Венчанные под канонаду. Семья и карьера генерала Деникина. (Часть 2)

Nov 20, 2010 19:44



Деникин с дочерью Мариной в Севре (Франция), 1933.

От Быхова до Новочеркасска.

19 ноября 1917 г., после того, как большевики захватили власть, и агонизирующую армию захлестнула волна убийств озверевшими солдатами «золотопогонников», исполняющий обязанности «главковерха» (верховного главнокомандующего) генерал Духонин отдал приказ освободить Деникина, Корнилова и других «быховских сидельцев». Этим он спас их от неминуемой расправы, но сам на следующий день погиб на штыках революционных матросов. Оказавшись на свободе, Корнилов, Деникин и другие приняли решение разделиться и пробираться на Дон, где собирались готовые к отпору большевикам силы. Деникину удалось проделать этот путь по подложным документам «помощника начальника перевязочного отряда», проявив при этом недюжинные актерские способности. Бесчинствовавшие повсюду «самодемобилизованные» солдаты не только не тронули замаскированного генерала, но не раз помогали ему в пути. Военных медиков уважали все, побывавшие на фронте!
Прибыв в Новочеркасск, Деникин возглавил 1-ю (и единственную) дивизию Добровольческой армии, созданной генералами Корниловым и Алексеевым из офицеров, юнкеров и гражданских, пожелавших сражаться с большевиками. Первоначально насчитывавшая всего 4 тыс. человек, «Добрармия» сразу же оказалась втянута в жестокие бои с «красными», то уходя из-под удара, то атакуя сама. Периодически пополняясь за счет присоединявшихся отрядов единомышленников и добиравшихся поодиночке противников большевизма, «добровольцы» до середины 1918 г. все равно оставались очень малочисленным даже по меркам Гражданской войны соединением. Только благодаря своей боеспособности, храбрости и непримиримой жестокости они представляли на Юге России заметную силу. После того, как 31 марта 1918 г. при неудачном штурме Екатеринодара был убит генерал Корнилов, командование «Добрармией» перешло к Деникину, исполнявшему должность его помощника. Обосновавшись в Таганроге, где он после утомительных мытарств по дорогам смог наконец с удобством устроиться в резиденции командующего, Деникин предоставил руководить боевыми операциями своим отчаянным старшим командирам (Маркову, Дроздовскому, Врангелю, Кутепову, Шкуро и др.), а себе выбрал иное поле деятельности. Он не только проявил себя хорошим военным администратором, превратив кочующую полупартизанскую армию во внушительную регулярную силу (к осени 1918 г. - 35 тыс. бойцов), но и активно включился в политическую деятельность по сплочению «Белого движения». 8 января 1919 г. Деникину удалось создать и возглавить «Вооруженные силы Юга России» (ВСЮР), в которые, помимо «Добрармии», вошли Донская, Кубанская, Кавказская, Крымско-Азовская, Туркестанская (а впоследствии и Украинская Галицкая) армии, Черноморский флот, Каспийская флотилия и другие соединения - свыше 160 тыс. чел. Выказав талант дипломата, Деникин добился от начавших военную интервенцию в Россию стран Антанты (в основном Великобритания, Франция и США) признания своих «диктаторских полномочий» и оказания ВСЮР военной и финансовой помощи.
Когда Добровольческая армия под командованием Деникина отправилась в свой первый поход, Ксения Деникина оставалась в Ростове - никому не известная, под девичьей фамилией. Когда Новочеркасск освободили от большевиков, Ксения Васильевна вернулась в город и сняла себе скромную меблированную комнату. В том же доме поместилось несколько развеселых и вечно нетрезвых офицеров из знаменитого Дроздовского полка. Комнат в доме было мало, офицерам стало тесно, и они решили попросту вышвырнуть никому не известную барышню на улицу. Ксения запротестовала: «Как же это вы хотите выгнать из дому жену вашего командующего?», - спросила она. «Ну, дамочка, если вы жена генерала Деникина, то я в таком случае - персидский шах!», - захохотал один из офицеров. К большому смущению офицеров, «мадемуазель Чиж» предъявила свидетельство о венчании, доказав, что она - жена командующего Добровольческой армией. Об этом прискорбном инциденте был немедленно извещен комендант города, и «негалантные» дроздовцы на следующий же день отправились на позиции.
В 1919 году Ксения Васильевна жила в Екатеринодаре, занятом белыми, где ее навещал Антон Иванович. Встречи супругов были редкими, но переписка постоянной: Антон Иванович писал жене при каждой удобной и неудобной возможности - с фронта, из-под Ставрополя, из станиц, городов. деревень. Генерал мечтал, когда «все закончится», купить клочок земли на Дону или в Крыму и выращивать капусту. «Моя программа, - сказал он однажды представителям кадетской партии, - сводится к тому, чтобы восстановить Россию, а потом сажать капусту». «Ох, Асенька, - писал Деникин жене, - когда же капусту садить?». Но генералу не довелось заняться скромным трудом огородника на родине: обрабатывать свой небольшой участок земли ему пришлось во французском городке Мимизане.
Единственная дочь генерала Деникина Марина родилась в Екатеринодаре (Краснодаре) в 1919 г., в бывшем доме предпринимателя Фотиади, где тогда квартировала Ксения Васильевна Деникина. Обстановка у Деникиных была подчеркнуто скромная: в личной жизни генерал никогда не использовал власть себе во благо. Молодая жена прекрасно понимала, что муж «довольствовался таким жалованьем, которое не позволяло ему удовлетворить насущные потребности самой скромной жизни». Ксения Васильевна, продемонстрировавшая себя экономной и предприимчивой женщиной, сама изыскивала средства для содержания дома и ребенка.

Деникин во главе ВСЮР - дорогой интриг и разгрома.

12 июня 1919 г. Деникин номинально принял главенство адмирала Колчака как «Верховного Правителя Русского государства и Верховного Главнокомандующего Русских армий», получив взамен должность его «Заместителя». Очевидно, памятуя, как унаследовал от Корнилова «Добрармию», генерал не исключал возможности так же унаследовать от Колчака власть над страной. Однако здесь, как говорится, «нашла коса на камень». Амбиции, энергия и умение лавировать между силами и обстоятельствами помогли Деникину построить грандиозное на первый взгляд здание «Белого движения» на юге России. Но ему не хватило смелости и широты взглядов, чтобы скрепить свое творение адекватной общественной и экономической политикой. Декларируя преданность «единой и неделимой России» и заигрывая с монархически настроенными элементами, Деникин неоднократно заявлял: «Я работаю над освобождением России. Форма правления - для меня вопрос второстепенный». Второстепенными были для него и вопросы внутренней политики на контролируемых территориях, где «белыми» реально осуществлялись только два мероприятия: мобилизация и реквизиция. Слабые попытки создания «декоративных» гражданских органов власти и дилетантские маневры в экономической области не выдерживали конкуренции с формулой «власти Советов» и трескучими большевицкими лозунгами, сулившими «землю - крестьянам, заводы - рабочим». Деникин упустил из виду, что революционные войны выигрываются не столько военной силой, сколько именно политическими программами. Отложив решение вопросов о государственном и экономическом устройстве страны «до после победы», «белые» вожди сами отдали все козыри в руки большевиков в большой игре, где ставкой была Россия.
«Звездная болезнь» и ограниченность мышления Деникина категориями старой царской армии привели его к грубым ошибкам и в военном строительстве. Генерал не понимал, что в гражданской войне массовая мобилизация при отсутствии всенародной поддержки приводит не к укреплению, а к ослаблению армии. Отборные «цветные» офицерские и добровольческие полки «Добрармии», развернутые в дивизии и корпуса за счет насильно поставленных под ружье крестьян и пленных красноармейцев, утратили свою прежнюю отчаянную отвагу и умение драться насмерть. Все с меньшей «отдачей» воевали за Деникина донские и кубанские казаки, свободолюбивого духа которых и стремления к самостоятельности он до конца не понял. Согласно свидетельствам самих деникинцев, дисциплина в их частях была крайне невысока, процветали мародерство и пьянство, а наступление обычно сопровождалось самыми отвратительными жестокостями по отношению к местным жителям и пленным. Нельзя сказать, чтобы Деникин поощрял подобное поведение войск. «Нет душевного покоя, каждый день - картина хищений, грабежей, насилия по всей территории вооруженных сил. - писал он, - Русский народ снизу доверху пал так низко, что не знаю, когда ему удастся подняться из грязи». Следует признать, что сам Деникин был совершенно чужд стяжательства, охватившего в годы войны многих «белых» генералов. Современники вспоминают, что он всегда жил исключительно на свое жалование и даже носил скромное старое обмундирование. «Белогвардейскими» мемуаристами, в частности, описан занятный эпизод, когда теплой весной 1919-го командующий ВСЮР ходил в зимней черкеске и охотно объяснял всем, что «штаны последние изорвались, а летняя рубаха их не может прикрыть». Деникина гораздо больше заботило, какое впечатление оставит он о себе у сподвижников, а, быть может, и у потомков. Человек, обладавший несомненным личным обаянием и принципиальный в частной жизни, он заслужил у многих мемуаристов «Белого движения» характеристику «простого честного офицера», который, якобы, «не стремился к власти и тяготился ею». Однако дальше прекраснодушных сожалений о падении нравов своих подчиненных он, как командующий, не пошел, чтобы «не оттолкнуть» от себя многих «полевых командиров» (типа Мамонтова, Май-Маевского или Шкуро), замешанных в бесчинствах и расправах, однако хорошо воевавших. Деникин, скорее организатор, чем полководец, нуждался в них для «грязной работы»; тем он запятнал и свое имя. Не удивительно, что к 1919 г. в народе продвижение «белых» стали расценивать «как возврат старого режима и даже хуже», а окрепшие войска «красных» в основном превзошли своих противников по качеству и боеспособности. Тем более, талантливых военачальников, отлично умевших воевать именно в реалиях гражданской войны, у большевиков тоже хватало - Фрунзе, Буденный, Егоров, Тухачевский и др. В таких условиях начатый Деникиным 3 июля 1919 г. поход на Москву закончился полным провалом. Для ВСЮР наступили «черные дни»: тяжелые военные поражения и внутренние расколы следовали один за другим. Под натиском Красной армии «белые» сдавали город за городом и область за областью. К концу марта 1920 г. деморализованные остатки их войск сконцентрировались в районе Новороссийска. Началась эвакуация в Крым, которому суждено было стать последним оплотом «Белого движения» в европейской части России.
В ходе провальной осенне-зимней кампании 1919-20 гг. среди руководства ВСЮР все чаще поднимался вопрос о некомпетентности Деникина и его ответственности за поражения. В качестве претендента на роль нового главнокомандующего все чаще называли талантливого и несгибаемого кавалериста Врангеля, с крайне харизматической личностью которого «белые» связывали свою последнюю надежду. Однако сейчас Деникин, как всегда тщательно заботившийся о своей репутации, сам не собирался держаться за власть. Осознавая ничтожность шансов на успех «Белого движения», он не желал, чтобы окончательный разгром ассоциировался с его именем. 4 апреля 1920 г. он довольно легко сложил с себя полномочия, издав ставший широко известным лаконичный приказ: «Генерал-лейтенант барон Врангель назначается Главнокомандующим Вооруженными силами Юга России. Всем, шедшим честно за мною в тяжелой борьбе, - низкий поклон. Господи, дай победу армии и спаси Россию». Вечером того же дня в сопровождении всего нескольких человек генерал поднялся на борт британского миноносца, доставившего его в Константинополь, где его ждала семья. Оттуда на линейном корабле HMS «Emperor of India» бывший главнокомандующий ВСЮР отправился в Лондон.

Черствый хлеб изгнания.

По прибытию в британскую столицу вокруг обстоятельств стремительной отставки Деникина разгорелся крайне неприятный для него скандал. Осенью 1920 г. в печать попало содержание телеграммы британского министра иностранных дел лорда Керзона своему советскому коллеге Чичерену, в которой говорилось следующее: «Я употребил всё своё влияние на генерала Деникина, чтобы уговорить его бросить борьбу, обещав ему, что, если он поступит так, я употреблю все усилия, чтобы заключить мир между его силами и вашими… Генерал Деникин в конце концов последовал этому совету и покинул Россию...». Сам Деникин поспешил выступить с опровержением. «Как раньше, так и теперь я считаю неизбежной и необходимой вооружённую борьбу с большевиками до полного их поражения. Иначе не только Россия, но и вся Европа обратится в развалины», - написал он, однако бывших соратников по борьбе эти патетические фразы не особенно убедили. Неприязненный шепоток о том, что «Деникин бросил армию в результате сговора англичан с большевиками» преследовал его на протяжении всей долгой жизни в эмиграции. Вероятно, поэтому генерал предпочел воздерживаться от активного участия в белоэмигрантских организациях (если не считать довольно пассивного членства в РОВС в 1926-31 гг.) и вел тихую жизнь семейного человека, писателя и публициста. Самым масштабным литературным произведением Деникина стал пятитомный труд «Очерки русской смуты», увидевший свет в 1925 г. Эта книга, содержащая огромный объем материала о революции и Гражданской войны в России, написанная с несомненным талантом, тем не менее, может быть отнесена скорее к мемуарной литературе со всеми характерными для нее особенностями. Перу Деникина принадлежит также ряд других исторических, публицистических и художественных произведений.
Переехав сначала из Англии в Бельгию, оттуда - в Венгрию, а оттуда - снова в Бельгию, в 1926 г. Деникин с семьей наконец прочно обосновался в Париже. Он выступал с лекциями и активно сотрудничал в русскоязычной газете «Доброволец». Будучи востребован как публицист и аналитик международного положения, генерал наконец смог обеспечить себе и своей семье скромный уют тихих обывателей. Вероятно, в личном плане это и являлось пределом мечтаний амбициозного военачальника и политика.
В изгнании Ксения Васильевна Деникина стала известна, как журналистка и публицист. Она много писала, собирала в своем доме цвет русской литературной эмиграции. У Деникиных - и в Париже, и в городке Мимизан близ Бордо - постоянно бывали такие известные поэты и писатели, как Константин Дмитриевич Бальмонт, Иван Сергеевич Шмелев, Александр Иванович Куприн, Иван Алексеевич Бунин. Марина Антоновна Деникина с детства учила наизусть стихи Бальмонта, а Ксению Васильевну Бальмонт называл «чтимой и очаровательной, очень мне дорогой». Бывала у Деникиных и Марина Ивановна Цветаева.
В годы Второй мировой войны, после падения Франции и начала германской оккупации страны, Деникин перебрался в маленький городок Мимизан, не в последнюю очередь, чтобы избежать поступивших от гитлеровцев «настоятельных предложений» о переезде в Берлин. Категорически не приемля нацистский режим, Деникин по мере сил пытался удержать бывших белоэмигрантов от сотрудничества с ним. Он с живым сочувствием следил за борьбой Красной армии и событиями на фронтах. Однако политические убеждения генерала не претерпели при этом существенных изменений. «Оставаясь непримиримым в отношении большевизма и не признавая советскую власть, - писал он в те годы, - я считал себя всегда, считаю и ныне гражданином Российской империи».
Летом 1941 года, после нападения нацистской Германии на Советский Союз, немецкие оккупационные власти арестовали в Париже и по всей Франции многих видных деятелей русской эмиграции - как мужчин, так и женщин. Когда перед домом Деникиных в Мимизане близ Биаррица остановился германский военный автомобиль, Антон Иванович работал в своем огороде. Ксения Васильевна находилась в доме; немецкий офицер приказал ей собираться и следовать за ним. Она выбежала сообщить мужу, что немцы забирают ее. Генерал сначала не поверил, что не он нужен гитлеровцам. «Да ты с ума сошла, - закричал он жене, - они, наверное, за мной…». Тем не менее, существует мнение, что Ксению Васильевну и ее племянницу с мужем, также живших в Мимизане, арестовали и некоторое время продержали в тюрьме в качестве заложников, чтобы оказать давление на Деникина. Потом гитлеровские спецслужбы, видимо, решили, что семидесятилетний старик, страдавший приступами грудной жабы и воспалением предстательной железы, уже не опасен. Жену генерала и ее родственников отпустили. На сотрудничество и любые контакты с немцами Деникин так и не пошел. Напротив, его памфлеты-брошюры «Брест-Литовск», «Международное положение. Россия и эмиграция» и «Мировые события и русский вопрос» попали в германский указатель «Запрещенные книги на русском языке». Такие книги, согласно приказу оккупационных властей, подлежали изъятию из книжных складов, магазинов и библиотек.
По окончании Второй мировой войны Деникин ненадолго вернулся в Париж, однако угроза депортации представителей русской эмиграции в СССР заставила его вскоре перебраться в США. Там, на закате жизни, Деникин вновь попытался включиться в общественную деятельность. Он обратился к верховному командующему силами Союзников в Европе генералу Эйзенхауэру с требованием прекратить выдачу сталинскому режиму бывших советских военнопленных и выступил с резкими антисоветскими заявлениями. «Советы несут страшное бедствие народам, стремясь к мировому господству, - писал Деникин в 1946 г., - Наглая, провокационная, угрожающая бывшим союзникам, поднимающая волну ненависти политика их грозит обратить в прах все, что достигнуто патриотическим подъемом и кровью русского народа». Престарелый генерал интенсивно трудился над своими новыми литературными проектами: мемуарами «Путь русского офицера» и аналитикой «Вторая мировая война и эмиграция». По воспоминаниям близких, он старался максимально загружать работой каждый свой день, словно боялся не успеть сказать самое важное… Смерть оборвала этот запоздалый взлет планов. 7 августа 1947 г. Деникин умер от сердечного приступа в больнице Мичиганского университета в Энн-Арборе. Бывший вождь «Белого движения» на Юге России был похоронен на кладбище в Детройте. Над свежей могилой взвод солдат Армии США троекратным салютом отдал воинские почести старому генералу из далекой России, о котором «джи ай», наверное, знали только то, что очень давно он сражался с «красными»...
В 1952 г. казачья община США организовала торжественное перенесение останков Деникина на казачье Св.Владимирское кладбище в городке Кесвилл (штат Нью-Джерси), а 3 октября 2005 г. прах генерала и его супруги упокоился, наконец, в родной земле - в московском Донском монастыре.
После переезда в США, Ксения Васильевна Деникина работала в Славянском отделе Колумбийского университета, по-прежнему много писала, в частности, трудилась над мемуарами, впоследствии опубликованными дочерью. Ксения Васильевна пережила своего генерала почти на тридцать лет: дочь увезла ее в Париж, где эта выдающаяся женщина провела остаток своей жизни. Ксения Васильевна умерла в 1973 г. и была похоронена на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа.

_________________________________________________________________________________________________________________Михаил Кожемякин, Елена Раскина.

фото, биографии, Деникин

Previous post Next post
Up