Зато на пожарной машине покаталась!
Уехал Павел с обновками, а дней через 10 Лене пришлось срочно ехать в родной город. Родственница в больнице оказалась в тяжелом состоянии.
Лена ещё из Москвы созвонилась со знакомым врачом, работавшим в этой больнице. Несмотря на то, что больная лежала не в его отделении, он везде сходил, всё сам посмотрел, с врачами переговорил. Сообщил потом, что
действительно состояние тяжелое, но в современной медицине всё лечится. Надо только обеспечить уверенность врачей в том, что семье нужен благоприятный исход. Врачи спасут, если будут уверены, что спасать надо.
Позвонив родне, Лена поняла, что от них толку не будет. Они растеряны, апатичны, делать ничего не собираются. Пришлось ехать, чтоб самой обеспечивать уверенность медиков в необходимости вылечить.
Подняла волну. Врачи решили переводить больную из городской больницы в областную, где лучше оборудование и опыт медиков выше. Перевозка туда в отдельный ужас влилась, который тоже пришлось самой контролировать, и разбираться с проблемами на всех этапах пути из точки А в точку Б.
Было это всё в дофейсбучную эру. Никаких массовых соцсетей не было. Ни ВКонтакте!, ни Одноклассников. Даже на мэйлру ещё не было ничего, кроме почты. Компьютеры-то мало у кого дома были. Мобильники только начали появляться у редких счастливчиков. В провинции домашние-то телефоны лишь в 1 из 10 семей стояли. Если надо что-то узнать или с кем-то поговорить, то идешь домой к нужному человеку с риском, что никого не застанешь.
Лена всех знакомых тряхнула на счет связей в областной больнице. Напоследок и у Павла тоже решила узнать об этом. А ещё обсудить, как ей мебель и вещи продать через комиссионку, чтобы денег на лечение выручить.
Дело в том, что из трехкомнатного дома в областном центре в Москву семья Лены переезжала в однокомнатную хрущевку. Лишнюю мебель и вещи муж её договорился временно оставить у Павла в его недостроенном доме. Лене эта идея сразу показалась сомнительной. Она переживала, что вещи совсем без присмотра будут. Дом от квартиры Павла далеко. Однако, зачем вмешиваться, если друзья-сокурсники уже договорились между собой? Сами всё организовали, перевезли и затащили аж на 3-й этаж. Лена даже не поехала посмотреть, куда складировали. Ящики муж вместе с Леной паковал. Заранее вместе решили что на что ставить можно.
Павел сказал, что комната под крышей - надежнее всего. Туда нет постоянной лестницы. Мужики по временному строительному настилу подняли ящики с вещами и разобранной мебелью наверх, а после убрали настил в подвал. Без лестницы никто туда не залезет. Окна плотно закрыты железными ставнями, и замки на дверях надёжные. Перевозили днем, когда все соседи на работе. Муж сказал, что дом в тупике. Посторонние там не ходят. Участок земли приличного размера. От соседних домов никто и не видел, что именно сгружали, и куда положили. Волноваться не о чем. Всё надежно.
Переехали в начале августа 1998 года. Думали, когда работать начнут - снимут жильё побольше. Случившийся через неделю дефолт обрушил все планы на успешную карьеру. Экономика рухнула. Вместо кадрового голода в столице наступила безработица. Расценки на труд дизайнеров рекламы резко упали. Массовое банкротство компаний подкосило рекламный рынок. Снять жилье попросторнее стало проблематично.
В общем, теперь надо было с Павлом договориться - когда и как отправить на продажу то, что можно продать. Выйдя из областной больницы после завершения транспортировки больной, Лена с уличного автомата позвонила сокурснику. Трубку взял его младший сын. Он сказал, что отец скоро вернётся с работы, и можно зайти подождать его.
Дверь открыла Таня. Увидев гостью, сразу чего-то испугалась. Прямо на пороге после пары слов выпалила:
- Ты из-за пожара приехала?
- Какого пожара?
- Ты не знаешь ничего про пожар? У нас дом сгорел!
- Какой дом?
- Ну, тот, что недостроенный папа купил. Он сгорел. Стена лопнула и крыша сгорела. И ваша мебель тоже сгорела вся.
Лена это сообщение на фоне вопросов жизни и смерти, которыми её голова была забита уже несколько дней, восприняла совершенно спокойно. Поняла только, что один трудный вопрос уже решён: продавать нечего, и денег теперь не выручить. Сгорело всё.
Усталость и давняя привычка сдерживать все эмоции привели к тому, что Лена безмятежно и чисто машинально поддерживала разговор с Таней. Девушка возбужденно тараторила без остановки, рассказывая о том, как всё случилось.
Сообщила, что утром в день пожара её старший брат приехал из деревни, где он живёт. Поговорил с Таней, и очень рассерженным выбежал из квартиры. А через час ей соседи позвонили, что дом горит. Таня кинулась на пожар. Приехала к дому, а соседи даже пожарную машину ещё не вызвали! Пришлось самой вызывать пожарников. Они примчались, но пожарная машина заблудилась в тамошних переулках. Пожарным так трудно было понять, куда и как к горящему дому подъезжать, что они пустили Таню за руль пожарной машины, чтобы наконец-то доехать до места! Долго со множеством подробностей Таня уставшей Лене пыталась объяснить сложности ориентирования и рулежки в их проулках и тупике. В общем, пожарным почему-то непременно надо было заезжать не по кратчайшей дороге прямо на улицу, где дом горел, а другой дальней кружной дорогой.
Ну, ладно. Подогнали машину к дому. Раскатали пожарные рукава. Стоят уже наготове с брандспойтами наперевес, а воду включать нельзя, пока дом не обесточат. Чтоб электричество отключить, надо дверь в дом открыть. Щиток внутри, а ключа-то от двери и нет. Без ключа в дом никак не попасть! Все окна надежно закрыты стальными ставнями. Дверь с улицы заварена. Щели малейшей в этой стальной крепости нет нигде! Со стороны сада входная дверь очень высоко над землей, и там тоже нет лестницы постоянной. Только эту дверь и можно открыть ключом.
Дом стоит на склоне. На ту сторону не подъехать совсем. И ключа нет. Ключ хранился в квартире. Однако, в квартире его не оказалось, когда отец туда заехал за ним.
День был ветренный, и раздувало хорошо. Горел третий этаж и крыша. Слышны были хлопки, как будто что-то лопается. После хлопков пожар усиливался. В какой-то момент из-под крыши начали искры фейеверками вылетать. Зрелище по рассказу девушки было впечатляющим. Особенно с другой стороны оврага, на склоне которого дом стоял. Она везде успела побегать, и отовсюду полюбоваться пожаром.
В общем, час на глазах пожарных всё горело, пока Таня наконец где-то нашла ключ. Как Павел потом рассказывал: "Таня куда-то пропала в толпе, когда я на пожар приехал. Она появилась с ключом, когда уже фейеверки начались и крыша стала обваливаться."
Только к ночи затушили.
Ночью ноябрьский мороз заморозил остатки воды на пепелище.
Утром приехали оценить ущерб и обнаружили, что два нижних этажа целы, но на стороне пожара от крыши вниз треснула стена. Вещи в ящиках либо сгорели, либо обуглились сильно. Пожар начался именно в этой комнате. Там, кроме этого склада, в доме и гореть-то было совсем нечему. К внутренней отделке и не приступали ещё. Вот подаренные другом невозможной красоты обои в рулонах сгорели тоже. Хотя, они-то на первом этаже у входа лежали на максимальном расстоянии от склада мебели. Отдельно были подожжены.
Когда историю рассказывала Таня, то в конце сказала: "Ну, ничего. Что ж поделаешь? Кто ж знал, что не только ваши вещи сгорят? Зато я на пожарной машине покаталась."
Позже Павла и Таню очень возмущало то, что в ящиках оказались банки с мебельным лаком и набор "Юный химик". Это они ещё не знали, что увлеченный науками сокурсник Павла марганцовкой запасся, чтобы с детьми фейеверки делать. Большие планы у заботливого отца были на занятия химией с детьми. Он хорошо к этому подготовился. Много чего накупил и сложил в ящики до лучших времён. Было там чему гореть красиво и ярко, искры пускать и переливаться. Никто ж не ожидал, что всё это внезапно подожгут?
- За что ж тебя в этот раз подожгли? Ты в милицию заявление подал? - спросила Лена у Павла, когда они приехали взглянуть на место пожара.
- Нет смысла подавать заявление.
- Почему?
- Это не меня подожгли! Это тебя подожгли! - отбрил Павел.
- Кто меня мог поджечь, если я никогда в этом районе не была? - удивилась Лена.
- Бандиты местные! В этом посёлке есть уличные банды. Они и подожгли.
- Да, я никого тут не знаю, и меня - никто! Я в городе уже три года не живу. Кроме твоих детей, никто и не знал, что тут какие-то мои вещи есть. Пожарные без ключа зайти не смогли. Как бы бандиты в дом попали?
- В окно коктейль Молотова закинули!
- Как? Все окна до сих пор наглухо закрыты стальными ставнями. На них снаружи нет никакого следа от огня. Не дом, а настоящая крепость. Третий этаж высоко очень. Туда не докинуть.
- Это тебе не докинуть!
- В совершенно глухом углу на первом этаже сгорели твои любимые обои. До них-то как огонь добрался?
- Сверху упал.
- В дальний угол на противоположном конце дома? Точно в цель по кривой с тремя поворотами залетел? Над этим местом целы и чисты потолки первого и второго этажей! Это кто-то вошел в дом и поджег изнутри. Уличным бандитам логичнее было бы забрать эти дорогие обои себе, если уж они в дом проникли. В глухом тупике можно неделями орудовать совершенно спокойно. Ты ж сюда, вряд ли, раз в месяц приезжал, не так ли? Из ящиков много чего можно было забрать. Там целая библиотека книг была. Уличным бандитам поджигать-то не обязательно? Однако, сгорели и ткани, и сервиз, и красивейшие дверки мебельной стенки.
- И какая твоя версия? - поинтересовался Павел.
- Таня сказала, что в воскресенье, когда ты из Москвы приехал, старший сын уже ждал тебя. Вы с ним тогда поругались сильно. Думаю, что ты отказался продолжать давать 27-летнему мужику деньги на содержание всех его жен и детей. Он к ним вернулся в деревню ни с чем. От такого облома коллективный разум жен, тётушек, бабушек, добросердечных соседей Вороньей Слободки выдал на-гора новую порцию домыслов, вымыслов и гнусных инсинуаций. Для проверки которых он приехал с Таней поговорить. Она по привычке посплетничала с ним. И, если рассматривать твою версию, что подожгли меня, а не тебя, то скорее всего твоё желание приодеться приписали моему дурному влиянию. Поди ещё и сказала, что я тебе посоветовала жениться второй раз? Нафантазировали, как всегда, с три короба. Запросто могли вернуться к идее о том, что это для меня ты наряжаешься и дом решил достроить. Самому-то тебе, ясен пень, ничего хорошего в жизни не надо... Думаю, что это старший поджёг, и, похоже, что Таня сама ему ключ дала от дома... если верить тому, что он в тот день приезжал в город.
Он, кстати, приезжал? Его кто-то, кроме Тани, видел? Или она всё сама сделала и оболгала брата?
- Всё сказала?
- Да.
- Это были бандиты.
- Тебе видней.
- Ты будешь подавать в милицию?
- У тебя дом сгорел, а в милицию я подавать должна?
- У тебя мебель сгорела.
- Мебель мне муж новую лучше прежней сделает. Нам только кино-архив и детские фотоальбомы жалко. Надо было это сразу перевозить. Не оставлять тут.
- Ну, что-то же ты нашла не сгоревшее...
- Совсем немного... Не собираюсь я время ещё своё тратить на эту ерунду. Сам тут разбирайся со своими бандитами. Дом сгорел. Девочка осталась и даже на пожарной машине покаталась.
Начало всей этой истории здесь
И ещё один разговор с Таней Почисти, хотя бы, свою треть унитаза!
Лена ещё из Москвы созвонилась со знакомым врачом, работавшим в этой больнице. Несмотря на то, что больная лежала не в его отделении, он везде сходил, всё сам посмотрел, с врачами переговорил. Сообщил потом, что
действительно состояние тяжелое, но в современной медицине всё лечится. Надо только обеспечить уверенность врачей в том, что семье нужен благоприятный исход. Врачи спасут, если будут уверены, что спасать надо.
Позвонив родне, Лена поняла, что от них толку не будет. Они растеряны, апатичны, делать ничего не собираются. Пришлось ехать, чтоб самой обеспечивать уверенность медиков в необходимости вылечить.
Подняла волну. Врачи решили переводить больную из городской больницы в областную, где лучше оборудование и опыт медиков выше. Перевозка туда в отдельный ужас влилась, который тоже пришлось самой контролировать, и разбираться с проблемами на всех этапах пути из точки А в точку Б.
Было это всё в дофейсбучную эру. Никаких массовых соцсетей не было. Ни ВКонтакте!, ни Одноклассников. Даже на мэйлру ещё не было ничего, кроме почты. Компьютеры-то мало у кого дома были. Мобильники только начали появляться у редких счастливчиков. В провинции домашние-то телефоны лишь в 1 из 10 семей стояли. Если надо что-то узнать или с кем-то поговорить, то идешь домой к нужному человеку с риском, что никого не застанешь.
Лена всех знакомых тряхнула на счет связей в областной больнице. Напоследок и у Павла тоже решила узнать об этом. А ещё обсудить, как ей мебель и вещи продать через комиссионку, чтобы денег на лечение выручить.
Дело в том, что из трехкомнатного дома в областном центре в Москву семья Лены переезжала в однокомнатную хрущевку. Лишнюю мебель и вещи муж её договорился временно оставить у Павла в его недостроенном доме. Лене эта идея сразу показалась сомнительной. Она переживала, что вещи совсем без присмотра будут. Дом от квартиры Павла далеко. Однако, зачем вмешиваться, если друзья-сокурсники уже договорились между собой? Сами всё организовали, перевезли и затащили аж на 3-й этаж. Лена даже не поехала посмотреть, куда складировали. Ящики муж вместе с Леной паковал. Заранее вместе решили что на что ставить можно.
Павел сказал, что комната под крышей - надежнее всего. Туда нет постоянной лестницы. Мужики по временному строительному настилу подняли ящики с вещами и разобранной мебелью наверх, а после убрали настил в подвал. Без лестницы никто туда не залезет. Окна плотно закрыты железными ставнями, и замки на дверях надёжные. Перевозили днем, когда все соседи на работе. Муж сказал, что дом в тупике. Посторонние там не ходят. Участок земли приличного размера. От соседних домов никто и не видел, что именно сгружали, и куда положили. Волноваться не о чем. Всё надежно.
Переехали в начале августа 1998 года. Думали, когда работать начнут - снимут жильё побольше. Случившийся через неделю дефолт обрушил все планы на успешную карьеру. Экономика рухнула. Вместо кадрового голода в столице наступила безработица. Расценки на труд дизайнеров рекламы резко упали. Массовое банкротство компаний подкосило рекламный рынок. Снять жилье попросторнее стало проблематично.
В общем, теперь надо было с Павлом договориться - когда и как отправить на продажу то, что можно продать. Выйдя из областной больницы после завершения транспортировки больной, Лена с уличного автомата позвонила сокурснику. Трубку взял его младший сын. Он сказал, что отец скоро вернётся с работы, и можно зайти подождать его.
Дверь открыла Таня. Увидев гостью, сразу чего-то испугалась. Прямо на пороге после пары слов выпалила:
- Ты из-за пожара приехала?
- Какого пожара?
- Ты не знаешь ничего про пожар? У нас дом сгорел!
- Какой дом?
- Ну, тот, что недостроенный папа купил. Он сгорел. Стена лопнула и крыша сгорела. И ваша мебель тоже сгорела вся.
Лена это сообщение на фоне вопросов жизни и смерти, которыми её голова была забита уже несколько дней, восприняла совершенно спокойно. Поняла только, что один трудный вопрос уже решён: продавать нечего, и денег теперь не выручить. Сгорело всё.
Усталость и давняя привычка сдерживать все эмоции привели к тому, что Лена безмятежно и чисто машинально поддерживала разговор с Таней. Девушка возбужденно тараторила без остановки, рассказывая о том, как всё случилось.
Сообщила, что утром в день пожара её старший брат приехал из деревни, где он живёт. Поговорил с Таней, и очень рассерженным выбежал из квартиры. А через час ей соседи позвонили, что дом горит. Таня кинулась на пожар. Приехала к дому, а соседи даже пожарную машину ещё не вызвали! Пришлось самой вызывать пожарников. Они примчались, но пожарная машина заблудилась в тамошних переулках. Пожарным так трудно было понять, куда и как к горящему дому подъезжать, что они пустили Таню за руль пожарной машины, чтобы наконец-то доехать до места! Долго со множеством подробностей Таня уставшей Лене пыталась объяснить сложности ориентирования и рулежки в их проулках и тупике. В общем, пожарным почему-то непременно надо было заезжать не по кратчайшей дороге прямо на улицу, где дом горел, а другой дальней кружной дорогой.
Ну, ладно. Подогнали машину к дому. Раскатали пожарные рукава. Стоят уже наготове с брандспойтами наперевес, а воду включать нельзя, пока дом не обесточат. Чтоб электричество отключить, надо дверь в дом открыть. Щиток внутри, а ключа-то от двери и нет. Без ключа в дом никак не попасть! Все окна надежно закрыты стальными ставнями. Дверь с улицы заварена. Щели малейшей в этой стальной крепости нет нигде! Со стороны сада входная дверь очень высоко над землей, и там тоже нет лестницы постоянной. Только эту дверь и можно открыть ключом.
Дом стоит на склоне. На ту сторону не подъехать совсем. И ключа нет. Ключ хранился в квартире. Однако, в квартире его не оказалось, когда отец туда заехал за ним.
День был ветренный, и раздувало хорошо. Горел третий этаж и крыша. Слышны были хлопки, как будто что-то лопается. После хлопков пожар усиливался. В какой-то момент из-под крыши начали искры фейеверками вылетать. Зрелище по рассказу девушки было впечатляющим. Особенно с другой стороны оврага, на склоне которого дом стоял. Она везде успела побегать, и отовсюду полюбоваться пожаром.
В общем, час на глазах пожарных всё горело, пока Таня наконец где-то нашла ключ. Как Павел потом рассказывал: "Таня куда-то пропала в толпе, когда я на пожар приехал. Она появилась с ключом, когда уже фейеверки начались и крыша стала обваливаться."
Только к ночи затушили.
Ночью ноябрьский мороз заморозил остатки воды на пепелище.
Утром приехали оценить ущерб и обнаружили, что два нижних этажа целы, но на стороне пожара от крыши вниз треснула стена. Вещи в ящиках либо сгорели, либо обуглились сильно. Пожар начался именно в этой комнате. Там, кроме этого склада, в доме и гореть-то было совсем нечему. К внутренней отделке и не приступали ещё. Вот подаренные другом невозможной красоты обои в рулонах сгорели тоже. Хотя, они-то на первом этаже у входа лежали на максимальном расстоянии от склада мебели. Отдельно были подожжены.
Когда историю рассказывала Таня, то в конце сказала: "Ну, ничего. Что ж поделаешь? Кто ж знал, что не только ваши вещи сгорят? Зато я на пожарной машине покаталась."
Позже Павла и Таню очень возмущало то, что в ящиках оказались банки с мебельным лаком и набор "Юный химик". Это они ещё не знали, что увлеченный науками сокурсник Павла марганцовкой запасся, чтобы с детьми фейеверки делать. Большие планы у заботливого отца были на занятия химией с детьми. Он хорошо к этому подготовился. Много чего накупил и сложил в ящики до лучших времён. Было там чему гореть красиво и ярко, искры пускать и переливаться. Никто ж не ожидал, что всё это внезапно подожгут?
- За что ж тебя в этот раз подожгли? Ты в милицию заявление подал? - спросила Лена у Павла, когда они приехали взглянуть на место пожара.
- Нет смысла подавать заявление.
- Почему?
- Это не меня подожгли! Это тебя подожгли! - отбрил Павел.
- Кто меня мог поджечь, если я никогда в этом районе не была? - удивилась Лена.
- Бандиты местные! В этом посёлке есть уличные банды. Они и подожгли.
- Да, я никого тут не знаю, и меня - никто! Я в городе уже три года не живу. Кроме твоих детей, никто и не знал, что тут какие-то мои вещи есть. Пожарные без ключа зайти не смогли. Как бы бандиты в дом попали?
- В окно коктейль Молотова закинули!
- Как? Все окна до сих пор наглухо закрыты стальными ставнями. На них снаружи нет никакого следа от огня. Не дом, а настоящая крепость. Третий этаж высоко очень. Туда не докинуть.
- Это тебе не докинуть!
- В совершенно глухом углу на первом этаже сгорели твои любимые обои. До них-то как огонь добрался?
- Сверху упал.
- В дальний угол на противоположном конце дома? Точно в цель по кривой с тремя поворотами залетел? Над этим местом целы и чисты потолки первого и второго этажей! Это кто-то вошел в дом и поджег изнутри. Уличным бандитам логичнее было бы забрать эти дорогие обои себе, если уж они в дом проникли. В глухом тупике можно неделями орудовать совершенно спокойно. Ты ж сюда, вряд ли, раз в месяц приезжал, не так ли? Из ящиков много чего можно было забрать. Там целая библиотека книг была. Уличным бандитам поджигать-то не обязательно? Однако, сгорели и ткани, и сервиз, и красивейшие дверки мебельной стенки.
- И какая твоя версия? - поинтересовался Павел.
- Таня сказала, что в воскресенье, когда ты из Москвы приехал, старший сын уже ждал тебя. Вы с ним тогда поругались сильно. Думаю, что ты отказался продолжать давать 27-летнему мужику деньги на содержание всех его жен и детей. Он к ним вернулся в деревню ни с чем. От такого облома коллективный разум жен, тётушек, бабушек, добросердечных соседей Вороньей Слободки выдал на-гора новую порцию домыслов, вымыслов и гнусных инсинуаций. Для проверки которых он приехал с Таней поговорить. Она по привычке посплетничала с ним. И, если рассматривать твою версию, что подожгли меня, а не тебя, то скорее всего твоё желание приодеться приписали моему дурному влиянию. Поди ещё и сказала, что я тебе посоветовала жениться второй раз? Нафантазировали, как всегда, с три короба. Запросто могли вернуться к идее о том, что это для меня ты наряжаешься и дом решил достроить. Самому-то тебе, ясен пень, ничего хорошего в жизни не надо... Думаю, что это старший поджёг, и, похоже, что Таня сама ему ключ дала от дома... если верить тому, что он в тот день приезжал в город.
Он, кстати, приезжал? Его кто-то, кроме Тани, видел? Или она всё сама сделала и оболгала брата?
- Всё сказала?
- Да.
- Это были бандиты.
- Тебе видней.
- Ты будешь подавать в милицию?
- У тебя дом сгорел, а в милицию я подавать должна?
- У тебя мебель сгорела.
- Мебель мне муж новую лучше прежней сделает. Нам только кино-архив и детские фотоальбомы жалко. Надо было это сразу перевозить. Не оставлять тут.
- Ну, что-то же ты нашла не сгоревшее...
- Совсем немного... Не собираюсь я время ещё своё тратить на эту ерунду. Сам тут разбирайся со своими бандитами. Дом сгорел. Девочка осталась и даже на пожарной машине покаталась.
Начало всей этой истории здесь
И ещё один разговор с Таней Почисти, хотя бы, свою треть унитаза!