Хари Кунзру о чтении.
Хари Кунзру - британский писатель - у которого только что вышла новая книга "Blue Ruin". В The Guardian он рассказывает о перечитывании классики, своем отношении к аутсайдерам и открытии гениальности Аниты Брукнер:
"Мои самые ранние читательские воспоминания.
Я помню, как читал Роальда Даля и Диану Уинн Джонс, и я хорошо помню, как мои родители оставили все тома серии «Нарния» К.С. Льюиса на моей кровати. Но что было до этого? Должно быть, у меня были книжки с картинками. Бабар, конечно, был рядом. Как и "Noggin the Nog". У меня не осталось четких воспоминаний.
Моя любимая книга детства.
«Властелин колец» Джона Р.Р. Толкина. Я жаждал эскапизма, и это была достаточно длинная книга, чтобы жить в ней неделями.
Книга, которая изменила меня в подростковом возрасте.
«Чужак в стране чужой» Роберта Хайнлайна оказала на меня глубокое влияние. По сути, это версия «Идиота» Достоевского, где молодой человек, воспитанный марсианами, является наблюдателем - и возможной жертвой - мировых безумств. Мне нравились романы о душевных, непонятых посторонних людях.
Писатель, который изменил мое мышление.
Писатели всегда так делают.
Книга, которая заставила меня захотеть стать писателем.
Должно быть, в какой-то момент я «решил стать писателем», но не могу вспомнить, когда именно это случилось. Если книга действительно хорошая, мне хочется ее написать. Это эстетический инстинкт: если я чувствую смесь удовольствия, волнения и конфронтации, приправленную небольшой ревностью, значит, я читаю действительно хорошую книгу.
Книга или автор, к которому я вернулся.
Недавно я открыл для себя гениальность Аниты Брукнер, писательницы, которую я отверг, как замкнутую и консервативную, когда был моложе. Читать ее после нескольких современных романов молодых писателей - это облегчение: ты говоришь со взрослым, мирским и опытным человеком, отвыкшим от мелодрамы.
Книга, которую я перечитал.
Раньше я никогда не перечитывал. Затем я начал преподавать, и мне пришлось думать о книгах, которые мне настолько интересны, что я хочу обсудить их со студентами. Сейчас я много перечитываю. Я обнаружил, что если я читаю что-то, что прочитал до 30 лет, это как если бы я читал это впервые. Это странно - чем больше я читаю, тем меньше у меня ощущения, что я прочитал. Последней «классикой», которую я перечитывал, был «Великий Гэтсби» Ф. Скотта Фицджеральда, одна из тех «слишком знакомых» книг, от которых стало модно отказываться. Думаю, я был так же очарован безнадежной любовью Гэтсби к Дейзи, как и тогда, когда впервые прочитал ее, будучи студентом-отличником.
Книга, которую я больше никогда не смогу прочитать
К этой категории можно отнести множество научной фантастики.
Книга, которую я сейчас читаю
Я всегда читаю слишком много произведений одновременно. На данный момент в этот список входят австралийский классический «Пикник у Висячей скалы» Джоан Линдси, первый роман Devika Rege "Quarterlife", «Вечная жизнь смерти» - третья часть трилогии Цысиня Лю «Задача трех тел» и теоретическая книга Maya B Kronic и Amy Ireland "Cute Accelerationism".
Мое комфортное чтение
20-томное собрание сочинений Эмиля Золя, над которым я работал последние пару лет. Шестнадцать прочитано, осталось четыре. Большие декорации, много социальных деталей. Это своего рода основа того, на что способен роман."
Телеграм-канал "Интриги книги"
"Мои самые ранние читательские воспоминания.
Я помню, как читал Роальда Даля и Диану Уинн Джонс, и я хорошо помню, как мои родители оставили все тома серии «Нарния» К.С. Льюиса на моей кровати. Но что было до этого? Должно быть, у меня были книжки с картинками. Бабар, конечно, был рядом. Как и "Noggin the Nog". У меня не осталось четких воспоминаний.
Моя любимая книга детства.
«Властелин колец» Джона Р.Р. Толкина. Я жаждал эскапизма, и это была достаточно длинная книга, чтобы жить в ней неделями.
Книга, которая изменила меня в подростковом возрасте.
«Чужак в стране чужой» Роберта Хайнлайна оказала на меня глубокое влияние. По сути, это версия «Идиота» Достоевского, где молодой человек, воспитанный марсианами, является наблюдателем - и возможной жертвой - мировых безумств. Мне нравились романы о душевных, непонятых посторонних людях.
Писатель, который изменил мое мышление.
Писатели всегда так делают.
Книга, которая заставила меня захотеть стать писателем.
Должно быть, в какой-то момент я «решил стать писателем», но не могу вспомнить, когда именно это случилось. Если книга действительно хорошая, мне хочется ее написать. Это эстетический инстинкт: если я чувствую смесь удовольствия, волнения и конфронтации, приправленную небольшой ревностью, значит, я читаю действительно хорошую книгу.
Книга или автор, к которому я вернулся.
Недавно я открыл для себя гениальность Аниты Брукнер, писательницы, которую я отверг, как замкнутую и консервативную, когда был моложе. Читать ее после нескольких современных романов молодых писателей - это облегчение: ты говоришь со взрослым, мирским и опытным человеком, отвыкшим от мелодрамы.
Книга, которую я перечитал.
Раньше я никогда не перечитывал. Затем я начал преподавать, и мне пришлось думать о книгах, которые мне настолько интересны, что я хочу обсудить их со студентами. Сейчас я много перечитываю. Я обнаружил, что если я читаю что-то, что прочитал до 30 лет, это как если бы я читал это впервые. Это странно - чем больше я читаю, тем меньше у меня ощущения, что я прочитал. Последней «классикой», которую я перечитывал, был «Великий Гэтсби» Ф. Скотта Фицджеральда, одна из тех «слишком знакомых» книг, от которых стало модно отказываться. Думаю, я был так же очарован безнадежной любовью Гэтсби к Дейзи, как и тогда, когда впервые прочитал ее, будучи студентом-отличником.
Книга, которую я больше никогда не смогу прочитать
К этой категории можно отнести множество научной фантастики.
Книга, которую я сейчас читаю
Я всегда читаю слишком много произведений одновременно. На данный момент в этот список входят австралийский классический «Пикник у Висячей скалы» Джоан Линдси, первый роман Devika Rege "Quarterlife", «Вечная жизнь смерти» - третья часть трилогии Цысиня Лю «Задача трех тел» и теоретическая книга Maya B Kronic и Amy Ireland "Cute Accelerationism".
Мое комфортное чтение
20-томное собрание сочинений Эмиля Золя, над которым я работал последние пару лет. Шестнадцать прочитано, осталось четыре. Большие декорации, много социальных деталей. Это своего рода основа того, на что способен роман."
Телеграм-канал "Интриги книги"