Чёрная воля
Чтобы два раза не вставать, ещё одна рецензия в НГ-религиях, на этот раз на фильм Кирилла Серебренникова "Ученик":
Жаль, конечно, что у российских драматургов не нашлось актуальной пьесы, затрагивающей тему религиозного фундаментализма и Кириллу Серебренникову пришлось обратиться к немецкоязычному произведению Мариуса фон Майенбурга «Мученик». Двойной ремейк пьесы, впервые поставленной в Берлине, послужил сценарной канвой для фильма, ведь до съемок «Ученика» Серебренников показал «(М)ученика» на сцене Гоголь-центра. С другой стороны, суть фундаментализма везде одна, потому и ответ на него будет примерно одинаков.
В фильме налицо мощный антиклерикальный посыл (точнее, посыл против клерикальной идеологизации), но он лежит на поверхности, никак не объясняя сюжетную структуру «Ученика». Авторизовав первоисточник вплоть до обрезания буквы в переводе названия, Серебренников добился неожиданного эффекта, который отсутствует в оригинале и пока не разгадан критикой. Речь идет о главной коллизии: кто же здесь ученик и кто соответственно учитель?
С первого взгляда вроде ясно, что учеником является безропотный изгой Григорий Зайцев, влюбившийся в своего одноклассника проповедника Вениамина Южина. Тогда, получается, фильм о нем, и хромой школьник Гриша выступает в главной роли. Вся кипучая деятельность, развернутая Вениамином, - только фон для того, чтобы показать безответную однополую любовь, обогащенную гипотезой о гомосексуализме Иисуса и апостолов. Такое прочтение вполне допустимо для пьесы фон Майенбурга, общественная позиция которого неотделима от протеста против дискриминации сексуальных меньшинств. Но мы говорим о фильме «Ученик», а не о пьесе «Мученик», поэтому не стоит торопиться с выводами.
Второй вариант ответа: ученик - это сам Вениамин. Здесь другая проблема: чей он ученик? Иисуса? Хорош тогда учитель, если его ученик беснуется, лжет, задумывает убийство и в конце концов убивает. Тогда чей же ученик Вениамин - дьявола? Больше похоже на то, а поведение Вениамина сильно напоминает антихриста, каким тот представлен в церковном предании. Ведь главное значение его имени: «тот, кто ставит себя на место Христа». Вениамину доставляет явное удовольствие отождествление себя со Спасителем. Так, он совсем не против сравнения себя с Христом, а Гриши - с «любимым учеником». Евангельская «клеть» для молитвы (Мф 6:6), которую Веня наскоро оборудует из своей комнаты, практически сразу превращается в «потаенную комнату» для обольщения избранных (Мф 24:26).
Вообще центральные события фильма - ключи к его разгадке: создание черной комнаты и водружение креста в школе. Здесь полностью соблюден канон так называемой черной магии, отраженной в семантике народных заговоров. Вначале заклинатель создает контролируемое им пространство, модель мироздания, где объявляет свою волю, а затем переносит эту волю в центр вселенной - в случае «Ученика» - школьный зал, где Вениамин прибивает изготовленный им крест. Причем прибивает криво, как справедливо замечает наблюдавшая за этим процессом учительница.
Окружающие вольны только наблюдать за действиями Вениамина. Так и должны себя вести профаны в присутствии посвященного. Это люди-муляжи, они лишены собственной воли, потому что уже давно и добровольно отдали ее: кто за карьеру, кто за иллюзии, кто за удовольствия.
ПОЛНОСТЬЮ ЗДЕСЬ
Жаль, конечно, что у российских драматургов не нашлось актуальной пьесы, затрагивающей тему религиозного фундаментализма и Кириллу Серебренникову пришлось обратиться к немецкоязычному произведению Мариуса фон Майенбурга «Мученик». Двойной ремейк пьесы, впервые поставленной в Берлине, послужил сценарной канвой для фильма, ведь до съемок «Ученика» Серебренников показал «(М)ученика» на сцене Гоголь-центра. С другой стороны, суть фундаментализма везде одна, потому и ответ на него будет примерно одинаков.
В фильме налицо мощный антиклерикальный посыл (точнее, посыл против клерикальной идеологизации), но он лежит на поверхности, никак не объясняя сюжетную структуру «Ученика». Авторизовав первоисточник вплоть до обрезания буквы в переводе названия, Серебренников добился неожиданного эффекта, который отсутствует в оригинале и пока не разгадан критикой. Речь идет о главной коллизии: кто же здесь ученик и кто соответственно учитель?
С первого взгляда вроде ясно, что учеником является безропотный изгой Григорий Зайцев, влюбившийся в своего одноклассника проповедника Вениамина Южина. Тогда, получается, фильм о нем, и хромой школьник Гриша выступает в главной роли. Вся кипучая деятельность, развернутая Вениамином, - только фон для того, чтобы показать безответную однополую любовь, обогащенную гипотезой о гомосексуализме Иисуса и апостолов. Такое прочтение вполне допустимо для пьесы фон Майенбурга, общественная позиция которого неотделима от протеста против дискриминации сексуальных меньшинств. Но мы говорим о фильме «Ученик», а не о пьесе «Мученик», поэтому не стоит торопиться с выводами.
Второй вариант ответа: ученик - это сам Вениамин. Здесь другая проблема: чей он ученик? Иисуса? Хорош тогда учитель, если его ученик беснуется, лжет, задумывает убийство и в конце концов убивает. Тогда чей же ученик Вениамин - дьявола? Больше похоже на то, а поведение Вениамина сильно напоминает антихриста, каким тот представлен в церковном предании. Ведь главное значение его имени: «тот, кто ставит себя на место Христа». Вениамину доставляет явное удовольствие отождествление себя со Спасителем. Так, он совсем не против сравнения себя с Христом, а Гриши - с «любимым учеником». Евангельская «клеть» для молитвы (Мф 6:6), которую Веня наскоро оборудует из своей комнаты, практически сразу превращается в «потаенную комнату» для обольщения избранных (Мф 24:26).
Вообще центральные события фильма - ключи к его разгадке: создание черной комнаты и водружение креста в школе. Здесь полностью соблюден канон так называемой черной магии, отраженной в семантике народных заговоров. Вначале заклинатель создает контролируемое им пространство, модель мироздания, где объявляет свою волю, а затем переносит эту волю в центр вселенной - в случае «Ученика» - школьный зал, где Вениамин прибивает изготовленный им крест. Причем прибивает криво, как справедливо замечает наблюдавшая за этим процессом учительница.
Окружающие вольны только наблюдать за действиями Вениамина. Так и должны себя вести профаны в присутствии посвященного. Это люди-муляжи, они лишены собственной воли, потому что уже давно и добровольно отдали ее: кто за карьеру, кто за иллюзии, кто за удовольствия.
ПОЛНОСТЬЮ ЗДЕСЬ