Дело сибирского Фауста
Часть последняя
Источником лжи о Фавсте Петровиче Занадворове явились «Воспоминания о Сибири» Бернгарда Васильевича Струве, написанные им в 1888 году, то есть через 38 лет после смерти золотопромышленника Е.А. Кузнецова.
На эти «Воспоминания» стали все ссылаться, как на истину, и перепечатывать его трактовку о якобы неблаговидной роли Занадворова в делах Кузнецова. Некоторые подходили творчески и добавляли кое-что своё.
В указанном произведении Струве необоснованно утверждал, что Занадворов женился на племяннице старика-миллионера Кузнецова, чтобы прибрать к рукам его богатство. Струве даже делались весьма прозрачные намёки, что Занадворов был причастен к смерти Кузнецова, и однозначно утверждал, что он сокрыл значительную часть наследства Кузнецова от раздела между наследницами - двумя племянницами Кузнецова.
Никого не смущало, что подобные измышления были развеяны несколькими судебно-следственными делами в разных инстанциях, и по всем обвинениям Фавст Петрович был полностью оправдан. В качестве примера подобных обращений можно привести ссылку на Струве в четвёртом томе «Архива Раевских», вышедшего в 1912 году под редакцией и с примечаниями Б.Л. Модзалевского. Примечание редактора к личности Молчанова Д.В., на трёх с половиной страницах описывавшее «занадворовское дело», содержит ложь Струве, начиная с самого первого предложения:
«Отставной губернскій секретарь Ф. П. Занадворовъ, служившій въ Восточной Сибири горнымъ отводчикомъ и уволенный отъ этой должности но распоряженію бывшаго министра финансовъ графа Канкрина,..»
Служебное дело губернского секретаря Занадворова Ф.П. свидетельствует, что он вышел в отставку со службы по собственному прошению, никто его не увольнял, и по службе он характеризовался положительно: «в штрафах и под судом не был, поведения хорошего».
Напомню, что Фавст Петрович Занадворов женился на племяннице купца Евфимия Андреевича Кузнецова, Екатерине Александровне Малеевой, в 1842 году. Дела Кузнецова в то время были расстроены, и он нуждался в деньгах для разработки золотых приисков. За племянницей при замужестве Кузнецов не мог ничего дать, то есть Занадворов женился на бесприданнице. И более того, он дал часть своего благоприобретённого капитала Кузнецову для развития его золотопромышленного дела.
Фавст Петрович вышел в отставку по собственному прошению в конце 1842-го года, а в феврале 1843-го принял по доверенности управление от Кузнецова всеми делами «от его имени и общность действий на общую пользу».
Он разрешил миром денежные споры Е.А. Кузнецова с его компаньонами Голубковым и Ковальским. Голубков открыл новые весьма обнадёживавшие прииски, из которых Кузнецов извлёк немалую выгоду.
Долгое время Занадворов являлся «мозгом» коммерческих дел Е.А. Кузнецова. Но, по свидетельству близко знавшего его Сергея Ивановича Черепанова, «был крайне несчастлив браком». С.И. Черепанов, оставивший воспоминания, служил с 1843 года у богатого иркутского купца, золотопромышленника и первого пароходчика Сибири, Никиты Фёдоровича Мясникова.
В этом несчастливом браке Занадворова родились трое детей: дочери Анна (1848 - 1885), Ольга (1843? - 1917) и сын Пётр (?).
Разъезд между супругами Занадворовыми произошёл в Москве, когда дело решалось в Московском ордонанс-гаузе. Екатерина Александровна с детьми уехала в Петербург, где жила её сестра Надежда Александровна Булычёва. На полученные от Кузнецова к свадьбе в 1846 году 150 тысяч рублей серебром Булычёвы купили дом в Петербурге на Английской набережной (сейчас Английская набережная, 46).
Людвиг Бонштедт. Вид Английской набережной. 1847 год. Бумага, акварель, размеры 21,7 х 33,4 см. Из собрания Государственного Эрмитажа.
Эта акварель запечатлела Английскую набережную через год после покупки Булычёвыми дома. Двухэтажный дом находится рядом с дворцом Румянцева, который выделяется в общем ряду вдалеке фронтоном на портике и темной крашеной крышей. Екатерина Занадворова в 1858 году купила дом неподалёку - по адресу Английская набережная, 60. На акварели он на шесть домов ближе к зрителю.
На этой гравюре с акварели В.С. Садовникова дом Булычёвых лучше виден - он справа от дворца Румянцева.
После своего окончательного оправдания судом Занадворов остался жить в Москве. Он владел домом в Пресненской части на Садовой улице. Но в купечество в Москве не записывался.
Вызывают сомнения встречающиеся у исследователей утверждения, что супруги Занадворовы развелись. Зная, как трудно было развестись в те времена, я почти уверена, что сведения о разводе Занадворовых - это современный взгляд на жизнь.
Справочники это подтверждают. В 1863 году губернская секретарша Екатерина Занадворова записалась во вторую гильдию санкт-петербургского купечества и продолжала всюду именоваться женой губернского секретаря и иркутского купца Ф. П. Занадворова.
В справочной литературе Екатерина Александровна указывалась золотопромышленницей.
Дом жены губернского секретаря и иркутского купца Ф. П. Занадворова на Английской набережной в настоящее время.
В Иркутске у Занадворовых оставался двухэтажный дом с обширной усадьбой на Институтской улице - бывший дом Е.А. Кузнецова. Этот дом ранее принадлежал именитому гражданину, купцу, мореплавателю, Григорию Шелихову, затем был продан от его наследников купцу Синицину, который объявил себя несостоятельным, а дом с торгов приобрёл Кузнецов, о чём есть свидетельство в архивных документах: «купец Е. А. Кузнецов имеет покупной дом с аукционного торга прежде несостоятельного должника купца Никифора Синицына в приходе Преображенской церкви и там же приобрел он водочный завод у того же купца».
Этот дом был впоследствии Кузнецовым перестроен. Только 13 августа 1868 года по решению Иркутского городского суда Екатерина Александровна Занадворова была введена во владение этой усадьбой с постройками. Она стала владелицей имущества исключительно с целью его продажи, и уже через десять дней усадьба была продана братьям Родионовым её поверенным капитан-лейтенантом А. М. Линденом.
Громкое судебное «занадворовское дело» в глазах публики сформировало у Занадворовой репутацию миллионерши. Её зять, Иван Демьянович Булычёв, с 1852-го года был пожалован званием камергера, а по службе он был в чине действительного статского советника.
Вероятно, через родственные связи с Булычёвым, дочери Занадворовых - Анна и Ольга - вышли в свет. Их привлекательность усиливалась большим достоинством, которое даёт людям золото - ведь они были наследницами золотопромышленника-миллионера Кузнецова.
Иллюстрация Сергея Соломко к сказке Пушкина «Золотой петушок»
Золото позволило дочерям Занадворова выйти замуж за представителей дворянства и через замужество попасть в высокие слои российской знати.
Ольга Фавстовна, в 1863-ем году стала женой камер-пажа Сергея Афанасьевича Соломко. Он в 1854-ом году окончил Пажеский корпус, начал службу корнетом лейб-гвардии Гусарского его величества полка, дослужился до чина генерал-майора. В 1864-ом году был в чине ротмистра. В их семье родились два сына: Николай (1864 - ?) и Сергей (1867 - 1928). Сергей Сергеевич Соломко - внук Занадворова - прославил эту семью своим талантом. Он стал ярчайшим представителем неорусского стиля и изобразительном искусстве.
И не только в искусстве. Костюмы получившего известность предпоследнего костюмированного императорского бала зимой 1903 года были выполнены по эскизам Сергея Соломко. Художественный дар - плод многих поколений предков, и когда мы восхищаемся его проявлениями, то должны помнить о корнях, стволе и ветвях, вскормивших этот плод. Без деда его, Занадворова, не было бы художника Соломко.
Обер-церемонимейстер Её величества государыни императрицы Александры Фёдоровны граф Василий Александрович Гендриков (родной дядя мужа Анны Занадворовой) в костюме стольника Петра Потёмкина, чрезвычаного посла России при Великобританском дворе. Княгиня Татьяна Михайловна Гагарина, урождённая Черткова, в костюме боярыни XVII века.
Анна Фавстовна вышла замуж в 1869-ом году за графа Дмитрия Александровича Гендрикова. В браке с ним она родила четверых детей. Рождением последнего сына Дмитрия Дмитриевича она скончалась в 1885-ом году.
Фавст Занадворов был человеком, умевшим вести коммерческие дела, он хорошо разбирался в вопросах золотодобычи и обладал нужным для дела характером. Пока он вёл дела сестёр, материально они были обеспечены, а после того, как он вышел из совместного дела, начались проблемы.
В 1873 году известный публицист А. Суворин в одном из еженедельных воскресных фельетонов в газете «Санкт-Петербургские ведомости», посвященном плутократии в банках, писал:
«Г-жам Занадворовой и Булычёвой мы [Коммерческий банк] ссудили некоторую сумму под золото, которое они должны были нам выставить; выставив оного некоторое количество, остального они не выставили и сделались должницами нашими на 685,000 рублей. Кроме того, по другим сделкам г-жа Занадворова должна нам 189,000 руб., а г-жа Булычёва-75,000 руб., всего 949,000 руб. Это, конечно, много, особенно в виду того, что обе они оказались несостоятельными.
Но у нас в залоге есть два их дома, оценённые в 270,000 руб., и значительное имение в Калужской губернии, стоимостью около 200,000 руб. Кроме того, золотые прииски их, купленные ими у г. Мясникова за 250,000 руб., отданы в арендное содержание г-же Родственной за 15.000 руб., при посредничестве Банка».
Племянницы иркутского золотопромышленника Е.А. Кузнецова: Екатерина Александровна Занадворова (слева) 1862 год и Надежда Александровна Булычёва (справа) 1859 год. Париж. Фотограф Андре Адольф Эжен Дисдери. Музей Д'Орсе.
Сведения о долгах и активах племянниц Кузнецова, приведённые Сувориным в фельетоне, были реальны. Реальным также было то, что золотопромышленницы были объявлены несостоятельными. Имение Надежды Булычёвой было под арестом. Никто из их наследников в следующем поколении не унаследовал золотых приисков и домов. Миллионы трудно наживаются, но легко тратятся.
Мне не удалось найти сведений, когда Фавст Петрович Занадворов был пожалован званием почётного гражданина, но его сын, Пётр Фавстович Занадворов, был потомственным почётным гражданином. В 1898 году он имел собственный дом в Петербурге на Выборгской набережной, № 45, где проживал с супругой Марией Ильиничной.
Рядом находился храм во имя святителя Николая Чудотворца по проекту А. И. Кракау, при участии М. Ф. Петерсона.
А.Н. Бенуа Вид церкви святителя Николая Чудотворца на Выборгской стороне. 1881 год. Акварель. Храм разрушен в 1930-ом году.
Храм был возведён по решению жителей Чёрной речки в память о наследнике престола, старшем сыне Александра II, цесаревиче Николае Александровиче, скончавшемся в Ницце 12 апреля 1865-го года. Участок для возведения храма пожертвовал полковник Н. И. Смирнитский. Дом Петра Фавстовича был рядом с церковью, которая находилась в пространстве между его домом и домом №47. Сейчас на месте этих строений бизнес-центр.
Точно известно, что Фавст Петрович на старости лет не бедствовал и под арестом имущество его не было. Последние годы он жил в Рязани, где у него был дом на Скоморошинской улице (не сохранился). Умер он в 1888 году, был погребён на кладбище Спасского монастыря в Рязанском кремле.
Николай Оскарович Фрейнман. Восточная башня Спасского монастыря в Рязани. 1909 год. Бумага, итальянский карандаш, размеры 22 х 17 см. Из собрания ГИМ.
Автор этого рисунка, Николай Фрейнман, был племянником Петра Фавстовича Занадворова, вероятно, со стороны его жены. О своей тёте он не сообщал, но вспоминал:
«...У Занадворовых был большой участок земли с одноэтажным домом, каменным. Дом был прекрасно и дорого обставлен. Мебель, зеркала, люстры и бра по стенам. Все это было привезено из Петербурга и заграницы. Петр Фавстович и его жена всегда жили в Петербурге, где у них был абонирован великолепный особняк (с миллионами чего не сделаешь!) <...> Человек он был совершенно тупой, малограмотный, голова полна залихватских выходок. И очень скоро эти золотые миллионы растаяли от безумных кутежей <...> Дом в Петербурге становится приютом пьяниц, людей с нечистой совестью, помогающих П. Ф. расточать скопленное отцом состояние».
В 1902 году дом в Петербурге стал принадлежать жене Петра Фавстовича. В 1906 году Мария Ильинична Занадворова проживала отдельно от мужа: она - по улице Песочной, 29, а Пётр Фавстович - на Каменноостровском проспекте, 55. Вероятно, супруги разъехались. Через год они вновь проживали вместе, но уже по адресу Каменноостровский проспект, 45. С 1909-го по 1912-й годы Мария Ильинична Занадворова в Петербурге жила одна и часто меняла место жительства. О детях никаких сведений не обнаружено.
На надгробной плите на могиле на монастырском кладбище в Рязани мастером была сделана надпись с ошибкой в фамилии погребённого: «Только здесь нашел себе покой Фавст Петрович Занодворов».
Уходя в мир иной, Занадворов выделил средства из наследства на просвещение. 19 апреля 1889-го года газета «Иркутские губернские ведомости» поместила объявление:
«По сообщению «Русских ведомостей», утверждено к исполнению Рязанским окружным судом нотариальное духовное завещание жившего последние годы в Рязани сибирского золотопромышленника Фавста Занадворова.
Девятый пункт завещания имеет общественное значение ввиду преследуемой им благотворительной цели. 19/43 частей своего состояния покойный Занадворов передает в распоряжение Министерства народного просвещения на усиление учебных и научных средств Томского университета, горного училища в Нерчинских заводах и заводской школы в Петровском Заводе.
По приблизительному расчету, произведенному при приведении в известность наследства, оставшегося после Занадворова, на вышеупомянутые благотворительные дела причитается около 145 000 рублей».
Неизвестно, встречался ли Фавст Петрович со своими внуками-дворянами, в частности, знал ли Сергей Соломко своего деда Фавста Занадворова и дядю Петра Фавстовича. Есть некоторое совпадение: художник Сергей Соломко получил наследство в 1910 году и уехал в Париж. Годы жизни Петра Фавстовича Занадворова неизвестны, место захоронения - тоже. Но он жил в Петербурге до 1909 года. Если он умер тогда, то не было ли Сергею Соломко от деда Занадворова подарка в виде наследства после смерти дяди?
Правда, наследство ему не помогло - он все растратил. Сергей Соломко умер в нищете во Франции в Русском доме и был похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.
Публицист Всеволод Иванович Вагин, знакомый с Занадворовым еще по Иркутску, описывая свою встречу с ним в Москве в 1871 году, упоминал, что Занадворов пишет «свои записки», то есть воспоминания о событиях, участником которых он был. Было бы чрезвычайно интересно найти их, если они существуют.
Источником лжи о Фавсте Петровиче Занадворове явились «Воспоминания о Сибири» Бернгарда Васильевича Струве, написанные им в 1888 году, то есть через 38 лет после смерти золотопромышленника Е.А. Кузнецова.
На эти «Воспоминания» стали все ссылаться, как на истину, и перепечатывать его трактовку о якобы неблаговидной роли Занадворова в делах Кузнецова. Некоторые подходили творчески и добавляли кое-что своё.
В указанном произведении Струве необоснованно утверждал, что Занадворов женился на племяннице старика-миллионера Кузнецова, чтобы прибрать к рукам его богатство. Струве даже делались весьма прозрачные намёки, что Занадворов был причастен к смерти Кузнецова, и однозначно утверждал, что он сокрыл значительную часть наследства Кузнецова от раздела между наследницами - двумя племянницами Кузнецова.
Никого не смущало, что подобные измышления были развеяны несколькими судебно-следственными делами в разных инстанциях, и по всем обвинениям Фавст Петрович был полностью оправдан. В качестве примера подобных обращений можно привести ссылку на Струве в четвёртом томе «Архива Раевских», вышедшего в 1912 году под редакцией и с примечаниями Б.Л. Модзалевского. Примечание редактора к личности Молчанова Д.В., на трёх с половиной страницах описывавшее «занадворовское дело», содержит ложь Струве, начиная с самого первого предложения:
«Отставной губернскій секретарь Ф. П. Занадворовъ, служившій въ Восточной Сибири горнымъ отводчикомъ и уволенный отъ этой должности но распоряженію бывшаго министра финансовъ графа Канкрина,..»
Служебное дело губернского секретаря Занадворова Ф.П. свидетельствует, что он вышел в отставку со службы по собственному прошению, никто его не увольнял, и по службе он характеризовался положительно: «в штрафах и под судом не был, поведения хорошего».
Напомню, что Фавст Петрович Занадворов женился на племяннице купца Евфимия Андреевича Кузнецова, Екатерине Александровне Малеевой, в 1842 году. Дела Кузнецова в то время были расстроены, и он нуждался в деньгах для разработки золотых приисков. За племянницей при замужестве Кузнецов не мог ничего дать, то есть Занадворов женился на бесприданнице. И более того, он дал часть своего благоприобретённого капитала Кузнецову для развития его золотопромышленного дела.
Фавст Петрович вышел в отставку по собственному прошению в конце 1842-го года, а в феврале 1843-го принял по доверенности управление от Кузнецова всеми делами «от его имени и общность действий на общую пользу».
Он разрешил миром денежные споры Е.А. Кузнецова с его компаньонами Голубковым и Ковальским. Голубков открыл новые весьма обнадёживавшие прииски, из которых Кузнецов извлёк немалую выгоду.
Долгое время Занадворов являлся «мозгом» коммерческих дел Е.А. Кузнецова. Но, по свидетельству близко знавшего его Сергея Ивановича Черепанова, «был крайне несчастлив браком». С.И. Черепанов, оставивший воспоминания, служил с 1843 года у богатого иркутского купца, золотопромышленника и первого пароходчика Сибири, Никиты Фёдоровича Мясникова.
В этом несчастливом браке Занадворова родились трое детей: дочери Анна (1848 - 1885), Ольга (1843? - 1917) и сын Пётр (?).
Разъезд между супругами Занадворовыми произошёл в Москве, когда дело решалось в Московском ордонанс-гаузе. Екатерина Александровна с детьми уехала в Петербург, где жила её сестра Надежда Александровна Булычёва. На полученные от Кузнецова к свадьбе в 1846 году 150 тысяч рублей серебром Булычёвы купили дом в Петербурге на Английской набережной (сейчас Английская набережная, 46).
Людвиг Бонштедт. Вид Английской набережной. 1847 год. Бумага, акварель, размеры 21,7 х 33,4 см. Из собрания Государственного Эрмитажа.
Эта акварель запечатлела Английскую набережную через год после покупки Булычёвыми дома. Двухэтажный дом находится рядом с дворцом Румянцева, который выделяется в общем ряду вдалеке фронтоном на портике и темной крашеной крышей. Екатерина Занадворова в 1858 году купила дом неподалёку - по адресу Английская набережная, 60. На акварели он на шесть домов ближе к зрителю.
На этой гравюре с акварели В.С. Садовникова дом Булычёвых лучше виден - он справа от дворца Румянцева.
После своего окончательного оправдания судом Занадворов остался жить в Москве. Он владел домом в Пресненской части на Садовой улице. Но в купечество в Москве не записывался.
Вызывают сомнения встречающиеся у исследователей утверждения, что супруги Занадворовы развелись. Зная, как трудно было развестись в те времена, я почти уверена, что сведения о разводе Занадворовых - это современный взгляд на жизнь.
Справочники это подтверждают. В 1863 году губернская секретарша Екатерина Занадворова записалась во вторую гильдию санкт-петербургского купечества и продолжала всюду именоваться женой губернского секретаря и иркутского купца Ф. П. Занадворова.
В справочной литературе Екатерина Александровна указывалась золотопромышленницей.
Дом жены губернского секретаря и иркутского купца Ф. П. Занадворова на Английской набережной в настоящее время.
В Иркутске у Занадворовых оставался двухэтажный дом с обширной усадьбой на Институтской улице - бывший дом Е.А. Кузнецова. Этот дом ранее принадлежал именитому гражданину, купцу, мореплавателю, Григорию Шелихову, затем был продан от его наследников купцу Синицину, который объявил себя несостоятельным, а дом с торгов приобрёл Кузнецов, о чём есть свидетельство в архивных документах: «купец Е. А. Кузнецов имеет покупной дом с аукционного торга прежде несостоятельного должника купца Никифора Синицына в приходе Преображенской церкви и там же приобрел он водочный завод у того же купца».
Этот дом был впоследствии Кузнецовым перестроен. Только 13 августа 1868 года по решению Иркутского городского суда Екатерина Александровна Занадворова была введена во владение этой усадьбой с постройками. Она стала владелицей имущества исключительно с целью его продажи, и уже через десять дней усадьба была продана братьям Родионовым её поверенным капитан-лейтенантом А. М. Линденом.
Громкое судебное «занадворовское дело» в глазах публики сформировало у Занадворовой репутацию миллионерши. Её зять, Иван Демьянович Булычёв, с 1852-го года был пожалован званием камергера, а по службе он был в чине действительного статского советника.
Вероятно, через родственные связи с Булычёвым, дочери Занадворовых - Анна и Ольга - вышли в свет. Их привлекательность усиливалась большим достоинством, которое даёт людям золото - ведь они были наследницами золотопромышленника-миллионера Кузнецова.
Иллюстрация Сергея Соломко к сказке Пушкина «Золотой петушок»
Золото позволило дочерям Занадворова выйти замуж за представителей дворянства и через замужество попасть в высокие слои российской знати.
Ольга Фавстовна, в 1863-ем году стала женой камер-пажа Сергея Афанасьевича Соломко. Он в 1854-ом году окончил Пажеский корпус, начал службу корнетом лейб-гвардии Гусарского его величества полка, дослужился до чина генерал-майора. В 1864-ом году был в чине ротмистра. В их семье родились два сына: Николай (1864 - ?) и Сергей (1867 - 1928). Сергей Сергеевич Соломко - внук Занадворова - прославил эту семью своим талантом. Он стал ярчайшим представителем неорусского стиля и изобразительном искусстве.
И не только в искусстве. Костюмы получившего известность предпоследнего костюмированного императорского бала зимой 1903 года были выполнены по эскизам Сергея Соломко. Художественный дар - плод многих поколений предков, и когда мы восхищаемся его проявлениями, то должны помнить о корнях, стволе и ветвях, вскормивших этот плод. Без деда его, Занадворова, не было бы художника Соломко.
Обер-церемонимейстер Её величества государыни императрицы Александры Фёдоровны граф Василий Александрович Гендриков (родной дядя мужа Анны Занадворовой) в костюме стольника Петра Потёмкина, чрезвычаного посла России при Великобританском дворе. Княгиня Татьяна Михайловна Гагарина, урождённая Черткова, в костюме боярыни XVII века.
Анна Фавстовна вышла замуж в 1869-ом году за графа Дмитрия Александровича Гендрикова. В браке с ним она родила четверых детей. Рождением последнего сына Дмитрия Дмитриевича она скончалась в 1885-ом году.
Фавст Занадворов был человеком, умевшим вести коммерческие дела, он хорошо разбирался в вопросах золотодобычи и обладал нужным для дела характером. Пока он вёл дела сестёр, материально они были обеспечены, а после того, как он вышел из совместного дела, начались проблемы.
В 1873 году известный публицист А. Суворин в одном из еженедельных воскресных фельетонов в газете «Санкт-Петербургские ведомости», посвященном плутократии в банках, писал:
«Г-жам Занадворовой и Булычёвой мы [Коммерческий банк] ссудили некоторую сумму под золото, которое они должны были нам выставить; выставив оного некоторое количество, остального они не выставили и сделались должницами нашими на 685,000 рублей. Кроме того, по другим сделкам г-жа Занадворова должна нам 189,000 руб., а г-жа Булычёва-75,000 руб., всего 949,000 руб. Это, конечно, много, особенно в виду того, что обе они оказались несостоятельными.
Но у нас в залоге есть два их дома, оценённые в 270,000 руб., и значительное имение в Калужской губернии, стоимостью около 200,000 руб. Кроме того, золотые прииски их, купленные ими у г. Мясникова за 250,000 руб., отданы в арендное содержание г-же Родственной за 15.000 руб., при посредничестве Банка».
Племянницы иркутского золотопромышленника Е.А. Кузнецова: Екатерина Александровна Занадворова (слева) 1862 год и Надежда Александровна Булычёва (справа) 1859 год. Париж. Фотограф Андре Адольф Эжен Дисдери. Музей Д'Орсе.
Сведения о долгах и активах племянниц Кузнецова, приведённые Сувориным в фельетоне, были реальны. Реальным также было то, что золотопромышленницы были объявлены несостоятельными. Имение Надежды Булычёвой было под арестом. Никто из их наследников в следующем поколении не унаследовал золотых приисков и домов. Миллионы трудно наживаются, но легко тратятся.
Мне не удалось найти сведений, когда Фавст Петрович Занадворов был пожалован званием почётного гражданина, но его сын, Пётр Фавстович Занадворов, был потомственным почётным гражданином. В 1898 году он имел собственный дом в Петербурге на Выборгской набережной, № 45, где проживал с супругой Марией Ильиничной.
Рядом находился храм во имя святителя Николая Чудотворца по проекту А. И. Кракау, при участии М. Ф. Петерсона.
А.Н. Бенуа Вид церкви святителя Николая Чудотворца на Выборгской стороне. 1881 год. Акварель. Храм разрушен в 1930-ом году.
Храм был возведён по решению жителей Чёрной речки в память о наследнике престола, старшем сыне Александра II, цесаревиче Николае Александровиче, скончавшемся в Ницце 12 апреля 1865-го года. Участок для возведения храма пожертвовал полковник Н. И. Смирнитский. Дом Петра Фавстовича был рядом с церковью, которая находилась в пространстве между его домом и домом №47. Сейчас на месте этих строений бизнес-центр.
Точно известно, что Фавст Петрович на старости лет не бедствовал и под арестом имущество его не было. Последние годы он жил в Рязани, где у него был дом на Скоморошинской улице (не сохранился). Умер он в 1888 году, был погребён на кладбище Спасского монастыря в Рязанском кремле.
Николай Оскарович Фрейнман. Восточная башня Спасского монастыря в Рязани. 1909 год. Бумага, итальянский карандаш, размеры 22 х 17 см. Из собрания ГИМ.
Автор этого рисунка, Николай Фрейнман, был племянником Петра Фавстовича Занадворова, вероятно, со стороны его жены. О своей тёте он не сообщал, но вспоминал:
«...У Занадворовых был большой участок земли с одноэтажным домом, каменным. Дом был прекрасно и дорого обставлен. Мебель, зеркала, люстры и бра по стенам. Все это было привезено из Петербурга и заграницы. Петр Фавстович и его жена всегда жили в Петербурге, где у них был абонирован великолепный особняк (с миллионами чего не сделаешь!) <...> Человек он был совершенно тупой, малограмотный, голова полна залихватских выходок. И очень скоро эти золотые миллионы растаяли от безумных кутежей <...> Дом в Петербурге становится приютом пьяниц, людей с нечистой совестью, помогающих П. Ф. расточать скопленное отцом состояние».
В 1902 году дом в Петербурге стал принадлежать жене Петра Фавстовича. В 1906 году Мария Ильинична Занадворова проживала отдельно от мужа: она - по улице Песочной, 29, а Пётр Фавстович - на Каменноостровском проспекте, 55. Вероятно, супруги разъехались. Через год они вновь проживали вместе, но уже по адресу Каменноостровский проспект, 45. С 1909-го по 1912-й годы Мария Ильинична Занадворова в Петербурге жила одна и часто меняла место жительства. О детях никаких сведений не обнаружено.
На надгробной плите на могиле на монастырском кладбище в Рязани мастером была сделана надпись с ошибкой в фамилии погребённого: «Только здесь нашел себе покой Фавст Петрович Занодворов».
Уходя в мир иной, Занадворов выделил средства из наследства на просвещение. 19 апреля 1889-го года газета «Иркутские губернские ведомости» поместила объявление:
«По сообщению «Русских ведомостей», утверждено к исполнению Рязанским окружным судом нотариальное духовное завещание жившего последние годы в Рязани сибирского золотопромышленника Фавста Занадворова.
Девятый пункт завещания имеет общественное значение ввиду преследуемой им благотворительной цели. 19/43 частей своего состояния покойный Занадворов передает в распоряжение Министерства народного просвещения на усиление учебных и научных средств Томского университета, горного училища в Нерчинских заводах и заводской школы в Петровском Заводе.
По приблизительному расчету, произведенному при приведении в известность наследства, оставшегося после Занадворова, на вышеупомянутые благотворительные дела причитается около 145 000 рублей».
Неизвестно, встречался ли Фавст Петрович со своими внуками-дворянами, в частности, знал ли Сергей Соломко своего деда Фавста Занадворова и дядю Петра Фавстовича. Есть некоторое совпадение: художник Сергей Соломко получил наследство в 1910 году и уехал в Париж. Годы жизни Петра Фавстовича Занадворова неизвестны, место захоронения - тоже. Но он жил в Петербурге до 1909 года. Если он умер тогда, то не было ли Сергею Соломко от деда Занадворова подарка в виде наследства после смерти дяди?
Правда, наследство ему не помогло - он все растратил. Сергей Соломко умер в нищете во Франции в Русском доме и был похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.
Публицист Всеволод Иванович Вагин, знакомый с Занадворовым еще по Иркутску, описывая свою встречу с ним в Москве в 1871 году, упоминал, что Занадворов пишет «свои записки», то есть воспоминания о событиях, участником которых он был. Было бы чрезвычайно интересно найти их, если они существуют.