Семь мемуаров о прошлом и настоящем Европы.
The Economist рассказывает о книгах очень разных авторов, каждого из которых сформировала бурная история континента:
"Хорошие мемуары расскажут вам многое о человеке, но еще большее о времени, в котором он жил. После столетия тирании и войн демократия и мир сформировали, наконец, жизнь европейцев. Мемуаристы - одни из лучших летописцев этой истории. Европейская Буря и натиск подобна повторяющемуся персонажу в автобиографиях людей, которые друг с другом никогда не встретятся, кроме как на полках библиотек и книжных магазинов. Вот что можно прочитать, чтобы получить представление о европейском доме, его прошлом и настоящем:
Стефан Цвейг. "Вчерашний мир".
Пожалуй, никто не улавливает ход истории так, как это делает Стефан Цвейг. Популярный писатель начала 20-го века, он, среди прочих, создал яркие биографии Магеллана и Марии-Антуанетты, которые создают впечатление, что автор был дружен с ними. С 1930-х годов писатель обратил внимание на судьбу Европы и на самого себя. Читатель, погружаясь в прошлое в первых главах «Вчерашнего мира», может подумать, что на континенте все в порядке: хотелось бы провести один день в Вене начала 20-го века, которую описывает Цвейг, и составить ему компанию, чтобы заглянуть к Огюсту Родену в Париже. Но настроение быстро портится, когда автор становится свидетелем погружения континента в безумие. Вскоре нацисты сжигают его книги (Цвейг был евреем). Он сбегает, чтобы в конце концов оказаться в Бразилии. Писатель отправил рукопись этой, своей последней книги, своему издателю незадолго до того, как он и его жена покончили жизнь самоубийством в феврале 1942 года. «Вчерашний мир» - это жуткое, завораживающее чтение.
Светлана Алексиевич. "Время секонд хэнд".
Если у мемуаров как у жанра и есть недостаток, то он состоит в том, что в них рассказываются истории только исключительных людей. Светлана Алексиевич решает эту проблему, передав ручку обывателю. В этой книге белорусская писательница, лауреат Нобелевской премии 2015 года, фиксирует повседневные невзгоды советских граждан в последние дни империи - в 1990 году. Да, система вокруг них рушится, но жизнь продолжается; детям нужны подарки на день рождения и тому подобное. В этой истории есть элемент вуайеризма: создается впечатление, будто читаешь личные дневники. Но ничто так не говорит о политической системе, даже если она рушится, как надежды и мечты людей, живущих под ней.
Карл Уве Кнаусгор. "Моя борьба. Книга 1: Прощание".
В зависимости от того, кого вы спросите, вам скажут, что «Моя борьба» это либо шедевр современной европейской литературы, либо новый апогей в самонадеянном жанре автофикшн. Эта книга - первая из шеститомной серии, само название которой дает ощущение воинственности автора. Карлу Уве Кнаусгору плевать, если вы обиделись. Считая темой книги свою собственную жизнь, писатель средних лет размышляет обо всем: от Гитлера до мастурбации и смерти своего отца, и все это в одном и том же недоработанном стиле. Многие страницы (будьте осторожны: их 3770) затягивают читателя в туалетную кабинку, пока Кнаусгор рассказывает о своем испражнении. Великая ли это литература или печатное фрик-шоу - решать читателю.
Норман Льюис. "Naples ‘44: A World War II Diary of Occupied Italy" ("Неаполь '44: Дневник оккупированной Италии времен Второй мировой войны").
Если война - это ад, как показывают мемуаристы от Джорджа Оруэлла до Роберта Грейвса, - подождите, пока не услышите о ее последствиях. В этой книге офицер британской разведки, который был направлен в южную Италию во время Второй мировой войны, вспоминает дни после того, как союзники взяли этот регион под свой контроль. Для населения ситуация мрачная: что делать, когда нет ни еды, ни денег, ни перспектив на улучшение ситуации? Одни занимаются проституцией, другие - преступностью; что вызывает еще большее отчаяние. Среди разочарований бывают моменты достоинства. Льюис, в душе писатель-путешественник, описывает то, что видит, с тактом, состраданием и сухим британским остроумием. Хотя союзники были скорее освободителями, чем оккупантами, читатели, знающие о более поздних невзгодах во Вьетнаме и Афганистане, оккупированных иностранными армиями, увидят в повествовании Льюиса многое, что им знакомо.
Чеслав Милош. "Порабощенный разум".
Как хорошие люди становятся пособниками тоталитарных систем? Эта книга, написанная вскоре после того, как польский автор сбежал на Запад в 1951 году, представляет собой интеллектуальные мемуары истерзанной души. Поэт по профессии, Чеслав Милош здесь обращается к жанру политической литературы, чтобы описать, как привилегированная интеллектуальная каста, к которой он принадлежал, оказалась опорой презренных моральных основ сталинского режима в Польше. На первый взгляд компромиссы кажутся простительными - например, восхваление режима за публикацию книги. В отличие от Милоша, получившего Нобелевскую премию по литературе в 1980 году, многие попутчики (сочувствующие коммунизму) слишком поздно осознали, что стали моральными банкротами.
Jean Monnet. "Memoirs".
Политические автобиографии представляют собой смешанную картину. Некоторые без всякой причины растягивают свои истории на несколько сотен страниц: Николя Саркози потребовалось два тома, чтобы рассказать о пяти годах своего пребывания на посту президента Франции. Жан Монне, один из отцов-основателей Европейского Союза, рассказывает более интересную историю. Он стал экспертом по логистике благодаря своему опыту работы в семейном коньячном бизнесе. Его работа в области оборонных поставок во время Первой мировой войны привела к тому, что в 31 год он был назначен заместителем главы Лиги Наций. Монне заработал и потерял целое состояние будучи банкиром на Уолл-стрит в 1929 году, затем переехал в Шанхай, чтобы консультировать правительство Чан Кайши. После возвращения в Европу, где вскоре началась новая мировая война, в 1940 году он предложил план объединения Великобритании и Франции, как способ защиты Франции от Германии. Британский военный кабинет одобрил план франко-британского союза, но Франция капитулировала прежде, чем это произошло. Затем Монне работал на союзников по закупкам оружия; Джон Мейнард Кейнс считал, что он смог сократить войну на год. Когда боевые действия закончились, началась настоящая работа Монне: десятилетия, потраченные на создание того, что позже стало ЕС.
Примо Леви. "Периодическая система".
В этой небольшой книге еврейско-итальянский химик Примо Леви пытается объяснить непостижимый ужас Холокоста с помощью того, что он знает лучше всего: периодической таблицы химических элементов. В каждой из 21 глав в качестве метафорической основы используется один из элементов. В этих мемуарах, замаскированных под научную книгу (или наоборот?), Леви вспоминает эпизоды своей жизни. Химики считают церий малоприменимым металлом. Но для Леви он оказался спасением. Когда ему и его другу Альберто, сокамернику Освенцима, удалось раздобыть этот металл, они смогли превратить его в кремень для зажигалок, который можно было обменивать на хлеб у лагерной охраны. «Периодическая система» - захватывающая книга о воспоминаниях и выживании."
Телеграм-канал "Интриги книги"
"Хорошие мемуары расскажут вам многое о человеке, но еще большее о времени, в котором он жил. После столетия тирании и войн демократия и мир сформировали, наконец, жизнь европейцев. Мемуаристы - одни из лучших летописцев этой истории. Европейская Буря и натиск подобна повторяющемуся персонажу в автобиографиях людей, которые друг с другом никогда не встретятся, кроме как на полках библиотек и книжных магазинов. Вот что можно прочитать, чтобы получить представление о европейском доме, его прошлом и настоящем:
Стефан Цвейг. "Вчерашний мир".
Пожалуй, никто не улавливает ход истории так, как это делает Стефан Цвейг. Популярный писатель начала 20-го века, он, среди прочих, создал яркие биографии Магеллана и Марии-Антуанетты, которые создают впечатление, что автор был дружен с ними. С 1930-х годов писатель обратил внимание на судьбу Европы и на самого себя. Читатель, погружаясь в прошлое в первых главах «Вчерашнего мира», может подумать, что на континенте все в порядке: хотелось бы провести один день в Вене начала 20-го века, которую описывает Цвейг, и составить ему компанию, чтобы заглянуть к Огюсту Родену в Париже. Но настроение быстро портится, когда автор становится свидетелем погружения континента в безумие. Вскоре нацисты сжигают его книги (Цвейг был евреем). Он сбегает, чтобы в конце концов оказаться в Бразилии. Писатель отправил рукопись этой, своей последней книги, своему издателю незадолго до того, как он и его жена покончили жизнь самоубийством в феврале 1942 года. «Вчерашний мир» - это жуткое, завораживающее чтение.
Светлана Алексиевич. "Время секонд хэнд".
Если у мемуаров как у жанра и есть недостаток, то он состоит в том, что в них рассказываются истории только исключительных людей. Светлана Алексиевич решает эту проблему, передав ручку обывателю. В этой книге белорусская писательница, лауреат Нобелевской премии 2015 года, фиксирует повседневные невзгоды советских граждан в последние дни империи - в 1990 году. Да, система вокруг них рушится, но жизнь продолжается; детям нужны подарки на день рождения и тому подобное. В этой истории есть элемент вуайеризма: создается впечатление, будто читаешь личные дневники. Но ничто так не говорит о политической системе, даже если она рушится, как надежды и мечты людей, живущих под ней.
Карл Уве Кнаусгор. "Моя борьба. Книга 1: Прощание".
В зависимости от того, кого вы спросите, вам скажут, что «Моя борьба» это либо шедевр современной европейской литературы, либо новый апогей в самонадеянном жанре автофикшн. Эта книга - первая из шеститомной серии, само название которой дает ощущение воинственности автора. Карлу Уве Кнаусгору плевать, если вы обиделись. Считая темой книги свою собственную жизнь, писатель средних лет размышляет обо всем: от Гитлера до мастурбации и смерти своего отца, и все это в одном и том же недоработанном стиле. Многие страницы (будьте осторожны: их 3770) затягивают читателя в туалетную кабинку, пока Кнаусгор рассказывает о своем испражнении. Великая ли это литература или печатное фрик-шоу - решать читателю.
Норман Льюис. "Naples ‘44: A World War II Diary of Occupied Italy" ("Неаполь '44: Дневник оккупированной Италии времен Второй мировой войны").
Если война - это ад, как показывают мемуаристы от Джорджа Оруэлла до Роберта Грейвса, - подождите, пока не услышите о ее последствиях. В этой книге офицер британской разведки, который был направлен в южную Италию во время Второй мировой войны, вспоминает дни после того, как союзники взяли этот регион под свой контроль. Для населения ситуация мрачная: что делать, когда нет ни еды, ни денег, ни перспектив на улучшение ситуации? Одни занимаются проституцией, другие - преступностью; что вызывает еще большее отчаяние. Среди разочарований бывают моменты достоинства. Льюис, в душе писатель-путешественник, описывает то, что видит, с тактом, состраданием и сухим британским остроумием. Хотя союзники были скорее освободителями, чем оккупантами, читатели, знающие о более поздних невзгодах во Вьетнаме и Афганистане, оккупированных иностранными армиями, увидят в повествовании Льюиса многое, что им знакомо.
Чеслав Милош. "Порабощенный разум".
Как хорошие люди становятся пособниками тоталитарных систем? Эта книга, написанная вскоре после того, как польский автор сбежал на Запад в 1951 году, представляет собой интеллектуальные мемуары истерзанной души. Поэт по профессии, Чеслав Милош здесь обращается к жанру политической литературы, чтобы описать, как привилегированная интеллектуальная каста, к которой он принадлежал, оказалась опорой презренных моральных основ сталинского режима в Польше. На первый взгляд компромиссы кажутся простительными - например, восхваление режима за публикацию книги. В отличие от Милоша, получившего Нобелевскую премию по литературе в 1980 году, многие попутчики (сочувствующие коммунизму) слишком поздно осознали, что стали моральными банкротами.
Jean Monnet. "Memoirs".
Политические автобиографии представляют собой смешанную картину. Некоторые без всякой причины растягивают свои истории на несколько сотен страниц: Николя Саркози потребовалось два тома, чтобы рассказать о пяти годах своего пребывания на посту президента Франции. Жан Монне, один из отцов-основателей Европейского Союза, рассказывает более интересную историю. Он стал экспертом по логистике благодаря своему опыту работы в семейном коньячном бизнесе. Его работа в области оборонных поставок во время Первой мировой войны привела к тому, что в 31 год он был назначен заместителем главы Лиги Наций. Монне заработал и потерял целое состояние будучи банкиром на Уолл-стрит в 1929 году, затем переехал в Шанхай, чтобы консультировать правительство Чан Кайши. После возвращения в Европу, где вскоре началась новая мировая война, в 1940 году он предложил план объединения Великобритании и Франции, как способ защиты Франции от Германии. Британский военный кабинет одобрил план франко-британского союза, но Франция капитулировала прежде, чем это произошло. Затем Монне работал на союзников по закупкам оружия; Джон Мейнард Кейнс считал, что он смог сократить войну на год. Когда боевые действия закончились, началась настоящая работа Монне: десятилетия, потраченные на создание того, что позже стало ЕС.
Примо Леви. "Периодическая система".
В этой небольшой книге еврейско-итальянский химик Примо Леви пытается объяснить непостижимый ужас Холокоста с помощью того, что он знает лучше всего: периодической таблицы химических элементов. В каждой из 21 глав в качестве метафорической основы используется один из элементов. В этих мемуарах, замаскированных под научную книгу (или наоборот?), Леви вспоминает эпизоды своей жизни. Химики считают церий малоприменимым металлом. Но для Леви он оказался спасением. Когда ему и его другу Альберто, сокамернику Освенцима, удалось раздобыть этот металл, они смогли превратить его в кремень для зажигалок, который можно было обменивать на хлеб у лагерной охраны. «Периодическая система» - захватывающая книга о воспоминаниях и выживании."
Телеграм-канал "Интриги книги"