160. Укрупнённая Чукотка. 6
- Ловить у нас кого-нибудь собираешься? - спросил Вольфсон.
- Да что у вас поймаешь, - сказал Рафаил, - я просто операцию организую.
- И какую? - спросил любопытный Вольфсон.
- Да здесь, я думаю, могу и сказать. Отсюда большая партия икры полетит. В рыбе полетит, как икре и полагается. Только рыбы там в этой рыбе практически не будет, одна икра.
- И откуда же повезут эту диковинную рыбу, - спросил Вольфсон.
- А от вас же и повезут сегодняшним вечерним рейсом. Через Новосибирск повезут. А в Новосибирске человечек самолёт встречать будет, но к рыбе не прикоснётся. Так, пройдётся возле самолёта, убедится, что важный человек никого не интересует, подождёт отлёта, и пойдёт домой.
- А дальше? - заинтересовался я.
- А дальше этот ящик рыбы надо будет в Москве в ресторан сдать. Но рейс уже не анадырьский, а магаданский, он мало кого интересует, но всё-таки другой человек посмотрит, благополучно ли ящичек в ресторан сдали. Ну, сдадут его конечно благополучно. И вот уже когда второй человечек домой пойдёт, третий человечек уже из наших, скажет хозяину ресторана: «Ваха, свежей икорки у тебя не будет сегодня?» «Через полчаса приходи» - скажет Ваха. А через 15 минут нехорошие люди придут с ордером на обыск. И найдут 4 таких ящичка, потому что в день не один рейс бывает. - Рафаил что-то прикинул в уме и сказал, - Килограмм 60 икры. Ресторан хорошей репутацией пользуется, если мы не заберём икру, он её в тот же день и реализует. 60 килограмм икры тоже, конечно, деньги. В розничной продаже в ресторане на икре можно за один вечер до четырёх тысяч рублей заработать. Два вечера и - кооперативная квартира в Москве. Но я икрой лично обычно не занимаюсь, - сказал Рафаил, - я более дорогой груз ищу. Техника та же, только вместо икры - золото.
Красная икра в порциях для подачи в ресторане.
Фотограф Esthr.
Был у нас скупщик Васген, никогда никакого даже следа не могли к нему проложить. Вот знали точно, что через его руки это золото прошло, а доказать невозможно, - Рафаил засмеялся. - Пришлось собственным комфортом пожертвовать, когда точные сведения поступили, что в рыбе золото будет, я полетел, но естественно, не тем же рейсом. Проверка шла как всегда - по пути. Мне по рации сведения сообщали. Ночью в аул под Назранью приехал. Подошёл к дому своего человека и там захоронился. Свой человек дежурить вышел, мне всё равно выходить было нельзя, а я решил поспать. Через два часа будет он меня: «Привезли, кажется». Выглядываю тихонько: всё как в ресторане - ящик с рыбой. Не тороплюсь, пусть думаю, зайдут и успокоятся. Потом позвонил приятелю - старшему инспектору назраньского угрозыска: «Заур, я тут праздновать собираюсь, не мог бы с парой приятелей подойти?» «С парой, - говорит - достаточно будет?» «Да вроде достаточно». «Прямо сейчас подходить?» «Да сейчас и подходи, зайди только по дороге к Бахиру, я у него тебя ждать буду». Минут через 20 приходят мои коллеги. «Слушай, - говорю я Зауру, - ты его лично знаешь?» «Знаю» - говорит Заур. «А вызови под каким-нибудь предлогом. Во-первых, там только двое останется, а во-вторых, у них никаких указаний не будет». Заур пошёл, пошептал в окно что-то по-ингушски. А я, от окна не отрываясь, смотрю. Выходит какой-то человек крупный, как будто не ингуш, а чеченец целый. И опять они по-ингушски говорят. И вдруг смотрю - прямо к нам в дом идут. Второму человеку, который с Зауром из Назнрани, говорю: «Эрбулат, что-то непонятное делается, ты оружие приведи в боевую готовность на всякий случай», и сам свой парабеллум на болевой взвод перевожу. Дверь отворяют не стучась, заходят. Стою, рука в кармане. Думаю, то ли Заур перекинулся, то ли игру какую-то хитрую затеял. Точно - игра, но игра оказалась не хитрая. «Вот, Васген - говорит Заур, на меня показывая, - сколько у тебя есть, всё возьмёт». «Чтобы у меня взять, это надо, чтобы я отдал. А я не всякому дам и не по любой цене» - сказал Васген. «Это, - говорю, - обсудить можно». И вдруг Васген так жёстко говорит: «Деньги покажи!» Я себя похвалил за предусмотрительность, достаю деньги в банковских упаковках. Тот глянул на упаковки, на количество, смягчился. «Ну вот, - говорит, - есть теперь, о чём разговаривать, а то не о чем разговаривать было». Из бокового кармана весы достаёт: «Сколько у меня есть, это тебя не касается, - говорит, - а ты мне скажи, сколько ты брать будешь?» Я ответил: «Так у тебя может столько и нету, сколько я взять хочу». Васген помолчал и сказал: «Давай так - 10 унций берёшь?» «Беру, только по какой цене?» «50 долларов за тройскую унцию» «А доллар к рублю?» «По официальному курсу» «Хорошо, - говорю, - 50 унций возьму». Васген говорит: «Это если я тебе 50 унций дам, посмотрим». «Так чего ж смотреть, когда уже договорились?» «Ну вот, сейчас увидишь, чего смотреть будем». И говорит Зауру: «Человека моего позови». Входит ещё один, оружие не в кармане, а в руке, и видно, что предохранитель снят. «Значит так, - говорит Васге,- взвешивать тебе буду по 10 унций, и после 10 тройских унций расплата. Ты проверяешь что получил, я проверяю, что получил. Если мы оба довольны, тогда следующие 10 унций». Взвесили 10 унций, его парень с лупой деньги проверяет, а я смотрю - вроде действительно, золотой песок. Но всё-таки взял на кончик чайной ложки немножко песку - и в колбу с азотной кислотой. Не растворяется. Потом в колбу с царской водкой. Растворяется, значит, настоящее.
В окрестностях Назрани, Ингушетия.
Фотограф Michal Vogt.
Васген на меня уже уважительно смотреть стал. «Вижу, - говорит, - у тебя рука набита». «Так часть, - говорю, - проверять приходится». Ну так, постепенно, купил я у него 50 тройских унций золота и он среди моих денег тоже фальшивок не обнаружил. «Ну, - говорю, - бывай». «А ты что ж, - говорит Васген, - здесь останешься?» «Какое-то время побуду, - говорю, - пока от тебя след уйдёт». Ну, Васген вышел. Думаю - куда пойдёт? Нет, никуда не пошёл, в дом напротив вернулся. Заур мне говорит: «Оцеплять дом будем?» Я говорю: «Спугнём, боюсь». «Нет, - ответил Заур, - мои ребята не спугнут». Я подумал, и говорю: «Давай оцеплять будем, но медленно. Уже светает, люди на улицах появились. Один человек шёл, или два - кто будет присматриваться, один дальше прошёл, один задержался. Там же много не нужно народу-то на оцепление, потому что нас трое. Ну, - говорю, - я знаю, что ты этого не любишь, при попытке к бегству или сопротивлению - стрелять на поражение». Около часу ушло, чтобы пять человек вокруг дома поставить. По рации говорю: «Стучите». Там повозились, «Кто?» - спрашивают. «Угрозыск, районный отдел милиции». «А в чём дело?» «Откройте, через дверь разговаривать не будем». А они, оказалось, ситуацию тоже продумали - с обратной стороны дома в окна выпрыгнули и, стреляя перед собой, побежали. Но это уже был дохлый номер, потому что их то только двое было, а здесь могли стрелять пять человек. Одного они, правда, сразу из строя вывели, но четверых оказалось вполне достаточно. «Вот, - говорю я Зауру, - Васген это хорошая добыча, да и золота у него, небось, не 50 унций». А те уже оба ранены и в наручниках. «Скорую вызывайте, - говорю, - а то помрут, за зря труды». Нет, дожили до скорой. Скорая их перевязала и в больницу в палату под отдельной охраной. А золота оказалось 500 унций.
И, уже обращаясь к нам, Рафаил сказал:
- Это моя самая большая удача была, и Васгена взяли, и золото. А главное - доказали маршрут. Всё время знали, что в Ингушетию они вывозят, а доказать не могли.
Рафаил умел рассказывать увлекательно, а главное все знали, что ни слова не прибавит лишнего. Только Выкван сказал:
- Я тебя, Рафаил, давно и хорошо знаю, а кто б другой рассказывал - не поверил бы.
Промывка золота для последующей контрабанды.
Фотограф deltaMike.
Лида вышла куда-то, через несколько минут вернулась и сказала:
- Феликс Борисович, вашего обещания никто не отменял, мои коллеги ждут беседы по поводу методики обучения правополушарных.
- Ну, пойдёмте к вашим коллегам, - сказал я.
Мы с Лидой прошли на кухню, где сидело человек 5 учительниц, и Лида сказала:
- Кухня - самое сытное место в доме, здесь можно сколько угодно просидеть.
- Так вы хотите, чтобы я ещё что-нибудь рассказал, или у вас накопились вопросы? - спросил я .
Женщины переглянулись, и одна из них сказала:
- Когда возникают вопросы и потом их разрешаешь, понимание лучше, чем если тебе просто рассказывают.
- Хорошо, - сказал я, - давайте ваши вопросы.
- Одна существенная вещь не ясна. Правое полушарие даёт пространственно-образную переработку информации. У меня есть ученик, который отлично успевает по геометрии и тригонометрии, фигуры вращения, фигуры перемещения выполняет безукоризненно, и любит такие задачи, но образного мышления у него нет.
- А как вы это выяснили? - спрашиваю я.
- Я интересуюсь какой-нибудь ситуацией, которая была у него недавно, и прошу: «Расскажи ярко, образно, чтобы мы «видели», как это было». Но у него это ни разу не получилось. Он рассказывает ситуацию подробно, не упуская ни одной детали, которую считает важной, но рассказывая, говоря по-вашему, левополушарно - логически и подбирая по смыслу наиболее подходящие слова. Как я должна характеризовать этого ученика? Он право полушарный, или левопоолушарный? Какие методы обучения для него будут более адекватны - показ и образ, или подробный рассказ?
- Существуют сбалансированные личности, - говорю я, - они передают так, как воспринимают сами. Если ему хорошо удаётся построение фигур вращения или фигур перемещения, то естественно, так ему и надо их давать. А если он рассказывает о ситуации, заботясь о смысле слов и детальном изложении, то когда вы задаёте ему ситуацию, то вы должны позаботиться о том, чтобы слова очень точно подходили по смыслу и чтобы не были упущены детали. Моя хорошая знакомая - словесница - не выявляет заранее типа, а просто даёт написать сочинение, и говорит при этом ученикам: «Если вам хочется писать, как писали великие критики, если в вас Белинский пропадает, то и сочинение должно быть такое, где есть смысл, где есть идеи, где вы можете, скажем, назвать своё сочинение «Образ Татьяны в романе Пушкина «Евгений Онегин»». А теперь давайте попробуем написать мысленно сочинение на тему поэмы Пушкина «Цыгане», а образ возьмём Алеко. Там невозможно изложить всё логически, не тот образ. Не зря же играли страсти его послушливой душой. Это будет другой тип сочинения - эмоции и образы будут определять то, что вы напишите. Сочинение и того и другого типа можно написать хорошо или плохо, но даже если оба типа сочинений написаны плохо, вы всё равно сразу увидите разницу». Человек, который может написать сочинение в любой из этих манер, - продолжил я, - будет иметь сбалансированный характер обработки информации, она у него будет одинаково хорошо или одинаково плохо получаться тогда, когда требуется пространственно-образное и когда требуется вербально-логическое мышление. Я думаю, что ваш ученик имел сбалансированную обработку информацию, но привязывал навык обработки информации в различных ситуациях к своему прошлому опыту.
Тема заинтересовала лидиных коллег, они начали приводить примеры из своей практики, трактовать эти примеры, причем, хорошо справлялись с трактовкой, и в какой-то момент я даже почувствовал себя немножко лишним. Кто-то из лидиных коллег глянул на часы и сказал:
- Однако, мы засиделись, не заметили, как время прошло. Нам наверно пора.
Лида решительно потребовала, чтобы перед уходом её подруги выпили чай с каким-то диковинным пирогом, и только после этого их отпустила. Она позвала на кухню и Выквана с Вольфсоном, и потребовала, чтобы мы попробовали райский пирог, и только после этого я получил возможность вернуться в гостиницу. И, увидев, как хорошо шла работа в моё отсутствие под руководством Елены Дмитриевны, я почувствовал себя немножечко лишним и здесь.
Продолжение следует.
- Да что у вас поймаешь, - сказал Рафаил, - я просто операцию организую.
- И какую? - спросил любопытный Вольфсон.
- Да здесь, я думаю, могу и сказать. Отсюда большая партия икры полетит. В рыбе полетит, как икре и полагается. Только рыбы там в этой рыбе практически не будет, одна икра.
- И откуда же повезут эту диковинную рыбу, - спросил Вольфсон.
- А от вас же и повезут сегодняшним вечерним рейсом. Через Новосибирск повезут. А в Новосибирске человечек самолёт встречать будет, но к рыбе не прикоснётся. Так, пройдётся возле самолёта, убедится, что важный человек никого не интересует, подождёт отлёта, и пойдёт домой.
- А дальше? - заинтересовался я.
- А дальше этот ящик рыбы надо будет в Москве в ресторан сдать. Но рейс уже не анадырьский, а магаданский, он мало кого интересует, но всё-таки другой человек посмотрит, благополучно ли ящичек в ресторан сдали. Ну, сдадут его конечно благополучно. И вот уже когда второй человечек домой пойдёт, третий человечек уже из наших, скажет хозяину ресторана: «Ваха, свежей икорки у тебя не будет сегодня?» «Через полчаса приходи» - скажет Ваха. А через 15 минут нехорошие люди придут с ордером на обыск. И найдут 4 таких ящичка, потому что в день не один рейс бывает. - Рафаил что-то прикинул в уме и сказал, - Килограмм 60 икры. Ресторан хорошей репутацией пользуется, если мы не заберём икру, он её в тот же день и реализует. 60 килограмм икры тоже, конечно, деньги. В розничной продаже в ресторане на икре можно за один вечер до четырёх тысяч рублей заработать. Два вечера и - кооперативная квартира в Москве. Но я икрой лично обычно не занимаюсь, - сказал Рафаил, - я более дорогой груз ищу. Техника та же, только вместо икры - золото.
Красная икра в порциях для подачи в ресторане.
Фотограф Esthr.
Был у нас скупщик Васген, никогда никакого даже следа не могли к нему проложить. Вот знали точно, что через его руки это золото прошло, а доказать невозможно, - Рафаил засмеялся. - Пришлось собственным комфортом пожертвовать, когда точные сведения поступили, что в рыбе золото будет, я полетел, но естественно, не тем же рейсом. Проверка шла как всегда - по пути. Мне по рации сведения сообщали. Ночью в аул под Назранью приехал. Подошёл к дому своего человека и там захоронился. Свой человек дежурить вышел, мне всё равно выходить было нельзя, а я решил поспать. Через два часа будет он меня: «Привезли, кажется». Выглядываю тихонько: всё как в ресторане - ящик с рыбой. Не тороплюсь, пусть думаю, зайдут и успокоятся. Потом позвонил приятелю - старшему инспектору назраньского угрозыска: «Заур, я тут праздновать собираюсь, не мог бы с парой приятелей подойти?» «С парой, - говорит - достаточно будет?» «Да вроде достаточно». «Прямо сейчас подходить?» «Да сейчас и подходи, зайди только по дороге к Бахиру, я у него тебя ждать буду». Минут через 20 приходят мои коллеги. «Слушай, - говорю я Зауру, - ты его лично знаешь?» «Знаю» - говорит Заур. «А вызови под каким-нибудь предлогом. Во-первых, там только двое останется, а во-вторых, у них никаких указаний не будет». Заур пошёл, пошептал в окно что-то по-ингушски. А я, от окна не отрываясь, смотрю. Выходит какой-то человек крупный, как будто не ингуш, а чеченец целый. И опять они по-ингушски говорят. И вдруг смотрю - прямо к нам в дом идут. Второму человеку, который с Зауром из Назнрани, говорю: «Эрбулат, что-то непонятное делается, ты оружие приведи в боевую готовность на всякий случай», и сам свой парабеллум на болевой взвод перевожу. Дверь отворяют не стучась, заходят. Стою, рука в кармане. Думаю, то ли Заур перекинулся, то ли игру какую-то хитрую затеял. Точно - игра, но игра оказалась не хитрая. «Вот, Васген - говорит Заур, на меня показывая, - сколько у тебя есть, всё возьмёт». «Чтобы у меня взять, это надо, чтобы я отдал. А я не всякому дам и не по любой цене» - сказал Васген. «Это, - говорю, - обсудить можно». И вдруг Васген так жёстко говорит: «Деньги покажи!» Я себя похвалил за предусмотрительность, достаю деньги в банковских упаковках. Тот глянул на упаковки, на количество, смягчился. «Ну вот, - говорит, - есть теперь, о чём разговаривать, а то не о чем разговаривать было». Из бокового кармана весы достаёт: «Сколько у меня есть, это тебя не касается, - говорит, - а ты мне скажи, сколько ты брать будешь?» Я ответил: «Так у тебя может столько и нету, сколько я взять хочу». Васген помолчал и сказал: «Давай так - 10 унций берёшь?» «Беру, только по какой цене?» «50 долларов за тройскую унцию» «А доллар к рублю?» «По официальному курсу» «Хорошо, - говорю, - 50 унций возьму». Васген говорит: «Это если я тебе 50 унций дам, посмотрим». «Так чего ж смотреть, когда уже договорились?» «Ну вот, сейчас увидишь, чего смотреть будем». И говорит Зауру: «Человека моего позови». Входит ещё один, оружие не в кармане, а в руке, и видно, что предохранитель снят. «Значит так, - говорит Васге,- взвешивать тебе буду по 10 унций, и после 10 тройских унций расплата. Ты проверяешь что получил, я проверяю, что получил. Если мы оба довольны, тогда следующие 10 унций». Взвесили 10 унций, его парень с лупой деньги проверяет, а я смотрю - вроде действительно, золотой песок. Но всё-таки взял на кончик чайной ложки немножко песку - и в колбу с азотной кислотой. Не растворяется. Потом в колбу с царской водкой. Растворяется, значит, настоящее.
В окрестностях Назрани, Ингушетия.
Фотограф Michal Vogt.
Васген на меня уже уважительно смотреть стал. «Вижу, - говорит, - у тебя рука набита». «Так часть, - говорю, - проверять приходится». Ну так, постепенно, купил я у него 50 тройских унций золота и он среди моих денег тоже фальшивок не обнаружил. «Ну, - говорю, - бывай». «А ты что ж, - говорит Васген, - здесь останешься?» «Какое-то время побуду, - говорю, - пока от тебя след уйдёт». Ну, Васген вышел. Думаю - куда пойдёт? Нет, никуда не пошёл, в дом напротив вернулся. Заур мне говорит: «Оцеплять дом будем?» Я говорю: «Спугнём, боюсь». «Нет, - ответил Заур, - мои ребята не спугнут». Я подумал, и говорю: «Давай оцеплять будем, но медленно. Уже светает, люди на улицах появились. Один человек шёл, или два - кто будет присматриваться, один дальше прошёл, один задержался. Там же много не нужно народу-то на оцепление, потому что нас трое. Ну, - говорю, - я знаю, что ты этого не любишь, при попытке к бегству или сопротивлению - стрелять на поражение». Около часу ушло, чтобы пять человек вокруг дома поставить. По рации говорю: «Стучите». Там повозились, «Кто?» - спрашивают. «Угрозыск, районный отдел милиции». «А в чём дело?» «Откройте, через дверь разговаривать не будем». А они, оказалось, ситуацию тоже продумали - с обратной стороны дома в окна выпрыгнули и, стреляя перед собой, побежали. Но это уже был дохлый номер, потому что их то только двое было, а здесь могли стрелять пять человек. Одного они, правда, сразу из строя вывели, но четверых оказалось вполне достаточно. «Вот, - говорю я Зауру, - Васген это хорошая добыча, да и золота у него, небось, не 50 унций». А те уже оба ранены и в наручниках. «Скорую вызывайте, - говорю, - а то помрут, за зря труды». Нет, дожили до скорой. Скорая их перевязала и в больницу в палату под отдельной охраной. А золота оказалось 500 унций.
И, уже обращаясь к нам, Рафаил сказал:
- Это моя самая большая удача была, и Васгена взяли, и золото. А главное - доказали маршрут. Всё время знали, что в Ингушетию они вывозят, а доказать не могли.
Рафаил умел рассказывать увлекательно, а главное все знали, что ни слова не прибавит лишнего. Только Выкван сказал:
- Я тебя, Рафаил, давно и хорошо знаю, а кто б другой рассказывал - не поверил бы.
Промывка золота для последующей контрабанды.
Фотограф deltaMike.
Лида вышла куда-то, через несколько минут вернулась и сказала:
- Феликс Борисович, вашего обещания никто не отменял, мои коллеги ждут беседы по поводу методики обучения правополушарных.
- Ну, пойдёмте к вашим коллегам, - сказал я.
Мы с Лидой прошли на кухню, где сидело человек 5 учительниц, и Лида сказала:
- Кухня - самое сытное место в доме, здесь можно сколько угодно просидеть.
- Так вы хотите, чтобы я ещё что-нибудь рассказал, или у вас накопились вопросы? - спросил я .
Женщины переглянулись, и одна из них сказала:
- Когда возникают вопросы и потом их разрешаешь, понимание лучше, чем если тебе просто рассказывают.
- Хорошо, - сказал я, - давайте ваши вопросы.
- Одна существенная вещь не ясна. Правое полушарие даёт пространственно-образную переработку информации. У меня есть ученик, который отлично успевает по геометрии и тригонометрии, фигуры вращения, фигуры перемещения выполняет безукоризненно, и любит такие задачи, но образного мышления у него нет.
- А как вы это выяснили? - спрашиваю я.
- Я интересуюсь какой-нибудь ситуацией, которая была у него недавно, и прошу: «Расскажи ярко, образно, чтобы мы «видели», как это было». Но у него это ни разу не получилось. Он рассказывает ситуацию подробно, не упуская ни одной детали, которую считает важной, но рассказывая, говоря по-вашему, левополушарно - логически и подбирая по смыслу наиболее подходящие слова. Как я должна характеризовать этого ученика? Он право полушарный, или левопоолушарный? Какие методы обучения для него будут более адекватны - показ и образ, или подробный рассказ?
- Существуют сбалансированные личности, - говорю я, - они передают так, как воспринимают сами. Если ему хорошо удаётся построение фигур вращения или фигур перемещения, то естественно, так ему и надо их давать. А если он рассказывает о ситуации, заботясь о смысле слов и детальном изложении, то когда вы задаёте ему ситуацию, то вы должны позаботиться о том, чтобы слова очень точно подходили по смыслу и чтобы не были упущены детали. Моя хорошая знакомая - словесница - не выявляет заранее типа, а просто даёт написать сочинение, и говорит при этом ученикам: «Если вам хочется писать, как писали великие критики, если в вас Белинский пропадает, то и сочинение должно быть такое, где есть смысл, где есть идеи, где вы можете, скажем, назвать своё сочинение «Образ Татьяны в романе Пушкина «Евгений Онегин»». А теперь давайте попробуем написать мысленно сочинение на тему поэмы Пушкина «Цыгане», а образ возьмём Алеко. Там невозможно изложить всё логически, не тот образ. Не зря же играли страсти его послушливой душой. Это будет другой тип сочинения - эмоции и образы будут определять то, что вы напишите. Сочинение и того и другого типа можно написать хорошо или плохо, но даже если оба типа сочинений написаны плохо, вы всё равно сразу увидите разницу». Человек, который может написать сочинение в любой из этих манер, - продолжил я, - будет иметь сбалансированный характер обработки информации, она у него будет одинаково хорошо или одинаково плохо получаться тогда, когда требуется пространственно-образное и когда требуется вербально-логическое мышление. Я думаю, что ваш ученик имел сбалансированную обработку информацию, но привязывал навык обработки информации в различных ситуациях к своему прошлому опыту.
Тема заинтересовала лидиных коллег, они начали приводить примеры из своей практики, трактовать эти примеры, причем, хорошо справлялись с трактовкой, и в какой-то момент я даже почувствовал себя немножко лишним. Кто-то из лидиных коллег глянул на часы и сказал:
- Однако, мы засиделись, не заметили, как время прошло. Нам наверно пора.
Лида решительно потребовала, чтобы перед уходом её подруги выпили чай с каким-то диковинным пирогом, и только после этого их отпустила. Она позвала на кухню и Выквана с Вольфсоном, и потребовала, чтобы мы попробовали райский пирог, и только после этого я получил возможность вернуться в гостиницу. И, увидев, как хорошо шла работа в моё отсутствие под руководством Елены Дмитриевны, я почувствовал себя немножечко лишним и здесь.
Продолжение следует.