216. Знакомство с объединением "Апатит".13
Важно было оценить, какую роль играют корреляции между показателями ССМР и личностными характеристиками и корреляции между разными показателями внутри самой группы ССМР. Водители с высокой успешностью деятельности и низкой продолжительностью временной нетрудоспособности с первого же исследования обнаруживали корреляции операциональных показателей ССМР с личностными характеристиками. У лиц с высокой продолжительностью временной нетрудоспособности и средней или низкой успешностью производственной деятельности корреляции между показателями ССМР и личностными характеристиками либо появлялись позднее, либо вообще отсутствовали. В последнем случае обнаруживались только корреляции внутри группы показателей ССМР.
При выделении группы с длительными периодами временной нетрудоспособности, мы воспользовались услугами больницы, где лица длительно болеющие состояли на специальном учёте. Имея такой поимённый учёт, можно было оценить другие показатели, которые характеризовали эту группу.
Заправка маслом на смазочной площадке.
Фотограф rocbolt
Главное, что обращало на себя наше внимание, это отсутствие в группе длительно болеющих лиц с эффективной психической адаптацией, психическая адаптация у них была либо неустойчивой, либо стойко нарушенной. Они обнаруживали тенденцию к постоянному беспокойству за состояние своего физического здоровья, более высокий чем в среднем уровень тревоги и эмоционального напряжения. Примерно у половины из них повышенное беспокойство за состояние своего здоровья сочеталось с демонстративностью, которая проявлялась стремлением демонстрировать тяжесть своего заболевания и привлекать к нему внимание окружающих. Большинство из них плохо интегрировало своё поведение, а уровень энергичности и активности у них был существенно ниже среднего уровня. Ни у кого из них не было уровня производственной успешности, превышающего средний, преобладали лица со средним уровнем успешности, у четверти часто болеющих уровень успешности был ниже среднего.
Не помню, говорил ли я, что экипаж большегрузного карьерного автосамосвала состоял из четырёх человек, которые по одному отрабатывали 6-ти часовую смену, так что работа шла круглосуточно. Единым экипажем их делала общая машина. Она должна была быть в хорошем состоянии и передаваться сменщику полностью исправной. В некоторых экипажах были люди вполне ценимые, которые давали невысокую среднюю выработку, но были хорошими механиками и в свою смену проводили профилактический осмотр машины и устраняли любые неисправности. На машину, а не на человека, выписывалась зарплата, которую внутри экипажа водители распределяли сами.
О каждом из часто болеющих я попросил рассказать старшего в экипаже водителя (среди них самих старших не было). Все старшие по экипажам выражали недовольство по поводу наличия в экипаже длительно болеющих. Они не давали высокой выработки и во время их длительных заболеваний их часто приходилось подменять. Именно подменять, потому что взять нового человека вместо болеющего КЗОТ запрещал. Вывод, который делали старшие по экипажу, зависел скорее от их личностных особенностей. Больше половины старших сочувствовали длительно болеющему и считали, что нельзя увольнять с рудников людей, которым и без того не повезло. Им давали наиболее удобные смены и бывали случаи, когда старший присутствовал сам всю смену в кабине и временами сам садился за баранку.
Пять самосвалов готовы к работе.
Фотограф abeckstrom
Казалось естественным, что человека с хронической интерстициальной пневмонией рекомендовали выехать в центральные районы страны, потому что климат Хибин не способствовал благоприятному течению легочных заболеваний. Но отъезд из региона означал и потерю северной надбавки. Большинство людей оставались, даже если считали себя тяжело или хронически больными. Мы не нашли корреляций между тем, считает ли человек себя больным и миграционным поведением. Особого учёта малоболеющих, естественно, не велось, да нам это и не мешало, потому что число малоболеющих равнялось общей массе водителей минус число длительно болеющих.
Когда мы закончили работу со статистическими данными и было завершено составление психодиагностических характеристик длительно болеющих, мы решили побеседовать хотя бы с одним из таких водителей. Человек, с которым я проводил психологическое интервью, работал на руднике «Центральный» уже 12 лет. Несколько раз за год он брал листок временной нетрудоспособности и по крайней мере один раз в году лечился в стационаре.
- Сюда я приехал здоровым человеком, - сказал он мне, - но мои лёгкие не вынесли морозного воздуха, пронзительных ветров и длительного периода отрицательных температур. У меня появились боли в груди, потом кашель, который всё более учащался или усиливался. В стационаре меня обычно ставили на ноги, я уходил из больницы, чувствуя себя практически здоровым человеком. Но этого хватало ненадолго, примерно через месяц всё начиналось сначала. Амбулаторное лечение было менее эффективным, я думаю, здесь было главным то, что я мог отдыхать всякий раз, когда чувствовал усталость, спать до тех пор, пока не чувствовал себя выспавшимся, и всё время находиться в тепле. Я получал и лекарственную терапию, но думаю, что она играла здесь меньшую роль. Я понимал, что при моём состоянии я могу продлять листок временной нетрудоспособности неограниченно, но я был в долгу перед экипажем и выходил на работу сразу, как только чувствовал, что в состоянии это сделать. Во время работы я старался сделать максимум для меня возможного. Ребята и старший нашего экипажа относились ко мне доброжелательно и сочувственно и старались там, где это было возможным, облегчить мою нагрузку и способствовать моему пребыванию в более благоприятных для моих лёгких условиях.
Я спросил:
- Если вы так чётко связываете своё заболевание с началом работ на руднике «Центральный», может быть, вам стоит уехать с Хибин? В какую-нибудь область, где климат мягче и преобладают положительный температуры воздуха.
- Я много думал об этом, - ответил испытуемый, - но у меня семья и я понял, что я не имею право уезжать в регион хотя и более благоприятный климатически, но не дающий возможность получать северную надбавку. Я принял решение, пока я в состоянии и тяну, мне нужно работать на Севере. Да и закон мне не позволит болеть непрерывно. Если я в течение года буду иметь свыше 5 месяцев нетрудоспособности, меня переведут на инвалидность, а уж при этом, если исчезнет материальный стимул, я, разумеется, уеду в более благоприятные для моих лёгких края. Только хотелось бы ещё лет 8 здесь продержаться.
Распрощались мы дружески и я рекомендовал лечащему врачу перейти на другой антибиотик, к пенициллинам он уже был нечувствителен, и проводить интенсивную дезинтоксикационную терапию. Врач сказал:
- Мы это, конечно, сделаем, но особого эффекта я не жду, мы здесь многое пробовали, а у него организм, можно сказать, прогнил насквозь.
Экипаж со своей машиной.
Фотограф d10n2000
Я так не думал, но поскольку я не мог осуществлять никаких лечебно-профилактических мероприятий на комбинате, я не стал возражать лечащему врачу. Я выразил ему сочувствие в связи с трудной работой в трудных условиях и решил побеседовать с человеком малоболеющим, дающим высокую выработку. Такой человек в отделении был, он был госпитализирован по инициативе скорой помощи в состоянии острой дыхательной недостаточности. Сейчас он выглядел здоровым человеком, никаких признаков дыхательной недостаточности не было.
- Как вы попали сюда? - спросил я.
- Сам удивляюсь, - сказал испытуемый, - я к врачам не люблю ходить.
- Не болеете никогда что ли, раз без врачей обходитесь?
Он засмеялся и сказал:
- А что считать «болеете»? У нас на руднике есть такие, кто три раза кашлянул, и уже побежал к врачу. Я на такие вещи внимания не обращаю. Я считаю, когда нужен будет врач, организм сам поймёт и подскажет. Вот сейчас и подтвердилась моя позиция - когда врач стал нужен, организм сам заявил об этом
Продолжение следует.
При выделении группы с длительными периодами временной нетрудоспособности, мы воспользовались услугами больницы, где лица длительно болеющие состояли на специальном учёте. Имея такой поимённый учёт, можно было оценить другие показатели, которые характеризовали эту группу.
Заправка маслом на смазочной площадке.
Фотограф rocbolt
Главное, что обращало на себя наше внимание, это отсутствие в группе длительно болеющих лиц с эффективной психической адаптацией, психическая адаптация у них была либо неустойчивой, либо стойко нарушенной. Они обнаруживали тенденцию к постоянному беспокойству за состояние своего физического здоровья, более высокий чем в среднем уровень тревоги и эмоционального напряжения. Примерно у половины из них повышенное беспокойство за состояние своего здоровья сочеталось с демонстративностью, которая проявлялась стремлением демонстрировать тяжесть своего заболевания и привлекать к нему внимание окружающих. Большинство из них плохо интегрировало своё поведение, а уровень энергичности и активности у них был существенно ниже среднего уровня. Ни у кого из них не было уровня производственной успешности, превышающего средний, преобладали лица со средним уровнем успешности, у четверти часто болеющих уровень успешности был ниже среднего.
Не помню, говорил ли я, что экипаж большегрузного карьерного автосамосвала состоял из четырёх человек, которые по одному отрабатывали 6-ти часовую смену, так что работа шла круглосуточно. Единым экипажем их делала общая машина. Она должна была быть в хорошем состоянии и передаваться сменщику полностью исправной. В некоторых экипажах были люди вполне ценимые, которые давали невысокую среднюю выработку, но были хорошими механиками и в свою смену проводили профилактический осмотр машины и устраняли любые неисправности. На машину, а не на человека, выписывалась зарплата, которую внутри экипажа водители распределяли сами.
О каждом из часто болеющих я попросил рассказать старшего в экипаже водителя (среди них самих старших не было). Все старшие по экипажам выражали недовольство по поводу наличия в экипаже длительно болеющих. Они не давали высокой выработки и во время их длительных заболеваний их часто приходилось подменять. Именно подменять, потому что взять нового человека вместо болеющего КЗОТ запрещал. Вывод, который делали старшие по экипажу, зависел скорее от их личностных особенностей. Больше половины старших сочувствовали длительно болеющему и считали, что нельзя увольнять с рудников людей, которым и без того не повезло. Им давали наиболее удобные смены и бывали случаи, когда старший присутствовал сам всю смену в кабине и временами сам садился за баранку.
Пять самосвалов готовы к работе.
Фотограф abeckstrom
Казалось естественным, что человека с хронической интерстициальной пневмонией рекомендовали выехать в центральные районы страны, потому что климат Хибин не способствовал благоприятному течению легочных заболеваний. Но отъезд из региона означал и потерю северной надбавки. Большинство людей оставались, даже если считали себя тяжело или хронически больными. Мы не нашли корреляций между тем, считает ли человек себя больным и миграционным поведением. Особого учёта малоболеющих, естественно, не велось, да нам это и не мешало, потому что число малоболеющих равнялось общей массе водителей минус число длительно болеющих.
Когда мы закончили работу со статистическими данными и было завершено составление психодиагностических характеристик длительно болеющих, мы решили побеседовать хотя бы с одним из таких водителей. Человек, с которым я проводил психологическое интервью, работал на руднике «Центральный» уже 12 лет. Несколько раз за год он брал листок временной нетрудоспособности и по крайней мере один раз в году лечился в стационаре.
- Сюда я приехал здоровым человеком, - сказал он мне, - но мои лёгкие не вынесли морозного воздуха, пронзительных ветров и длительного периода отрицательных температур. У меня появились боли в груди, потом кашель, который всё более учащался или усиливался. В стационаре меня обычно ставили на ноги, я уходил из больницы, чувствуя себя практически здоровым человеком. Но этого хватало ненадолго, примерно через месяц всё начиналось сначала. Амбулаторное лечение было менее эффективным, я думаю, здесь было главным то, что я мог отдыхать всякий раз, когда чувствовал усталость, спать до тех пор, пока не чувствовал себя выспавшимся, и всё время находиться в тепле. Я получал и лекарственную терапию, но думаю, что она играла здесь меньшую роль. Я понимал, что при моём состоянии я могу продлять листок временной нетрудоспособности неограниченно, но я был в долгу перед экипажем и выходил на работу сразу, как только чувствовал, что в состоянии это сделать. Во время работы я старался сделать максимум для меня возможного. Ребята и старший нашего экипажа относились ко мне доброжелательно и сочувственно и старались там, где это было возможным, облегчить мою нагрузку и способствовать моему пребыванию в более благоприятных для моих лёгких условиях.
Я спросил:
- Если вы так чётко связываете своё заболевание с началом работ на руднике «Центральный», может быть, вам стоит уехать с Хибин? В какую-нибудь область, где климат мягче и преобладают положительный температуры воздуха.
- Я много думал об этом, - ответил испытуемый, - но у меня семья и я понял, что я не имею право уезжать в регион хотя и более благоприятный климатически, но не дающий возможность получать северную надбавку. Я принял решение, пока я в состоянии и тяну, мне нужно работать на Севере. Да и закон мне не позволит болеть непрерывно. Если я в течение года буду иметь свыше 5 месяцев нетрудоспособности, меня переведут на инвалидность, а уж при этом, если исчезнет материальный стимул, я, разумеется, уеду в более благоприятные для моих лёгких края. Только хотелось бы ещё лет 8 здесь продержаться.
Распрощались мы дружески и я рекомендовал лечащему врачу перейти на другой антибиотик, к пенициллинам он уже был нечувствителен, и проводить интенсивную дезинтоксикационную терапию. Врач сказал:
- Мы это, конечно, сделаем, но особого эффекта я не жду, мы здесь многое пробовали, а у него организм, можно сказать, прогнил насквозь.
Экипаж со своей машиной.
Фотограф d10n2000
Я так не думал, но поскольку я не мог осуществлять никаких лечебно-профилактических мероприятий на комбинате, я не стал возражать лечащему врачу. Я выразил ему сочувствие в связи с трудной работой в трудных условиях и решил побеседовать с человеком малоболеющим, дающим высокую выработку. Такой человек в отделении был, он был госпитализирован по инициативе скорой помощи в состоянии острой дыхательной недостаточности. Сейчас он выглядел здоровым человеком, никаких признаков дыхательной недостаточности не было.
- Как вы попали сюда? - спросил я.
- Сам удивляюсь, - сказал испытуемый, - я к врачам не люблю ходить.
- Не болеете никогда что ли, раз без врачей обходитесь?
Он засмеялся и сказал:
- А что считать «болеете»? У нас на руднике есть такие, кто три раза кашлянул, и уже побежал к врачу. Я на такие вещи внимания не обращаю. Я считаю, когда нужен будет врач, организм сам поймёт и подскажет. Вот сейчас и подтвердилась моя позиция - когда врач стал нужен, организм сам заявил об этом
Продолжение следует.