"Lou was the glue"
Chapter 4
Карр и Керуак
После окончания учебного года Карр и Гинзберг остались на лето в студгородке. В один из летних вечеров Люсьен зашёл в бар в Вест Энде [West End], там он повстречал свою подругу Эди Паркер [Edie Parker], студентку Барнарда [1], которая была в баре со своим приятелем Джеком Керуаком, только что вернувшимся со службы в Торговом флоте. Эди представила Карра и Керуака друг другу. Первым впечатлением Керуака о Карре было ни что иное как “сумасбродный маленький придурок”. Но уже несколько часов спустя Керуак был очарован “духовной и физической красотой” Карра. “Раскосые зелёные глаза, весьма интеллектуален, слова льются из него. Перерождение Шекспира… даже витающий в облаках, жесткосердечный моряк и футболист Джек полюбил его” (“Vanity of Duluoz”).
Jack Kerouac
Карр и Керуак быстро стали хорошими друзьями. В ночь знакомства они напились и гуляли до утра, распевая песни. А следующей сидели в канаве под дождём и лили друг другу на волосы чёрные чернила. Время, проведённое с Карром, позволило Керуаку понять, что его “душа разноцветна”. Незамедлительно Карр повлиял и на творчество Керуака: “Он увидел во мне те изъяны, которые я сам должен был заметить”. Керуак был одержим идеей стать писателем. До того как пойти на флот Керуак заставлял себя печатать по 14 часов в день, 7 дней в неделю. Основной же проблемой, по мнению Карра, было то, что Джек просто не знал, о чём писать. Керуак не находил смысла, не видел главного. Керуак был обеспокоен своей проблемой, и именно это и разожгло в нём непреодолимую жажду знаний. “Когда мне что-то непонятно, я стараюсь понять это, мысль и страсть автора, его загадку. Говорить, что это бессмысленно - это не только семантическая ошибка, но и проявление трусости, и смерть разума. Сравнивать непонятное и бессмысленное - настоящий сумасшедший дом. А я не в сумасшедшем доме”. Керуак остро ощущал, что в каждом виде искусства, в каждом его проявлении есть какая-то ценность, даже если многие этого не замечают. У искусства всегда есть определённое значение, и задача каждого - это значение понять, разгадать. Лишь жажда иных знаний - жизненного опыта, - которые нельзя приобрести в университете заставили Керуака уйти из Колумбийского университета и поступить моряком на флот: “обычное обучение - это не способ превратиться в Минерву”. Его куда больше интересовало то великое время, в которое он живёт, нежели очередной литературный анализ “Ромео и Джульетты”, это вдохновляющее, возбуждающее, великолепное время. И время, проведённое в море, в борьбе со стихией, бок о бок с такими же как ты - вот что заполнило терзаемую душу Керуака. Высшая форма обучения - в собственном участии. Керуак жаждал знаний через прикосновения, через самоличное участие в событиях, его более не привлекали стерильный анализ и исследование чьего-либо материала. Приобретать опыт через собственные ощущения - в этом Керуак очень походил на Рембо.
По возвращению в Колумбийский университет у Джека Керуака сформировалась собственная система ценностей и приоритетов, весьма схожая с “Новым взглядом” Люсьена Карра. Несколькими годами ранее Керуак входил в группу интеллектуалов в своём родном городе, они называли себя “Новаторами” [Prometheans]. Их философия о положительном социальном изменении базировалась на понятии всеобщего человеческого братства. Они пытались дать определения реальности и основной роли художника в этой реальности. Однако вернувшись со службы, Керуак порвал с “Новаторами”. Свой поступок он объяснил в письмах к своему другу и соратнику Себастьяну Сампасу.
“Я до сих пор не понимаю, о чём мы думали”. Миллионы молодёжных движений на протяжении всей истории не добились ничего, потому что, в сущности, все они были похожи друг на друга: освобождение от иллюзий, незамутнённость разума, избавление от общественной совести, как и необходимость оказаться вне общества. Все эти сообщества с самого начала были обречены на провал, потому что у них отсутствовало верное направление.
И хотя Керуак всё ещё осознавал достоинство объединения в прогрессивное движение, он уже не считал, что “это постоянное слияние многих в единое целое” является лучшим способом достичь какой-либо цели, без точно выбранного курса всё сводилось к беспорядку и нагромождению теорий. У художника нет чёткого направления для выброса своей энергии, если его сдерживают остальные участники группы. Они сами, прежде всего, назовут художника глупцом и не отнесутся с должным уважением к его взгляду или к его внутреннему миру. Вот почему художник должен существовать отдельно от общества. Вне общества художник защищён от “заражения” теми, кто не разделяет подобную творческую силу. И хотя “истинному художнику требуется однозначная любовь и понимание всего человечества”, он может добиться всего этого, лишь став изгоем. Для роли пастуха безвольного и бездумного стада художник не годится.
У “Новаторов” и “Нового взгляда” Керуак увидел много общего, главное, оба подхода пытались дать свободу выражения художнику, отделить его от общества, чтобы он мог выйти за его и за свои собственные пределы и использовать всю свою творческую силу. Но несмотря на все сходства, было и одно важное отличие между философией Керуака и “Новаторов” и идеями Карра: Карр упустил общественный взгляд на свою философию, а Керуак нет. Керуак считал, что истинный поэт - поэт, который избавился от всего непоэтического в себе, в своём характере, и он гораздо важнее и полезнее для общества, чем тот поэт, который великолепно знает самого себя.
“Достоевский понимал людей, потому что это было более интересно и “поэтично” для него, чем его собственная проклятая душа”. Взгляд Керуака был очень схож со взглядами Гинзберга, они пытались понять людей и побуждения общества, Карр же настаивал на самопознании. При всё этом Карр и Керуак нашли много общего, они проводили вместе огромное количество времени, обсуждая эстетику и философию. Керуак смог очень гармонично влиться в “Новый взгляд”.
Примечания:
[1] Колледж Барнард - частный колледж высшей ступени для девушек в г.Нью-Йорк. Основан как первый независимый женский колледж в Нью-Йорке в 1889 году, назван именем известного педагога Фредрика Барнарда [Barnard, Frederick Augustus Porter]. У колледжа совместные курсы и помещеия с Колумбийским университетом.
(<< previous chapter)
(next chapter >>)
Карр и Керуак
После окончания учебного года Карр и Гинзберг остались на лето в студгородке. В один из летних вечеров Люсьен зашёл в бар в Вест Энде [West End], там он повстречал свою подругу Эди Паркер [Edie Parker], студентку Барнарда [1], которая была в баре со своим приятелем Джеком Керуаком, только что вернувшимся со службы в Торговом флоте. Эди представила Карра и Керуака друг другу. Первым впечатлением Керуака о Карре было ни что иное как “сумасбродный маленький придурок”. Но уже несколько часов спустя Керуак был очарован “духовной и физической красотой” Карра. “Раскосые зелёные глаза, весьма интеллектуален, слова льются из него. Перерождение Шекспира… даже витающий в облаках, жесткосердечный моряк и футболист Джек полюбил его” (“Vanity of Duluoz”).
Jack Kerouac
Карр и Керуак быстро стали хорошими друзьями. В ночь знакомства они напились и гуляли до утра, распевая песни. А следующей сидели в канаве под дождём и лили друг другу на волосы чёрные чернила. Время, проведённое с Карром, позволило Керуаку понять, что его “душа разноцветна”. Незамедлительно Карр повлиял и на творчество Керуака: “Он увидел во мне те изъяны, которые я сам должен был заметить”. Керуак был одержим идеей стать писателем. До того как пойти на флот Керуак заставлял себя печатать по 14 часов в день, 7 дней в неделю. Основной же проблемой, по мнению Карра, было то, что Джек просто не знал, о чём писать. Керуак не находил смысла, не видел главного. Керуак был обеспокоен своей проблемой, и именно это и разожгло в нём непреодолимую жажду знаний. “Когда мне что-то непонятно, я стараюсь понять это, мысль и страсть автора, его загадку. Говорить, что это бессмысленно - это не только семантическая ошибка, но и проявление трусости, и смерть разума. Сравнивать непонятное и бессмысленное - настоящий сумасшедший дом. А я не в сумасшедшем доме”. Керуак остро ощущал, что в каждом виде искусства, в каждом его проявлении есть какая-то ценность, даже если многие этого не замечают. У искусства всегда есть определённое значение, и задача каждого - это значение понять, разгадать. Лишь жажда иных знаний - жизненного опыта, - которые нельзя приобрести в университете заставили Керуака уйти из Колумбийского университета и поступить моряком на флот: “обычное обучение - это не способ превратиться в Минерву”. Его куда больше интересовало то великое время, в которое он живёт, нежели очередной литературный анализ “Ромео и Джульетты”, это вдохновляющее, возбуждающее, великолепное время. И время, проведённое в море, в борьбе со стихией, бок о бок с такими же как ты - вот что заполнило терзаемую душу Керуака. Высшая форма обучения - в собственном участии. Керуак жаждал знаний через прикосновения, через самоличное участие в событиях, его более не привлекали стерильный анализ и исследование чьего-либо материала. Приобретать опыт через собственные ощущения - в этом Керуак очень походил на Рембо.
По возвращению в Колумбийский университет у Джека Керуака сформировалась собственная система ценностей и приоритетов, весьма схожая с “Новым взглядом” Люсьена Карра. Несколькими годами ранее Керуак входил в группу интеллектуалов в своём родном городе, они называли себя “Новаторами” [Prometheans]. Их философия о положительном социальном изменении базировалась на понятии всеобщего человеческого братства. Они пытались дать определения реальности и основной роли художника в этой реальности. Однако вернувшись со службы, Керуак порвал с “Новаторами”. Свой поступок он объяснил в письмах к своему другу и соратнику Себастьяну Сампасу.
“Я до сих пор не понимаю, о чём мы думали”. Миллионы молодёжных движений на протяжении всей истории не добились ничего, потому что, в сущности, все они были похожи друг на друга: освобождение от иллюзий, незамутнённость разума, избавление от общественной совести, как и необходимость оказаться вне общества. Все эти сообщества с самого начала были обречены на провал, потому что у них отсутствовало верное направление.
И хотя Керуак всё ещё осознавал достоинство объединения в прогрессивное движение, он уже не считал, что “это постоянное слияние многих в единое целое” является лучшим способом достичь какой-либо цели, без точно выбранного курса всё сводилось к беспорядку и нагромождению теорий. У художника нет чёткого направления для выброса своей энергии, если его сдерживают остальные участники группы. Они сами, прежде всего, назовут художника глупцом и не отнесутся с должным уважением к его взгляду или к его внутреннему миру. Вот почему художник должен существовать отдельно от общества. Вне общества художник защищён от “заражения” теми, кто не разделяет подобную творческую силу. И хотя “истинному художнику требуется однозначная любовь и понимание всего человечества”, он может добиться всего этого, лишь став изгоем. Для роли пастуха безвольного и бездумного стада художник не годится.
У “Новаторов” и “Нового взгляда” Керуак увидел много общего, главное, оба подхода пытались дать свободу выражения художнику, отделить его от общества, чтобы он мог выйти за его и за свои собственные пределы и использовать всю свою творческую силу. Но несмотря на все сходства, было и одно важное отличие между философией Керуака и “Новаторов” и идеями Карра: Карр упустил общественный взгляд на свою философию, а Керуак нет. Керуак считал, что истинный поэт - поэт, который избавился от всего непоэтического в себе, в своём характере, и он гораздо важнее и полезнее для общества, чем тот поэт, который великолепно знает самого себя.
“Достоевский понимал людей, потому что это было более интересно и “поэтично” для него, чем его собственная проклятая душа”. Взгляд Керуака был очень схож со взглядами Гинзберга, они пытались понять людей и побуждения общества, Карр же настаивал на самопознании. При всё этом Карр и Керуак нашли много общего, они проводили вместе огромное количество времени, обсуждая эстетику и философию. Керуак смог очень гармонично влиться в “Новый взгляд”.
Примечания:
[1] Колледж Барнард - частный колледж высшей ступени для девушек в г.Нью-Йорк. Основан как первый независимый женский колледж в Нью-Йорке в 1889 году, назван именем известного педагога Фредрика Барнарда [Barnard, Frederick Augustus Porter]. У колледжа совместные курсы и помещеия с Колумбийским университетом.
(<< previous chapter)
(next chapter >>)