Военная тайна
Вот, michaelko напомнил.
За первые пятнадцать лет своего существования жители нашей деревни привыкли жить в полном одиночестве - до ближайшего (еврейского) населенного пункта от нас всегда было 15 минут езды. У этого положения были свои недостатки, но были и преимущества и для всех это расстояние было настолько же само собой разумеющимся, как и рейсовый автобус всего три раза в сутки, и отсутствие в деревне продуктового магазина и многие другие прелести сельской жизни - нету никого поблизости, ну и ладно, нам и самим не плохо.
Тем удивительнее было, когда одним прекрасным утром, лет десять назад, выглянув спросонья в окно, недоумевающие жители обнаружили на соседнем холме, всего лишь в трехстах метрах от нашего забора, одинокую группу караванов (временных домиков) - штук десять.
Надо сказать, что за этот холм давно шла борьба. На всех картах он был обозначен как территория, предназначенная для расширения нашей деревни и некоторые горячие головы, которых в то время у нас было немало, даже пытались его активно заселять - однажды ночью они вывезли из деревни три полуразвалившихся то ли сарая то ли сортира и аккуратно расставили на соседних горках, пометив таким образом территорию. Реакция не заставила себя ждать - в ближайший шабат к деревне подкатили пара автобусов, груженных арабами и евреями, которые, видимо в своем стремлении к миру, быстренько два из этих строений подожгли, а потом весело пошагали жечь третий, но не тут то было - мой тогдашний предшественник вдруг вспомнил, что на днях в новостях передавали о возможном появлении у арабов РПГ, и, заметив, что некоторые из поджигателей тащат с собой какую-то конструкцию, отдал на всякий случай приказ стрелять в воздух. Забавно было видеть, как бегуны вдруг резко развернулись и побежали не менее быстро, но теперь в обратную сторону, то и дело пригибаясь и прыгая за камни. Как оказалось, конструкция ракетной установкой не являлась, а была телекамерой, и в тот же вечер в выпуске новостей на иврите иорданского телевиденья (сам видел) прошел сюжет о воинствующих поселенцах, обстрелявших мирную демонстрацию. Сожженные туалеты при этом предстали перед зрителями как очередные незаконные еврейские поселения. Их остовы, кстати, еще долгие годы выделялись на фоне пустынных холмов, привлекая внимание случайных туристов.
И вот, пять лет спустя после ритуального сожжения сортиров, на том же холме вдруг появилось маленькое, но на этот раз совершенно законное поселение.
Поселились там несколько семей т.н. На-нахов, считающих себя бреславскими хасидами, но на самом деле ими не особо являющимися. Поначалу их горка везде обозначалась как новый район нашей деревни, но вскоре у нее появилось название - "Прибрежные побеги", по названию книги рава Одесера. Народ там на первых порах был, мягко говоря, не самый приятный - то и дело случались драки между жителями, некоторые баловались наркотиками и царила полная анархия - никакой единой власти на горке не было, никто ни за что не платил и никого не слушал. Единственным общественным зданием, построенным на горке, стала миква, без которой хасиды себя не мыслят, да со временем появилась еще и сколоченная из караванов синагога. Жители в основном сидели дома, да бродили по окрестным холмам, уединяясь от публики, некоторые регулярно выезжали по делам в Иерусалим - танцевать и петь на улицах. 3-4 наиболее вменяемых семьи посылали детей учиться либо к нам в деревню, либо в Бейт-Шемеш, где есть много бреславских учебных заведений, остальные же дети просто сидели круглосуточно на горке, бегая по пустырям и играя друг с другом.
Собрать миньян для молитвы в первые годы не представлялось возможным, поэтому те несколько жителей, которым все же хотелось молиться в миньяне (большинство же миньян не интересовал) ходили пешком к нам в деревню. И вот тут их ожидал небольшой облом - по прямой до нашего забора всего каких-то триста метров ходьбы, но вот незадача - ворота в деревню находятся совсем не с той стороны, с которой к нам примыкают "Прибрежные побеги", а это значит, что вдобавок к тремстам метрам приходилось пилять еще 500 вдоль забора до ворот, а вот это уже явный беспредел! Понаставили тут заборов, не дают людям спокойно на молитву пройти. Ну а раз забор мешает, то надо это исправить - просто-напросто прорезать в заборе отверстие. Когда они это сделали в первый раз, то никому разумеется не сообщили, и, как водится, была объявлена тревога в связи с проникновением в деревню террористов, тем более, что времена были совсем не спокойные. Пока армия прочесывала всю деревню в поисках диверсантов, прибывший следопыт пошел по следам в обратном направлении и обнаружил, что ведут они вовсе не в ближайшую арабскую деревню, а прямиком в "Побеги". Ладно, дырку как следует заштопали, но соседям эта наглость явно не понравилась, надо же чего выдумали - дорогу нашу перегораживать, и назавтра отверстие появилось вновь. Тут уж мой очередной предшественник не стерпел, поехал на горку и пригрозил соседям крупными неприятностями, как пособникам террористов. Видимо угрозы возымели действие, поскольку диверсии на этом прекратились.
Со временем проблематичных жителей на горке поубавилось - одни уехали сами, другим запретил там появляться суд - но постоянный миньян у них организовался только пару лет назад, а до этого они продолжали ходить к нам пешком. Ну а поскольку прямую дорогу через дыру в заборе им закрыли, приходилось делать крюк и идти через главные ворота, а значит и мимо солдатского поста. При этом солдаты у нас регулярно меняются, а значит каждый раз я должен им заново объяснять, что могут прийти жители из "Прибрежных побегов", и что выглядят они в большинстве своем точно так же, как знакомые всем граждане, раздающие кассеты и брошюрки на перекрестках по всей стране (хотя имеются и исключения, о которых приходилось упоминать особо), и что появятся они внезапно, без всякого предупреждения, и что стрелять по ним не надо, даже если на часах четыре утра, а они поют и танцуют в темноте, поскольку они свои, а танцы и песни посреди ночи - всего лишь обычаи некоторых общин. Одновременно, солдаты должны проверять всех гостей, а поскольку соседи наши приходят в гости обычно без всяких документов, то определять их благонадежность солдатам приходилось на глаз и на слух. При этом солдаты попадаются разные, есть такие, что ни хасида, ни бедуина в жизни не встречали и различить их вряд ли смогут, поэтому я ввел вспомогательные правила проверки пеших визитеров: солдату надлежало спросить у них несколько простейших вопросов, а так же несколько вопросов, ответы на которые среднестатистический террорист не знает, а вот религиозный человек знать в общем-то должен. Например, недельную главу Торы, имена первых царей Израиля и т.п. Правда, быстро выяснилось, что большинство солдат вряд ли смогут задавать подобные вопросы, поскольку и сами не знают на них ответ, да и хасиды в "Побегах" жили не совсем стандартные, и тогда я полушутливо полусерьезно стал предлагать солдатам требовать у входящих сказать пароль - быстро произнести бреславский лозунг "На-Нах-Нахма-Нахман ми-Умань!", уж его то там точно все знают.
Какое-то время это работало - с ворот то и дело слышался громкий лозунг и довольный хасид забегал в деревню. Еще бы - и внутрь вошел и заповедь важную выполнил, но несколько месяцев спустя в очередную партию резервистов, прибывших охранять "Прибрежные побеги" попал журналист "Едиот Ахронот". Увиденное на месте так его поразило, что через несколько дней после окончания сборов, он вернулся на горку, на этот раз без военной формы, но зато с диктофоном и фотокорреспондентом, а еще через пару месяцев в пятничном приложении "7 дней" (возможно, наиболее читаемом печатном издании в стране) появилась большая разгромная статья с фотографиями, описывающая нищету, беспредел и анархию, царящие в "Побегах". Честно говоря, многое было описано как есть, но и откровенной высосанной из пальца лжи тоже было предостаточно. И вот читаю я эту статью и вдруг ближе к концу обнаруживаю следующую историю: По дороге назад журналист этот заехал зачем-то к нам в деревню, ну и разговорился с солдатами, а заодно и спросил их, что они думают о "Побегах", и те ему рассказали, что местный равшац (то есть я) сказал им требовать у всех входящих в ворота в целях проверки личности громко произносить "На-Нах-Нахма-Нахман ми-Умань!". Разболтали то есть военную тайну, ну журналист конечно такой пассаж упустить не мог и сообщил мой тайный пароль всей стране.
Пришлось мне этот обычай прекратить, потому как, поди знай, вдруг и террористы тоже газеты на иврите читают. У меня даже мысль была подать на журналиста в суд за разглашение военной тайны, но подумалось, что шансов у меня маловато, да и исправить положение все равно уже нет возможности.
А публика на горке со временем изменилась в лучшую сторону, хотя и сейчас бывают проколы.
За первые пятнадцать лет своего существования жители нашей деревни привыкли жить в полном одиночестве - до ближайшего (еврейского) населенного пункта от нас всегда было 15 минут езды. У этого положения были свои недостатки, но были и преимущества и для всех это расстояние было настолько же само собой разумеющимся, как и рейсовый автобус всего три раза в сутки, и отсутствие в деревне продуктового магазина и многие другие прелести сельской жизни - нету никого поблизости, ну и ладно, нам и самим не плохо.
Тем удивительнее было, когда одним прекрасным утром, лет десять назад, выглянув спросонья в окно, недоумевающие жители обнаружили на соседнем холме, всего лишь в трехстах метрах от нашего забора, одинокую группу караванов (временных домиков) - штук десять.
Надо сказать, что за этот холм давно шла борьба. На всех картах он был обозначен как территория, предназначенная для расширения нашей деревни и некоторые горячие головы, которых в то время у нас было немало, даже пытались его активно заселять - однажды ночью они вывезли из деревни три полуразвалившихся то ли сарая то ли сортира и аккуратно расставили на соседних горках, пометив таким образом территорию. Реакция не заставила себя ждать - в ближайший шабат к деревне подкатили пара автобусов, груженных арабами и евреями, которые, видимо в своем стремлении к миру, быстренько два из этих строений подожгли, а потом весело пошагали жечь третий, но не тут то было - мой тогдашний предшественник вдруг вспомнил, что на днях в новостях передавали о возможном появлении у арабов РПГ, и, заметив, что некоторые из поджигателей тащат с собой какую-то конструкцию, отдал на всякий случай приказ стрелять в воздух. Забавно было видеть, как бегуны вдруг резко развернулись и побежали не менее быстро, но теперь в обратную сторону, то и дело пригибаясь и прыгая за камни. Как оказалось, конструкция ракетной установкой не являлась, а была телекамерой, и в тот же вечер в выпуске новостей на иврите иорданского телевиденья (сам видел) прошел сюжет о воинствующих поселенцах, обстрелявших мирную демонстрацию. Сожженные туалеты при этом предстали перед зрителями как очередные незаконные еврейские поселения. Их остовы, кстати, еще долгие годы выделялись на фоне пустынных холмов, привлекая внимание случайных туристов.
И вот, пять лет спустя после ритуального сожжения сортиров, на том же холме вдруг появилось маленькое, но на этот раз совершенно законное поселение.
Поселились там несколько семей т.н. На-нахов, считающих себя бреславскими хасидами, но на самом деле ими не особо являющимися. Поначалу их горка везде обозначалась как новый район нашей деревни, но вскоре у нее появилось название - "Прибрежные побеги", по названию книги рава Одесера. Народ там на первых порах был, мягко говоря, не самый приятный - то и дело случались драки между жителями, некоторые баловались наркотиками и царила полная анархия - никакой единой власти на горке не было, никто ни за что не платил и никого не слушал. Единственным общественным зданием, построенным на горке, стала миква, без которой хасиды себя не мыслят, да со временем появилась еще и сколоченная из караванов синагога. Жители в основном сидели дома, да бродили по окрестным холмам, уединяясь от публики, некоторые регулярно выезжали по делам в Иерусалим - танцевать и петь на улицах. 3-4 наиболее вменяемых семьи посылали детей учиться либо к нам в деревню, либо в Бейт-Шемеш, где есть много бреславских учебных заведений, остальные же дети просто сидели круглосуточно на горке, бегая по пустырям и играя друг с другом.
Собрать миньян для молитвы в первые годы не представлялось возможным, поэтому те несколько жителей, которым все же хотелось молиться в миньяне (большинство же миньян не интересовал) ходили пешком к нам в деревню. И вот тут их ожидал небольшой облом - по прямой до нашего забора всего каких-то триста метров ходьбы, но вот незадача - ворота в деревню находятся совсем не с той стороны, с которой к нам примыкают "Прибрежные побеги", а это значит, что вдобавок к тремстам метрам приходилось пилять еще 500 вдоль забора до ворот, а вот это уже явный беспредел! Понаставили тут заборов, не дают людям спокойно на молитву пройти. Ну а раз забор мешает, то надо это исправить - просто-напросто прорезать в заборе отверстие. Когда они это сделали в первый раз, то никому разумеется не сообщили, и, как водится, была объявлена тревога в связи с проникновением в деревню террористов, тем более, что времена были совсем не спокойные. Пока армия прочесывала всю деревню в поисках диверсантов, прибывший следопыт пошел по следам в обратном направлении и обнаружил, что ведут они вовсе не в ближайшую арабскую деревню, а прямиком в "Побеги". Ладно, дырку как следует заштопали, но соседям эта наглость явно не понравилась, надо же чего выдумали - дорогу нашу перегораживать, и назавтра отверстие появилось вновь. Тут уж мой очередной предшественник не стерпел, поехал на горку и пригрозил соседям крупными неприятностями, как пособникам террористов. Видимо угрозы возымели действие, поскольку диверсии на этом прекратились.
Со временем проблематичных жителей на горке поубавилось - одни уехали сами, другим запретил там появляться суд - но постоянный миньян у них организовался только пару лет назад, а до этого они продолжали ходить к нам пешком. Ну а поскольку прямую дорогу через дыру в заборе им закрыли, приходилось делать крюк и идти через главные ворота, а значит и мимо солдатского поста. При этом солдаты у нас регулярно меняются, а значит каждый раз я должен им заново объяснять, что могут прийти жители из "Прибрежных побегов", и что выглядят они в большинстве своем точно так же, как знакомые всем граждане, раздающие кассеты и брошюрки на перекрестках по всей стране (хотя имеются и исключения, о которых приходилось упоминать особо), и что появятся они внезапно, без всякого предупреждения, и что стрелять по ним не надо, даже если на часах четыре утра, а они поют и танцуют в темноте, поскольку они свои, а танцы и песни посреди ночи - всего лишь обычаи некоторых общин. Одновременно, солдаты должны проверять всех гостей, а поскольку соседи наши приходят в гости обычно без всяких документов, то определять их благонадежность солдатам приходилось на глаз и на слух. При этом солдаты попадаются разные, есть такие, что ни хасида, ни бедуина в жизни не встречали и различить их вряд ли смогут, поэтому я ввел вспомогательные правила проверки пеших визитеров: солдату надлежало спросить у них несколько простейших вопросов, а так же несколько вопросов, ответы на которые среднестатистический террорист не знает, а вот религиозный человек знать в общем-то должен. Например, недельную главу Торы, имена первых царей Израиля и т.п. Правда, быстро выяснилось, что большинство солдат вряд ли смогут задавать подобные вопросы, поскольку и сами не знают на них ответ, да и хасиды в "Побегах" жили не совсем стандартные, и тогда я полушутливо полусерьезно стал предлагать солдатам требовать у входящих сказать пароль - быстро произнести бреславский лозунг "На-Нах-Нахма-Нахман ми-Умань!", уж его то там точно все знают.
Какое-то время это работало - с ворот то и дело слышался громкий лозунг и довольный хасид забегал в деревню. Еще бы - и внутрь вошел и заповедь важную выполнил, но несколько месяцев спустя в очередную партию резервистов, прибывших охранять "Прибрежные побеги" попал журналист "Едиот Ахронот". Увиденное на месте так его поразило, что через несколько дней после окончания сборов, он вернулся на горку, на этот раз без военной формы, но зато с диктофоном и фотокорреспондентом, а еще через пару месяцев в пятничном приложении "7 дней" (возможно, наиболее читаемом печатном издании в стране) появилась большая разгромная статья с фотографиями, описывающая нищету, беспредел и анархию, царящие в "Побегах". Честно говоря, многое было описано как есть, но и откровенной высосанной из пальца лжи тоже было предостаточно. И вот читаю я эту статью и вдруг ближе к концу обнаруживаю следующую историю: По дороге назад журналист этот заехал зачем-то к нам в деревню, ну и разговорился с солдатами, а заодно и спросил их, что они думают о "Побегах", и те ему рассказали, что местный равшац (то есть я) сказал им требовать у всех входящих в ворота в целях проверки личности громко произносить "На-Нах-Нахма-Нахман ми-Умань!". Разболтали то есть военную тайну, ну журналист конечно такой пассаж упустить не мог и сообщил мой тайный пароль всей стране.
Пришлось мне этот обычай прекратить, потому как, поди знай, вдруг и террористы тоже газеты на иврите читают. У меня даже мысль была подать на журналиста в суд за разглашение военной тайны, но подумалось, что шансов у меня маловато, да и исправить положение все равно уже нет возможности.
А публика на горке со временем изменилась в лучшую сторону, хотя и сейчас бывают проколы.