Ленин и Бернштейн: пределы их расхождения
Изложенные ниже наблюдения не претендуют на всесторонний охват обозначенной в заголовке темы. Сопоставление позиций лидеров радикального и ревизионистского направления в марксизме рубежа 19-20вв. требует привлечения широкого круга источников и реконструкции на их основе концепций того и другого течения вплоть до достаточно тонких деталей. Тем не менее, повод для размышлений возникает и при сопоставлении двух концепций, что называется, на уровне, доступном для наблюдения невооруженным глазом, на уровне сопоставления общеизвестных и не требующих специальной реконструкции положений Бернштейна и Ленина.
Ключевая идея бернштейновской методологии ревизии - сопоставление прогнозов Маркса и наличного положения вещей. Если прогнозы не сбываются - не состоятелен подход, который был использован для того, чтобы их получить.
И вот Бернштейн указывает на ряд расхождений прогноза и реальности:
1) В действительности нет тенденции к социальной поляризации по линии «буржуазия пролетариат»; пролетариат не превращается по факту в наиболее многочисленный класс. Не происходит и обнищание рабочего класса. Направленность этого процесса строго противоположная: происходит рост благосостояния рабочих.
Тут уместно вспомнить VIII главу «Империализма как высшей стадии»:
Характеризуя империализм как загнивающий и паразитический капитализм, Ленин указывает ровно на то же, что и Бернштейн: рост рабочей аристократии, массовый «подкуп» рабочих в развитых странах, сокращение доли пролетариата в структуре населения и рост сословия рантье. В сумме, повторюсь, получается ровно то, о чем пишет Бернштейн - не поляризация общества, а расширение слоя мелкой буржуазии, не обнищание рабочих, а их обогащение.
2) Бернштейн указывает на то, что прогноз относительно монополизации экономики крупнейшими предприятиями не сбывается - место для мелкого капитала остается.
Тут Ленин, вроде бы, с Бернштейном не согласен. Он посвящает добрую половину «Империализма» анализу процесса монополизации. Он вообще характеризует империализм как монополистический капитализм.
В действительности, эти мнимо противоречащие друг другу выводы двух авторов прекрасно совместимы. Они находятся в разных плоскостях: Ленин говорит о монополизации как генеральной тенденции в развитии крупного производства. Бернштейн - о том, что мелкий капитал остается востребован системой капиталистической экономики, т.к. она состоит не только из крупного производства. Сама система современного капитализма создает пространство для мелкого капитала.
3) Бернштейн считает, что капитализм окажется способен решить множество современных социальных проблем. Например, в рамках капитализма можно будет добиться прекращения войн.
Ленин, как известно, безжалостно критикует эту идею в созвучной формулировке Каутского: теория «ультраимпериализма», в рамках которого противоречия капитализма будут разрешаться через согласование интересов, это, согласно оценке Ленина - «ультрапустяки» (Глава VII).
В действительности, по ходу анализа ему приходится занять несколько более сложную позицию (Глава IX):
«Допустим, что все империалистские державы составят союз для «мирного» раздела (…) азиатских стран, - это будет «интернационально-объединённый финансовый капитал». Фактические примеры такого союза имеются в истории XX века (…). Спрашивается, «мыслимо» ли предположить, при условии сохранения капитализма (…), чтобы такие союзы были некратковременными? чтобы они исключали трения, конфликты и борьбу во всяческих и во всех возможных формах? (…) Достаточно ясно поставить вопрос, чтобы на него нельзя было дать иного ответа кроме отрицательного. Ибо при капитализме немыслимо иное основание для раздела сфер влияния, интересов, колоний и пр., кроме как учёт силы участников дележа (...) А сила изменяется неодинаково у этих участников дележа, ибо равномерного развития отдельных предприятий, трестов, отраслей промышленности, стран при капитализме быть не может».
Позиция Ленина здесь сводится к тому, что 1) согласование интересов капиталистических держав может быть результатом исторической случайности, т.к. на уровне закономерности равенство их сил недостижимо и 2) это согласование интересов не может быть долгосрочным (по той же причине). Иначе говоря, при определенных условиях все-таки «ультраимпериализм» возможен. «Крокодилы летают, но только в военное время и низенько, и исключительно по приказу высшего командования». Эту истину прапорщик из анекдота был вынужден признать под давлением генеральского авторитета; Ленин делает схожее исключение из правил под давлением не авторитета, а факта: прецеденты «ультраимпериалистической» политики имели место, скажем при разделе Китая. Но оговорка Ленина хромает в логическом плане: 1) совершенно не ясно, что значит «некратковременное» существование; 2) «равенство сил» - бессмысленное словосочетание, поскольку не существует единиц для измерения «сил» государств; 3) связь бесконфликтных отношений с «равенством сил» (даже если забыть про п.2) - утверждение ad hoc (например, конфликта не будет и в том случае, если имеется не равенство, а иерархия).
Но самое главное в другом: Ленин вплотную подходит к выводу о перспективе устранения из политической жизни национальных правительств через их подчинение интернациональному капиталу. О каком неравенстве сил государств тогда можно говорить? - Только о таком неравенстве сил, которое будет второстепенным фактором международных отношений. Вывод об интернациональном характере экономики сделан, а вывод об интернационализации политических элит и принимаемых ими политических решений - еще нет. Если бы эти выводы были произнесены - а они логически вытекают из концепции империализма - Ленину пришлось бы пересмотреть свое отношение к теории «ультраимпериализма». Разумеется, ее по-прежнему невозможно было бы использовать в качестве основы для программы действий непосредственно в условиях мировой войны и оставаться при этом марксистом. Но как гипотеза относительно дальнейших тенденций она оказывалась бы оправданной.
В общем, расхождения в теории не так велики: что Бернштейн называет багом прогнозов Маркса, Ленин считает фичейони дополняют друг друга.Расхождения программ громадны - но это на уровне сопоставления текстов даже не интересно обсуждать.
А если не на уровне сопоставления текстов, а с точки зрения оценки влияния этих программ на действительность (а это, я думаю, главный критерий для оценки дееспособности программы), то, как раз, интересно. Программа Ленина стала ключевым фактором формирования всей современной цивилизации. Ничего похожего не скажешь о Бернштейне. Но в перспективе прогноз Бернштейна оказался, все же, более состоятелен, чем ленинский, т.к. за окном мы можем наблюдать общество потребления, а не коммунизм. Вывод относительно неизбежности гибели капитализма на империалистической стадии - иллюзия; если бы ленинская теория была этой иллюзии лишена, она, конечно, была бы еще более мощным фактором изменения действительности.
Ключевая идея бернштейновской методологии ревизии - сопоставление прогнозов Маркса и наличного положения вещей. Если прогнозы не сбываются - не состоятелен подход, который был использован для того, чтобы их получить.
И вот Бернштейн указывает на ряд расхождений прогноза и реальности:
1) В действительности нет тенденции к социальной поляризации по линии «буржуазия пролетариат»; пролетариат не превращается по факту в наиболее многочисленный класс. Не происходит и обнищание рабочего класса. Направленность этого процесса строго противоположная: происходит рост благосостояния рабочих.
Тут уместно вспомнить VIII главу «Империализма как высшей стадии»:
Характеризуя империализм как загнивающий и паразитический капитализм, Ленин указывает ровно на то же, что и Бернштейн: рост рабочей аристократии, массовый «подкуп» рабочих в развитых странах, сокращение доли пролетариата в структуре населения и рост сословия рантье. В сумме, повторюсь, получается ровно то, о чем пишет Бернштейн - не поляризация общества, а расширение слоя мелкой буржуазии, не обнищание рабочих, а их обогащение.
2) Бернштейн указывает на то, что прогноз относительно монополизации экономики крупнейшими предприятиями не сбывается - место для мелкого капитала остается.
Тут Ленин, вроде бы, с Бернштейном не согласен. Он посвящает добрую половину «Империализма» анализу процесса монополизации. Он вообще характеризует империализм как монополистический капитализм.
В действительности, эти мнимо противоречащие друг другу выводы двух авторов прекрасно совместимы. Они находятся в разных плоскостях: Ленин говорит о монополизации как генеральной тенденции в развитии крупного производства. Бернштейн - о том, что мелкий капитал остается востребован системой капиталистической экономики, т.к. она состоит не только из крупного производства. Сама система современного капитализма создает пространство для мелкого капитала.
3) Бернштейн считает, что капитализм окажется способен решить множество современных социальных проблем. Например, в рамках капитализма можно будет добиться прекращения войн.
Ленин, как известно, безжалостно критикует эту идею в созвучной формулировке Каутского: теория «ультраимпериализма», в рамках которого противоречия капитализма будут разрешаться через согласование интересов, это, согласно оценке Ленина - «ультрапустяки» (Глава VII).
В действительности, по ходу анализа ему приходится занять несколько более сложную позицию (Глава IX):
«Допустим, что все империалистские державы составят союз для «мирного» раздела (…) азиатских стран, - это будет «интернационально-объединённый финансовый капитал». Фактические примеры такого союза имеются в истории XX века (…). Спрашивается, «мыслимо» ли предположить, при условии сохранения капитализма (…), чтобы такие союзы были некратковременными? чтобы они исключали трения, конфликты и борьбу во всяческих и во всех возможных формах? (…) Достаточно ясно поставить вопрос, чтобы на него нельзя было дать иного ответа кроме отрицательного. Ибо при капитализме немыслимо иное основание для раздела сфер влияния, интересов, колоний и пр., кроме как учёт силы участников дележа (...) А сила изменяется неодинаково у этих участников дележа, ибо равномерного развития отдельных предприятий, трестов, отраслей промышленности, стран при капитализме быть не может».
Позиция Ленина здесь сводится к тому, что 1) согласование интересов капиталистических держав может быть результатом исторической случайности, т.к. на уровне закономерности равенство их сил недостижимо и 2) это согласование интересов не может быть долгосрочным (по той же причине). Иначе говоря, при определенных условиях все-таки «ультраимпериализм» возможен. «Крокодилы летают, но только в военное время и низенько, и исключительно по приказу высшего командования». Эту истину прапорщик из анекдота был вынужден признать под давлением генеральского авторитета; Ленин делает схожее исключение из правил под давлением не авторитета, а факта: прецеденты «ультраимпериалистической» политики имели место, скажем при разделе Китая. Но оговорка Ленина хромает в логическом плане: 1) совершенно не ясно, что значит «некратковременное» существование; 2) «равенство сил» - бессмысленное словосочетание, поскольку не существует единиц для измерения «сил» государств; 3) связь бесконфликтных отношений с «равенством сил» (даже если забыть про п.2) - утверждение ad hoc (например, конфликта не будет и в том случае, если имеется не равенство, а иерархия).
Но самое главное в другом: Ленин вплотную подходит к выводу о перспективе устранения из политической жизни национальных правительств через их подчинение интернациональному капиталу. О каком неравенстве сил государств тогда можно говорить? - Только о таком неравенстве сил, которое будет второстепенным фактором международных отношений. Вывод об интернациональном характере экономики сделан, а вывод об интернационализации политических элит и принимаемых ими политических решений - еще нет. Если бы эти выводы были произнесены - а они логически вытекают из концепции империализма - Ленину пришлось бы пересмотреть свое отношение к теории «ультраимпериализма». Разумеется, ее по-прежнему невозможно было бы использовать в качестве основы для программы действий непосредственно в условиях мировой войны и оставаться при этом марксистом. Но как гипотеза относительно дальнейших тенденций она оказывалась бы оправданной.
В общем, расхождения в теории не так велики: что Бернштейн называет багом прогнозов Маркса, Ленин считает фичейони дополняют друг друга.Расхождения программ громадны - но это на уровне сопоставления текстов даже не интересно обсуждать.
А если не на уровне сопоставления текстов, а с точки зрения оценки влияния этих программ на действительность (а это, я думаю, главный критерий для оценки дееспособности программы), то, как раз, интересно. Программа Ленина стала ключевым фактором формирования всей современной цивилизации. Ничего похожего не скажешь о Бернштейне. Но в перспективе прогноз Бернштейна оказался, все же, более состоятелен, чем ленинский, т.к. за окном мы можем наблюдать общество потребления, а не коммунизм. Вывод относительно неизбежности гибели капитализма на империалистической стадии - иллюзия; если бы ленинская теория была этой иллюзии лишена, она, конечно, была бы еще более мощным фактором изменения действительности.