Политэкономия вкратце. Часть 1. Про стоимость товаров: простейшая модель
Недавно наткнулся на интервью, в котором журналист, услышав от экономиста, что ценность криптовалют равна нулю (если не считать их ценность как альтернативного средства оплаты, когда основные недоступны), удивился - но как же стоимость электроэнергии, потраченной на её производство (и, добавим, на поддержание системы платежей, данные о которых лежат в специализированном хранилище - блокчейне)? Хочется рассказать про это и другие распространённые заблуждения, связанные с экономикой, трудовой теорией стоимости, и заодно порассуждать о том, как от простых понятий и моделей можно перейти к описанию экономики в целом и происходящих в ней масштабных процессов.
1) Стоимость = труд + польза
В разговоре экономиста и журналиста содержится распространённое заблуждение, согласно которому стоимость товара всегда пропорциональна затраченному на его производство труду. Но предположим, что Петя за свой рабочий день выловил ведро рыбы, а Вася - построил снеговика, который на следующее утро растаял. Предположим, что оба при этом трудились примерно одинаково интенсивно. Надеюсь, никто не будет утверждать, что теперь на рынке можно обменять лужу талой воды на ведро рыбы.
Тогда, возможно, товар обладает стоимостью, только потому что он полезен, и затраченный на его производство труд ни при чём? Это утверждение тоже неверно. Скажем, воздух для нас всех более чем полезен, мы не можем без него жить, однако вы едва ли купите литр воздуха у того, кто вздумает его продавать. Дело в том, что вы и сами можете без труда получить воздух в любых необходимых количествах. Но если это вдруг станет невозможно, то и воздух получит ненулевую стоимость. В историческом разрезе, например, так случилось с водой. Сотни лет назад для селений, находившихся на берегу реки, вода не имела стоимости, ведь она была доступна в неограниченных количествах и приемлемом качестве: хочешь - пей, хочешь - стирай. Но сегодня все мы платим за каждый литр поставленной нам в квартиру воды, поскольку иначе нам бы приходилось тратить свой труд, своё время на то, чтобы её достать, очистить и принести домой.
Процитирую "Капитал" Маркса:
Вещь может быть потребительной стоимостью [то есть, быть нужной для потребителя] и не быть стоимостью. Так бывает, когда её полезность для человека не опосредствована трудом. Таковы: воздух, девственные земли, естественные луга, дикорастущий лес и т. д.... Наконец, вещь не может быть стоимостью, не будучи предметом потребления. Если она бесполезна, то и затраченный на неё труд бесполезен, не считается за труд и потому не образует никакой стоимости.
2) Количественное выражение стоимости. Однородный труд: стоимость пропорциональна труду
Итак, мы уяснили, почему тот или иной товар имеет стоимость. Давайте теперь поговорим о том, почему эта стоимость имеет ту или иную определённую величину. Предположим, буханка хлеба стоит 50 рублей, а палка колбасы - 200. Что в них содержится такого, из-за чего одна палка колбасы может быть обменяна именно на 4 буханки хлеба? Это вопрос достаточно непростой, поэтому давайте начнём с упрощённой модели, и будем по мере изучения усложнять её, и смотреть, как это влияет на сделанные нами выводы.
Представим себе некое племя, живущее на острове, где все люди этого племени - независимые производители. Для простоты предположим, что они могут производить (добывать) всего два продукта (скажем, рыбу и кокосы), и пользуются при этом только подручными средствами. Предположим также, что за день труда каждый человек может добыть либо 10 кокосов, либо 10 рыб (одинаковых). Да, мы предполагаем, что людям всё равно, что добывать, кокосы или рыбы, и продуктивность труда всех людей одинакова (то есть, труд однороден).
При этом, решение о том, чем заниматься, каждый человек принимает в начале дня независимо от других людей. Вечером же они собираются на рынке и обмениваются товарами. Итак, трудовая теория стоимости утверждает, что в такой экономике при обмене одна рыба будет меняться ровно на один кокос.
Действительно, представим, что это не так. Представим, что цена на рынке оказывается смещённой, и за один кокос можно получить 2 рыбы. Тогда всё большее число людей, ловящих рыбу, начнёт понимать, что они могут добывать кокосы, и при этом получать больше суммарного продукта после обмена. Скажем, они, вместо того чтобы выловить 10 рыб, могут с тем же успехом и с теми же затратами труда добыть 10 кокосов, и в результате обмена получить уже 20 рыб.
Таким образом, всё больше людей будет принимать решение добывать кокосы, а не ловить рыбу, соответственно, на рынке будет всё больше кокосов. Их уже не получится обменять на соответствующее число рыб. Это будет двигать цену кокоса вниз.
Если же предположить, что при этом цена кокоса упадёт ниже 1 рыбы, то начнётся аналогичный процесс, но уже с ловлей рыбы: она станет более выгодной для людей, вырастет производство рыбы, рынок окажется затоварен рыбой, из-за чего относительная цена кокоса станет расти.
Получается, любое смещение цены товара от той, что пропорциональна трудозатратам на его производство, вызывает процессы, движущие цену в обратную сторону. Равновесной, средней ценой в рассматриваемой нами модели является именно трудовая стоимость товара (то есть, если за день человек добывает А рыб и В кокосов, то стоимость одного кокоса на рынке, вокруг которой будет колебаться цена, будет равна В/А рыб). И она не зависит от количества произведённого товара. На классической диаграмме, показывающей взаимосвязь цены и количества производимого товара, это будет выглядеть так.
3) Искусные и ленивые работники
Распространена такая критика трудовой теории стоимости: мол, у нас же есть более трудолюбивые (или более искусные) работники, которые за то же время производят большее количество товара. А ваша теория пропагандирует уравниловку. И действительно, наша первоначальная модель предполагала однородный труд. Однако если мы её видоизменим, и добавим в неё нескольких искусных (или трудолюбивых) работников, которые за день труда добывают не 10 (как обычные работники), а 20 рыб (или 20 кокосов), то с удивлением обнаружим, что никакие из наших выводов не поменяются.
Действительно, для искусных, как и для обычных работников стоимость одного кокоса будет равна одной рыбе (1 = 20/20 = 10/10). И они точно так же будут склоняться к производству товара, цена которого стала выше трудовой стоимости. Всё их отличие от обычных работников будет в том, что они в результате обмена смогут получить большее количество продуктов. Таким образом, рынок в нашей модели оказывается абсолютно справедлив: кто больше трудится, тот и больше получает.
Если на секунду вернуться из модели в нашу реальную жизнь, то можно отметить, что указанная критиками трудность возникает, когда мы не можем оценить результат труда работника количественно. То есть, когда оплата товара или услуги не сдельная (сколько произвёл - столько получил), а за единицу времени. Но трудовая теория стоимости и не утверждает, что все работники должны за одинаковое время труда (или якобы труда) получать одинаковую оплату. Она утверждает, что в случае однородного труда (то есть, когда всё равно, что производить, рыбу или кокосы, продуктивность труда будет одинаковой) стоимость товара будет равна трудозатратам на него. Увы, в современной сложной экономике не всегда есть возможность адекватно эти трудозатраты посчитать, но это к теории пока что не относится.
4) Специализированный труд, кривая предложения
До сих пор мы предполагали, что каждый человек в нашей модели "и швец, и жнец, и на дуде игрец", то есть, что он одинаково хорошо производит все виды продукции, и может легко перейти от производства одного товара к производству другого. Но в жизни всё, конечно же, не так, и абстрагироваться от этого мы не можем. Как же поменяется наша модель, если мы внесём в неё эту особенность?
Итак, предположим, что каждый человек за день может поймать А рыб или добыть В кокосов, и для разных людей это не просто разные числа, но и соотношение между ними тоже разное. Например, кто-то за день может добыть 20 рыб и всего 5 кокосов (тогда для него 4 рыбы равноценны 1 кокосу), кто-то - так же по 10 и того и того, и т.д. Соотношение В/А (которое мы называли трудовой стоимостью) у разных людей может быть разное (назовём этот случай специализированным трудом, в отличие от однородного труда, когда оно одинаково для всех). Но не может же быть цена на рынке разной для разных людей! Какова же она?
В изначальной модели мы предполагали, что смещение текущей цены на рынке выше трудовой стоимости заставляет всех производителей переключаться на производство подорожавшего товара, т.к. им становится выгоднее произвести его и затем обменять. Но теперь это предположение в прежнем виде неверно, поскольку у разных производителей эта цена, при которой им выгодней производить другой товар, может быть разной.
Так, предположим, что у нас есть три производителя, для которых соотношение В/А равно соответственно 0.5, 1 и 1.5 рыб за кокос. Тогда при цене, скажем, 0.75 рыб за кокос на рынке, кокосы будет добывать только 1-й человек (остальным выгоднее ловить рыбу). При цене 1.25 кокосы будут добывать уже первый и второй, а при цене выше 1.5 - все трое. Если представить это на диаграмме, осями которой будут цена и количество производимых товаров, то график будет выглядеть так.
10, 20, 30 - условные количества. Предполагаем для простоты, что каждый человек за день производит 10 кокосов
Если у нас достаточно много производителей, то мы можем пренебречь этими ступеньками, и представить этот график как прямую линию, направленную вправо вверх. Это и будет встречающаяся в классической экономике кривая предложения: чем больше цена продукта, тем большее его количество готово произвести общество.
Но какой же будет конкретная установившая цена? А вот тут уже мы не можем абстрагироваться от потребностей производителей. До сих пор нам было в целом всё равно, как много они готовы купить каждого товара, мы просто говорили, что если товара будет слишком много, то его не получится продать по высокой цене, и цена будет снижаться, и т.д.. Но теперь мы не можем ограничиться такими общими фразами.
Интуитивно понятно, что при наличии определённого количества средств, покупатели суммарно будут покупать больше товара, если он будет дешевле, и наоборот, меньше, если он будет дороже (здесь мы оставляем за скобками динамику цены, то есть, те случаи, когда люди покупают дорожающий товар из опасения, что он подорожает ещё сильнее; или наоборот, не покупают дешевеющий, ожидая, что он подешевеет ещё сильней). Эту зависимость, представленную на диаграмме с теми же осями, называют "кривой спроса". Она показывает, сколько товаров готово купить общество при определённой цене.
Более научно эту кривую можно вывести из функции полезности, однако мы этого тут не будем делать (см., например, тут её обоснования). Для нас сейчас главное следующее: кривая предложения направлена вправо вверх (чем больше цена - тем больше количество), а кривая спроса - вправо вниз (чем меньше цена - тем больше количество). И в точке их пересечения как раз находится та равновесная цена, которая соответствует данному обществу, его способностям производить и потреблять, и именно к ней стремится цена на рынке. Если же они не пересекаются, то данный товар оказывается вовсе невостребованным обществом.
Итак, мы пришли от трудовой теории стоимости (которую сейчас не особо жалуют) к повсеместно применяемым в современной экономике понятиям, спросу и предложению.
Интересно, что если в модели с однородным трудом равновесная цена (она же стоимость) была равна соотношению числа кокосов и рыб, которые способен добыть за день каждый работник (P=B/A), то теперь она всегда больше или равна этому соотношению (P>=B/А) для работников, производящих кокосы. Действительно, если цена оказывается ниже этого значения, то работник производит не кокосы, а рыбы. Но в таком случае, ему интересна цена рыбы, а не цена кокоса (ведь продают они её). И она оказывается выше этого соотношения (P рыбы выраженная в кокосах >= А/В для работников, производящих рыбу).
То есть, что бы ни производил работник, цена на рынке (выраженная в других товарах) оказывается выгоднее для него, чем его личная трудовая стоимость. В этом и состоит польза рынка. Если один человек силён в производстве кокосов и никакой рыбак, а другой - хороший рыбак и плохой собиратель кокосов, то рынок позволяет им обоим делать то, в чём они сильны, и в результате обмена получать больше продукта, чем если бы они производили всё сами и были лишены возможности обмениваться.
5) Итоги
Итак, мы вывели взаимосвязи между ценой товаров и трудом каждого конкретного человека, необходимым для их производства. Выяснили, что обмен позволяет человеку заниматься тем, в чём он более талантлив, производить то, что у него получается лучше, а другие необходимые продукты получать в результате обмена (в бОльших количествах, чем если бы он производил их сам). Так общество в целом выигрывает от существования обмена, рынка.
Пока что всё вышесказанное может показаться какой-то "одой рынку". Однако, мы всюду говорили лишь о том, что рынок удовлетворяет сиюминутным потребностям отдельных людей, а они могут идти вразрез с потребностями общества в целом (например, в вопросах экологии). Или современные потребности общества могут быть таковы, что труд человека, пусть даже искусного, будет не востребован (скажем, талантливый программист в каменном веке может чувствовать себя недооценённым).
Кроме того, наши модели пока что были весьма далеки от реальности - например, мы ограничивались независимыми производителями, не рассматривали наёмный труд в различных его проявлениях. Думаю затронуть все эти вопросы в следующих частях.
Ссылка на следующую часть.
Оригинал - на Дзен