110. Стадия резистентности (стабильной адаптации). 5. (Вера 4)
Рентгеновский аппарат установил, конечно, Гаврилыч, хотя и говорил, что только поможет Вере. Так получилось, что он раньше и лучше, чем она разобрался в документации, и через полчаса вёл себя так, как будто всю жизнь устанавливал, а потом юстировал рентгенологические аппараты. Он присутствовал при первой рентгенографии лёгких, а потом спросил у Веры: «Это так должно было на экране выгладить?» «Не хуже, чем у нас в институте, - сказала Вера, - но я рентгеноскопию только в крайних случаях делать буду, а рентгенография может управляться дистанционно,- и добавила, - мне, всё-таки, только 26, - засмеялась, - ну, почти 27, лишнее облучение мне не к чему. Опять же, молоко за вредность мне никто не даст, и пенсию в 50 тоже». «Ну, если всё в порядке, поторопитесь со своей диспансеризацией, мало ли, что ещё может случиться».
На завтра Гаврилыч зашёл с самого утра со словами: «Вот, игрушку вам изготовил». И протянул Вере то, что показалось ей маленькой моделью арбалета. «Здесь все какие-нибудь талисманы носят, носите и это как талисман, только никому не говорите, что это не игрушка». «Как не игрушка, - поразилась Вера, - а что это?» Ну, будем называть это действующей моделью». Гаврилыч взял арбалет из вериных рук, нажал какую-то кнопочку на корпусе, и на тетиву легла стрела. «Вот у вас доски со вчерашнего остались, в углу стоят. Вот, возьмите у меня арбалет и вот этим рычажком взведите тетиву, она легко взводится, здесь в редуктор вставлено три очень хороших подшипника». Вера взвела тетиву. «Ну вот, а теперь выстрелите в эти доски. Для этого другую кнопочку надо нажать. Запомните: левая кнопочка - заряжать, правая - стрелять». Вера подняла арбалет на уровень плеча, направила его на доски и выстрелила». Гаврилыч подошёл к доскам: «Какая у вас толщина доски? Дюймовая?» Вера кивнула. «Ну, видите, стрела две доски пробила, в третьей - застряла. Я ещё немножко поколдую, по замыслу, стрела должна три дюймовых доски полностью пробивать. А потом подарю его вам при всех в кают-компании, скажу, что дарю в качестве талисмана. А если всерьёз, вы его действительно не снимайте, если вдруг медведь и на ракеты внимания не обратит, стреляйте.
Не убьёте, скорее всего, но хоть на сколько-нибудь, да ляжет, а вы можете за это время уйти. А теперь вам завтракать пора». Действительно было пора, порядки были строгие, и Вера отправилась в столовую кают-компании. Она ещё не успела кончить завтрак, как в кают-компанию вошёл Гаврилыч, и громко, так, что все обернулись, сказал: «Я Вам, доктор, подарок принёс. Награждаетесь за храбрость личным оружием». Он снова достал из сумки арбалет, который казался миниатюрным. «Вот, пока до весны, пока медведи уйдут. Расплодили их - у них полоса обитания узкая, так что, может быть, скоро на каждый квадратный метр по медведю будет». «А при чём тут медведи?» - спросила Вера. «Ну, как ‘при чём’? - сказал Гаврилыч, - медведь посмотрит, подумает, что арбалет настоящий, и нападать не станет». Все засмеялись, а Гаврилыч торжественно надел арбалет Вере через плечё, и сказал: «Колчан для стрел, видите, я здесь вплотную приделал, чтоб вам его не искать, когда срочно нужно будет». «Ладно, - сказала Вера, буду носить ваш талисман». «И диспансеризацию заканчивайте быстрее, из Райздрава начальнику звонили, что вам уже путёвка на специализацию по хирургии выделена».
Остров N. во время прилива. Только узкая дорожка соединяет Полярку с сушей. Вид на кают-компанию.
Фотографию мой архив предоставила Лидия Варрик.
«Да как же мне уезжать, - сказал Вера, - может завтра опять раненого надо будет оперировать, потом выхаживать». «Ну, это вряд ли, случай исключительный, а если, вдруг, такой случай повториться, то тем более хирургические знания иметь надо». Это было правдой, но Вера, всё-таки, позвонила начальнику управлению учебных заведений Минздрава, и произнесла, когда секретарь сняла трубку, волшебные слова: «Я звоню с острова N.. Мне нужно срочно с Михаилом Владимировичем поговорить». Не сомневалась, что её соединят. «Звоню с острова N.» - всегда действовало как пароль, обеспечивающий особое отношение. Её действительно соединили, и она сказала Михаилу Владимировичу, что вот ей выделяют путёвку на специализацию, но она только месяц назад оперировала полярника, которого месяц назад ранил медведь, и она не может оставить Полярку без медицинской помощи». «Ну, не беспокойтесь, - сказал Михаил Владимирович, - берите путёвку и езжайте». И тут же попросил секретаря соединить его с заведующим Райздравом района, в который остров N. входил и начал разговор с вопроса: «Остров N. в район входит?» И, получив утвердительный ответ, сказал: «Ну, Райздрав обязан обеспечить там медицинское обслуживание. Мы вашего врача направляем на специализацию по хирургии, а вы обеспечите врачебную помощь на острове N.». «Мы всегда её обеспечивали, - сказал заведующий Райздравом. Но Михаил Владимирович, изучивший вопрос до того, как выписать Вере путёвку, сказал: «Да, знаю, обеспечивали с материка, если можно было 3,5 часа ждать, а погода позволяла санитарному вертолёту сразу вылететь». «Ну, у нас таких храбрецов больше нету, а в командировку я не имею права послать больше, чем на два месяца». «Ну и хорошо, - сказал Михаил Владимирович, - пошлёшь трёх человек по очереди, каждого на два месяца». И зав. Райздравотделом понял, что министерство заинтересовалось всерьёз, и что от этих командировок ему не отвертеться. «Хорошо, - сказал он, - сделаем». «Ну, вот и ладно, только первый пусть прибудет по командировке на санитарном вертолёте, который Веру Дмитриевну заберёт».
Через неделю, когда один из хирургов районной больницы прилетел на остров, диспансеризация, которая велась ускоренными темпами, уже закончилась. Врач прилетел, диспансеризация окончилась, веру ничто больше не задерживало. «А арбалет ваш я в Москву не повезу, оставляю вам на ответственное хранение». «Не беспокойтесь, - сказал Гаврилыч, - сохраню».
Декан факультета повышения квалификации врачей долго расспрашивал Веру об условиях на острове, о том, что приходится делать, а потом произнёс задумчиво: «Надо делать особый цикл. Для вас одной никто этого делать не станет, а если назвать это курсом переподготовки участковых врачей отдалённых больниц. Они хоть и на суше но часто оказываются в таком положении, как вы» «Ну, это когда-нибудь будет, - сказал Вера, - а сейчас мне кроме хирургии ещё бы курс реаниматологии пройти, хирургию на дежурствах доберу. Вы только дайте мне список операций, которые умеет делать хирург, прошедший специализацию». «По реаниматологии по времени у нас совпадают только двухмесячные усовершенствования, это я вам предоставлю, тем более, что это совпадает с последними двумя месяцами вашего пребывания здесь». И пошла привычная жизнь по получению очередной специальности - через день ночные дежурства в хирургическом отделении или в отделении травматологии и хирургической ортопедии. У Веры была очень хорошая память, он запоминала текст с листа, и так же запоминала ход операции. Через 4 месяца она могла на высоком уровне проводить все операции, которые должен уметь делать хирург, прошедший специализацию. Он сказала об этом декану, и он сказал: «Ну, тогда я вас зачисляю на двухмесячное усовершенствование по реаниматологии, получите два свидетельства сразу. Но хоть раз в неделю на занятих по общей хирургии появляйтесь». В этой напряжённой работе, которая, почему-то, называлась учёбой, время пролетало мгновенно, и в день получения двух свидетельств о специализации по хирургии и усовершенствованию по реаниматологии Вера уже мысленно перенеслась на остров, и пожалела, что не забронировала заранее билет в ближайшую к острову точку материка. Но оказалось, что для неё это сделали: факультет выяснял, кому куда ехать, и заказывал билеты в нужные пункты.
Моя сотрудница Лидия Варрик, ныне работающая в Принстоне.
Фотографию мой архив предоставила Лидия Варрик.
Вера решила, что проживёт в Москве три лишних дня, но уже на второй из них - после ходьбы по магазином и поездки по Москве с экскурсоводом, она позвонила в бюро по бронированию билетов Аэрофлота, сказала, что ранее назначила вылет на завтрашний вечер, и нельзя ли его перенести на сегодняшний. Это оказалось возможным, Вера быстро сложила свои немногочисленные вещи и позвонила маме в Питер, чтобы сказать, что приедет к ней, когда будет отпуск.
И опять её встречала чуть ли не вся Полярка (она не задержалась на материке, погода способствовала её возвращению). А направленный в командировку на остров врач спросил Веру, не будет ли она возражать, если он улетит тем же бортом. Вера не возражала, и минут через 10 он уже стоял с саквояжем на вертолётной площадке. Обо всём, что происходило за время её отсутствия, ей подробно рассказала Анна Васильевна - операция была одна, тоже аппендицит, а так - только ОРВИ или ушибы. И не осознавая, как это звучит, Вера сказала: «Ну, теперь я вернулась, пациентов больше будет». И их действительно стало больше, потому, что если у кого-то что-то болело, но не слишком сильно, он предпочитал дождаться Вериного возвращения. Ей доверяли, а врачи с материка - кто их знает, какие они. Но приёмы увеличились ненадолго, отложенные болезни прошли, были запломбированы все кариесы, тем более, что хирург с материка стоматологические услуги оказывать не умел.
Гаврилыч пришёл в первый же вечер и принёс подарок. Ожерелье из мамонтовой кости с костяным же кулоном, оно было необычно и очень красиво. Когда вытачивают «бусы» для ожерелья из кости, их обычно делают шарообразными или плоскими, бусы этого ожерелья были овальными, каждая бусина была украшена резьбой, а на костяном кулоне непонятно каким чудом уместилась целая сценка: медведь и почти рядом с ним, хотя и за оградой, Вера с арбалетом в руках. «Чудесно, - сказала Вера, - но я это тоже попрошу пока подержать у себя на ответственном хранении. Арбалет заберу, а ожерелье пусть будет у вас».
Наша группа прилетела на остров через месяц, после Вериного возвращения. И после ночёвки во временном пристанище я на следующее утро отправился в больницу. «Я про вас наслышана, - сказала Вера, - и знаю, что вы никогда не отказываетесь проконсультировать пациента. Садитесь, я сварю вам кофе, я вчера пирожных испекла к вашему приезду. А потом я буду вам показывать тех, для кого, по-моему, это будет полезно». Я в этот день ещё не завтракал, и с удовольствием выпил кофе, закусывая его пирожными.
Консультаций, как обычно, когда я куда-нибудь приезжал, оказалось много. Даже к Елене Дмитриевне реже обращались за консультациями, чем ко мне, не говоря уже о других участниках группы. В консультациях пришлось сделать перерыв - зашёл Гаврилыч, и сказал: «Закругляйтесь, обед пропустите». «Валентин Гаврилович, - тихо сказала Вера, - после обеда принесите ваше ожерелье диковинное, показать хочу». «Ожерелье ваше, - сказал Гаврилыч, - но принесу, конечно». Мы договорились, что после обеда я проверю, как устроили мою группу, в группе мы коротко обсудим, чем будет занята вторая половина дня, а потом я снова вернусь в больницу и мы продолжим консультации. «Конечно продолжим, - сказала Вера, - но я ещё и поговорить с вами хотела».
Продолжение следует.
На завтра Гаврилыч зашёл с самого утра со словами: «Вот, игрушку вам изготовил». И протянул Вере то, что показалось ей маленькой моделью арбалета. «Здесь все какие-нибудь талисманы носят, носите и это как талисман, только никому не говорите, что это не игрушка». «Как не игрушка, - поразилась Вера, - а что это?» Ну, будем называть это действующей моделью». Гаврилыч взял арбалет из вериных рук, нажал какую-то кнопочку на корпусе, и на тетиву легла стрела. «Вот у вас доски со вчерашнего остались, в углу стоят. Вот, возьмите у меня арбалет и вот этим рычажком взведите тетиву, она легко взводится, здесь в редуктор вставлено три очень хороших подшипника». Вера взвела тетиву. «Ну вот, а теперь выстрелите в эти доски. Для этого другую кнопочку надо нажать. Запомните: левая кнопочка - заряжать, правая - стрелять». Вера подняла арбалет на уровень плеча, направила его на доски и выстрелила». Гаврилыч подошёл к доскам: «Какая у вас толщина доски? Дюймовая?» Вера кивнула. «Ну, видите, стрела две доски пробила, в третьей - застряла. Я ещё немножко поколдую, по замыслу, стрела должна три дюймовых доски полностью пробивать. А потом подарю его вам при всех в кают-компании, скажу, что дарю в качестве талисмана. А если всерьёз, вы его действительно не снимайте, если вдруг медведь и на ракеты внимания не обратит, стреляйте.
Не убьёте, скорее всего, но хоть на сколько-нибудь, да ляжет, а вы можете за это время уйти. А теперь вам завтракать пора». Действительно было пора, порядки были строгие, и Вера отправилась в столовую кают-компании. Она ещё не успела кончить завтрак, как в кают-компанию вошёл Гаврилыч, и громко, так, что все обернулись, сказал: «Я Вам, доктор, подарок принёс. Награждаетесь за храбрость личным оружием». Он снова достал из сумки арбалет, который казался миниатюрным. «Вот, пока до весны, пока медведи уйдут. Расплодили их - у них полоса обитания узкая, так что, может быть, скоро на каждый квадратный метр по медведю будет». «А при чём тут медведи?» - спросила Вера. «Ну, как ‘при чём’? - сказал Гаврилыч, - медведь посмотрит, подумает, что арбалет настоящий, и нападать не станет». Все засмеялись, а Гаврилыч торжественно надел арбалет Вере через плечё, и сказал: «Колчан для стрел, видите, я здесь вплотную приделал, чтоб вам его не искать, когда срочно нужно будет». «Ладно, - сказала Вера, буду носить ваш талисман». «И диспансеризацию заканчивайте быстрее, из Райздрава начальнику звонили, что вам уже путёвка на специализацию по хирургии выделена».
Остров N. во время прилива. Только узкая дорожка соединяет Полярку с сушей. Вид на кают-компанию.
Фотографию мой архив предоставила Лидия Варрик.
«Да как же мне уезжать, - сказал Вера, - может завтра опять раненого надо будет оперировать, потом выхаживать». «Ну, это вряд ли, случай исключительный, а если, вдруг, такой случай повториться, то тем более хирургические знания иметь надо». Это было правдой, но Вера, всё-таки, позвонила начальнику управлению учебных заведений Минздрава, и произнесла, когда секретарь сняла трубку, волшебные слова: «Я звоню с острова N.. Мне нужно срочно с Михаилом Владимировичем поговорить». Не сомневалась, что её соединят. «Звоню с острова N.» - всегда действовало как пароль, обеспечивающий особое отношение. Её действительно соединили, и она сказала Михаилу Владимировичу, что вот ей выделяют путёвку на специализацию, но она только месяц назад оперировала полярника, которого месяц назад ранил медведь, и она не может оставить Полярку без медицинской помощи». «Ну, не беспокойтесь, - сказал Михаил Владимирович, - берите путёвку и езжайте». И тут же попросил секретаря соединить его с заведующим Райздравом района, в который остров N. входил и начал разговор с вопроса: «Остров N. в район входит?» И, получив утвердительный ответ, сказал: «Ну, Райздрав обязан обеспечить там медицинское обслуживание. Мы вашего врача направляем на специализацию по хирургии, а вы обеспечите врачебную помощь на острове N.». «Мы всегда её обеспечивали, - сказал заведующий Райздравом. Но Михаил Владимирович, изучивший вопрос до того, как выписать Вере путёвку, сказал: «Да, знаю, обеспечивали с материка, если можно было 3,5 часа ждать, а погода позволяла санитарному вертолёту сразу вылететь». «Ну, у нас таких храбрецов больше нету, а в командировку я не имею права послать больше, чем на два месяца». «Ну и хорошо, - сказал Михаил Владимирович, - пошлёшь трёх человек по очереди, каждого на два месяца». И зав. Райздравотделом понял, что министерство заинтересовалось всерьёз, и что от этих командировок ему не отвертеться. «Хорошо, - сказал он, - сделаем». «Ну, вот и ладно, только первый пусть прибудет по командировке на санитарном вертолёте, который Веру Дмитриевну заберёт».
Через неделю, когда один из хирургов районной больницы прилетел на остров, диспансеризация, которая велась ускоренными темпами, уже закончилась. Врач прилетел, диспансеризация окончилась, веру ничто больше не задерживало. «А арбалет ваш я в Москву не повезу, оставляю вам на ответственное хранение». «Не беспокойтесь, - сказал Гаврилыч, - сохраню».
Декан факультета повышения квалификации врачей долго расспрашивал Веру об условиях на острове, о том, что приходится делать, а потом произнёс задумчиво: «Надо делать особый цикл. Для вас одной никто этого делать не станет, а если назвать это курсом переподготовки участковых врачей отдалённых больниц. Они хоть и на суше но часто оказываются в таком положении, как вы» «Ну, это когда-нибудь будет, - сказал Вера, - а сейчас мне кроме хирургии ещё бы курс реаниматологии пройти, хирургию на дежурствах доберу. Вы только дайте мне список операций, которые умеет делать хирург, прошедший специализацию». «По реаниматологии по времени у нас совпадают только двухмесячные усовершенствования, это я вам предоставлю, тем более, что это совпадает с последними двумя месяцами вашего пребывания здесь». И пошла привычная жизнь по получению очередной специальности - через день ночные дежурства в хирургическом отделении или в отделении травматологии и хирургической ортопедии. У Веры была очень хорошая память, он запоминала текст с листа, и так же запоминала ход операции. Через 4 месяца она могла на высоком уровне проводить все операции, которые должен уметь делать хирург, прошедший специализацию. Он сказала об этом декану, и он сказал: «Ну, тогда я вас зачисляю на двухмесячное усовершенствование по реаниматологии, получите два свидетельства сразу. Но хоть раз в неделю на занятих по общей хирургии появляйтесь». В этой напряжённой работе, которая, почему-то, называлась учёбой, время пролетало мгновенно, и в день получения двух свидетельств о специализации по хирургии и усовершенствованию по реаниматологии Вера уже мысленно перенеслась на остров, и пожалела, что не забронировала заранее билет в ближайшую к острову точку материка. Но оказалось, что для неё это сделали: факультет выяснял, кому куда ехать, и заказывал билеты в нужные пункты.
Моя сотрудница Лидия Варрик, ныне работающая в Принстоне.
Фотографию мой архив предоставила Лидия Варрик.
Вера решила, что проживёт в Москве три лишних дня, но уже на второй из них - после ходьбы по магазином и поездки по Москве с экскурсоводом, она позвонила в бюро по бронированию билетов Аэрофлота, сказала, что ранее назначила вылет на завтрашний вечер, и нельзя ли его перенести на сегодняшний. Это оказалось возможным, Вера быстро сложила свои немногочисленные вещи и позвонила маме в Питер, чтобы сказать, что приедет к ней, когда будет отпуск.
И опять её встречала чуть ли не вся Полярка (она не задержалась на материке, погода способствовала её возвращению). А направленный в командировку на остров врач спросил Веру, не будет ли она возражать, если он улетит тем же бортом. Вера не возражала, и минут через 10 он уже стоял с саквояжем на вертолётной площадке. Обо всём, что происходило за время её отсутствия, ей подробно рассказала Анна Васильевна - операция была одна, тоже аппендицит, а так - только ОРВИ или ушибы. И не осознавая, как это звучит, Вера сказала: «Ну, теперь я вернулась, пациентов больше будет». И их действительно стало больше, потому, что если у кого-то что-то болело, но не слишком сильно, он предпочитал дождаться Вериного возвращения. Ей доверяли, а врачи с материка - кто их знает, какие они. Но приёмы увеличились ненадолго, отложенные болезни прошли, были запломбированы все кариесы, тем более, что хирург с материка стоматологические услуги оказывать не умел.
Гаврилыч пришёл в первый же вечер и принёс подарок. Ожерелье из мамонтовой кости с костяным же кулоном, оно было необычно и очень красиво. Когда вытачивают «бусы» для ожерелья из кости, их обычно делают шарообразными или плоскими, бусы этого ожерелья были овальными, каждая бусина была украшена резьбой, а на костяном кулоне непонятно каким чудом уместилась целая сценка: медведь и почти рядом с ним, хотя и за оградой, Вера с арбалетом в руках. «Чудесно, - сказала Вера, - но я это тоже попрошу пока подержать у себя на ответственном хранении. Арбалет заберу, а ожерелье пусть будет у вас».
Наша группа прилетела на остров через месяц, после Вериного возвращения. И после ночёвки во временном пристанище я на следующее утро отправился в больницу. «Я про вас наслышана, - сказала Вера, - и знаю, что вы никогда не отказываетесь проконсультировать пациента. Садитесь, я сварю вам кофе, я вчера пирожных испекла к вашему приезду. А потом я буду вам показывать тех, для кого, по-моему, это будет полезно». Я в этот день ещё не завтракал, и с удовольствием выпил кофе, закусывая его пирожными.
Консультаций, как обычно, когда я куда-нибудь приезжал, оказалось много. Даже к Елене Дмитриевне реже обращались за консультациями, чем ко мне, не говоря уже о других участниках группы. В консультациях пришлось сделать перерыв - зашёл Гаврилыч, и сказал: «Закругляйтесь, обед пропустите». «Валентин Гаврилович, - тихо сказала Вера, - после обеда принесите ваше ожерелье диковинное, показать хочу». «Ожерелье ваше, - сказал Гаврилыч, - но принесу, конечно». Мы договорились, что после обеда я проверю, как устроили мою группу, в группе мы коротко обсудим, чем будет занята вторая половина дня, а потом я снова вернусь в больницу и мы продолжим консультации. «Конечно продолжим, - сказала Вера, - но я ещё и поговорить с вами хотела».
Продолжение следует.