Как я знакомилась по Интернету
Когда я училась на третьем курсе, в моду неожиданно вошли интернет-знакомства. Устав завистливо слушать рассказы подруг о ни к чему не обязывающих обедах в дорогих ресторанах и поездках на шикарных машинах с откидным верхом, я тоже решила повесить на dating.ru свою анкету.
Фотография, на которой я остановила выбор, вполне подошла бы для размещения на могильной плите непосредственно под надписью «Она умерла в библиотеке на сто сорок третьей странице десятого тома Большой советской энциклопедии».
Неудивительно, что отклик я получила всего один - от молодого, но многообещающего физика-ядерщика с двойной фамилией, очками в золотой оправе, деспотичной матерью, отслоением сетчатки, а также массой прочих проблем со здоровьем, которые мы в подробностях обсуждали на протяжении всех трех часов нашего первого «слепого» свидания. Когда мы встретились в следующий раз - и не спрашивайте меня, почему я не отказалась идти, - пошел дождь, а ядерщик не взял с собой зонта, поэтому он исчез из моей жизни, предавался мукам самобичевания на протяжении двух недель, а потом позвонил как ни в чем не бывало. Когда я предложила остаться друзьями, он принялся умолять меня «не совершать этой губительной и поспешной ошибки», а потом перешел к декламированию стихов. Процитировать не возьмусь, но что-то там было про «Плыви, плыви к другим ты берегам». После чего сдавленным скрипучим голосом физик пожелал мне счастья в личной жизни (сглазил меня, сцуко, можно сказать на самом взлете) и повесил трубку. Я долго рыдала у мамы на коленях, самоуверенно считая себя виновницей Колиного суицида, а потом позвала подругу и попросила ее посмотреть на фотографию и сказать, что со мной не так.
Посмотрев, подруга пришла в дикий ужас, велела мне немедленно удалить анкету и вымыть голову, взяла фотоаппарат, сказала, словно гоблиновский Элронд: «Сделай загадочное лицо, дура!» - и вот что вышло:
Тем же вечером я разместила эту фотографию в новой анкете - и буквально на следующий день мой электронный ящик захлестнул вал мейлов. Отбросив письма с крупными планами половых членов, я получила сухой остаток в виде ста претендентов на встречу - и веселье началось.
Одним из первых кандидатов был сказочной красоты Петя, югослав по происхождению, который восхитительно говорил по-английски, поскольку получил степень магистра в университете на Гавайях (уже тогда, на заре моей юности давала о себе знать эта пагубная тенденция: западать на смазливых, «не таких, как все» никчемушников, говорящих на безакцентном английском). Петя отвел меня в кафе где-то в переулках недалеко от Парка культуры, и мы сели в плетеные кресла на открытой террасе, завернувшись в клетчатые шерстяные пледы. Он непринужденно потягивал граппу, я пыталась удержать в трясущихся руках крохотную чашку кофе. Открытая терраса, граппа посреди дня, официантки, улыбающиеся Пете, как своему, и заботливо интересующиеся его здоровьем, - все это в мои девятнадцать лет казалось таким непостижимо странным, что кофе я все-таки пролила. А когда Петя признался, что больше всего на свете мечтает о голубом кабриолете, в котором он будет сидеть рядом со мной с гигантской таблеткой ЛСД в руках, еще и поперхнулась и долго не могла прокашляться (эх, где ты, моя наивная, впечатлительная молодость?..). Наверное, поэтому Петя проводил меня до середины улицы, спросил, найду ли я дорогу до метро, и обещал сходить со мной на «Трою», которая тогда только-только вышла на большие экраны. «Только при каждом появлении в кадре Брэда Питта я буду громко кричать и хлопать в ладоши», - пообещал он. - «Ничего? Ну пока» - и потрепал меня по щечке.
Дальше был Вася, который утверждал, что с его зарплатой он вполне мог бы позволить себе самолет, но почему-то жил в съемной квартире на окраине, Дима, который ненавидел оперу, но продолжал регулярно брать уроки пения, ибо «это очень перспективно», Виталик, который битый час выспрашивал, когда и чем именно закончились мои предыдущие отношения, потому что только по этому можно судить о человеке, а также Юра, который, проходя со мной мимо отеля «Мариотт», сказал что неплохо бы снять там номер на первую ночь. Ой, чуть не забыла про Мишу, который, вместо «Привет», спросил, не являюсь ли я членом каких-либо сект или культов, потому что ему очень, очень важно отношение девушки к религии.
Но по сравнению с Владом все они были скучны и линейны, как красноармейский штык.
Все мы наверняка хоть раз ловились на чары таких мужчин. Принцип их работы до примитивности незамысловат, но практически безотказен. По крайней мере, в общении с юными, неизбалованными студенточками вроде меня.
Во-первых, уже с первого нашего телефонного разговора рот у Влада практически не закрывался, что полностью избавляло меня от необходимости придумывать темы для бесед. Говорил он, не всегда умно и оригинально, зато красиво и убедительно. Например, про то, что в жизни не должно быть места штампам и что он, например, предпочитает ничего из себя не строить и быть таким, какой он есть. Чего и мне желает.
Во-вторых, он предугадывал любые мои желания. В смысле, наливал мне чая еще до того, как я успевала об этом попросить, и откладывал в сторону пакетики с сахаром, не задавая никаких вопросов. О своих детективных способностях и сверхъестественной наблюдательности он упоминал по поводу и без, в частности, заявил, что без труда может сказать, какая я в постели.
В-третьих, он считал себя непревзойденным экспертом в целом ряду областей и щедро делился знаниями. Например, об HR. Так, секретаршу он подбирал, кидая на пол ручку и наблюдая за тем, как наклоняется кандидатка, чтобы ее поднять. Помните эту сцену из «Девяти с половиной», когда Рурк с ремнем в руках заставляет Бейсингер ползать по полу и собирать разбросанные банкноты? Влад на Рурка не тянул никак, ибо был полноват, дрябловат, по-дурацки одет и морду имел совершенно деревенскую. Но кто же помешает погонщику верблюдов мечтать о гареме с тысячью прекрасных наложниц, правда?
Наши отношения прекратились достаточно одиозно.
«Наташа, ты в меня влюбилась?», - со значением поинтересовался Микки-Влад, позвонив мне после нашего первого (=последнего) свидания.
«Ээ…мнэээ….ааа… ты знаешь, я вообще не верю в любовь с первого взгляда», - неловко соврала я.
В трубке повисло трагическое молчание. Потом Влад изрек, что мне нужен Штирлиц, а он, к сожалению, Есенин - но даже несмотря на это он бы сейчас приехал, чтобы меня поцеловать.
«Может, завтра?» - робко промямлила я, поскольку к тому времени уже успела принять душ, смыть косметику и даже надеть байковую пижамку.
В общем, как вы понимаете, больше я его не видела.
Однако всех переплюнул Денис Орлов - моя попытка номер девятнадцать.
До сих пор помню, как на подходах ко мне он сделал этакий «финт очками»: снял их с петлички пиджака, неопределенно поводил у лица, но не надел, а повесил обратно. После этой корявой попытки нагнетания значимости можно было смело разворачиваться и уходить, ибо дальше все было ясно, как божий день. Но я решила, что нельзя быть такой привередливой, человек же волнуется, подумаешь, в МакДоналдс пригласил, а зато на свои, не на чужие. Как назло никаких планов на выходные у меня не было, все друзья по летней поре разъехались на юга, родители укатили в отпуск, и некому было сказать мне-дуре, что от человека, который на первом свидании именует тебя «малышкой», надо бежать, не останавливаясь даже на красный свет светофора, и успокоиться только закрыв свою дверь на все замки, включая кодовый. И я-дура пошла.
Непосредственно после обмена приветствиями «малышка» перешел в бурное наступление и с наскока попытался меня поцеловать. Подставив ему щечку, я явственно ощутила свежий запах джина с тоником, но и тут не послушала внутренний голос, который белугой ревел: «Беги, идиотка!». Вместо этого идиотка была приглашена домой «на креветки», вежливо отказалась и провела следующий час на скамейке в каком-то заплеванном дворе, пытаясь поддержать светскую беседу. «Малышка» дымилась, словно чайник, который забыли снять с плиты, отвечала невпопад и бесконечно возвращалась к вкусным креветкам в уютной, холостяцкой, а главное близкой, буквально через двор, квартире.
Вы удивитесь, но на следующий день он снова предложил встретиться. В ответ я написала вежливую и полную достоинства sms-ку со своей на тот момент коронной фразой «Извини, я не готова».
И тут терпение «малышки», испытываемое строптивой дурой на протяжении целой недели, кончилось. Не прошло и минуты, как я прочитала: «Ты вообще ни к чему не готова! И тебе надо переводить книжки. Сбрей усы!».
При всей своей убогости «малышка» попала в самое яблочко. Усики над верхней губой - дань еврейской крови, а также свидетельство попустительского отношения к гормональному дисбалансу - у меня действительно были. Я предпочитала делать вид, что не заморачиваюсь по такой ерунде, но дня не проходило, чтобы не посмотреться в зеркало с вопросом: «Заметно или не очень?».
Выяснилось, что заметно. Я горько плакала, от «малышки» регулярно приходили sms-ки, начинающиеся со слов «Привет, сучка!». Между тем поток желающих познакомиться ослабел, но на нет не сошел. Однако вся моя охота до Интернет-знакомств куда-то подевалась. Вместо свиданий вслепую я зачастила к косметологу, и к тому времени, как «малышка» написала мне длинное письмо с извинениями и предложила - да-да, честное слово, - «как-нибудь встретиться еще», избавилась от усов, а вместе с ними - от всех комплексов по поводу внешности.
Книжки я перевожу до сих пор, а вот на Интернет-свидания больше не хожу.
Вместо морали у меня два напутствия, можно?
Девочки, не стесняйтесь быть разборчивыми.
Мальчики, постарайтесь не быть скотами.