Причмокивающий Гайдар
Вы помните толстую рожу вечножующего Егора Тимуровича Гайдара по телеку в начале 90-х?
Я никак не могу забыть его постоянно презрительное выражение лица. Как будто все, кого он видит, полные дураки перед ним, и никогда не станут умнее. Вся страна перед телевизорами, все эти десятки миллионов не стоят того, чтобы прекратить причмокивать. Я тогда каждый раз недоумевала: "Что ж он не прекратит причмокивать-то? Это ж как нож острый по сердцу моим теткам и всему их ограбленному поколению! Люди ж не могут этого вынести! Ну, нельзя же так!"
Периодически выходит на экран толстый причмокивающий Мальчиш-Плохиш и рассказывает вмиг обнищавщей стране, что он её спасает от голода.
А этот его призыв к москвичам, выйти на улицу, спасти демократию?
И, ведь, вышли! А что и кого спасли в итоге? Для чего спасли?
Спасли возможность для Дочери Великого Спасателя Марии Гайдар занять должность руководителя кировской медицины в обход процедуры занятия должности в госструктуре.
Ну, что ж, что она на своих ошибках учится?
Папа тоже на своих ошибках учился.
Все гайдары на нас тренируют свои управленческие навыки.
Смотрите, какой чудесный текст о тех временах aillarionov.livejournal.com/283490.html
"О различиях в отношении Б.Ельцина и Е.Гайдара к использованию силы во время сентябрьско-октябрьского кризиса 1993 г:
«ЕГОР ГАЙДАР: - Там был безумный перелом - осень 1993-го года. Он не хотел насилия, он очень не хотел... Очень не хотел насилия, пытался его избежать. В общем, по большому счету, избежал... Но в полном объеме не допустить насилие, видимо, в это время было невозможно, хотя он очень этого хотел. Эти десять болванок, выпущенных по 10-му этажу Белого дома, и два зажигательных снаряда, которые ни одного депутата не убили, для него, тем не менее, были тяжелой травмой...
И если бы Борис Николаевич Ельцин 3-4-го не сделал того, что он сделал, я бы считал, что он предал, например, меня и всех, кто разделяет мои убеждения... А Ельцин... не хотел насилия, но только он не был слабаком. И вот я очень рад тому, что он оказался в это критическое время нашим президентом».
Обращает на себя внимание кричащая разница в подходах к одному и тому же событию двух людей - высокомерно-пренебрежительное отношение Е.Гайдара:
«Эти десять болванок, выпущенных по 10-му этажу Белого дома, и два зажигательных снаряда, которые ни одного депутата не убили...»
и глубоко личное, полное драматических переживаний, отношение Б.Ельцина:
«для него, тем не менее, были тяжелой травмой...».
Из данного отрывка также следует, что очевидным сторонником (если не инициатором) силового решения осеннего кризиса 1993 г. был Е.Гайдар. Возможное неприменение Б.Ельциным силы против парламента расценивалось Е.Гайдаром как «предательство» его, Е.Гайдара, а также «всех, кто разделял его убеждения». Е.Гайдар выразил искреннюю радость по поводу того, что Б.Ельцин, очевидно, после серьезных размышлений, колебаний и воздействия со стороны других людей (не исключено, что того же Е.Гайдара), в конце концов вынужден был применить силу.
Этот отрывок также подтверждает наблюдение А.Коха:
«Кох: Петя, помнишь мою теорию про 3 октября 1993 года? О том, кто это придумал?
Авен: Помню, конечно. Алик считает, что это Егор подговорил Ельцина распустить Верховный совет. И в случае чего не бояться силовой конфронтации.
Нечаев: Допускаю, кстати.
Кох: Не ельцинский это стиль, нет… По стилистике - нет».
Он также дает объяснение назначению Е.Гайдара первым вице-премьером российского правительства 18 сентября 1993 г., накануне принятия Указа №1400 и начала силовой конфронтации с парламентом, - подобных «подготовительных» кадровых решений Б.Ельцин, кажется, не принимал никогда - ни до, ни после этого события. Это также дает логичное объяснение тому факту, что на фоне практически поголовной растерянности всех руководителей правительства и сотрудников аппарата в ночь с 3 на 4 октября 1993 г. лишь один человек демонстрировал удивительное спокойствие и поразительную уверенность, как будто бы заранее зная весь сценарий происходивших событий. Это был Е.Гайдар. Из здания правительства поздно вечером 3 октября он отправился по своей собственной инициативе на резервную студию телевидения и к зданию Моссовета. В результате отклика на его призыв к москвичам выйти на улицу риск кровопролития был увеличен настолько, что использование силы стало неизбежным. Событиям 3-4 октября 1993 г. посвящена отдельная глава в книге Е.Гайдара «Смуты и институты», обращающая на себя внимание триумфаторской апологией действий исполнительной власти."
Я никак не могу забыть его постоянно презрительное выражение лица. Как будто все, кого он видит, полные дураки перед ним, и никогда не станут умнее. Вся страна перед телевизорами, все эти десятки миллионов не стоят того, чтобы прекратить причмокивать. Я тогда каждый раз недоумевала: "Что ж он не прекратит причмокивать-то? Это ж как нож острый по сердцу моим теткам и всему их ограбленному поколению! Люди ж не могут этого вынести! Ну, нельзя же так!"
Периодически выходит на экран толстый причмокивающий Мальчиш-Плохиш и рассказывает вмиг обнищавщей стране, что он её спасает от голода.
А этот его призыв к москвичам, выйти на улицу, спасти демократию?
И, ведь, вышли! А что и кого спасли в итоге? Для чего спасли?
Спасли возможность для Дочери Великого Спасателя Марии Гайдар занять должность руководителя кировской медицины в обход процедуры занятия должности в госструктуре.
Ну, что ж, что она на своих ошибках учится?
Папа тоже на своих ошибках учился.
Все гайдары на нас тренируют свои управленческие навыки.
Смотрите, какой чудесный текст о тех временах aillarionov.livejournal.com/283490.html
"О различиях в отношении Б.Ельцина и Е.Гайдара к использованию силы во время сентябрьско-октябрьского кризиса 1993 г:
«ЕГОР ГАЙДАР: - Там был безумный перелом - осень 1993-го года. Он не хотел насилия, он очень не хотел... Очень не хотел насилия, пытался его избежать. В общем, по большому счету, избежал... Но в полном объеме не допустить насилие, видимо, в это время было невозможно, хотя он очень этого хотел. Эти десять болванок, выпущенных по 10-му этажу Белого дома, и два зажигательных снаряда, которые ни одного депутата не убили, для него, тем не менее, были тяжелой травмой...
И если бы Борис Николаевич Ельцин 3-4-го не сделал того, что он сделал, я бы считал, что он предал, например, меня и всех, кто разделяет мои убеждения... А Ельцин... не хотел насилия, но только он не был слабаком. И вот я очень рад тому, что он оказался в это критическое время нашим президентом».
Обращает на себя внимание кричащая разница в подходах к одному и тому же событию двух людей - высокомерно-пренебрежительное отношение Е.Гайдара:
«Эти десять болванок, выпущенных по 10-му этажу Белого дома, и два зажигательных снаряда, которые ни одного депутата не убили...»
и глубоко личное, полное драматических переживаний, отношение Б.Ельцина:
«для него, тем не менее, были тяжелой травмой...».
Из данного отрывка также следует, что очевидным сторонником (если не инициатором) силового решения осеннего кризиса 1993 г. был Е.Гайдар. Возможное неприменение Б.Ельциным силы против парламента расценивалось Е.Гайдаром как «предательство» его, Е.Гайдара, а также «всех, кто разделял его убеждения». Е.Гайдар выразил искреннюю радость по поводу того, что Б.Ельцин, очевидно, после серьезных размышлений, колебаний и воздействия со стороны других людей (не исключено, что того же Е.Гайдара), в конце концов вынужден был применить силу.
Этот отрывок также подтверждает наблюдение А.Коха:
«Кох: Петя, помнишь мою теорию про 3 октября 1993 года? О том, кто это придумал?
Авен: Помню, конечно. Алик считает, что это Егор подговорил Ельцина распустить Верховный совет. И в случае чего не бояться силовой конфронтации.
Нечаев: Допускаю, кстати.
Кох: Не ельцинский это стиль, нет… По стилистике - нет».
Он также дает объяснение назначению Е.Гайдара первым вице-премьером российского правительства 18 сентября 1993 г., накануне принятия Указа №1400 и начала силовой конфронтации с парламентом, - подобных «подготовительных» кадровых решений Б.Ельцин, кажется, не принимал никогда - ни до, ни после этого события. Это также дает логичное объяснение тому факту, что на фоне практически поголовной растерянности всех руководителей правительства и сотрудников аппарата в ночь с 3 на 4 октября 1993 г. лишь один человек демонстрировал удивительное спокойствие и поразительную уверенность, как будто бы заранее зная весь сценарий происходивших событий. Это был Е.Гайдар. Из здания правительства поздно вечером 3 октября он отправился по своей собственной инициативе на резервную студию телевидения и к зданию Моссовета. В результате отклика на его призыв к москвичам выйти на улицу риск кровопролития был увеличен настолько, что использование силы стало неизбежным. Событиям 3-4 октября 1993 г. посвящена отдельная глава в книге Е.Гайдара «Смуты и институты», обращающая на себя внимание триумфаторской апологией действий исполнительной власти."