К психологии времени
Представляется вполне резонным задаться вопросом: почему очевидные ошибки и недостатки известного рискованного дела не вызывают у руководства стремления к исправлению? Лежит на дороге камень, ты споткнулся - ну убери ты его. Станет лучше, а власть ты проявишь. Отчего нет? Не всё ли равно, какие именно указы подписывать? Можно и дельные; ты в любом случае не пострадаешь. Но нет. Складывается уверенное впечатление, что в определённых кругах приспосабливаемость либо отключена, либо сильно подавлена. На этой почве можно построить ряд гипотез. "Неинтересно, поскольку интересно другое", "не чувствуют опасности", "всё идёт по плану", "им чем хуже, тем лучше", "растеряны, ибо всё идёт не по плану", "не имеют целей или не способны их назвать", и так далее, и тому подобное.
Возможно, что наиболее близко к истине следующее разсуждение. С какими обстоятельствами, если измерить их количественно, столкнулись люди, принимающие решения? Погибло какое-то количество людей, гражданских и своих военных; допустим, сто тысяч человек (цифра взята с потолка - отобрал у паука). Разрушено несколько городов. Сколько-то людей стали беженцами, сколько-то уехали за границу. Нанесён некоторый ущерб экономике. Перспективы экономики туманны. Далее, при том же ходе событий, может быть понесён дополнительный ущерб - допустим, ещё такой же, или ещё дважды такой же, неизвестно. При этом триумфов не наблюдается. Как оценить случившееся и обещающее продолжиться? Если посмотреть на дело глазами обывателя, вылезшего из-за стола и смело взглянувшего міру прямо в лицо, то это "Ужас-ужас". А как ещё оценить приведённый список? Только так.
Но посмотрим на дело глазами субъекта, прошедшего девяностые годы и добившегося успеха, власти, денег и прочего. В девяностые мы имели примерно те же абсолютные потери ежегодно. И люди погибали массово, если не от оружия, то от нищеты и от поощрённого властями алкоголизма. Города разрушались, некоторые совсем запустевали, экономика рухнула, люди не получали зарплаты по году-полутора, эмиграция была активной, и так далее. В абсолютном отношении ущерб был сравнимым с тем, что мы наблюдаем сейчас. И на фоне всего этого, и во многом благодаря всему этому определённые люди добились успеха. Для них всё перечисленное - "сопутствующий ущерб", и ущерб сопутствующий не чему-то вообще, а их личному триумфу. Далее вспоминаем Павлова и условные рефлексы. Получаем полное отсутствие внутреннего дискомфорта; скорее, напротив. Соответственно, эти люди и не хотят ничего менять. Они уже достигли ощущения счастья. У них, как они думают, только небо, только ветер, только радость впереди. Точнее, так чувствует их условно-рефлекторная сущность. Умом-то они понимают, что высокоточный снаряд плюс разведка это лучше, чем уровень Великой Отечественной войны; они не идиоты. Но их подсознание (или где там сидят рефлексы, не знаю) постоянно нашёптывает им, что всё великолепно. Подкорковая кукушка корную перекукует.
Пока поколение, добившееся успеха в девяностые, не сменится каким-то другим поколением, пришедшим к успеху любым другим способом, кроме как на костях страны, перемены к лучшему будут происходить с очень большими задержками и издержками.
Возможно, что наиболее близко к истине следующее разсуждение. С какими обстоятельствами, если измерить их количественно, столкнулись люди, принимающие решения? Погибло какое-то количество людей, гражданских и своих военных; допустим, сто тысяч человек (цифра взята с потолка - отобрал у паука). Разрушено несколько городов. Сколько-то людей стали беженцами, сколько-то уехали за границу. Нанесён некоторый ущерб экономике. Перспективы экономики туманны. Далее, при том же ходе событий, может быть понесён дополнительный ущерб - допустим, ещё такой же, или ещё дважды такой же, неизвестно. При этом триумфов не наблюдается. Как оценить случившееся и обещающее продолжиться? Если посмотреть на дело глазами обывателя, вылезшего из-за стола и смело взглянувшего міру прямо в лицо, то это "Ужас-ужас". А как ещё оценить приведённый список? Только так.
Но посмотрим на дело глазами субъекта, прошедшего девяностые годы и добившегося успеха, власти, денег и прочего. В девяностые мы имели примерно те же абсолютные потери ежегодно. И люди погибали массово, если не от оружия, то от нищеты и от поощрённого властями алкоголизма. Города разрушались, некоторые совсем запустевали, экономика рухнула, люди не получали зарплаты по году-полутора, эмиграция была активной, и так далее. В абсолютном отношении ущерб был сравнимым с тем, что мы наблюдаем сейчас. И на фоне всего этого, и во многом благодаря всему этому определённые люди добились успеха. Для них всё перечисленное - "сопутствующий ущерб", и ущерб сопутствующий не чему-то вообще, а их личному триумфу. Далее вспоминаем Павлова и условные рефлексы. Получаем полное отсутствие внутреннего дискомфорта; скорее, напротив. Соответственно, эти люди и не хотят ничего менять. Они уже достигли ощущения счастья. У них, как они думают, только небо, только ветер, только радость впереди. Точнее, так чувствует их условно-рефлекторная сущность. Умом-то они понимают, что высокоточный снаряд плюс разведка это лучше, чем уровень Великой Отечественной войны; они не идиоты. Но их подсознание (или где там сидят рефлексы, не знаю) постоянно нашёптывает им, что всё великолепно. Подкорковая кукушка корную перекукует.
Пока поколение, добившееся успеха в девяностые, не сменится каким-то другим поколением, пришедшим к успеху любым другим способом, кроме как на костях страны, перемены к лучшему будут происходить с очень большими задержками и издержками.