Пипи в трамвае
Право быть самой собой надо отстаивать поступками, не словами. Это дорого стоит. Почему среди великих людей так много чудаков и эксцентриков? Или потому, что все творческие и целеустремлённые люди немного того, с придурью, либо потому что они отстояли право быть таковыми. Заслужили. Заработали.
Обычные люди не имеют права быть не такими как все. На то они и обычные. Серая масса звучит грубо, высокомерно, но мы существуем. И нас большинство. Конечно, никто не хочет себя к таковой причислять. Всем хочется верить что они не серые. А ультрамариновые или хотябы салатовые. Яркие. Особенные. Не такие. Погладьте меня пжлст, я так хочу быть хорошей. А чтобы быть хорошей надо быть такой же как мы. Тогда мы тебя одобрим. Тогда мы тебя полюбим. Скованные одной цепью. Только вот внутри будет дырка. Зияющее глухое болезненное отверстие, которое можно временно перекрыть товарами массмаркета и услугами общественного потребления. Душа как общественный туалет.
А как правильно? А как надо? Никто не знает. Все оглядываются друг на друга и ищут ответа. В чьих то глазах мелькнула тень сиюминутной уверенности в себе и тебе кажется что вот она, истина. Скажи мне как правильно. Стань мои кумиром. Научи. И не смей быть слабым, я сканирую тебя каждую минуту. Пучок слабостей позволителен, лишь для того чтобы у нас с тобой было больше общего.
Оглянись. Ельцин писает на колесо самолёта. Вангог отрезает себе ухо. Черчиль дрючит кошек а джоли режет вены. А что в своей жизни сделал ты? Громко посмеялся в библиотеке? Пописал в трамвае?
Я перебегала дорогу с закрытыми глазами. На красный свет. Это было давно, а может и не со мной. Это глупо и безответственно, и совсем не стильно. Может мне постричься на лысо? Банально. Набить штрих код за ухом? Одеть розовые шнурки и гриндерсы? Попахивает отчаянием.
Пойду в фотографы. Бля. Банально. В художники? Не могу без людей. Рисовать на холсте в одиночестве.. С холстом не поговоришь. Как можно выразить себя легко и ярко, а не с выпученными от творческого запора глазами. Как у краба подводника. Достоевский писал, что каждый человек найдёт время для того что ему действительно интересно. А что же интересно мне?
Обычные люди не имеют права быть не такими как все. На то они и обычные. Серая масса звучит грубо, высокомерно, но мы существуем. И нас большинство. Конечно, никто не хочет себя к таковой причислять. Всем хочется верить что они не серые. А ультрамариновые или хотябы салатовые. Яркие. Особенные. Не такие. Погладьте меня пжлст, я так хочу быть хорошей. А чтобы быть хорошей надо быть такой же как мы. Тогда мы тебя одобрим. Тогда мы тебя полюбим. Скованные одной цепью. Только вот внутри будет дырка. Зияющее глухое болезненное отверстие, которое можно временно перекрыть товарами массмаркета и услугами общественного потребления. Душа как общественный туалет.
А как правильно? А как надо? Никто не знает. Все оглядываются друг на друга и ищут ответа. В чьих то глазах мелькнула тень сиюминутной уверенности в себе и тебе кажется что вот она, истина. Скажи мне как правильно. Стань мои кумиром. Научи. И не смей быть слабым, я сканирую тебя каждую минуту. Пучок слабостей позволителен, лишь для того чтобы у нас с тобой было больше общего.
Оглянись. Ельцин писает на колесо самолёта. Вангог отрезает себе ухо. Черчиль дрючит кошек а джоли режет вены. А что в своей жизни сделал ты? Громко посмеялся в библиотеке? Пописал в трамвае?
Я перебегала дорогу с закрытыми глазами. На красный свет. Это было давно, а может и не со мной. Это глупо и безответственно, и совсем не стильно. Может мне постричься на лысо? Банально. Набить штрих код за ухом? Одеть розовые шнурки и гриндерсы? Попахивает отчаянием.
Пойду в фотографы. Бля. Банально. В художники? Не могу без людей. Рисовать на холсте в одиночестве.. С холстом не поговоришь. Как можно выразить себя легко и ярко, а не с выпученными от творческого запора глазами. Как у краба подводника. Достоевский писал, что каждый человек найдёт время для того что ему действительно интересно. А что же интересно мне?