Концессия "Лена Голдфилдс". Реализация договора.
Концессионная политика советской России была вынужденной мерой. Хозяйство страны было в разрухе, собственных сил и финансовых ресурсов для быстрого восстановления у нее не было, а планы по развитию экономики были дерзкие. На инвестиции Россия рассчитывать никак не могла. Поэтому, привлечение иностранного капитала через концессии казалось решением задачи восстановления экономики.
Золотой запас Российской империи был растрачен к 1922 году. Но было бы неверным считать, что правительство в качестве первоочередной цели поставило золотодобычу.
Парадоксально, но при острой необходимости России в золоте, важность развития золотодобывающей промышленности оказалось в первые годы советской власти третьестепенной. Как уже отмечалось, крупнейшее золотодобывающее предприятие «Лензолото» было национализировано только в 1920 году.
В первую очередь в первый год советской власти в горной промышленности были национализированы предприятия по добыче платины, а золото большевики предпочли изымать и конфисковывать у населения и в церквях. В первые годы казалось, что это гораздо выгоднее, чем золотодобыча.
Но время прошло, и стало ясно, что золото надо добывать. В 1921-22 году страна получила только около 8 тонн золота, что было существенно меньше добытых в 1913 году 60,8 тонн. Большевикам хотелось хотя бы догнать царскую Россию!
Постановлением Совнаркома СССР от 6 марта 1923 года «О мероприятиях по развитию золотой и платиновой промышленности» наиболее удобной и гибкой формой привлечения иностранного капитала был определен концессионный договор, по которому «государство, в изъятие из действующих норм гражданского права», передавало часть своих имущественных прав частному предприятию.
Правительство СССР гарантировало, что вложенное в предприятие имущество концессионера не будет подвергаться ни национализации, ни конфискации, ни реквизиции. Концессионер был обязан в определенный краткий срок организовать предприятие и приступить к производству, выполняя ежегодно установленную производственную программу-минимум, которая могла быть пересмотрена по обоюдному соглашению. По истечении установленного срока концессии правительство имело право выкупить все предприятие.
Концессионный договор с «Лена Голдфилдс Лтд.», подписанный 14 ноября 1925 года предусматривал, что не менее половины технического персонала и квалифицированных кадров должны были составлять советские граждане.
В результате оказалось, что с точки зрения большевиков, в «Лена Голдфилдс» «Административно-технический персонал подбирался по строго классовому принципу: из числа эмигрировавших за границу и оставшихся в стране бывших предпринимателей, буржуазных специалистов, торговцев, а также бывших помещиков, царских чиновников, генералов, офицеров и тому подобных антисоветских элементов».
Сотрудники концессии "Лена Голдфилдс" в 1920-х годах.
По предварительной оценке для выполнения обязательств по развитию арендованных предприятий концессионеру требовалась астрономическая сумма в 30 млн долларов. Основные инвесторы были из Британии и Германии. Но для работы требовалось расчетное кредитование в банке внутри страны. А такое кредитование уже менее чем через год после подписания договора концессии, в сентябре 1926 года, иностранным предприятиям Совнаркомом СССР стало запрещено.
Лишенное в силу этого обстоятельства государственных кредитов общество «Лена» само вынуждено было оказывать кредитование государственных предприятий СССР из своих средств, поскольку по договору большую часть своей продукции оно в обязательном порядке продавало в СССР. Для решения финансовых проблем и привлечения оборотного капитала общество прибегло к кредитованию в зарубежных банках - в Германии и Америке.
За 1925-26 операционный год всего в СССР было добыто 25 033 кг золота, из них 8771 кг золота было добыто «Леной Голдфилдс», то есть больше трети всей добычи. По договору концессионер обязан был добывать ежегодно не меньше 400 пудов золота. Добыча первого года составила больше плановой почти на 135 пудов. Эта добыча была выше на доконцессионного уровня на 2.5%
Отработав первый год с превышением плановой добычи и показав, что работа концессии ведется хорошо, второй год правление «Лена Голдфилдс» начало сокращать рабочих, технический персонал и проводить реорганизацию предприятия и менять сметы. Стала меняться структура продаваемого золота. Уже во второй год работы концессии стала расти доля скупаемого концессионером золота у старателей, возросли хищения.
Но в совокупности и второй год 1926-27 «Лена» завершила с ростом добычи золота, выработав 521 пуд золота, а в третий год 1927-28 добыча золота составила 432 пуда. Добыча золота последовательно снижалась. В 1928 году «Лена» попыталась уменьшить программу добычи до 300 пудов в год, а к 1931 году концессионером было запланировано уменьшение до 160 пудов, что совершенно естественно вызвало решительные возражения правительства СССР.
На начало 1928-29 операционного года перед концессией стояли все основные задачи, определенные в концессионном договоре:
- переход на механическую добычу золота в Ленско-Витимском округе;
- пуск медеплавильного завода на Дегтярнинских месторождениях на Урале;
- начале развития цветной металлургии на Алтае - эта задача откладывалась с начала работы концессии.
Основная причина проблем в работе концессии состояла в плохом финансовом обеспечении. За три операционных года концессионер вложил в производство 21,720 миллионов рублей, из которых 15 миллионов были вложены иностранными инвесторами, 4,5 миллиона составил кредит Государственного банка СССР, а остальная сумма была вложена в развитие из прибылей предприятия. Эти деньги распределились следующим образом: Лена - 6 миллионов, Урал - 11,156 миллионов, Алтай - 4 миллиона, и 564 тысячи рублей пошли на прочие капитальные расходы и разведку.
Всего «Лена» импортировала оборудования на 3,638 миллионов и на 283 тысячи рублей ввезла разных товаров.
К началу 1929 года предварительные оценки финансирования на ближайшие годы предполагали вложение в концессию еще около 50 миллионов рублей. Вложенные значительные суммы почти 22 миллиона рублей составляли всего 30% от необходимого.
Главные проблемы концессии к началу четвертого операционного года по основным направлениям состояли в следующем.
Золотодобыча в Ленско-Витимском округе продолжала деградировать. Летом 1928 года концессионер совсем прекратил хозяйственные работы по добыче золота, занимаясь только строительными работами. Старые прииски оказались совсем заброшены, сосредоточив старательские работы на нескольких приисках. За три года концессии за счет недостаточной изыскательской работы в районе не было введено в работу ни одного нового прииска. «Лена» продолжала ручным старательским трудом извлекать золото там, где оно было доступно, не вводя в работу новых месторождений.
В полный упадок пришло электрическое хозяйство района. Движение по железной дороге было приостановлено на зимнее время. Пароходство тоже продолжало разрушаться, суда не ремонтировались и выходили из строя. На заброшенных приисках строения и службы разбирались, распиливались и использовались концессионером на дрова.
Я невольно провожу параллель между этой картиной разрушения и тем, как эти прииски открывались, строились и процветали во времена принадлежности их иркутским купцам: Базанову, Сибирякову, Немчинову... Даже во времена баронов Гинцбургов и то не было такого хищного отношения к имуществу и к делу.
Все это привело к тому, что исполнение концессионером обязательной нормы золотодобычи становилось весьма проблематичным. По оптимистичным прогнозам на 1928-29 операционный год предполагалось, что концессионер сможет добыть старательскими работами около 150 пудов, дражными работами - 100 пудов и 25 пудов золота скупить у частных старателей, то есть всего сможет осилить 275 пудов золота за год при обязательном количестве 400 пудов.
На начало операционного года была надежда, что 18-фунтова драга будет запущена в мае 1929 года, с опозданием на 9 месяцев против изначально планированного срока.
Невыполнение концессионером обязательной добычи давало основание правительство СССР ставить вопрос о расторжении концессионного договора.
На Урале производство для концессионера меди и черного металла в виду крайнего дефицита металла на внутреннем рынке было крайне выгодным, и продажа в условиях дефицита осуществлялась по ценам на 30% выше установленных договором.
Сотрудник концессии "Лена Голдфилдс" на Урале.
По договору новый медеплавильный завод планировалось запустить к 1 января 1929 года. Пуск первой очереди обогатительной фабрики на ежедневную переработку 500 тонн руды был задержан на полгода: вместо сентября 1928 года пуск состоялся в феврале 1929, но после запуска в апреле обнаружились технические дефекты, и фактически вместо 500 тонн оказалась возможна переработка только 200 тонн, а уровень обогащения руды оказался не соответствующим проектному.
Недостающее из-за отложенного запуска Дегтярнинского медеплавильного завода количество меди концессионер смог компенсировать выплавкой минимального количества меди 3000 тонн на имевшемся у него в аренде Гумешевском заводе.
На Алтае строительство металлургического комбината было начато в 1928 году, но позже срока, на лицо было замедление поставок оборудования из-за границы и отсутствие разведочных работ, определенных по концессионному договору.
За третий операционный год деятельность «Лена Голдфилдс» принесла государству порядка 1,4 миллиона рублей отчислений, прибыль, полученная за этот год составила 400 тысяч фунтов стерлингов.
Противоречий между внутренней политикой большевиков и деятельностью концессии нарастали. Причинами, обусловившими серьезные разногласия между сторонами, были: слабая механизация добычи золота; монопольное положение концессии в Ленском речном бассейне и на Бодайбинской железной дороге; переход концессии на старательский способ добычи и, как следствие, сокращение приискового населения в Ленском районе; негативное отношение основной массы рабочих и отдельных служащих, вылившееся в ряд конфликтов забастовочного характера.
Кроме этих внутренних факторов, были и внешние. В 1927 году произошел разрыв отношений Англии и Советского Союза. Доброго отношения к английской концессии это не добавило. 24 октября 1929 года с катастрофического обвала фондового рынка в США начался мировой кризис, поставивший крест на привлечении денег иностранных инвесторов. Судьба концессии «Лена Голдфилдс» была предрешена. Правительство СССР решило, что надобность в концессии отпала.
В ночь на 15 декабря 1929 года органами ОГПУ на предприятиях концессии на Урале, в Сибири, на Алтае, разделенных между собой тысячами километров, одновременно были произведены обыски, в ходе которых были изъяты документы и деловая переписка и произведены аресты руководства и служащих. Были арестованы и привлечены к уголовной ответственности по обвинению в «контрреволюционной деятельности и шпионаже двенадцать должностных лиц компании «Лена Голдфилдс».
13 января 1930 года из офиса компании в Лондоне в Москву была направлена телеграмма: «Правительству СССР. ВСНХ. От имени всех заинтересованных, британских, американских и немецких лиц, связанных с обществом «Лена Гольдфилдс».
<...>У нас два требующих выяснения вопроса: 1. Будут ли восстановлены условия работы, действовавшие до октября 1929 г.? 2. Означает ли происходящее, что концессионная политика правительства изменилась? Лондон».
11 февраля 1930 года через газету «Правда» был дан ответ, в котором говорилось, что действия в отношении компании «Лена Голдфилдс» «в целях охраны государственных порядков от контрреволюционных и шпионских поползновений сотрудников концессии» были вызваны «грубыми нарушениями договора, невнесением в необходимых размерах долевого отчисления, затягиванием выполнения производственной программы по строительству, нарушениями трудового законодательства, хищничеством концессионеров».
В феврале все концессионные предприятия за якобы имевшиеся долги были переданы в управление Госбанка СССР. В начале марта «Лена Голдфилдс» признала невозможность дальнейшего сотрудничества, уведомила Главконцеском о снятии с себя ответственности за объекты концессии и об отзыве всех иностранных служащих на родину. Одновременно компания выдвинула претензию советскому правительству на 13 млн. фунтов стерлингов.
Концессионный договор с акционерным обществом «Лена Голдфилдс» был официально расторгнут в 1934 году, но фактически уже с августа 1930 года руководство концессией перешло к государству в лице специально созданного для этого «Ленабанка».