быть разобранными и замененными новыми, небывало прекрасными торговыми рядами, призванными украсить и без того Красную площадь древней Москвы, запечатлен на страницах романа Петра Дмитриевича Боборыкина "Китай-город". Боборыкин, не одно десятилетие проживший в разных "европах", с любовью русского описывает мир старой Москвы и торговых рядов: Ножевой, Лоскутный, квасная лавка, в которую проникают "чрез Сундучный ряд, под вывеску, которая доживет, наверное до дня разрушения гостиного двора с его норами, проваливающимися плитами и половицами, сыростью, духотой, вонью. Но многие пожалеют летом о прохладе Сундучного ряда, где недалеко от входа усталый путник, измученный толкотней суровских лавок и сорочьей болтовней зазывающих мальчишек и молодцов Ножевой линии, находил квасное и съедобное приволье..."
В трактире на Варварке с половым-ярославцем в белой рубахе главный герой Боборыкина, Палтусов, "более всего лакомился чувством меры у такого белорубашника, остриженного в кружало. Он вам и скандальную новость сообщит, и дельный торговый слух, и статейку порекомендует в "Ведомостях", - и все это кстати, сдержанно, как хороший дипломат и полезный собеседник."
"Китай-город" - прекрасный роман для ценителей старого быта и московской жизни, когда деньги пахли потом и давались с трудом! Словарь фразеологии произведений Боборыкина содержит не одну тысячу слов и выражений русского языка, навсегда нами утраченных.
Торговые ряды, состоящие из купеческих "нор", где каждый сам себе хозяин, никогда не ремонтировались с 1815 года и к тому времени, когда Петр Боборыкин описывал обстоятельства жизни своего героя Палтусова, они уже находились в вопиющем противоречии с достатком русского купечества и с той растущей ролью купеческого капитала в жизни города. Ряды уже к концу 1860-х годов пришли в предаварийное состояние, и об этом состоянии Московским генерал-губернатором был поднят вопрос на заседании Московской городской думы в 1869 году. Опасаясь, что реконструкция торговых рядов будет произведена внешними силами, представители купечества, владевшие лавками в рядах, обратились с прошением в городскую Думу разрешить самим владельцам провести реконструкцию рядов. Была создана комиссия из числа владельцев лавок, которая, изучив обстоятельства, выступила с ходатайством к правительству Москвы о прирезке дополнительной полосы земли. Обоснована эта просьба была тем, что каждый владелец после реконструкции должен владеть точно такой площадью лавки, какой он владел до перестройки рядов.
Разумеется, что городская Дума на такую прирезку земли не согласилась, а владельцы лавок не согласны были на уменьшение площадей своих лавок, и дело застопорилось надолго, пока торговые ряды не пришли в ветхость, угрожавшую разрушением покупателям и торговцам. В 1880 году Думой было направлено в правительство ходатайство о вменении владельцам лавок в рядах организовать акционерное общество для перестройки торговых рядов. Это ходатайство пролежало еще шесть лет без движения. И только в 1886 году на общем собрании владельцев лавок Верхних торговых рядов под председательством городского Головы Алексеева Н.А. было принято решение в шестимесячный срок выработать проект Устава акционерного общества и составить финансовый план перестройки торговых рядов.
Как выглядели торговые ряды перед их разрушением, прекрасно показано, например, тут - добавить к этому нечего.
Такова наша русская черта: тянуть до самого последнего предела! Ряды уже нельзя было признать местом, где можно было торговать, и у городской Думы были основания для их закрытия. Эта мера была признана обществом "несвоевременной и бесчеловечной", но ускорила движение дела, тянувшегося уже почти двадцать лет.
Проект Устава акционерного общества был выработан при участии А.Г.Кольчугина, основателя города Кольчугино во Владимирской губернии, возглавлявшего Комитет лавковладельцев.
Это проект был основан на следующих главных принципах:
а). акционерами могли состоять только лавковладельцы в размере их владений без привлечения посторонних капиталов к участию в предприятии;
б). вся земля под лавками должна быть признана собственностью акционерного общества, а не города;
в). стоимость владений определяется их доходностью по городской оценке.
Практически владельцы лавок передавали свои владения акционерному Обществу - происходила смена собственников, и главная сложность дела состояла в том, что далеко не у всех владельцев лавок были документы на владение. Устав Общества был Высочайше утвержден 10 мая 1888 года. И именно это Высочайшее утверждение явилось способом решения проблемы. Согласно § 2 Устава лавки передавались Обществу без совершения купчих крепостей по планам, описям и оценкам.
Общество считалось состоявшимся, когда свои владения Обществу передадут 2/3 владельцев лавок. Это произошло к 20 августа 1888 года. Тогда же были избраны Совет и Правление акционерного Общества Верхних торговых рядов (председатель А.Г.Кольчугин). Одновременно приступили к разборке старых строений, продолжали принимать оставшихся владельцев лавок и составляли опись лавок тех владельцев, которые не пожелали передать их Обществу, не захотели войти в его состав. Эти лавки подлежали отчуждению в пользу города - всего таких лавок было на сумму 130 000 рублей, и с этим капиталом город вошел в состав Общества.
Конкурс на лучший проект нового здания Верхних рядов состоялся с 15 ноября 1888 года по 15 февраля 1889 года. В конкурсе участвовало 23 проекта. Авторство проектов скрывалось под девизами, которые были раскрыты в финале конкурса: первую премию в 6000 рублей получил проект под девизом "Московскому купечеству", автор проекта профессор Академии архитектуры Александр Никанорович Померанцев. Вторая премия в 3000 рублей была присуждена проекту под девизом "По программе", автор архитектор Роман Иванович Клейн. Третья премия в 2000 рублей досталась проекту под девизом "С Богом", автор архитектор Август Егорович Вебер. Проект Померанцева был одобрен к постройке Строительным Комитетом и Высочайше утвержден.
Финансовым планом предусматривалось для строительства выпустить облигации Общества - взять деньги взаймы под долговые процентные ценные бумаги методом их размещения на бирже на сумму пять миллионов рублей. Облигации Общества Верхних торговых рядов с купоном 5% были размещены в два выпуска: первый выпуск прошел в октябре 1889 года на два миллиона рублей; второй в два этапа - на два миллиона в июне 1891 года и весной 1892 года еще на один миллион рублей.
Облигации Общества Верхних торговых рядов разных выпусков и разного номинала с гарантированной доходность 5%.
Облигации были разобраны очень быстро по номинальной цене, что указывало на высокую оценку рынком работы Общества и предполагало гарантированную выгоду держателям долговых бумаг. Капитал Общества, состоящий из капитализации лавок, переданных ему владельцами, оценивался в 9 408 000 рублей. От продажи материалов разобранных старых сооружений Общество выручило 250 000 рублей.
Купцы долго запрягали, но быстро ехали! Площадь в 2.2 гектара была застроена к 1893 году, это быстро, с учетом грандиозности сооружения и того, что возведение самого здания выполнялось только в строительный сезон. В самый разгар стройки каменщиками укладывалось свыше 200 000 кирпичей в день с использованием 600 бочек цемента.
Среди поставщиков кирпича на строительство зданий Верхних и Средних рядов была и Торговый дом "Вдова Катуар с сыновьями", правда вдова уже давно умерла, и торговый дом управлялся ее сыновьями.
Уже в конце 1891 года часть здания была отделана и в ней началась торговля.
Высота здания была ограничена градостроительными нормами того времени. Поэтому проект предусматривал уход под землю почти на два этажа. Надземная часть здания представляет собой три продольных пассажа (линии) между улицами Никольской и Ильинской, и три поперечных пассажа между Красной площадью и Ветошным проездом. В здании было построено около 1000 торговых номеров. Подвальный этаж в полную высоту пять аршин (3.56 метра), кроме того, что располагался под всем зданием, имел еще разгрузочный двор, располагавшийся под Ветошным проездом.
Это могло выглядеть схематично так же, как в Чикаго - тут изображен принцип, положенный в основу этого инженерного решения: тогда не заботились об экологии лицемерно, а просто действовали рационально - экономили ресурсы, если такое техническое решение позволяло это сделать:
Под подвальным помещением Верхних рядов располагался еще один подподвал, где помещались котлы центрального отопления - четыре центра отопления с двенадцатью котлами, и аккумуляторная станция электрического освещения. Для освещения магазинов, пассажей и окружающих здание проездов использовалось только электрическое освещение "свыше 7000 ламп накаливания в несколько десятков вольтовых дуг".
Отопление здания было центральное - это после холодных старых "нор", снабжаемых каждым владельцем своей печкой, причиной нередких пожаров. Почему-то одна половина здания отапливалась по проекту инженера Залесского, а вторая по системе Санкт-Петербургского металлического завода. Всего на отопление расходовалось 150 000 пудов (2.4 тонны) нефти. Тогда топили нефтью, да и позже еще, во времена, когда в романе Булгакова Москву посетил Воланд, Никанор Иванович Босой тоже беспокоился о закупке нефти для отопительного сезона.
Под зданием рядов располагался собственный артезианский колодец, обеспечивавший, если угодно, до 50 000 в день хорошей воды, необходимой для отопления, водопровода и пожарных кранов, рассеянных в рядах повсеместно.
Подвальные пассажи освещались в дневное время "посредством особой системой перекрытий подвалов призматическими стеклами, преломляющими вертикальные лучи, каковые стекла чередуются с конвексными, и посредством стеклянных покрытий сводообразующих отверстий, находящихся с наружной стороны зданий под окнами первого этажа; в подвалах этих представляющих собой более 320 номеров прекрасных помещений, без посредства какого-либо искусственного света днем не темнее, чем как оно бывает в обычных надземных помещениях в пасмурные дни".
Для этих специально спроектированных и оборудованных иллюминаторов для освещения подвальных помещений были заказаны заводу Армана Дюфуа призматические и конвексные стекла. Скорее всего, это были призматические стекла, выполненные по системе люксфер.
Вот так они могли выглядеть изнутри здания. Но следует учитывать, что призмы "чередовались" с конвексными - изогнутыми стеклами, которые этот, собранный призмами свет, рассеивали. Это была целая спроектированная осветительная система!
Подвальный третий пассаж с освещением через иллюминаторы.
К сожалению в настоящее время все эти инженерные решения, присущие когда-то зданию, нигде не упоминаются, и найти, как выглядели эти иллюминаторы с призмами в сочетании с конвексными стеклами, мне не удалось.
На этой фотографии Ветошного проезда лета 1892 года видно, что люксферы могли располагаться под окнами первого этажа в оконной нише.
На схеме плана Средних рядов изображены места расположения призматических и конвексных иллюминаторов (потоки света помечены красными стрелками)
С открытием Верхних торговых рядов для торговли, купцы стали обживать новое здание. После 1894 года в подвальном этаже со стороны Красной площади купцом Петром Николаевичем Мартьяновым был устроен роскошный и просторный ресторан под названием "Мартьяныч".
Мартьянов был сыном купца второй гильдии Николая Мартьяновича Мартьянова, проживавшего в 1888 году в собственном доме на Большой Серпуховской улице и содержавшего в трех местах Москвы мебелированные комнаты, три трактира, а также рейнсковый погреб и портерную лавку в Городской части в доме Покровского собора. Будущему ресторатору, Петру Мартьянову, тогда было 25 лет, и с 1888 года он - тоже купец второй гильдии, торговал сахаром, вином и содержал трактиры. К 1897 году, в 34 года, Петр Мартьянов, московский купец второй гильдии, содержит трактир на Васильевской площади в доме Проскурякова, винный погреб и колониальный магазин при собственном доме на Большой Серпуховской, ресторан в Верхних торговых рядах, трактирные заведения в Пятницкой части в доме Мартьяновой и в Мещанской части в доме Мартьяновой.
С 28 января 1900 года Петром Мартьяновым было создано товарищество "П.Мартьянов и Ко", владеющее Домодедовским цементным заводом. Кроме него было еще шесть членов товарищества.
В ресторане "Мартьяныч", названном в честь его отца, Николая Мартьяновича, было семь общих залов, шестнадцать отдельных кабинетов и четыре буфетных стоек. Ресторан мог разместить одновременно 300 посетителей, но кормили там не каким-то скороспелым пластиковым фастфудом, а приготовленными на кухне вкусными блюдами - сообщается, что это был рай для гурманов. Но ведь известно, что написанное - не пробованное! Мартьянов был активным ресторатором и вел агрессивную рекламную кампанию своего заведения. В "Русском слове", а также в других московских газетах и журналах постоянно печатались объявления и стихотворные рекламные формы под авторством "Дяди Михея", например, такие:
"Накупив себе обновки,
совершивши трудный путь,
вы к Мартьянычу с "дешeвки"*
поспешите отдохнуть.
По условию с мужьями
встречу вы устройте там,
и увидите вы сами,
как понравится мужьям.
Вы там только побывайте,
не захочется назад:
ресторан "Мартьяныч" - знайте,
превращен в цветущий сад!
Здесь не надо крупной сметы,
чтобы выпить и поесть,
посмотреть на кабинеты
и в один из них засесть".
-------------------------------
* - "дешевка" - это в современном понимании распродажа.
Пространство подвала позволяло создавать декорации, имитирующие разные города и мировые достопримечательности, например, Париж на масленицу: "Мартьяныч кормит всех блинами в г. Париже! Для москвичей, не затратив ни одного сантима на путешествие, видеть столицу Франции, как она есть на самом деле! С улицами, домами, бульварами, рекой Сеной, набережной и прочим! Совершать прогулку по Парижу, осматривать все парижские кафе, бары, рестораны и т.д.
Полная Мартьянизация всех пяти чувств!"
Дела у Мартьянова шли хорошо, и в 1905 году он нанял архитектора И.А.Иванова-Шица для создания нового интерьера ресторана. Архитектор использовал витражные стекла в оформлении кабинетов, а центральную часть ресторана превратил в прогулочную аллею. Особым интересом у посетителей пользовался большой аквариум. На Пасху ресторан украшали гирляндами живых цветов: сирени, фиалок, роз, лилий, нарциссов. Зимой, к Рождеству и Новому году ресторан менял убранство, становясь местом зимней сказки:
"Мартьяныч наш волшебник-ресторатор,
и дела ресторанного новатор,
задумал пригласить себе на пир гостей,
как некогда Садко на дно морское.
И под ударами художников кистей,
стал ресторан его красивей втрое!"
Жизнь ресторатора закончилась трагически: он был дома во сне зарезан своим сыном в 1911 году. Сын был помещен в психиатрическую лечебницу. После смерти Петра Николаевича Мартьянова дела стала вести его вдова, купчиха второй гильдии, Анна Афанасьевна Мартьянова.
Даже в военные годы в ресторане было разнообразное меню. Вот пример обеда у "Мартьяныча" в 1915 году, когда Москва уже испытывала проблемы с продовольствием: "Без каких-либо задержек мы очутились в одной из лож ресторана, отгороженной от зала тяжелым занавесом. На закуску нам была подана очень холодная кочанная капуста - исключительная прелесть… Первое - щи с головизной. Они имели заслуженный успех. Второе - целый жареный поросенок - произвело настоящий фурор. За поросенком последовал жареный карп с гречневой кашей. Из напитков подавали квас. На третье была какая-то каша, приятно пахнувшая миндалем и таявшая во рту".
Ресторан существовал до революции, а потом здание Верхних торговых рядов было национализировано, а в помещении ресторана, в подвале, большевики разместили по иронии судьбы Народный комиссариат продовольствия под руководством Александра Цюрупы, инициатора продовольственной диктатуры, объявлявшей любого, у кого были излишки хлеба, врагом народа.
Русские эмигранты, французы по неволе, открыли в Париже на Монмартре ресторан "Мартьяныч" (упоминается управляющий рестораном г.Леонидов), но ведь Монмартр - это не Красная площадь...
* * *
Арман и Леон Дюфуа в начале 1900-х годов были студентами Императорского технического училища, а практику проходили на собственном стекольном заводе. Арман в 1907 году был в числе инициаторов созыва отраслевого съезда стеклозаводчиков, который возглавил известный русский стеклозаводчик граф Александр Дмитриевич Оболенский. Дюфуа активно работал над улучшением условий производства стекла и страхованием работников от несчастных случаев на производстве.
Арман Дюфуа и его жена Адель, урожденная Винкель. Арман с семьей покинул Россию в 1910 году.
В 1911 году семья Дюфуа-Катуар пыталась сделать из своих активов публичное акционерное общество, но эта попытка не удалась. 24 августа 1911 года Леон Дюфуа женился на Ольге Егоровой. В 1912 году акционерами завода были Лев Львович Катуар - глава фирмы, Леон Дюфуа, и муж сестры Лизы, Антуан Терель де Шенэ. А фактически делами занималась Мари, вторая жена Армана, и Леон Дюфуа.
На основании сведений о национализации заводов стекольного производства после революции, завод "А.Ф.Дютфуа, наследники" в Бутырках принадлежал также Эмилию Клавдиевичу Мартену, сыну Клавдия Мартена - основателя завода. Это показывает, что Мартен при продаже завода в 1865 году Фредерику Дюфуа оставил себе долю, а учитывая талант инженера-стекольщика Эмиля Мартена, это совместное владение заводом, безусловно, было выгодно семейству Дюфуа.
В 1914 году на хрустальном заводе Дютфуа в Бутырках (ворота завода на фотографии) работало 600 человек. На заводе было три печи с 12-14 горнами каждая, 11 печей для переплавки стекла, 2 паровых машины мощностью 36 л.с. и электродвигатель мощностью 78 л.с.
Стоимость завода Дюфуа в Бутырках составляла по оценкам того времени 3 150 000 рублей.
Кроме этого завода в Москве, у "А.Ф.Дютфуа, наследники" был национализирован Успенский стекольный завод во Владимирской губернии и Чириковский стекольный завод в Могилевской губернии.
Крупным заводом семьи Дюфуа был завод в селе Успенском, Владимирской губернии, Александровского уезда, покупка которого была оформлена в рассрочку и завершена незадолго до революции - в августе 1916 года.
Вид Успенского стекольного завода. На Успенском заводе работало 1200 человек; завод был оборудован двумя печами по 14 горнов каждая, тремя печами для плавки и переплавки стекла, паровой машина мощностью 65 л.с, двумя локомобилями, лесопилкой с паровой машиной мощностью 40 л.с.
Заводы после революции встали. Леону Дюфуа на завод в Бутырки в октябре 1918 года было прислано уведомление, что ВСНХ назначил своего уполномоченного, товарища Себастьяна Исидоровича Фогельсона.
Началась история завода имени Калинина.
Так закончилась история хрустального завода французов Дюфуа, поставлявших стеклянные призмы и конвексные стекла для успешного купеческого торгового предприятия - постройки Верхних и Средних торговых рядов на Красной площади. Леон с семьей уехал во Францию в 1919 году. Он умер 11 ноября 1960 года.
Говорят, здание торговых рядов не раз в XX веке разные правители хотели снести, но всегда что-то мешало. Хорошо, что не снесли... еще... пока. Ведь снесли же Средние торговые ряды, организация перестройки который и сама постройка была проведена аналогично возведению новых Верних торговых рядов, но по проекту Р.И.Клейна. Правда, потом пришлось восстановить, но это уже не те ряды. Интересно, восстановили ли там освещение подвальных помещений призмами люксфер от Армана Дюфуа?.. Вопрос риторический.
Сын Фредерика, Арман официально был недееспособным с 1888 года из-за психического заболевания, но у него уже подрастали сыновья, которые готовились вести дела семьи под его именем.
Старшие "русские" внуки Фредерика Дюфуа и Льва Ивановича Катуара - дети Армана и Элизы Дюфуа (урожденной Катуар): Арман и Леон - слева; Соня, Лиза и Маня - справа. А были еще двое младших детей Армана и Мари Дюфуа (урожденой Катуар): Луиза и Георг
Кроме флаконов для духов, баночек для кремов, склянок для фармацевтов, стекол для керосиновых ламп, хрустальной и стеклянной посуды, завод Армана Дюфуа вырабатывал и строительное стекло. Именно этот завод получил подряд на поставку призматических и конвексных стекол для устройства иллюминаторов при строительстве новых зданий Верхних и Средних торговых рядов на Красной площади в Москве.
Торговая часть Китай-города, прилегающая к Красной площади и далее на спуске к Москве-реке состояла из трех частей - верхних, средних и нижних рядов.
Самая большая часть - Верхние торговые ряды, расположенная между улицами Никольской и Ильинской, в советское время получила название ГУМа - Государственного универсального магазина, и с тех пор так и называется.
Во время московского пожара 1812 года эта часть города была сожжена, и при восстановлении торговых рядов фасады их были выполнены по проекту архитектора Бове, а за фасадами каждый владелец лавки считал своим правом расширять пространство пристройками и надстройками, не выходящими за предельно допустимую высоту строения - выше фасада который не превышал уровень третьего этажа. Поэтому, с фасада ряды выглядели так:
Верхние торговые ряды, вид со стороны Никольской башни, 1884 год. С фотографии Н.А.Найденова.
А со стороны с крыш зданий по Никольской, изнутри, а не с фасада они выглядели так:
Вид Верхних торговых рядов Китай-города со стороны Никольской. С фотографии Е.Самонова 1886 год. Выглядит так, словно это не центр столицы Российской Империи, а бедняцкий Шанхай.
Обветшалый мир старых торговых рядов Китай-города, уже готовящихся уйти в небытие, быть разобранными и замененными новыми, небывало прекрасными торговыми рядами, призванными украсить и без того Красную площадь древней Москвы, запечатлен на страницах романа Петра Дмитриевича Боборыкина "Китай-город". Боборыкин, не одно десятилетие проживший в разных "европах", с любовью русского описывает мир старой Москвы и торговых рядов: Ножевой, Лоскутный, квасная лавка, в которую проникают "чрез Сундучный ряд, под вывеску, которая доживет, наверное до дня разрушения гостиного двора с его норами, проваливающимися плитами и половицами, сыростью, духотой, вонью. Но многие пожалеют летом о прохладе Сундучного ряда, где недалеко от входа усталый путник, измученный толкотней суровских лавок и сорочьей болтовней зазывающих мальчишек и молодцов Ножевой линии, находил квасное и съедобное приволье..."
В трактире на Варварке с половым-ярославцем в белой рубахе главный герой Боборыкина, Палтусов, "более всего лакомился чувством меры у такого белорубашника, остриженного в кружало. Он вам и скандальную новость сообщит, и дельный торговый слух, и статейку порекомендует в "Ведомостях", - и все это кстати, сдержанно, как хороший дипломат и полезный собеседник."
"Китай-город" - прекрасный роман для ценителей старого быта и московской жизни, когда деньги пахли потом и давались с трудом! Словарь фразеологии произведений Боборыкина содержит не одну тысячу слов и выражений русского языка, навсегда нами утраченных.
Торговые ряды, состоящие из купеческих "нор", где каждый сам себе хозяин, никогда не ремонтировались с 1815 года и к тому времени, когда Петр Боборыкин описывал обстоятельства жизни своего героя Палтусова, они уже находились в вопиющем противоречии с достатком русского купечества и с той растущей ролью купеческого капитала в жизни города. Ряды уже к концу 1860-х годов пришли в предаварийное состояние, и об этом состоянии Московским генерал-губернатором был поднят вопрос на заседании Московской городской думы в 1869 году. Опасаясь, что реконструкция торговых рядов будет произведена внешними силами, представители купечества, владевшие лавками в рядах, обратились с прошением в городскую Думу разрешить самим владельцам провести реконструкцию рядов. Была создана комиссия из числа владельцев лавок, которая, изучив обстоятельства, выступила с ходатайством к правительству Москвы о прирезке дополнительной полосы земли. Обоснована эта просьба была тем, что каждый владелец после реконструкции должен владеть точно такой площадью лавки, какой он владел до перестройки рядов.
Разумеется, что городская Дума на такую прирезку земли не согласилась, а владельцы лавок не согласны были на уменьшение площадей своих лавок, и дело застопорилось надолго, пока торговые ряды не пришли в ветхость, угрожавшую разрушением покупателям и торговцам. В 1880 году Думой было направлено в правительство ходатайство о вменении владельцам лавок в рядах организовать акционерное общество для перестройки торговых рядов. Это ходатайство пролежало еще шесть лет без движения. И только в 1886 году на общем собрании владельцев лавок Верхних торговых рядов под председательством городского Головы Алексеева Н.А. было принято решение в шестимесячный срок выработать проект Устава акционерного общества и составить финансовый план перестройки торговых рядов.
Как выглядели торговые ряды перед их разрушением, прекрасно показано, например, тут - добавить к этому нечего.
Такова наша русская черта: тянуть до самого последнего предела! Ряды уже нельзя было признать местом, где можно было торговать, и у городской Думы были основания для их закрытия. Эта мера была признана обществом "несвоевременной и бесчеловечной", но ускорила движение дела, тянувшегося уже почти двадцать лет.
Проект Устава акционерного общества был выработан при участии А.Г.Кольчугина, основателя города Кольчугино во Владимирской губернии, возглавлявшего Комитет лавковладельцев.
Это проект был основан на следующих главных принципах:
а). акционерами могли состоять только лавковладельцы в размере их владений без привлечения посторонних капиталов к участию в предприятии;
б). вся земля под лавками должна быть признана собственностью акционерного общества, а не города;
в). стоимость владений определяется их доходностью по городской оценке.
Практически владельцы лавок передавали свои владения акционерному Обществу - происходила смена собственников, и главная сложность дела состояла в том, что далеко не у всех владельцев лавок были документы на владение. Устав Общества был Высочайше утвержден 10 мая 1888 года. И именно это Высочайшее утверждение явилось способом решения проблемы. Согласно § 2 Устава лавки передавались Обществу без совершения купчих крепостей по планам, описям и оценкам.
Общество считалось состоявшимся, когда свои владения Обществу передадут 2/3 владельцев лавок. Это произошло к 20 августа 1888 года. Тогда же были избраны Совет и Правление акционерного Общества Верхних торговых рядов (председатель А.Г.Кольчугин). Одновременно приступили к разборке старых строений, продолжали принимать оставшихся владельцев лавок и составляли опись лавок тех владельцев, которые не пожелали передать их Обществу, не захотели войти в его состав. Эти лавки подлежали отчуждению в пользу города - всего таких лавок было на сумму 130 000 рублей, и с этим капиталом город вошел в состав Общества.
Конкурс на лучший проект нового здания Верхних рядов состоялся с 15 ноября 1888 года по 15 февраля 1889 года. В конкурсе участвовало 23 проекта. Авторство проектов скрывалось под девизами, которые были раскрыты в финале конкурса: первую премию в 6000 рублей получил проект под девизом "Московскому купечеству", автор проекта профессор Академии архитектуры Александр Никанорович Померанцев. Вторая премия в 3000 рублей была присуждена проекту под девизом "По программе", автор архитектор Роман Иванович Клейн. Третья премия в 2000 рублей досталась проекту под девизом "С Богом", автор архитектор Август Егорович Вебер. Проект Померанцева был одобрен к постройке Строительным Комитетом и Высочайше утвержден.
Финансовым планом предусматривалось для строительства выпустить облигации Общества - взять деньги взаймы под долговые процентные ценные бумаги методом их размещения на бирже на сумму пять миллионов рублей. Облигации Общества Верхних торговых рядов с купоном 5% были размещены в два выпуска: первый выпуск прошел в октябре 1889 года на два миллиона рублей; второй в два этапа - на два миллиона в июне 1891 года и весной 1892 года еще на один миллион рублей.
Облигации Общества Верхних торговых рядов разных выпусков и разного номинала с гарантированной доходность 5%.
Облигации были разобраны очень быстро по номинальной цене, что указывало на высокую оценку рынком работы Общества и предполагало гарантированную выгоду держателям долговых бумаг. Капитал Общества, состоящий из капитализации лавок, переданных ему владельцами, оценивался в 9 408 000 рублей. От продажи материалов разобранных старых сооружений Общество выручило 250 000 рублей.
Купцы долго запрягали, но быстро ехали! Площадь в 2.2 гектара была застроена к 1893 году, это быстро, с учетом грандиозности сооружения и того, что возведение самого здания выполнялось только в строительный сезон. В самый разгар стройки каменщиками укладывалось свыше 200 000 кирпичей в день с использованием 600 бочек цемента.
Среди поставщиков кирпича на строительство зданий Верхних и Средних рядов была и Торговый дом "Вдова Катуар с сыновьями", правда вдова уже давно умерла, и торговый дом управлялся ее сыновьями.
Уже в конце 1891 года часть здания была отделана и в ней началась торговля.
Высота здания была ограничена градостроительными нормами того времени. Поэтому проект предусматривал уход под землю почти на два этажа. Надземная часть здания представляет собой три продольных пассажа (линии) между улицами Никольской и Ильинской, и три поперечных пассажа между Красной площадью и Ветошным проездом. В здании было построено около 1000 торговых номеров. Подвальный этаж в полную высоту пять аршин (3.56 метра), кроме того, что располагался под всем зданием, имел еще разгрузочный двор, располагавшийся под Ветошным проездом.
Это могло выглядеть схематично так же, как в Чикаго - тут изображен принцип, положенный в основу этого инженерного решения: тогда не заботились об экологии лицемерно, а просто действовали рационально - экономили ресурсы, если такое техническое решение позволяло это сделать:
Под подвальным помещением Верхних рядов располагался еще один подподвал, где помещались котлы центрального отопления - четыре центра отопления с двенадцатью котлами, и аккумуляторная станция электрического освещения. Для освещения магазинов, пассажей и окружающих здание проездов использовалось только электрическое освещение "свыше 7000 ламп накаливания в несколько десятков вольтовых дуг".
Отопление здания было центральное - это после холодных старых "нор", снабжаемых каждым владельцем своей печкой, причиной нередких пожаров. Почему-то одна половина здания отапливалась по проекту инженера Залесского, а вторая по системе Санкт-Петербургского металлического завода. Всего на отопление расходовалось 150 000 пудов (2.4 тонны) нефти. Тогда топили нефтью, да и позже еще, во времена, когда в романе Булгакова Москву посетил Воланд, Никанор Иванович Босой тоже беспокоился о закупке нефти для отопительного сезона.
Под зданием рядов располагался собственный артезианский колодец, обеспечивавший, если угодно, до 50 000 в день хорошей воды, необходимой для отопления, водопровода и пожарных кранов, рассеянных в рядах повсеместно.
Подвальные пассажи освещались в дневное время "посредством особой системой перекрытий подвалов призматическими стеклами, преломляющими вертикальные лучи, каковые стекла чередуются с конвексными, и посредством стеклянных покрытий сводообразующих отверстий, находящихся с наружной стороны зданий под окнами первого этажа; в подвалах этих представляющих собой более 320 номеров прекрасных помещений, без посредства какого-либо искусственного света днем не темнее, чем как оно бывает в обычных надземных помещениях в пасмурные дни".
Для этих специально спроектированных и оборудованных иллюминаторов для освещения подвальных помещений были заказаны заводу Армана Дюфуа призматические и конвексные стекла. Скорее всего, это были призматические стекла, выполненные по системе люксфер.
Вот так они могли выглядеть изнутри здания. Но следует учитывать, что призмы "чередовались" с конвексными - изогнутыми стеклами, которые этот, собранный призмами свет, рассеивали. Это была целая спроектированная осветительная система!
Подвальный третий пассаж с освещением через иллюминаторы.
К сожалению в настоящее время все эти инженерные решения, присущие когда-то зданию, нигде не упоминаются, и найти, как выглядели эти иллюминаторы с призмами в сочетании с конвексными стеклами, мне не удалось.
На этой фотографии Ветошного проезда лета 1892 года видно, что люксферы могли располагаться под окнами первого этажа в оконной нише.
На схеме плана Средних рядов изображены места расположения призматических и конвексных иллюминаторов (потоки света помечены красными стрелками)
С открытием Верхних торговых рядов для торговли, купцы стали обживать новое здание. После 1894 года в подвальном этаже со стороны Красной площади купцом Петром Николаевичем Мартьяновым был устроен роскошный и просторный ресторан под названием "Мартьяныч".
Мартьянов был сыном купца второй гильдии Николая Мартьяновича Мартьянова, проживавшего в 1888 году в собственном доме на Большой Серпуховской улице и содержавшего в трех местах Москвы мебелированные комнаты, три трактира, а также рейнсковый погреб и портерную лавку в Городской части в доме Покровского собора. Будущему ресторатору, Петру Мартьянову, тогда было 25 лет, и с 1888 года он - тоже купец второй гильдии, торговал сахаром, вином и содержал трактиры. К 1897 году, в 34 года, Петр Мартьянов, московский купец второй гильдии, содержит трактир на Васильевской площади в доме Проскурякова, винный погреб и колониальный магазин при собственном доме на Большой Серпуховской, ресторан в Верхних торговых рядах, трактирные заведения в Пятницкой части в доме Мартьяновой и в Мещанской части в доме Мартьяновой.
С 28 января 1900 года Петром Мартьяновым было создано товарищество "П.Мартьянов и Ко", владеющее Домодедовским цементным заводом. Кроме него было еще шесть членов товарищества.
В ресторане "Мартьяныч", названном в честь его отца, Николая Мартьяновича, было семь общих залов, шестнадцать отдельных кабинетов и четыре буфетных стоек. Ресторан мог разместить одновременно 300 посетителей, но кормили там не каким-то скороспелым пластиковым фастфудом, а приготовленными на кухне вкусными блюдами - сообщается, что это был рай для гурманов. Но ведь известно, что написанное - не пробованное! Мартьянов был активным ресторатором и вел агрессивную рекламную кампанию своего заведения. В "Русском слове", а также в других московских газетах и журналах постоянно печатались объявления и стихотворные рекламные формы под авторством "Дяди Михея", например, такие:
"Накупив себе обновки,
совершивши трудный путь,
вы к Мартьянычу с "дешeвки"*
поспешите отдохнуть.
По условию с мужьями
встречу вы устройте там,
и увидите вы сами,
как понравится мужьям.
Вы там только побывайте,
не захочется назад:
ресторан "Мартьяныч" - знайте,
превращен в цветущий сад!
Здесь не надо крупной сметы,
чтобы выпить и поесть,
посмотреть на кабинеты
и в один из них засесть".
-------------------------------
* - "дешевка" - это в современном понимании распродажа.
Пространство подвала позволяло создавать декорации, имитирующие разные города и мировые достопримечательности, например, Париж на масленицу: "Мартьяныч кормит всех блинами в г. Париже! Для москвичей, не затратив ни одного сантима на путешествие, видеть столицу Франции, как она есть на самом деле! С улицами, домами, бульварами, рекой Сеной, набережной и прочим! Совершать прогулку по Парижу, осматривать все парижские кафе, бары, рестораны и т.д.
Полная Мартьянизация всех пяти чувств!"
Дела у Мартьянова шли хорошо, и в 1905 году он нанял архитектора И.А.Иванова-Шица для создания нового интерьера ресторана. Архитектор использовал витражные стекла в оформлении кабинетов, а центральную часть ресторана превратил в прогулочную аллею. Особым интересом у посетителей пользовался большой аквариум. На Пасху ресторан украшали гирляндами живых цветов: сирени, фиалок, роз, лилий, нарциссов. Зимой, к Рождеству и Новому году ресторан менял убранство, становясь местом зимней сказки:
"Мартьяныч наш волшебник-ресторатор,
и дела ресторанного новатор,
задумал пригласить себе на пир гостей,
как некогда Садко на дно морское.
И под ударами художников кистей,
стал ресторан его красивей втрое!"
Жизнь ресторатора закончилась трагически: он был дома во сне зарезан своим сыном в 1911 году. Сын был помещен в психиатрическую лечебницу. После смерти Петра Николаевича Мартьянова дела стала вести его вдова, купчиха второй гильдии, Анна Афанасьевна Мартьянова.
Даже в военные годы в ресторане было разнообразное меню. Вот пример обеда у "Мартьяныча" в 1915 году, когда Москва уже испытывала проблемы с продовольствием: "Без каких-либо задержек мы очутились в одной из лож ресторана, отгороженной от зала тяжелым занавесом. На закуску нам была подана очень холодная кочанная капуста - исключительная прелесть… Первое - щи с головизной. Они имели заслуженный успех. Второе - целый жареный поросенок - произвело настоящий фурор. За поросенком последовал жареный карп с гречневой кашей. Из напитков подавали квас. На третье была какая-то каша, приятно пахнувшая миндалем и таявшая во рту".
Ресторан существовал до революции, а потом здание Верхних торговых рядов было национализировано, а в помещении ресторана, в подвале, большевики разместили по иронии судьбы Народный комиссариат продовольствия под руководством Александра Цюрупы, инициатора продовольственной диктатуры, объявлявшей любого, у кого были излишки хлеба, врагом народа.
Русские эмигранты, французы по неволе, открыли в Париже на Монмартре ресторан "Мартьяныч" (упоминается управляющий рестораном г.Леонидов), но ведь Монмартр - это не Красная площадь...
* * *
Арман и Леон Дюфуа в начале 1900-х годов были студентами Императорского технического училища, а практику проходили на собственном стекольном заводе. Арман в 1907 году был в числе инициаторов созыва отраслевого съезда стеклозаводчиков, который возглавил известный русский стеклозаводчик граф Александр Дмитриевич Оболенский. Дюфуа активно работал над улучшением условий производства стекла и страхованием работников от несчастных случаев на производстве.
Арман Дюфуа и его жена Адель, урожденная Винкель. Арман с семьей покинул Россию в 1910 году.
В 1911 году семья Дюфуа-Катуар пыталась сделать из своих активов публичное акционерное общество, но эта попытка не удалась. 24 августа 1911 года Леон Дюфуа женился на Ольге Егоровой. В 1912 году акционерами завода были Лев Львович Катуар - глава фирмы, Леон Дюфуа, и муж сестры Лизы, Антуан Терель де Шенэ. А фактически делами занималась Мари, вторая жена Армана, и Леон Дюфуа.
На основании сведений о национализации заводов стекольного производства после революции, завод "А.Ф.Дютфуа, наследники" в Бутырках принадлежал также Эмилию Клавдиевичу Мартену, сыну Клавдия Мартена - основателя завода. Это показывает, что Мартен при продаже завода в 1865 году Фредерику Дюфуа оставил себе долю, а учитывая талант инженера-стекольщика Эмиля Мартена, это совместное владение заводом, безусловно, было выгодно семейству Дюфуа.
В 1914 году на хрустальном заводе Дютфуа в Бутырках (ворота завода на фотографии) работало 600 человек. На заводе было три печи с 12-14 горнами каждая, 11 печей для переплавки стекла, 2 паровых машины мощностью 36 л.с. и электродвигатель мощностью 78 л.с.
Стоимость завода Дюфуа в Бутырках составляла по оценкам того времени 3 150 000 рублей.
Кроме этого завода в Москве, у "А.Ф.Дютфуа, наследники" был национализирован Успенский стекольный завод во Владимирской губернии и Чириковский стекольный завод в Могилевской губернии.
Крупным заводом семьи Дюфуа был завод в селе Успенском, Владимирской губернии, Александровского уезда, покупка которого была оформлена в рассрочку и завершена незадолго до революции - в августе 1916 года.
Вид Успенского стекольного завода. На Успенском заводе работало 1200 человек; завод был оборудован двумя печами по 14 горнов каждая, тремя печами для плавки и переплавки стекла, паровой машина мощностью 65 л.с, двумя локомобилями, лесопилкой с паровой машиной мощностью 40 л.с.
Заводы после революции встали. Леону Дюфуа на завод в Бутырки в октябре 1918 года было прислано уведомление, что ВСНХ назначил своего уполномоченного, товарища Себастьяна Исидоровича Фогельсона.
Началась история завода имени Калинина.
Так закончилась история хрустального завода французов Дюфуа, поставлявших стеклянные призмы и конвексные стекла для успешного купеческого торгового предприятия - постройки Верхних и Средних торговых рядов на Красной площади. Леон с семьей уехал во Францию в 1919 году. Он умер 11 ноября 1960 года.
Говорят, здание торговых рядов не раз в XX веке разные правители хотели снести, но всегда что-то мешало. Хорошо, что не снесли... еще... пока. Ведь снесли же Средние торговые ряды, организация перестройки который и сама постройка была проведена аналогично возведению новых Верних торговых рядов, но по проекту Р.И.Клейна. Правда, потом пришлось восстановить, но это уже не те ряды. Интересно, восстановили ли там освещение подвальных помещений призмами люксфер от Армана Дюфуа?.. Вопрос риторический.