Первая большая прогулка около дома в этот приезд
Обнаружил свежую парикмахерскую для европейских мужчин. Вернее, пошёл её поискать, не для европейцев специально, а полгода здесь не был почти, может быть, что-то открылось поближе к дому, чем известная мне парикмахерская на старой квартире за три километра от дома. Проснулось желание снова выглядеть, быть красивым. Засираюсь в Берлине страшно. Перестаю стричься, воняю. Да так там проще: очередь расступается везде, например, никто не лезет с советами, не открывает дверь (раздражает, когда придерживают дверь и ждут, пока ты дойдёшь до неё). Не стираю там одежду. Потому что поровну там вообще на окружающих, если не на работу идти, если не антисанитария на теле. Плюс там все воняют, увы. Я, что ли, подвизался им хорошо пахнуть, ага, щас. Да мне и нравится вонять в Германии. Это адекватно там стране, городу. А вот здесь проснулось желание, да, жить как-то попроще, кхм, что ли. Поразнообразнее. Стал видеть людей, мне здесь много людей нравится, есть друзья. Обратил внимание, что я не брит недели три, не стрижен месяца два, пока жил в Берлине. И так далее.
Здесь много чего стало именно для европейских мужчин. А для женщин вот то же и осталось, как и раньше, без обновлений подходит и то, что годится женщинам вообще, отдельно женского для европеек нет. Для мужчин-европейцев пока бросились в глаза два бара, с пометкой, что для мужчин (но не с пометкой, что для мужчин, любящих мужчин). И парикмахерская. Парикмахерская добротно унавожена символами европейской мужественности, как-то настоящая винтовка, чучело кабана, головы животных на стенах, турецкие брадобреи завезены, китайцы только подносят инструмент, всё колониальненько, продаётся настоящая кёльнская вода, о-дэ-колон, сундуки и ящики с кораблей китобоев из-под оружия, фотки элвисов пресли, битлз, путина, рейгана и так далее с ценниками под портретами, кому сделать их причёски если альфа-самцовые сразу чтобы, брызгалки в бутылках из-под виски, клиентам дают бурбон на входе и на выходе или кофе на выбор, кресла взяты из простого кинотеатра деревянные, но между ними сделано расстояние - каждый мужчина может свободно расставить ноги на всю ширину сидя в очереди. Выложены штабелями старые подшивки "Плейбоя", можно купить разные головные уборы, средства от облысения, зажигалки.
Атмосфера же, однако, вопреки всей этой усиленной трансляции мужественности, мне показалась шокирующе, нажористо педерастической, я не люблю такой мачо-настой в воздухе, да и в очереди сидели какие-то жирные ирландские рыжие переростки, по голосу судя дегенераты как много теперь в Европе, с ожирением, высоким голосом, ранним облысением, евнухоподобные вырожденцы типовые, играли друг с другом в онлайн-игру, вот они сидели ноги на всю ширину, плюс пара немецких задохликов смотрели перед собой молча в стену каждый с ногой на ногу, и никого больше. Но стриг один мастер, и очень медленно.
Прошёл два с половиной километра до той парикмахерской, которая мне два года уже нравится, там долго и волшебно стрижёт один китайский парень, его жена на кассе плюс моет головы и убирает, ребёнок шатается по двору, чего-то лепечет, строит второй год стену, дом.
Снова глотнул европейской ебанутости на символах, знаках, крикливости и вынырнул из этой блевотины, из этой парикмахерской новой для европейцев. Сижу в полумраке и свежей тишине без запахов парфюма и идиотского музла из шестидесятых, у этого парня-китайца, передо мной ещё всего двое.
А что делается в бывшем европейском хлебном (простой несладкий хлеб для европейцев в Пекине дефицит), это как-нибудь будет отдельный сказ. Маленький магазин-пекарня превратился в бар, и там же, где хлеб, там и курят сидят и пьют. Ищу новый хлебный поблизости. Европейцев серьёзно прибыло. Два бара колониального душка закрылись. Которые были всегда полны только европеоидами, ценителями виски и знатоками вин. Их закрыли районные власти, придрались, что у них витрины, а всем с прошлого года положено вернуть исторический облик на районе: дозволены только крохотные окна-форточки для света и воздуха у потолка, никаких витрин, раскраски, своей планировки в районе Шичахай, сердце Империи. Какие солод, америка, виски, сигары и т. п. Вернули чайный магазин. Краснознамённый. Магазин американской армии тоже закрыли, военторг, а второй, американских товаров, сам разорился - китайцы перестали наяривать на американские куртки, кино, еду, сигареты. А раньше в Пекине это было стиляжество, панк, протест, шик. В общем, ещё бы эту парикмахерскую убрали. Всё европейское быстро убирают, американское тоже. Мягкий приятный национализм в Пекине.
Здесь много чего стало именно для европейских мужчин. А для женщин вот то же и осталось, как и раньше, без обновлений подходит и то, что годится женщинам вообще, отдельно женского для европеек нет. Для мужчин-европейцев пока бросились в глаза два бара, с пометкой, что для мужчин (но не с пометкой, что для мужчин, любящих мужчин). И парикмахерская. Парикмахерская добротно унавожена символами европейской мужественности, как-то настоящая винтовка, чучело кабана, головы животных на стенах, турецкие брадобреи завезены, китайцы только подносят инструмент, всё колониальненько, продаётся настоящая кёльнская вода, о-дэ-колон, сундуки и ящики с кораблей китобоев из-под оружия, фотки элвисов пресли, битлз, путина, рейгана и так далее с ценниками под портретами, кому сделать их причёски если альфа-самцовые сразу чтобы, брызгалки в бутылках из-под виски, клиентам дают бурбон на входе и на выходе или кофе на выбор, кресла взяты из простого кинотеатра деревянные, но между ними сделано расстояние - каждый мужчина может свободно расставить ноги на всю ширину сидя в очереди. Выложены штабелями старые подшивки "Плейбоя", можно купить разные головные уборы, средства от облысения, зажигалки.
Атмосфера же, однако, вопреки всей этой усиленной трансляции мужественности, мне показалась шокирующе, нажористо педерастической, я не люблю такой мачо-настой в воздухе, да и в очереди сидели какие-то жирные ирландские рыжие переростки, по голосу судя дегенераты как много теперь в Европе, с ожирением, высоким голосом, ранним облысением, евнухоподобные вырожденцы типовые, играли друг с другом в онлайн-игру, вот они сидели ноги на всю ширину, плюс пара немецких задохликов смотрели перед собой молча в стену каждый с ногой на ногу, и никого больше. Но стриг один мастер, и очень медленно.
Прошёл два с половиной километра до той парикмахерской, которая мне два года уже нравится, там долго и волшебно стрижёт один китайский парень, его жена на кассе плюс моет головы и убирает, ребёнок шатается по двору, чего-то лепечет, строит второй год стену, дом.
Снова глотнул европейской ебанутости на символах, знаках, крикливости и вынырнул из этой блевотины, из этой парикмахерской новой для европейцев. Сижу в полумраке и свежей тишине без запахов парфюма и идиотского музла из шестидесятых, у этого парня-китайца, передо мной ещё всего двое.
А что делается в бывшем европейском хлебном (простой несладкий хлеб для европейцев в Пекине дефицит), это как-нибудь будет отдельный сказ. Маленький магазин-пекарня превратился в бар, и там же, где хлеб, там и курят сидят и пьют. Ищу новый хлебный поблизости. Европейцев серьёзно прибыло. Два бара колониального душка закрылись. Которые были всегда полны только европеоидами, ценителями виски и знатоками вин. Их закрыли районные власти, придрались, что у них витрины, а всем с прошлого года положено вернуть исторический облик на районе: дозволены только крохотные окна-форточки для света и воздуха у потолка, никаких витрин, раскраски, своей планировки в районе Шичахай, сердце Империи. Какие солод, америка, виски, сигары и т. п. Вернули чайный магазин. Краснознамённый. Магазин американской армии тоже закрыли, военторг, а второй, американских товаров, сам разорился - китайцы перестали наяривать на американские куртки, кино, еду, сигареты. А раньше в Пекине это было стиляжество, панк, протест, шик. В общем, ещё бы эту парикмахерскую убрали. Всё европейское быстро убирают, американское тоже. Мягкий приятный национализм в Пекине.