Ещё в Потсдаме висят, до конца мая, несколько ранних картин Мунка. Это совершенно чарующая, ещё не буйно параноидально звенящая по башке дубиной шизофрения, но мягкая, успокоительная, плотно ватно волшебная. Расщепление, легко баюкающее, понемногу начинающее покачивать на поворотах и если попытаться пристально присмотреться к чему-то, диссоциация личности и расщепление, пока что перепутываемые с прекрасным биением природных сил, с полнотой красок. Барочная, ещё игривая, молодая, богатая, набивная войлочная, радующая и охранительно окутывающая ум шизофрения. Но вот силуэты женщин уже да, окуклились в страшные веретёна, в оковалки тулов, они гудяще вращаются вокруг своей оси и подрагивают от истерических внутренних скоростей, и лица женщины тоже уже утратили.
А этой картине Мунка выделили целый зал, выключили там свет и поставили перед ней скамейку, чтобы все сидели как на берегу. В общесте Мунка как бы посидеть на берегу. Мне понравилось очень, что люди посидят-посидят, медленно встают, будто увидели что в воде, потом снова садятся. Что они там увидели, что так привставали.