385. Личность и болезни в ГА. Дискинезия желчевыводящих путей. 10
Рассказ Аллы.
(Продолжение)
Я проснулась позже обычного, с ощущением покоя и бодрости, и, взглянув на часы, увидела, что уже 11 утра (отец обычно уходил в 10); потянулась к телефону на столике возле постели и набрала номер отца.
- Прости меня, - сказала я, - я проспала сегодня, а ты не разбудил меня.
- Ты хорошо спала, мне было жалко тебя будить. Завтрак мне подал повар, и я не сомневался, что ты позвонишь мне, как только проснёшься. Чем ты думаешь заняться?
- Ещё не думала, но я позвоню тебе днём, а к твоему приходу наверняка буду дома.
Я положила трубку и снова взяла её, чтобы позвонить Бенцу, и вдруг услышала его голос:
- Мне не нужно звонить, я здесь.
- Ты пришёл ко мне прямо с утра и сюда?
- Я пришёл рано, чтобы вернуть тебе ключ, тебе нечем было бы запереть дверь, если бы ты захотела это сделать. Я хотел убедиться, что моя интуиция меня не обманула, и тебе хорошо и спокойно.
- Да, - подтвердила я, - мне хорошо и спокойно. Но если бы ты ошибался и увидел бы, что я проснулась в тревоге, ты бы что-нибудь сделал, чтобы она прошла.
- Я буду учить тебя регулировать своё состояние без моей помощи. Каждый человек имеет доступ к Бахаи.
Я встала, на минуту прижалась к Бенцу, и сказала:
- Мне приснился ответ на твой вопрос, мне приснилось, что я живу в Гоа, что я - хозяйка маленькой гостиницы для туристов, а на веранде дома - открытое кафе.
- Очень практичный сон, - сказал Бенц. - А правительство Пенджаба сообщило, что приняло мою отставку. Если ты будешь содержать в Гоа маленькую гостиницу для туристов, то я займусь кафе.
Он говорил об этом так, как будто бы давно обдумал всё и успел распределить роли.
Гоа, маленькое кафе на открытой веранде.
Фото: Александр
- Ты собираешься сказать это отцу?
- Да, - ответила я. - Если получится, то сегодня.
- Я думаю, - сказал Бенц, - мы проведём день как обычно, а если ты договоришься с отцом, ты отпустишь меня на день, и я найду в Гоа то, что тебе нужно.
- Я думаю, что договорюсь, - сказала я, - и что завтра я отпущу тебя на день. Но тебя не будет целый день, и я не хочу сегодня проводить день как обычно.
Бенц посмотрел на меня вопросительно:
- Ты о чём?
- Я думаю, что пора проверить, не забыла ли я той позы из Камасутры.
- Да, - сказал Бенц, - я знал, что рано или поздно ты это скажешь. Такой день утоляет эротический голод надолго. Но не навсегда. Хорошо, мы поедем в наш дом, потом будем смотреть красивые пейзажи, чтобы ты утихла и успокоилась и совсем спокойно говорила с отцом.
- Я уже рассказывала вам, Феликс Борисович, что такое эротическая любовь Бенца. Ведь нет нужды повторять? - сказала Алла.
- Нет, - сказал я, - повторять не нужно. Я только хотел спросить, в состоянии ли вы оживить в себе ощущения эротической любви.
- Это требует времени, - сказала Алла. - Я делала это несколько раз, мне для этого нужно очень подробно вспомнить, как входил в мой дом Бенц, как я садилась с ним в машину и уже в пути предвкушала наслаждение близости. И потом - каждую подробность, которая предшествовала началу этой близости. Я постепенно начинаю ясно видеть Бенца, чувствовать его руки. В этих случаях, не слишком частых, он всегда уносил меня на руках. Потом я вспоминала подробности того, что я ещё видела, и только потом ощущения, когда я не видела уже ничего. К этому моменту я подхожу примерно через 3 часа после того, как начинаю вспоминать.
- Вы сделали эти воспоминания частью своей теперешней жизни?
- Нет, - резко сказала Алла. - Они не имеют никакого отношения к моей теперешней жизни. Я сделала из этих воспоминаний мост в дорогое мне прошлое. Я потом долго прихожу в себя, потом какое-то недолгое время тоскую, а затем тоска переходит в глубокий покой.
- А когда вы рассказываете мне о себе, - спросил я, - это как-нибудь меняет ваши эмоции и ваши ощущения?
- Да, - ответила Алла. - Я от чего-то освобождаюсь, а в чём-то заново утверждаюсь, и хотя вы молчите, я вдруг вижу выражение вашего лица и понимаю, что вы хорошо представляете себе то, о чём я рассказываю. И тогда я испытываю глубокое доверие.
- А в начале нашей работы?
- Это пришло не сразу, но уже когда Вы объясняли мне, что такое психотерапевтический контакт… кстати, вы каждому своему пациенту это объясняете так?
- Может быть, не вполне идентичными словами, но нельзя начинать работать, не сообщив пациенту, чем отличается психотерапевтический контакт от всего, с чем он сталкивался в жизни.
«Если на веранде будет кафе, то с неё было бы хорошо смотреть на океан, с которого налетает лёгкий бриз».
Фото: luckywanderer
- Я могу сказать это и сама, но, вероятно, это будет не вполне точная передача. Для того, чтобы объяснить, что я почувствовала, когда вы объясняли мне, что такое психотерапевтический контакт, я, наверное, просила бы вас повторить это объяснение.
- Вы не усвоили его тогда? - спросил я.
- Я усвоила его мгновенно. Я просто хочу, чтобы это прозвучало снова, сказанное вашим голосом, чтобы вспомнить, как начиналось доверие.
- Хорошо, - сказал я, - я повторю. Я начинаю с того, что спрашиваю, имеется ли у моего пациента опыт работы с психотерапевтом, и следующая фраза меняется в зависимости от ответа на этот вопрос. Если такой опыт был, то я говорю: «Я скажу вам то, что знает всякий хороший психотерапевт, но для дальнейшей работы мне нужно, чтобы вы знали, как я это формулирую». А если такого опыта не было, то я говорю: «Тогда мне придётся с самого начала дать вам представление о том, что такое психотерапевтическое взаимодействие». Я говорю: «Это первый в вашей жизни контакт, абсолютно вынутый из вашего социального контекста. Любое ваше взаимодействие в мире - это камень, брошенный в воду, от которого долго будут идти круги, и вы не сможете вернуться на то место, в котором вы были до того, как эти круги пошли. Психотерапевтический контакт - это особый мир, и, что бы вы ни сказали и ни сделали здесь, круги в вашем мире от этого не пойдут, и когда закончится психотерапевтическая сессия, вы вернётесь в мир на то же место, которое занимали до этой сессии, только обогащенной новым пониманием и воспринявшей новую мудрость. В этом особом мире психотерапевтического взаимодействия действуют свои законы. Что бы вы ни сделали, что бы вы ни сказали, это никогда не встретит отвержения, поэтому здесь вы можете говорить и действовать по первому побуждению, ничего не продумывая заранее. И ваши чувства, и ваши автоматические мысли, которые вы пока не научились осознавать, но которые я увижу, будут выливаться свободно, как вода из сосуда, из которого вынули пробку. И есть третий принцип. Это абсолютная конфиденциальность. Ничто, сказанное или сделанное здесь, не выйдет за пределы этого кабинета. Я не могу запретить вам рассказать кому-нибудь это, но я могу вам сказать, что делать этого не следует, потому что это введёт наши взаимодействия в ваш обычный социальный контекст, и первый принцип, который я сформулировал, потеряет своё значение.
Гоа. Вечерний закат у Индийского океана.
Фото: lucky-photographer
Я замолчал, а Алла сказала:
- Вот тогда, почти сразу, меня покинула настороженность. Мы не говорили обо мне, а просто вместе учились осознавать автоматические мысли, над которыми возводилось всё логическое здание. Мы говорили об общих причинах человеческих ошибок и о том, как принимать решения, чтобы этих ошибок избежать. И всё это вызвало во мне доверие, которое испытывает хороший ученик, когда понимает, что имеет дело с очень опытным учителем. И окончательно я прониклась доверием, когда вы сказали, что вы не сможете ничего сделать, если я не буду работать вместе с вами, если мы не сможем создать терапевтическое содружество. И тогда я впервые услышала формулу «содружество может существовать только между равными». Вы сказали: «Я много старше вас и поэтому опытнее, но ценность человеческой личности стремится к бесконечности, и никакие конечные добавки не могут изменить бесконечной величины». И с этого момента я открывала вам свою жизнь, потому что это помогало мне открыть её для себя.
- Да, - сказал я, - вы хорошо работаете в содружестве. Вы уже чувствуете какие-нибудь результаты?
- Да, - сказала Алла, - здесь я никогда не чувствую ни тревоги, ни настороженности. В моём мире они ещё иногда возникают, но к тому, чему меня научил Бенц, добавились практические приёмы, менее философские и более прагматические, которые легко применять. Эти приёмы позволяют избавиться от тревоги и напряжённости в условиях обычного окружения. Это не такие глубокие душевные изменения, как те, которым меня учил Бенц. Но чтобы вызвать глубокие изменения, нужно предварительно уйти из окружения в себя, а это возможно далеко не во всякой ситуации.
Некоторое время Алла сидела молча.
- Ход вашей мысли прервался, - сказал я. - Вы сможете сегодня вернуться к рассказу?
- Сейчас я могу только излагать факты, ощущая их как факты прошлого, это не требует погружения в то, что прошло. Я могу только сказать, что Бенц опять показывал мне в Дели неизвестные мне уголки, неисчерпаемые и прекрасные. Когда отец приехал домой, я была совсем спокойна и готова говорить с ним, как бы этот разговор ни обернулся.
Продолжение следует