на конкурс "Дама с собачкой" про курортные романы
ПИСЬМО В БУДУЩЕЕ
Ну, привет, Ева!
Сейчас 2016 год, у тебя бессонница по дороге домой с моря, а твой парень мирно посапывает рядом в автобусе. И вот ты решила освоить новый забавный сервис писем в будущее, чтобы запротоколировать события отпуска. И, если этот сервис действительно так крут, как обещают создатели, то через 5 лет ты прочтешь это письмо самой себе. Тебе тогда будет (о боги!) 30 лет. То есть мне.
Буду честна: я впервые в жизни боюсь, что кто-то узнаёт то, что я так сильно хочу запомнить. Страх обволакивает меня сейчас, как зловещий туман. И зловещ он ещё и оттого, что внутри, в самых его глубинах, скрываются чудовища и монстры, которых я так заботливо пригрела… И полюбила.
Начну по порядку.
Ты встречаешься с прекрасным парнем Артёмом. Ему тоже 25, он божественно поёт, а его скулы свели тебя с ума при первом же знакомстве. Хотя раньше ты никогда не верила в то, что можно влюбиться с первого взгляда. Возможно, дело не только в скулах… А в его харизме и обаянии. Ты до сих пор удивляешься: какого чёрта Артём выбрал тебя. Самую обычную из обычных. Русые волосы, серые глаза. Мышь же! Никакой фишечки, изюминки.
Хотя, видимо, поэтому и выбрал… Устал от напыщенных, от нарцисстичных, от меркантильных, от фанатеющих, от жеманных и… - влюблённых в него не счесть.
Артём настолько же хорош, насколько и несчастен. В 18 лет узнал, что приёмный. Удар, шок. К тому же внешне он очень похож на свою мать. Точнее, как он теперь говорит, на «женщину, которая его воспитала».
Спустя несколько лет он выяснил, что его биологическая мать уже много лет поёт в одном из приморских кабаков. Про отца ничего неизвестно.
Тебе он рассказал это, когда вы сильно в очередной раз поссорились. Ведь ты, такая-сякая, не понимаешь его ранимой и чувствительной души музыканта и не подозреваешь, как ему трудно не срываться в запой. И всё в таком духе.
Пишу это и думаю, что не знаю, почему так люблю его, а после этой поездки вообще не смогу уйти от него никогда. Это что-то мистическое, не иначе…
Так вот, было решено, что вы поедете отдохнуть и заодно наведаетесь в тот приморский кабак. Просто полюбопытствуете, какая она, «женщина, что родила его». И бросила.
В первый же вечер он сказал, что пока не готов. И это «не готов» продолжалось ещё три вечера подряд. На четвёртый ты плюнула и пошла в кабак сама. Он догнал.
Вы сели в дальний укромный уголок и заказали местного вина. Артём курил не переставая. И молчал. Ты молчала тоже, потому что давно выучила все виды его молчания: провокационное, немощное и вынужденное. Только в этот раз молчание превратилось в некий дзен. Он ждал, когда Сара выйдет петь.
Сара - псевдоним. Настоящее имя «женщины, которая его родила» Валентина.
Публика собралась очень разношерстная, но здесь точно не было случайных посетителей. Они пришли ради неё.
Заиграла музыка. До боли знакомая.
Том Уэйтс.
Ты внимательно посмотрела на Артёма. Он замер. И даже задержал дыхание. Неожиданный репертуар в приморском кабаке.
И тут вышла она. Призрак когда-то невероятно красивой женщины. Хрупкая и точеная фигурка, как у Одри Хепберн, но энергетика… абсолютно сражала наповал своей сексуальностью.
Сара была в черных брюках-клешах и белой блузке без рукавов. И в галстуке. Никакого макияжа. Высокий хвост кудрявых чёрных волос. Уже тогда ты подумала: «А глаза у неё наверняка синие. Как у Артёма». Чуть позже ты узнала, что была права.
Она присела на высокий барный стул и запела. Сладким, бархатным и, конечно же, хрипловатым голосом.
Тебе даже показалось, что вино стало вкуснее.
Никто не смел есть и греметь посудой.
Всё и все растворились. В тот момент не существовало ничего, кроме музыки. Нет. Не так. Кроме Музыки.
Когда закончилась первая песня, сигарета Артема полностью истлела, а у него на лице было такое выражение, словно он увидел бога. Точнее богиню. Но как только Артём заметил твой взгляд - губы сжались, глаза резко заблестели злостью и он выдавил: «Мы уходим». Ты даже не успела ничего понять, как он кинул деньги на столик, резко схватил тебя за руку и вывел из кабака. А она всё пела.
Ты пришла в себя, когда вы уже были на полпути к своему отелю.
Спросила: «Что случилось?». О, лучше бы ты не спрашивала! На тебя вылили ушат такого отборного дерьма, что оставалось кивать и думать: как же он несчастен. Она - богиня. Его музыкальные способности в сравнении с её голосом - дрянь. Он полное ничтожество и понимает это. Он ненавидит её сильнее прежнего. Мало того, что бросила. Так ещё и оказалась Такой. Нет, это слишком даже для него.
Когда пришли в номер, ты попыталась обнять его за любимые острые плечи, но он оттолкнул, ушёл на балкон курить и бросил лишь: «Если хочешь - гуляй». Это был знак, что в твоём присутствии он ещё больше чувствует себя ничтожеством. Ведь ты его жалеешь. И тогда ты пошла гулять. Дурочка…
Ноги сами привели тебя обратно в кабак. Ты заказала ещё вина и пересела за столик поближе, чтобы увидеть, как блестят глаза Сары, когда та слышит аплодисменты. Тогда ты убедилась: она не богиня, она - ведьма. Потому что очаровать и заворожить так могла только ведьма.
После, еле держась на ногах, ты добралась до отеля. Артём спал в позе эмбриона посередине кровати. Ты чертыхнулась и легла на кушетку.
Проснулась утром от странного шума в ванной. Артёма полоскало. На нервной почве. Хотя, конечно, он говорил, что во всём виновата акклиматизация и местное вино. И послал тебя гулять снова.
Ну ты и пошла. Послушная дурочка.
На пляже было не протолкнуться. Ты легла у воды. Стала считать волны. На три тысяча пятьсот сорок второй рядом с тобой кто-то сел. Ты повернулась и обомлела. Сара. Собственной персоной.
-Привет, красотка! Не помешаю?
Забавно, говорила она совершенно без хрипотцы.
-Здрасьте, - промямлила ты. - Да нет, тут свободно.
-Отлично! А то уж и не знаю, куда бросить свои старые кости, - и она рассмеялась таким особенным женским грудным смехом, от которого должны сходить с ума все мужчины планеты. Да и не только мужчины.
-Да Вы совсем не старая!
-Считаешь? Ну не знаю, у нас с тобой точно разница вдвое. Тебе, наверное, лет двадцать пять?
-Ну да.
-Вот! А мне скоро полтинник. Так что я старая, старая. И не пытайся меня утешить. Поверь, быть молодой куда опаснее, чем старой.
И она снова рассмеялась.
-Ладно, ты же посторожишь мои вещи, да? Я пойду поплаваю.
Не дождавшись твоего ответа, она забежала в море.
Было время прийти в себя. Ты чувствовала, что при желании сможешь разговорить Сару, ведь она явно расположена к тебе. Ты же самая обычная из обычных, ничем не примечательная, подвоха от тебя никто не ждёт. Даже ты сама.
Но ты не видела смысла в дружбе с ней. И при этом было так невыносимо упускать возможность пообщаться с богиней. Или ведьмой.
Когда Сара выходила из воды, её окликнул знакомый. Она подмигнула тебе и болтала с этим знакомым минут тридцать. Ты всё это время наблюдала за ними из-под своей шляпы.
Сара была жуть как хороша в своём черном купальнике - да у неё просто идеальное тело для «старухи»! И тот знакомый явно с ней флиртовал. Сара же заливисто смеялась, тыкала его в пивной животик и смущала. А потом внезапно махнула рукой, мол, ещё увидимся. И вернулась к тебе. Со словами:
-Лучше бы я родилась чудовищем. Хотя… Я оно и есть. Внешность обманчива, слышала?
По-моему, тогда ты физически почувствовала на языке горький вкус.
Но она тут же реабилитировалась шуткой и перевела тему на тебя: почему ты одна на пляже.
В итоге вы проболтали часа три, ты рассказала ей всё про себя и Артёма, конечно, не упоминая причину вашего появления в этом городке. Сара действовала на тебя магнетически. Ты редко так откровенна с незнакомцами. Хотя… какая ж она незнакомка - она же «женщина, которая родила Артёма», твоего любимого истеричного молодого мужчину.
И вот вашему с ним отдыху осталось три дня. Артёма полоскало все эти три дня. Он
стал ещё прозрачнее и ещё больше походил на Сару. Видимо, это заметила не ты
одна, потому что он пытался больше есть, чтобы поправиться, но всё съеденное через несколько часов выходило наружу снова и снова.
Это было похоже на какое-то проклятье.
Причём собственноручно им же придуманное.
А ты ходила вечерами слушать Сару. Думаю, он догадывался. Но ни разу не спросил.
Ещё тайком ты читала то, что он писал. Видела исчерченные вдоль и поперек листы. Стихи. Будущие песни. Чем хуже ему было, тем круче становились они.
В последний вечер перед отъездом вы с Сарой пошли купаться ночью, конечно же, напились вина и… внезапно она стала рассказывать.
Как ей было столько же, сколько и тебе, а отец Артёма тоже пел, как они провели бурную ночь на каком-то молодежном слёте, а потом она узнала, что беременна. И понимала, что её отец ей этого ребёнка не позволит. Потому что карьера певицы важнее. Весь год, пока вынашивала Артёма, Сара скиталась по гастролям - и её отец так и не узнал, что стал дедом.
И вот она сидела рядом с тобой и даже не плакала. Такая невероятно соблазнительная в своей слабости, что ты обняла её и… тихонько поцеловала. В обветренные губы.
А она рассмеялась так облегчённо на это, замотала головой, словно стряхивая весь негатив, шлёпнула тебя по щеке и сказала:
-Ах, детка, ты мне в дочери годишься! Не гневи бога! Мне-то, грешнице, уже давно ничего не страшно, а у тебя вся жизнь впереди. Обещай мне только, что никогда не сделаешь аборт, если забеременеешь, и не бросишь свою кровиночку. Обещай, пожалуйста!
У тебя стоял ком в горле, и ты только кивнула.
-Ну вот и славно, детка! А мне, старой, пора отчаливать. И тебе завтра рано в путь. Надеюсь, твоему Артёмке полегчает. Береги себя.
Она чмокнула тебя в макушку, по-матерински заботливо, и убежала.
Думаю, именно в ту ночь ты впервые поняла, что такое Любовь.
И теперь, когда рядом со мной сопит Артём, я даже не знаю, что страшнее для меня - забыть всю эту историю или помнить…
Но раз уж я написала всё это, видимо, моё подсознание решило запомнить.
Ах, Ева, Ева, надеюсь, что в 2021 году ты прочтёшь всё это и не пожалеешь ни о чём. По крайней мере, я в своём 2016 не жалею.