116. Северная усталость. 5. Дина. 1
Дина проснулась в темноте. Последнее время она всегда просыпалась в темноте, потому что хотя полярной ночи не было, те два часа светлого времени, которые возникали где-то около полудня, проскакивали незаметно. Они не могли конкурировать с электрическим освещением, которое здесь было особенно ярким, чтобы сделать возможным даже наружные работы. Нужно было вставать, но вставать не хотелось. Последнее время по утрам Дина ощущала какую-то тоскливость и ощущение надвигающейся беды. Восемь лет. Восемь лет она в Заполярье. Как вообще это случилось? Как она застряла в Заполярье без заранее обдуманного намерения, а главное, как получилось, что она застряла здесь на целых восемь лет?
Она не принимала решения пробыть восемь, просто поначалу здесь очень многое ей нравилось - от людей, работающих на Полярнинском ГОКе, до разнообразных полярных пейзажей: покрытый льдами океан, зимой сплошными, а летом с большими полыньями, огромные скалы в бухте Сомнительная, у подножья которых ютился крохотный домик, служивший приютом егерям заповедника, а когда Дине пришлось поехать в Севвостокзолото, её поразил контраст между тундрой и лесотундрой. И, как бы обозначая границу между этими зонами, на скалах над пропастью росло четыре дерева. У неё было сильно развито эстетическое чувство, но теперь эти пейзажи уже давно стали привычными, хотя иногда какой-нибудь неожиданный ракурс воскрешал первоначальное впечатление.
Летом льды перемежались многочисленными полыньями.
Фотография из моего архива
Раздался телефонный звонок и Дина потянулась к трубке. «Ты хотела с Березиным встретиться» - сказала ей Люба Чебалдина, лучшая а, может быть, даже единственная подруга. «Хотела», - сказала Дина. «Ну, вот его группа завтра приезжает. Он уже бывал у нас в гостях. Я думаю его на завтрашний вечер пригласить. Встретиться у нас - это самое удобное, мы это уже пробовали. Я тебе потом позвоню, когда будет ясно время встречи. А, кстати, зачем он тебе понадобился?» «Ну, ты же знаешь, у меня широкие интересы. Меня всегда интересовала психология и то, почему люди ведут себя так, а не иначе. Люди, которые раньше беседовали с Березиным, говорили, что беседы получались интересными и можно было узнать много нового про себя и про то, как строятся отношения с другими людьми. Я удивлялась говорила: «Неужели вы про себя чего-то не знаете? Или вы не знаете, с кем общаетесь и почему?» Но они говорили: «Этого так не объяснишь, поговори сама с Березиным, и ты поймёшь, в чём разница». Люба засмеялась: «Ну, ладно, естествоиспытательница, в конце концов, моё дело - предоставить тебе такую возможность, а уж что ты из неё извлечёшь, это не моего ума дело». Они попрощались, и Дина снова стала ворошить прошлое.
Она рано пошла в школу, получила документ о среднем образовании в 16 лет, и поступила в Горный институт, полагая, что там можно много узнать интересного про горы. Эти ожидания не оправдались, но учиться в институте всё равно было интересно, и при специализации она избрала себе горное машиностроение. Она любила учиться и хотя не была честолюбивой, окончила институт с красным дипломом и получила право выбора распределения. Она долго перебирала возможные места работы и, наконец, выбрала НИИ «Тяжмашпроект». Эта исследовательская и проектная организация была почти исключительно мужской, если не считать секретарей и машинисток. Но идти в секретари и машинистки у Дины не было намерения. Она узнала, что группа, которой непосредственно руководит директор института, занимается проектированием оборудования для ГОКов Крайнего Севера. «Крайний Север» звучало романтично, и хотя главное, чего она хотела, это проектировать и видеть, как по её проекту создаётся нечто новое, она решила, что это будет интересно совместить. «А с кем об этом поговорить, - подумала она, - а, может быть, с самим директором?» И она записалась на приём.
Приём должен был быть где-то через две недели, но в это время через приёмную прошёл высокий грузный человек, и по-хозяйски открыл дверь кабинет директора. Дина подошла к секретарю и тихо сказала: «Это директор прошёл?» И, услышав подтверждение, спросила: «А можно мне к нему на минутку заглянуть?» «У нас-то вообще приём по записи» - сказала секретарь, потом посмотрела на девчушку, которой зачем-то понадобился директор института, и продолжила: «А вообще-то у него сейчас никого нет, попробуйте, может он вас и примет». Для Дины это было главным, она бы и не спрашивали, но боялась реакции секретаря, но раз секретарь не против, она, конечно, пойдёт. Она без стука тихонько приоткрыла двери и спросила: «Владимир Станиславович, вы не разрешите к вам зайти на минутку?» Директор удивлённо поднял голову: «Ну, заходите». «Я решила прийти прямо к вам, потому что я хочу работать в вашей группе». «Это в качестве кого же?» «Я не знаю, как у вас называются должности, а по сути, в качестве инженера-проектировщика». «Простите, какое у вас образование?» «Горный институт, специализация по проектированию горного оборудования». Директор удивлённо поднял брови: «Это когда ж вы успели? Вам, небось, лет 19?» «Нет, - сказала Дина, - мне уже почти 22». «Никогда ко мне не обращался человек, которому не было бы полных 23 лет, а вам с виду и ваши 22 не дашь». «А хотите, я вам дам свой дипломный проект?» «Пожалуй, - сказал директор, этот разговор всё больше забавлял его, - и когда же вы мне его дадите?» «Да я бы и сейчас дала, если вы возьмёте». «У вас что, с собой?» «Ну, конечно, я же к вам шла». «Давайте».
Скалы у бухты Сомнительной с домиком егерей заповедника
Фотография из моего архива.
Дина открыла свою большую сумочку, которая для того и была большая, чтобы в неё помещались важные бумаги, и достала проект. Сверху перед проектом была приколота бумага, на которой было написано, что комиссия в таком-то составе рассмотрела дипломный проект Дины Гладилиной, отметила его оригинальность и тщательность выполнения, и сочла возможным оценить его высшей оценкой дипломных проектов - «Отлично с отличием». Владимир Станиславович прочёл фамилии членов комиссии, почти всех он знал и это были серьёзные люди, которые не разбрасывались такими отметками как «Отлично с отличием». «А, предположим, я и есть комиссия, - сказал директор, - Будьте добры, доложите мне своей проект». Дина удивилась, но растерянности это у неё не вызвало, она только недавно защищала проект и очень хорошо помнила эту защиту. А директор отодвинул шторку, за которой оказалась классная доска и цветные мелки, и сказал: «Прошу вас, если нужно будет что-нибудь начертить». И Дина стала докладывать. У неё была твёрдая рука и она не знала, что такое четвёрка по черчению, а что проект её был оригинален, ей говорили уже много раз, и она не столько опасалась этого доклада, сколько радовалась возможности сразу показать, чего она стоит. А Владимир Станиславович смотрел то на неё, то на доску с всё большим удивлением, и когда она кончила, он сказал: «Браво! Вы хотите работать у нас в институте?» «Это я выбрала ещё до защиты диплома, а к вам я пришла потому, что я хочу работать не просто в вашем институте, а в вашей группе». «Ну, нет ничего невозможного, - сказал директор, - только объясните мне, почему у вас возникло именно такое желание?» «Я не думала, что это придётся объяснять. Начинать работу под руководством лучшего проектировщика тяжёлой техники для горных разработок, да ещё над усложнёнными проектами - это огромная удача». Владимир Станиславович был польщён. «Не похоже, что эта девочка умеет хитрить, а если действительно так думает, то это уже половина дела, значит будет из кожи вон лезть, чтобы доказать мне, что её стоило взять» - подумал он, и сказал: «Ну, и когда бы вы хотели начинать работу?» «Завтра» - ответила Дина. Он рассмеялся: «Вам же полагается сейчас месячный отпуск после экзамена». «Отпуск это не интересно, а я люблю, чтобы мне было интересно». «Девчонка, пигалица, - думал директор через несколько дней, - а какая хватка. Она ведь только делать начинает, а уже готовую конструкцию видит и не то решает, какой должна быть эта конструкция, а как лучше реализовать ту конструкцию, которая уже полностью созрела в её голове, или в глазах, или где там у неё созревают конструкции».
Через месяц он поручил ей руководить двумя сотрудниками, сказав: «Так будет больше пользы, если вы им точно скажете, что делать, они с этим точно справятся. Только не ждите от них полёта мысли». У него вошло в привычку каждое утро смотреть, что за вчерашний день сделала Дина со своими двумя помощниками, и каждый раз он испытывал профессиональное наслаждение. «Откуда вы взялись?» - сказал он однажды. «Я не взялась, - ответила Дина, - я и родилась в Москве». «Много девочек в Москве рождается, но чтобы они так проектировали я ещё не видел». Он стал расспрашивать об учёбе в институте, о том, какие были у Дины преподаватели, и наконец сказал: «Вуз сильный и преподаватели вам достались из лучших, а всё-таки, ваши проекты это от бога».
Когда Дина закончила узел, который она проектировала со своими двумя помощниками, директор посмотрел на неё внимательно и с удивлением, и сказал: «А какого дьявола вы здесь делаете?» «Где?» - удивилась Дина. «Да здесь, у меня». Дина дрогнула: «Вы мною недовольны?» «Доволен, доволен, - сказал директор, - только хоть и жалко мне с вами расставаться, а придётся». «Почему?» «Потому, что здесь вы реализуете мои идеи, а у вас есть свои». Помолчал и спросил: «Ведь есть?» «Ну, есть конечно», - сказала Дина. «Ну, так вот, получите самостоятельную группу. Небольшую для начала, и вначале не очень крупные задачи, но ни кто ни словом ни полусловом не будет говорить вам, как их решать». «И когда это будет?» Директор засмеялся и сказал: «Кажется, ваше любимое слово - завтра». И потом спросил: «Вы уже знаете кого-нибудь в институте?» «Ну, некоторых знаю» - сказала Дина. «А есть среди них такие, с которыми вам хотелось бы работать?» «В качестве их руководителя?» «Ну, да». «Я опасаюсь, - медленно проговорила Дина, - что люди, с которыми бы я хотела работать в качестве их руководителя, сочтут такую постановку вопроса оскорблением». Дайте мне список, - сказал директор, - я сам с ними поговорю.
Четыре дерева на скалах были как будто специально поставлены над океаном, чтобы ограничить тундру от лесотурнды.
Фотогрфия из моего архива.
Дина думала весь день, плохо спала и утром дала директору список, в котором было три фамилии. «Только три?» - спросил директор. «Для начала» - сказала Дина. Директор прочёл три фамилии и подумал, что Динины опасения относительно возможной реакции этих людей на предложение у неё работать не лишены оснований. «Ладно, - сказал он, - я с ними поговорю. Но три человека это всё равно не группа, так что остальных я подберу вам сам».
Через год руководства группой уже никого не удивляло, что первая выбранная ею тройка работает под её началом. Да и сами эти люди шутя говорили: «Ну, не каждому дано поработать под началом вундеркинда». И вот сейчас Дина заканчивала первый очень сложный проект, где условием была принципиальная новизна решения. Это был проект новой обогатительной фабрики для ГОКа Полярнинский. До этого Дина объездила несколько ГОКов, тщательно ознакомилась с работой обогатительных фабрик и думала: «Неужели никто до сих пор не заметил, что такое построение работы нелепо». Золотоносная порода сначала поступала в устройство, похожее на огромную ванну, которое так и называлась «приёмная ванна», и потом в разных ёмкостях на длинных конвейерных лентах порода, в которой было всё меньше породы и всё больше золота, поступала в добрый десяток агрегатов и, наконец, в центральный узел, где проходила окончательная очистка. Дина решила, что центральный узел и имеет значение, и что обогатительная фабрика всё должна представлять собой центральный узел. Не нужно больших площадей, не нужно длинных конвейеров, не нужно тратить энергию на то, чтобы эти конвейеры двигать. Она видела только одну трудность - порода, поступающая в приёмную ванную, занимала большой объём. И она нашла выход из этого положения, соорудив центральный пункт в виде большого шара. При равной величине, шар это фигура, которая имеет наибольшую внутреннюю ёмкость.
Продолжение следует.
Она не принимала решения пробыть восемь, просто поначалу здесь очень многое ей нравилось - от людей, работающих на Полярнинском ГОКе, до разнообразных полярных пейзажей: покрытый льдами океан, зимой сплошными, а летом с большими полыньями, огромные скалы в бухте Сомнительная, у подножья которых ютился крохотный домик, служивший приютом егерям заповедника, а когда Дине пришлось поехать в Севвостокзолото, её поразил контраст между тундрой и лесотундрой. И, как бы обозначая границу между этими зонами, на скалах над пропастью росло четыре дерева. У неё было сильно развито эстетическое чувство, но теперь эти пейзажи уже давно стали привычными, хотя иногда какой-нибудь неожиданный ракурс воскрешал первоначальное впечатление.
Летом льды перемежались многочисленными полыньями.
Фотография из моего архива
Раздался телефонный звонок и Дина потянулась к трубке. «Ты хотела с Березиным встретиться» - сказала ей Люба Чебалдина, лучшая а, может быть, даже единственная подруга. «Хотела», - сказала Дина. «Ну, вот его группа завтра приезжает. Он уже бывал у нас в гостях. Я думаю его на завтрашний вечер пригласить. Встретиться у нас - это самое удобное, мы это уже пробовали. Я тебе потом позвоню, когда будет ясно время встречи. А, кстати, зачем он тебе понадобился?» «Ну, ты же знаешь, у меня широкие интересы. Меня всегда интересовала психология и то, почему люди ведут себя так, а не иначе. Люди, которые раньше беседовали с Березиным, говорили, что беседы получались интересными и можно было узнать много нового про себя и про то, как строятся отношения с другими людьми. Я удивлялась говорила: «Неужели вы про себя чего-то не знаете? Или вы не знаете, с кем общаетесь и почему?» Но они говорили: «Этого так не объяснишь, поговори сама с Березиным, и ты поймёшь, в чём разница». Люба засмеялась: «Ну, ладно, естествоиспытательница, в конце концов, моё дело - предоставить тебе такую возможность, а уж что ты из неё извлечёшь, это не моего ума дело». Они попрощались, и Дина снова стала ворошить прошлое.
Она рано пошла в школу, получила документ о среднем образовании в 16 лет, и поступила в Горный институт, полагая, что там можно много узнать интересного про горы. Эти ожидания не оправдались, но учиться в институте всё равно было интересно, и при специализации она избрала себе горное машиностроение. Она любила учиться и хотя не была честолюбивой, окончила институт с красным дипломом и получила право выбора распределения. Она долго перебирала возможные места работы и, наконец, выбрала НИИ «Тяжмашпроект». Эта исследовательская и проектная организация была почти исключительно мужской, если не считать секретарей и машинисток. Но идти в секретари и машинистки у Дины не было намерения. Она узнала, что группа, которой непосредственно руководит директор института, занимается проектированием оборудования для ГОКов Крайнего Севера. «Крайний Север» звучало романтично, и хотя главное, чего она хотела, это проектировать и видеть, как по её проекту создаётся нечто новое, она решила, что это будет интересно совместить. «А с кем об этом поговорить, - подумала она, - а, может быть, с самим директором?» И она записалась на приём.
Приём должен был быть где-то через две недели, но в это время через приёмную прошёл высокий грузный человек, и по-хозяйски открыл дверь кабинет директора. Дина подошла к секретарю и тихо сказала: «Это директор прошёл?» И, услышав подтверждение, спросила: «А можно мне к нему на минутку заглянуть?» «У нас-то вообще приём по записи» - сказала секретарь, потом посмотрела на девчушку, которой зачем-то понадобился директор института, и продолжила: «А вообще-то у него сейчас никого нет, попробуйте, может он вас и примет». Для Дины это было главным, она бы и не спрашивали, но боялась реакции секретаря, но раз секретарь не против, она, конечно, пойдёт. Она без стука тихонько приоткрыла двери и спросила: «Владимир Станиславович, вы не разрешите к вам зайти на минутку?» Директор удивлённо поднял голову: «Ну, заходите». «Я решила прийти прямо к вам, потому что я хочу работать в вашей группе». «Это в качестве кого же?» «Я не знаю, как у вас называются должности, а по сути, в качестве инженера-проектировщика». «Простите, какое у вас образование?» «Горный институт, специализация по проектированию горного оборудования». Директор удивлённо поднял брови: «Это когда ж вы успели? Вам, небось, лет 19?» «Нет, - сказала Дина, - мне уже почти 22». «Никогда ко мне не обращался человек, которому не было бы полных 23 лет, а вам с виду и ваши 22 не дашь». «А хотите, я вам дам свой дипломный проект?» «Пожалуй, - сказал директор, этот разговор всё больше забавлял его, - и когда же вы мне его дадите?» «Да я бы и сейчас дала, если вы возьмёте». «У вас что, с собой?» «Ну, конечно, я же к вам шла». «Давайте».
Скалы у бухты Сомнительной с домиком егерей заповедника
Фотография из моего архива.
Дина открыла свою большую сумочку, которая для того и была большая, чтобы в неё помещались важные бумаги, и достала проект. Сверху перед проектом была приколота бумага, на которой было написано, что комиссия в таком-то составе рассмотрела дипломный проект Дины Гладилиной, отметила его оригинальность и тщательность выполнения, и сочла возможным оценить его высшей оценкой дипломных проектов - «Отлично с отличием». Владимир Станиславович прочёл фамилии членов комиссии, почти всех он знал и это были серьёзные люди, которые не разбрасывались такими отметками как «Отлично с отличием». «А, предположим, я и есть комиссия, - сказал директор, - Будьте добры, доложите мне своей проект». Дина удивилась, но растерянности это у неё не вызвало, она только недавно защищала проект и очень хорошо помнила эту защиту. А директор отодвинул шторку, за которой оказалась классная доска и цветные мелки, и сказал: «Прошу вас, если нужно будет что-нибудь начертить». И Дина стала докладывать. У неё была твёрдая рука и она не знала, что такое четвёрка по черчению, а что проект её был оригинален, ей говорили уже много раз, и она не столько опасалась этого доклада, сколько радовалась возможности сразу показать, чего она стоит. А Владимир Станиславович смотрел то на неё, то на доску с всё большим удивлением, и когда она кончила, он сказал: «Браво! Вы хотите работать у нас в институте?» «Это я выбрала ещё до защиты диплома, а к вам я пришла потому, что я хочу работать не просто в вашем институте, а в вашей группе». «Ну, нет ничего невозможного, - сказал директор, - только объясните мне, почему у вас возникло именно такое желание?» «Я не думала, что это придётся объяснять. Начинать работу под руководством лучшего проектировщика тяжёлой техники для горных разработок, да ещё над усложнёнными проектами - это огромная удача». Владимир Станиславович был польщён. «Не похоже, что эта девочка умеет хитрить, а если действительно так думает, то это уже половина дела, значит будет из кожи вон лезть, чтобы доказать мне, что её стоило взять» - подумал он, и сказал: «Ну, и когда бы вы хотели начинать работу?» «Завтра» - ответила Дина. Он рассмеялся: «Вам же полагается сейчас месячный отпуск после экзамена». «Отпуск это не интересно, а я люблю, чтобы мне было интересно». «Девчонка, пигалица, - думал директор через несколько дней, - а какая хватка. Она ведь только делать начинает, а уже готовую конструкцию видит и не то решает, какой должна быть эта конструкция, а как лучше реализовать ту конструкцию, которая уже полностью созрела в её голове, или в глазах, или где там у неё созревают конструкции».
Через месяц он поручил ей руководить двумя сотрудниками, сказав: «Так будет больше пользы, если вы им точно скажете, что делать, они с этим точно справятся. Только не ждите от них полёта мысли». У него вошло в привычку каждое утро смотреть, что за вчерашний день сделала Дина со своими двумя помощниками, и каждый раз он испытывал профессиональное наслаждение. «Откуда вы взялись?» - сказал он однажды. «Я не взялась, - ответила Дина, - я и родилась в Москве». «Много девочек в Москве рождается, но чтобы они так проектировали я ещё не видел». Он стал расспрашивать об учёбе в институте, о том, какие были у Дины преподаватели, и наконец сказал: «Вуз сильный и преподаватели вам достались из лучших, а всё-таки, ваши проекты это от бога».
Когда Дина закончила узел, который она проектировала со своими двумя помощниками, директор посмотрел на неё внимательно и с удивлением, и сказал: «А какого дьявола вы здесь делаете?» «Где?» - удивилась Дина. «Да здесь, у меня». Дина дрогнула: «Вы мною недовольны?» «Доволен, доволен, - сказал директор, - только хоть и жалко мне с вами расставаться, а придётся». «Почему?» «Потому, что здесь вы реализуете мои идеи, а у вас есть свои». Помолчал и спросил: «Ведь есть?» «Ну, есть конечно», - сказала Дина. «Ну, так вот, получите самостоятельную группу. Небольшую для начала, и вначале не очень крупные задачи, но ни кто ни словом ни полусловом не будет говорить вам, как их решать». «И когда это будет?» Директор засмеялся и сказал: «Кажется, ваше любимое слово - завтра». И потом спросил: «Вы уже знаете кого-нибудь в институте?» «Ну, некоторых знаю» - сказала Дина. «А есть среди них такие, с которыми вам хотелось бы работать?» «В качестве их руководителя?» «Ну, да». «Я опасаюсь, - медленно проговорила Дина, - что люди, с которыми бы я хотела работать в качестве их руководителя, сочтут такую постановку вопроса оскорблением». Дайте мне список, - сказал директор, - я сам с ними поговорю.
Четыре дерева на скалах были как будто специально поставлены над океаном, чтобы ограничить тундру от лесотурнды.
Фотогрфия из моего архива.
Дина думала весь день, плохо спала и утром дала директору список, в котором было три фамилии. «Только три?» - спросил директор. «Для начала» - сказала Дина. Директор прочёл три фамилии и подумал, что Динины опасения относительно возможной реакции этих людей на предложение у неё работать не лишены оснований. «Ладно, - сказал он, - я с ними поговорю. Но три человека это всё равно не группа, так что остальных я подберу вам сам».
Через год руководства группой уже никого не удивляло, что первая выбранная ею тройка работает под её началом. Да и сами эти люди шутя говорили: «Ну, не каждому дано поработать под началом вундеркинда». И вот сейчас Дина заканчивала первый очень сложный проект, где условием была принципиальная новизна решения. Это был проект новой обогатительной фабрики для ГОКа Полярнинский. До этого Дина объездила несколько ГОКов, тщательно ознакомилась с работой обогатительных фабрик и думала: «Неужели никто до сих пор не заметил, что такое построение работы нелепо». Золотоносная порода сначала поступала в устройство, похожее на огромную ванну, которое так и называлась «приёмная ванна», и потом в разных ёмкостях на длинных конвейерных лентах порода, в которой было всё меньше породы и всё больше золота, поступала в добрый десяток агрегатов и, наконец, в центральный узел, где проходила окончательная очистка. Дина решила, что центральный узел и имеет значение, и что обогатительная фабрика всё должна представлять собой центральный узел. Не нужно больших площадей, не нужно длинных конвейеров, не нужно тратить энергию на то, чтобы эти конвейеры двигать. Она видела только одну трудность - порода, поступающая в приёмную ванную, занимала большой объём. И она нашла выход из этого положения, соорудив центральный пункт в виде большого шара. При равной величине, шар это фигура, которая имеет наибольшую внутреннюю ёмкость.
Продолжение следует.