Граф Игнатьев, братья Мальцовы и князья Мещерские
Мемуары позволяют взглянуть на события прошлого с точки зрения автора. Но человеческая память - инструмент ненадежный, и, рассказывая о разных событиях, мемуарист освещает их субъективно, с разной степенью достоверности. Поэтому важной частью издания мемуаров является раздел «Примечания», которую пополняет иногда сам автор, но ответственность за примечания несёт редактор, который должен проверять соответствие авторского изложения установленным историческим фактам.
Алексей Алексеевич Игнатьев написал пять томов воспоминаний под названием «50 лет в строю». Это очень интересная книга, поскольку бывший граф Игнатьев был участником многих событий первой половины XX века. Однако его книги вышли без раздела «Примечания», и в них всё так, как виделось автору. Некоторые моменты требуют комментариев, например отрывок в самом начале первого тома.
«Я помню, как в детстве я встречал у бабушки ее брата, Сергея Ивановича Мальцова - благообразного чистенького старичка с седыми бачками, одетого по старинной парижской моде. Помню также семейное предание о том, как Сергей Иванович в молодости занимал у старшего брата деньги и прокучивал их в Париже, но когда в третий раз он попросил еще сто тысяч рублей, то, получив их с трудом, взялся за ум, вывез из Франции инженеров, специалистов по стеклу и хрусталю, и в короткий срок создал заводы в Гусь-Хрустальном. Брат его использовал еще ранее железнодорожную горячку 50-х годов и, при содействии французских капиталистов, создал дело вагоностроительных Мальцовских заводов.
У Сергея Ивановича детей не было. Жил он одиноко, вставал всегда в пять часов, шел к ранней обедне и в семь часов садился за работу. Единственным его помощником был скромный, молчаливый и необыкновенно трудолюбивый чиновник Юрий Степанович Нечаев. Близкие называли его до самой смерти уменьшительным именем Юша. Каково же было удивление всех родственников, когда после смерти Мальцова выяснилось, что все многомиллионное состояние завещано Юше.
Дядюшка написал в завещании, что заводское дело он считает дороже семейных отношений, а так как среди родственников - Игнатьевых и Мальцовых - нет никого, кто мог бы дело сохранить и вести дальше, то он оставляет свои богатства человеку простому, но зато дельному. И вот у Юши богатейший особняк на Сергиевской, с зимним садом, каскадами и фонтанами, лучшая кухня в Петербурге, приемы и обеды, на которые постепенно и не без труда и унижений Юше удалось привлечь несколько блестящих представителей придворно-великосветской среды. Тщеславию его не было пределов. Он взял себе, на роль приемного сына, юношу, князя Демидова, оставшегося сиротой, и, женив его на дочери министра двор а графа Воронцова-Дашкова, достиг своей заветной цели породнился с высшей аристократией».
Начнём с того, что стекольные и хрустальные заводы в Гусе и в Дядькове были созданы предками Игнатьева, в частности стеклопромышленником Акимом Васильевичем Мальцовым ещё в XVIII веке. У Мальцова было два сына: старшим был Сергей Акимович, 1771-го года рождения, младшим - Иван Акимович, 1774-го. Граф Игнатьев был прямым потомком Ивана Акимовича, который приходился ему прадедом.
Бабушка Игнатьева, Мария Ивановна, дочь Ивана Акимовича Мальцова. У неё было два брата: родной Сергей Иванович и двоюродный Иван Сергеевич. Вот этих братьев граф Игнатьев путает.
Мария Ивановна Игнатьева, урождённая Мальцова, и её родной брат Сергей Иванович Мальцов. У Сергея Ивановича была борода, а не бачки.
Родной брат бабушки Игнатьева, Сергей Иванович Мальцов, не был бездетным, он был женат на княжне Анастасии Николаевне Урусовой. У них в браке родились восемь детей, правда не все стали взрослыми, но пятеро наследников у Сергея Ивановича Мальцова всё же было.
Также Сергей Иванович не был владельцем стекольных и хрустальных заводов в Гусе. Ему принадлежали Дядьковские заводы. Раздел этих двух крупных российских центров производства стекла и хрусталя произошёл ещё между братьями Иваном и Сергеем Акимовичами в 1811 году, когда умерла их мать, вдова Акима Мальцова.
Именно Сергей Иванович, купив у разоряющихся Демидовых металлургические заводы в районе Людинова, создал там свою маленькую вагоностроительную империю, где имели хождение даже его собственные суррогаты денег - специальные расписки, на которые работники его предприятий могли покупать продукты и прочие товары в местных магазинах.
Владимир Петрович Гау. Дети Сергея Ивановича Мальцова от брака с княжной Анастасией Николаевной Урусовой: Капитолина, Мария, Сергей, Иван, Николай.
Дядя бабушки Игнатьева, Сергей Акимович Мальцов, был женат на вдове Анне Сергеевне Ладыженской, урождённой княжне Мещерской. У них было два сына, Сергей и Иван, и три дочери. Сергей и Иван - это родовые имена Мальцовых. Сергей Сергеевич Мальцов был профессором Дерптского университета и умер в 1838 году, задолго до рождения Игнатьева. Значительную роль в истории сыграл его брат - Иван Сергеевич Мальцов.
Сергей Акимович умер в 1823 году, а его жена тремя годами ранее. Осиротевших детей взял в семью дядя, Иван Акимович. Образование Иван Сергеевич получил в благородном пансионе при Московском университете. После его окончания он поступил на службу в Московский архив Коллегии иностранных дел, где познакомился и дружески сошёлся с Сергеем Соболевским и другими «архивными юношами».
Архивны юноши толпою
На Таню чопорно глядят
И про нее между собою
Неблагосклонно говорят.
А.С. Пушкин, из «Евгения Онегина».
Согласно легенде, Соболевский посоветовал Грибоедову взять с собой в Персию Ивана Мальцова, который был принят в посольство секретарём, но не по совету Соболевского, а по протекции его дяди - князя Петра Сергеевича Мещерского. Мальцов оказался единственным выжившим при разгроме посольства в Персии, когда был убит Грибоедов.
Соболевский с Иваном Сергеевичем Мальцовым учредили Сампсоньевскую бумагопрядильную фабрику в Петербурге: в 1836 году получили Высочайшее соизволение, а в 1838 году построили и запустили.
Именно Иван Сергеевич Мальцов был хозяином заводов в Гусе: тогда еще это село называлось так. Он никогда не был женат и не имел детей. Но полученное от предков наследие он преумножил и был богат.
Неизвестный художник. Портрет Ивана Сергеевича Мальцова.
Иван Сергеевич был «старичком с седыми бачками», но он умер в Ницце, когда Игнатьеву было три года, и он вряд ли мог его «встречать у бабушки», ибо был слишком мал.
Среди родственников стареющего и богатеющего Ивана Сергеевича было два самых близких по родству претендента на его огромное наследство - это его родные племянники, сыновья его родных сестёр: Иван Петрович Колошин (Калошин) и Юрий Степанович Нечаев. Никакой неожиданности в выборе Мальцовым в 1876 году его племянника Нечаева наследником не было. Он просил, чтобы племянник присоединил к своей фамилии фамилию Мальцов. Согласие на то было дано, Нечаев стал наследником Мальцова, но и второго племянника, Колошина, дядя не обошёл вниманием в завещании, оставив ему 250 000 рублей.
О личности самого Ивана Сергеевича Мальцова рассказывал в своих Воспоминаниях князь Александр Васильевич Мещерский, его двоюродный племянник, очень интересный человек.
Фрагмент портрета князя Александра Васильевича Мещерского работы Карла Брюллова. 1849 год. В собрании Киевской картинной галереи.
«Он [Мальцов] был замечательно приятным собеседником, анекдотистом и остряком, вместе с тем он считался в нашем Министерстве Иностранных Дел весьма искусным дипломатом и лучшим советником известного тогда министра Нессельроде.
Будучи очень скупым и имея огромные капиталы, которые он отчасти употреблял на весьма значительные промышленные предприятия (так у него был громадный весьма известный стеклянный завод во Владимирской губернии и большая бумаго-прядильная Фабрика под Петербургом), он слыл миллионером. В этом последнем предприятии Иван Сергеевич, имея сам в избытке капиталы, взял однако себе в компанионы своего друга Соболевского».
И далее:
«Многие утверждали, что они [Мальцов с Соболевским] друг другу завещали свои состояния, при чем заподозревали Соболевского в корыстных намерениях, что немало озабочивало наследников огромного состояния Мальцова, которых было много, вследствие чего они обвиняли Соболевского в каком-то гипнотическом влиянии на своего приятеля, боясь, что этим влиянием он мог злоупотребить для составления духовного завещания в свою пользу. Однако все это было простой уткой, как оказалось впоследствии».
Не обошлось и без анекдотов:
«По поводу необычайной скупости Ивана Сергеевича один очевидец рассказывал мне очень забавный случай о любимом его племяннике Калошине, бывшем секретаре посольства в Мадриде. Когда Калошина сделали камер-юнкером, то это весьма обрадовало его дядю Мальцова, который не замедлил его очень радушно и тепло поздравить с этим лестным отличием, при чем уведомил его, что он по этому случаю желает сделать ему подарок, а именно подарить ему парадный, золотой, шитый камер-юнкерский мундир.
Мундир камер-юнкера конца XIX-начала XX века из собрания Государственного Эрмитажа.
Разумеется, племянник был весьма растроган этим щедрым подарком со стороны его дяди, никогда его не баловавшего такими щедростями, и с нетерпением стал ожидать присылки этого подарка. Несколько месяцев спустя, он немало был удивлен содержанием письма, полученного им от Ивана Сергеевича, который его извещал о плохом состоянии своего здоровья, об упадке сил и даже намекнул, хотя довольно туманно, о своей близкой кончине.
<...> Такой необычный, минорный тон всего письма дяди невольно поразил Калошина, так что он серьезно стал заботиться о своей поездке в Петербург, чтобы навестить больного дядю и застать его в живых. Приехавши в дом Мальцова на Моховой, где в третьем этаже Иван Сергеевич занимал небольшое помещение у своего двоюродного брата, он тотчас же осведомился у его камердинера о состоянии здоровья больного.
Когда камердинер доложил Ивану Сергеевичу о прибытии племянника, то дядя с торжественностью вышел к нему навстречу, держа на руках своих шитый камер-юнкерский мундир, который он ему поднес в дар. Оказалось, что дядя его находился в совершенном здравии и вызвал его из Мадрида в Петербург только потому, что, потративши немало денег на заказанный племяннику мундир, он не мог решиться добавит к этому еще лишний довольно значительный расход на доставку этого мундира из Петербурга в Мадрид».
Сказанное не противоречит тому, что оба племянника в равной степени могли рассчитывать на наследство Мальцова, но князь Мещерский указывает, что Колошин неудачно женился на непонравившейся Мальцову испанке. Сведения о женитьбе Колошина на испанке подтвердить пока не удалось.
Мальцов был холостяком, и он выбрал в наследники такого же холостяка, как он сам - племянника Нечаева. Умер Иван Сергеевич Мальцов в Ницце в ноябре 1880 года. Тело доставили в Москву и похоронили на Новодевичьем кладбище. Могила его утрачена. Юрий Степанович Нечаев-Мальцов после утверждения завещания вступил в права наследования в 1881 году.
И.Н. Крамской. Портрет Ю.С. Нечаева-Мальцова. 1885 год. Холст, масло, размеры 70 х 50 см. Из собрания ГМИИ им. А.С. Пушкина.
Разумеется, мечтать о наследстве Ивана Мальцова могли многие его дальние племянники, но при наличии у него родных племянников Игнатьевы, даже несмотря на двойное очень дальнее родство с ним, реально рассчитывать могли только на «поощрительный приз», а не на мальцовские заводы и миллионы.
Через бабушку Игнатьевы были внуками двоюродной сестры Ивана Сергеевича Мальцова. Но мать Алексея Алексеевича, Софья Сергеевна Игнатьева, была урождённая княжна Мещерская, и по этой линии Алексей Алексеевич Игнатьев приходился Мальцову правнуком его двоюродного брата.
И уж, конечно, никак нельзя назвать Юрия Степановича Нечаева «человеком простым». Его отец был прокурором Святейшего Синода, сенатором, действительным тайным советником, бабушка его была урождённая княжна Мещерская.
Кстати, как бы ни называли среди родственников Юрия Степановича Нечаева-Мальцова, как бы ни завидовали, ни насмехались над его пристрастием к чинам и его честолюбием, выбор Мальцовым наследника был правильным: Нечаев-Мальцов хорошо распорядился полученными деньгами, потратив больше двух миллионов на создание Музея изящных искусств имени императора Александра III, который сейчас ГМИИ им. Пушкина. И сами мальцовские заводы продолжали успешно работать, развиваться, модернизироваться, наращивать производство. Нечаев-Мальцов продолжил также заботиться о хороших бытовых условиях своих работников.
Создатели Музея изящных искусств имени императора Александра III В.И. Цветаев и Ю.С. Нечаев-Мальцов.
В конце XIX века Нечаев-Мальцов входил в число самых богатых предпринимателей Российской империи. Он много денег тратил на благотворительность. Кстати, именно при Нечаеве-Мальцове село Гусь Владимирской губернии, где находились мальцовские заводы, стало назваться Гусь-Хрустальный.
Элим Павлович Демидов, князь Сан-Донато, был в родстве и с Иваном Сергеевичем Мальцовым, и с его наследником Нечаевым-Мальцовым. Он был внуком двоюродного брата Мальцова, князя Элима Петровича Мещерского, а Юрию Степановичу Нечаеву-Мальцову он доводился двоюродным племянником: Юрий Степанович и мать Элима, Мария Элимовна Демидова, княгиня Сан-Донато, урождённая княжна Мещерская, были двоюродными брат с сестрой.
Элим Демидов потерял мать во время своего рождения в 1868-м году, а отца Павла Павловича Демидова - в 1885-м. Нечаев-Мальцов взял над семнадцатилетним юношей опеку, определив его, по словам Игнатьева, «на роль приемного сына», но весьма сомнительно, что это было сделано из-за желания породниться с высшей аристократией, ибо он и так был в родстве с представителями этой аристократии.
Деньги Мальцова только укрепили это родство. А женитьба в 1893 году его подопечного Элима Демидова на графине Софии Илларионовне Воронцовой-Дашковой никак не повлияла на родственные связи тогда уже богатейшего промышленника и камергера Высочайшего двора Нечаева-Мальцова.
Софья Илларионовна Демидова, урождённая Воронцова-Дашкова, с портрета Джона Сингера Сарджента из Музея искусства Толедо, штат Огайо, США.
Когда решался вопрос о том, кто станет наследовать Ивану Сергеевичу Мальцову, граф Алексей Алексеевич Игнатьев еще не родился, а на момент смерти Мальцова он был слишком мал, чтобы думать о наследстве и удивляться выбору наследника.
Мемуары свои он писал уже в последние годы жизни, следовательно, излагал эти обстоятельства с чьих-то слов с искажением фактов. Его мемуары «50 лет в строю» вышли в свет через год после его смерти, в 1955 году, и в той советской реальности никого не интересовали Мальцовы и Мещерские, поскольку они были классово чуждым элементом для непомнящего родства гегемона.
Но мы возвращаем свою память, поэтому важно различать яркие личности двух двоюродных братьев Мальцовых, сыгравших в развитии российской промышленности огромную роль. Различать, чтобы воздать должное по заслугам каждого и выразить нашу благодарность за всё, что ими было сделано.