Назывательное. :)
Навеянное лошадьми и хомячками.
Аридная джунгарская равнина. Ночь. Азиатские звезды подмигивают с высоты. Трещит костер, пляшут языки пламени. Пржевальский и Роборовский ужинают из одного котелка.
Пржевальский: Так, Сева, что сейчас было, я не понял?
Роборовский: А? Что?
Пржевальский: Не прикидывайся дурнем. Ты уже все мясо из похлебки подъел, давай-ка делиться по справедливости.
Роборовский: Коля, не наезжай. Вон на дне еще с твоей стороны сколько кусочков осталось!
Пржевальский открывает рот, чтобы ответить, но тут дружескую перепалку прерывает стук копыт. В освещенном круге появляется пропыленный мужик.
Мужик: Курьер из Петербурга! (протягивает пакет) Получите! Распишитесь!
Пржевальский расписывается. Мужик поворачивается и уходит. Слышен затихающий конский топот.
Пржевальский: Ну-ка, ну-ка… Посмотрим, что это у нас здесь… (склоняется к неверному свету костра) Ага… Из Русского географического общества!
Роборовский: Ну читай уже!
Пржевальский: «Сим извещаем вас, что описанные вами виды (лошадь и хомяк) являются ранее не изученными, и рекомендуем назвать их в установленном порядке». Сева, смотри: твой хомячок, оказывается, неизвестен науке!
Роборовский: (обиженно) А отчего это мой? Может, это твой хомячок, а моя - лошадь!
Пржевальский: Ну, вообще-то, командую экспедицией я. Значит, и лошадь - моя.
Роборовский: Я ее первый увидел!
Пржевальский: А я - первый про нее написал. Забирай хомячка, пока я добрый, и не выеживайся.
Роборовский мрачно сопит.
Пржевальский: (елейным тоном) Вот не загребал бы ты мясо…
Роборовский: (патетически) Так вот оно что! Ты мяса товарищу пожалел! Да знал бы я - может, и плюнул бы в котелок!
Пржевальский: А кто тебя знает, может, и плюнул! (пауза) Все, хомячок твой.
Роборовский: Ну и пжалста! (фыркает) Ты того хомячка видел? Лапы - во! Зубы - во! Шкура…
Пржевальский: (издевательски) Шкура-то да, освежевал одного, и прямо на половину палатки.
Роборовский: И глаза, глаза умные. А лошадь твоя? Ты сам-то помнишь, как выглядит это непропорциональное коротконогое угребище?
Пржевальский: Ха! А твой хомяк - мохнолапый!
Роборовский: Ну я же говорю, лапы - во!
Пржевальский: Еще и индивидуалист, как и ты - за кусок мяса товарищу нагрубит! Вдобавок - эмоционально нестабильный.
Роборовский: Ты еще скажи, что морально неустойчивый! Зато твои лошади - стадные. Как овцы какие-нибудь!
Пржевальский: У них альфа-самец есть! (приосанивается) Как, например, я в экспедиции - начальник.
Роборовский: Ха-ха-ха! Альфа-самэц, держите меня семеро! Да ты мясо из похлебки первым сожрать не можешь!
Пржевальский: Сева!
Роборовский: Коля!
Пржевальский: (проникновенно) Давай не будем ссориться!
Роборовский: Коля, я не прошу - я требую: давай бросим жребий!
Пржевальский: (с сомнением) Непропорциональное коротконогое, говоришь…(пауза) Уговорил!
Роборовский: (достает монетку) Орел или решка? Лошадь или хомячок?
Пржевальский: (гордо выпрямляясь) Орел, конечно!
Роборовский кидает монетку, она падает куда-то за пределы освещения в сухую короткую траву, после чего оба друга, пыхтя и толкаясь локтями, пытаются ее найти.
Пржевальский: (отряхивая колени) Все, Сева, хватит. Забирай хомячка, пока я добрый, и давай уже спать.
Роборовский: (запальчиво) Зато мой хомячок будет пушистым любимцем сотен детишек!
Пржевальский: Конечно-конечно! Ты его сначала отсюда вывези, а потом живым довези: он же у тебя этот…неустойчивый.
Роборовский: А твоя лошадь… Нет, ты вслушайся, как звучит: «лошадь Пржевальского»! Да она в крылатые выражения войдет! И ты вместе с ней. (хихикает)
Пржевальский: Над тобой и без крылатых выражений все ржать будут.
Роборовский: Угумс, ржать, как лошадь Пржевальского!
Пржевальский: Сева!
Роборовский: Коля!
Занавес.
Аридная джунгарская равнина. Ночь. Азиатские звезды подмигивают с высоты. Трещит костер, пляшут языки пламени. Пржевальский и Роборовский ужинают из одного котелка.
Пржевальский: Так, Сева, что сейчас было, я не понял?
Роборовский: А? Что?
Пржевальский: Не прикидывайся дурнем. Ты уже все мясо из похлебки подъел, давай-ка делиться по справедливости.
Роборовский: Коля, не наезжай. Вон на дне еще с твоей стороны сколько кусочков осталось!
Пржевальский открывает рот, чтобы ответить, но тут дружескую перепалку прерывает стук копыт. В освещенном круге появляется пропыленный мужик.
Мужик: Курьер из Петербурга! (протягивает пакет) Получите! Распишитесь!
Пржевальский расписывается. Мужик поворачивается и уходит. Слышен затихающий конский топот.
Пржевальский: Ну-ка, ну-ка… Посмотрим, что это у нас здесь… (склоняется к неверному свету костра) Ага… Из Русского географического общества!
Роборовский: Ну читай уже!
Пржевальский: «Сим извещаем вас, что описанные вами виды (лошадь и хомяк) являются ранее не изученными, и рекомендуем назвать их в установленном порядке». Сева, смотри: твой хомячок, оказывается, неизвестен науке!
Роборовский: (обиженно) А отчего это мой? Может, это твой хомячок, а моя - лошадь!
Пржевальский: Ну, вообще-то, командую экспедицией я. Значит, и лошадь - моя.
Роборовский: Я ее первый увидел!
Пржевальский: А я - первый про нее написал. Забирай хомячка, пока я добрый, и не выеживайся.
Роборовский мрачно сопит.
Пржевальский: (елейным тоном) Вот не загребал бы ты мясо…
Роборовский: (патетически) Так вот оно что! Ты мяса товарищу пожалел! Да знал бы я - может, и плюнул бы в котелок!
Пржевальский: А кто тебя знает, может, и плюнул! (пауза) Все, хомячок твой.
Роборовский: Ну и пжалста! (фыркает) Ты того хомячка видел? Лапы - во! Зубы - во! Шкура…
Пржевальский: (издевательски) Шкура-то да, освежевал одного, и прямо на половину палатки.
Роборовский: И глаза, глаза умные. А лошадь твоя? Ты сам-то помнишь, как выглядит это непропорциональное коротконогое угребище?
Пржевальский: Ха! А твой хомяк - мохнолапый!
Роборовский: Ну я же говорю, лапы - во!
Пржевальский: Еще и индивидуалист, как и ты - за кусок мяса товарищу нагрубит! Вдобавок - эмоционально нестабильный.
Роборовский: Ты еще скажи, что морально неустойчивый! Зато твои лошади - стадные. Как овцы какие-нибудь!
Пржевальский: У них альфа-самец есть! (приосанивается) Как, например, я в экспедиции - начальник.
Роборовский: Ха-ха-ха! Альфа-самэц, держите меня семеро! Да ты мясо из похлебки первым сожрать не можешь!
Пржевальский: Сева!
Роборовский: Коля!
Пржевальский: (проникновенно) Давай не будем ссориться!
Роборовский: Коля, я не прошу - я требую: давай бросим жребий!
Пржевальский: (с сомнением) Непропорциональное коротконогое, говоришь…(пауза) Уговорил!
Роборовский: (достает монетку) Орел или решка? Лошадь или хомячок?
Пржевальский: (гордо выпрямляясь) Орел, конечно!
Роборовский кидает монетку, она падает куда-то за пределы освещения в сухую короткую траву, после чего оба друга, пыхтя и толкаясь локтями, пытаются ее найти.
Пржевальский: (отряхивая колени) Все, Сева, хватит. Забирай хомячка, пока я добрый, и давай уже спать.
Роборовский: (запальчиво) Зато мой хомячок будет пушистым любимцем сотен детишек!
Пржевальский: Конечно-конечно! Ты его сначала отсюда вывези, а потом живым довези: он же у тебя этот…неустойчивый.
Роборовский: А твоя лошадь… Нет, ты вслушайся, как звучит: «лошадь Пржевальского»! Да она в крылатые выражения войдет! И ты вместе с ней. (хихикает)
Пржевальский: Над тобой и без крылатых выражений все ржать будут.
Роборовский: Угумс, ржать, как лошадь Пржевальского!
Пржевальский: Сева!
Роборовский: Коля!
Занавес.