тексты
Они приходят без спроса, неожиданно, работаешь ли, спишь ли, в чём бы ты ни был (или ни в чём, беззащитный), нежными неумолимыми тисками берут за шею, наполняют голову чернящими буквами, приставляют к вискам холодные пистолеты, прямо с обеих сторон, не шелохнёшься, открывай компьютер, тетрадку, что у тебя там, пиши, пиши.
Поженились ещё когда я был совсем маленький, я и они - они были всегда, а я родился каких-то несколько лет назад; они, конечно, сильнее меня, выше.
Родные, не уходите только, я сейчас, сейчас, а то забуду, вы же улетучиваетесь, как запах, как время, как то, что недолго во рту после вкуса.
И покорный, верный, в чём был, в чём не был, знаешь ведь, что не они тебя убьют, разорвав, а ты сам - послушные пальцы, всё через пальцы проходит, компьютер, тетрадку, что у тебя там, пиши.
Они целуют руки и опустошают душу, наполняют день, ночь, жизнь, мы давно друг про друга поняли, что пустота - это полнота, и наоборот.
Сколько раз выбирал сон, побег, бессилие, и терял, терял драгоценное, невосполнимое, неслучившиеся тексты, умершие до появления на свет (экран и бумага хорошо отражают), стоит ли ещё жалеть о чём-то.
Думаю, они ничего обо мне не знают, да и что им за дело, у них конкретная миссия, сверхзадание, высший разум, а на меня просто жребий упал, рабочая сила, тело, сердце, глаза, пальцы опять же, не делать же им самим эту работу, они показывают, я говорю.
Если бы можно было весь фильм уместить в одном взгляде, секунде, как картину, вот так мне видны были бы наши тексты, будь то хоть тысяча страниц, без скольжения по строкам, без перелистывания страниц, без - о боги - прокрутки бесконечной белизны на экранах, один этот миг, вспышка, обрывок вселенной, пачкающие изнутри буквы, с которыми не жизнь, как когда ты гигантский кит, проглотивший целиком корабль с четырьмя трубами.
Они приходят без спроса, изысканной пыткой, наваждением, как неутолимая страсть к кому-то, кого видишь и не можешь потрогать; не дают ровно и размеренно дышать, пока не выльешь из себя себя всего, пока не упадёшь на спину с глупой улыбкой художника, окончившего портрет любимой, вымазавшись краской, лаком, мыслями - свободен!
Только не уходите, я буду хорошим, строгим, без опечаток, ошибок, повторов, да что вам до пунктуации, в самом деле, что там у тебя, пиши, всё это не имеет никакого смысла, жив ли ты, умер ли, в столе или за столом, ты никогда не узнаешь, хорошие они или плохие, пока их не увидит кто-то другой. А лучше десять, а лучше сто других, прекрасных, незнакомых других, которые в чём бы ни были (или ни в чём, беззащитные), решат.
Так что, пока смерть не разлучит нас (хочется верить), и во веки веков (человеческий - краток и полон скорбей), спринтерский бег моих пальцев, слов, лет, не уходите только, как память о том, что было во рту после вкуса, как возвращение в запах, как время, как если бы мы заново изобрели навсегда.
Поженились ещё когда я был совсем маленький, я и они - они были всегда, а я родился каких-то несколько лет назад; они, конечно, сильнее меня, выше.
Родные, не уходите только, я сейчас, сейчас, а то забуду, вы же улетучиваетесь, как запах, как время, как то, что недолго во рту после вкуса.
И покорный, верный, в чём был, в чём не был, знаешь ведь, что не они тебя убьют, разорвав, а ты сам - послушные пальцы, всё через пальцы проходит, компьютер, тетрадку, что у тебя там, пиши.
Они целуют руки и опустошают душу, наполняют день, ночь, жизнь, мы давно друг про друга поняли, что пустота - это полнота, и наоборот.
Сколько раз выбирал сон, побег, бессилие, и терял, терял драгоценное, невосполнимое, неслучившиеся тексты, умершие до появления на свет (экран и бумага хорошо отражают), стоит ли ещё жалеть о чём-то.
Думаю, они ничего обо мне не знают, да и что им за дело, у них конкретная миссия, сверхзадание, высший разум, а на меня просто жребий упал, рабочая сила, тело, сердце, глаза, пальцы опять же, не делать же им самим эту работу, они показывают, я говорю.
Если бы можно было весь фильм уместить в одном взгляде, секунде, как картину, вот так мне видны были бы наши тексты, будь то хоть тысяча страниц, без скольжения по строкам, без перелистывания страниц, без - о боги - прокрутки бесконечной белизны на экранах, один этот миг, вспышка, обрывок вселенной, пачкающие изнутри буквы, с которыми не жизнь, как когда ты гигантский кит, проглотивший целиком корабль с четырьмя трубами.
Они приходят без спроса, изысканной пыткой, наваждением, как неутолимая страсть к кому-то, кого видишь и не можешь потрогать; не дают ровно и размеренно дышать, пока не выльешь из себя себя всего, пока не упадёшь на спину с глупой улыбкой художника, окончившего портрет любимой, вымазавшись краской, лаком, мыслями - свободен!
Только не уходите, я буду хорошим, строгим, без опечаток, ошибок, повторов, да что вам до пунктуации, в самом деле, что там у тебя, пиши, всё это не имеет никакого смысла, жив ли ты, умер ли, в столе или за столом, ты никогда не узнаешь, хорошие они или плохие, пока их не увидит кто-то другой. А лучше десять, а лучше сто других, прекрасных, незнакомых других, которые в чём бы ни были (или ни в чём, беззащитные), решат.
Так что, пока смерть не разлучит нас (хочется верить), и во веки веков (человеческий - краток и полон скорбей), спринтерский бег моих пальцев, слов, лет, не уходите только, как память о том, что было во рту после вкуса, как возвращение в запах, как время, как если бы мы заново изобрели навсегда.