Стамбул, 13 ноября 2016
"Любезные друзья мои,
количество и разнообразие того, что подают в местных кондитерских, произвело на меня впечатление. Нет, я не сбивался со счёта, шаря глазами по полкам и витринам в попытках понять, что же я вижу, как можно было бы предположить или написать ради красного слова. Добрые наследники османов любезно проставили в меню порядковые номера. И было их сто семьдесят пять. Василиск внимательно и вдумчиво изучил всё, погружаясь временами в состояние, которое я бы назвал медитативным. Опробовали пока не всё. Отложили до следующего раза. Но на кондитерские отделы в Первопрестольной, чую я, ещё долго буду смотреть с выражением грустного сарказма на задумчивом лице… Кстати, что касается местной еды вообще. По моему глубокому внутреннему ощущению, есть здесь можно везде - хоть в тех пафосных ресторанах, зазывалы коих назойливо-любезны в попытках затащить потенциального клиента именно под своё крыло, хоть у лоточников, что ставят свои тележки с незатейливой снедью в людных местах и просто молча ждут своего клиента, посматривая в экраны очень мобильных телефонов. Что вид еды, что её запах - ничто и ни разу не вызывало моего сомнения в свежести или качестве приготовления. Касалось это не только тех мест, где мы вкушали, но и всех прочих, что попадались нам почти на каждом шагу… Одно из чудеснейших вкусовых ощущений, что довелось испытать в этот раз, это свежие мягкие бублики, купленные на набережной уже после заката в набежавшей темноте у бродячего дедушки-торговца, и к ним же - горячий чай, что готовила добрая женщина там же на камнях, спускавшихся к воде - из закопчённого до черна чайника, стоявшего на живом огне. Босфор, море, котики, чайки, корабли, лодки, редкие рыбаки, котики, молнии на фоне предзакатного неба, сам закат, прибой, брызги солёной воды, камни, котики, бублики, огонь, чай… И ещё немного джина и рома…
…а ещё в кондитерской мы видели хипстера. У него всё… такое… такие... (далее совсем неразборчиво)…
…остаюсь искренне ваш..."
Стамбул, ноября месяца день тринадцатый, год две тысячи шестнадцатый
количество и разнообразие того, что подают в местных кондитерских, произвело на меня впечатление. Нет, я не сбивался со счёта, шаря глазами по полкам и витринам в попытках понять, что же я вижу, как можно было бы предположить или написать ради красного слова. Добрые наследники османов любезно проставили в меню порядковые номера. И было их сто семьдесят пять. Василиск внимательно и вдумчиво изучил всё, погружаясь временами в состояние, которое я бы назвал медитативным. Опробовали пока не всё. Отложили до следующего раза. Но на кондитерские отделы в Первопрестольной, чую я, ещё долго буду смотреть с выражением грустного сарказма на задумчивом лице… Кстати, что касается местной еды вообще. По моему глубокому внутреннему ощущению, есть здесь можно везде - хоть в тех пафосных ресторанах, зазывалы коих назойливо-любезны в попытках затащить потенциального клиента именно под своё крыло, хоть у лоточников, что ставят свои тележки с незатейливой снедью в людных местах и просто молча ждут своего клиента, посматривая в экраны очень мобильных телефонов. Что вид еды, что её запах - ничто и ни разу не вызывало моего сомнения в свежести или качестве приготовления. Касалось это не только тех мест, где мы вкушали, но и всех прочих, что попадались нам почти на каждом шагу… Одно из чудеснейших вкусовых ощущений, что довелось испытать в этот раз, это свежие мягкие бублики, купленные на набережной уже после заката в набежавшей темноте у бродячего дедушки-торговца, и к ним же - горячий чай, что готовила добрая женщина там же на камнях, спускавшихся к воде - из закопчённого до черна чайника, стоявшего на живом огне. Босфор, море, котики, чайки, корабли, лодки, редкие рыбаки, котики, молнии на фоне предзакатного неба, сам закат, прибой, брызги солёной воды, камни, котики, бублики, огонь, чай… И ещё немного джина и рома…
…а ещё в кондитерской мы видели хипстера. У него всё… такое… такие... (далее совсем неразборчиво)…
…остаюсь искренне ваш..."
Стамбул, ноября месяца день тринадцатый, год две тысячи шестнадцатый