Я виртуозно ем палочками. А сознательно этому не учился, само быстро получилось. Ем левой рукой ими. Я бы всё левой делал. Только пишу правой - крепко били родители, чтоб писал именно правой, настаивала школа. Даже разучился писать левой, так уж били за это крепко. А умел, но переучили, чтоб аж не думал левой писать, насовсем забыл. А так-то правой я даже подрочить не могу, не умею - ни себе, ни людям. Она у меня только универсальный держатель и помощник левой. Ещё писать умеет. Но это всегда будто кто-то пишет, не совсем я. Потому на клавиатуре пишу я. Потому что левой рукой преимущественно. Клавиатура стала открытием письма от души потому, крушением тотальности насилия и диктатуры правой руки, букварей и словарей, чуждых мне, как попало вложенных мне в голову мыслей. Писать на клавиатуре левой рукой сумасшедше хорошо, всё равно что дрочить самому себе - полное понимание и согласие, никто так не сумеет выдрочить меня больше. Хотя и наскучивает понимать только себя, самому себя. И не вижу ни букв, ни руку тогда, когда дрочу или пишу левой. Чистое непосредственное письмо, мысль, наслаждение. С клавиатурой получилось вообще хорошо: обе руки чаще всего стучат одинаково много. Но интересно наблюдать вот что: когда вдруг левая берёт верх или правая на письме по клавиатуре. Ну и, конечно, если надо быстро и бездумно много и сразу на чистовик нафигачить текста - так только левая способна. Правая тормозит. Но хорошо редактирует, овнешняет горячие мысли, причесывает. И потому отдыхает чаще всего. И если что-то бить или кого-то - то это только и сразу левая, полное доверие, точность, силища, траектория удара и так далее - сам себя боюсь. И вот что я точно знаю: они, две руки, были бы на равных, не избивай меня в детстве родители за пользование второй как первой, не будь этого натужного насилия, разделения, уродования, фактически.