Я дышала вся в смутной невере, или Минует m-lle Серябкиной
Нашла у [упоительной Белюшиной] http://natabelu.livejournal.com/1070172.html, прогуглила очередную "паэтесу", упала под стол ... и чой-та даже не знаю, что можно к этой девичьей игрушке добавить в качестве комментария. В своём роде совершенство.
Вот это, например:
Или это:
Или вот это:
Или, наконец, это - несравненно прекрасное:
(орфография и пунктуация, а также трепетный образ m-lle Серябкиной в мазуте в смутной невере при исполнении минуета бережно сохранены Paint'ом и доставляют особо)
Остальные страницы девичьего альбома [тут]https://vk.com/album-109386029_225872935.
Дальше будет с меньшим количеством картинок, но не менее живописно.
Избранные цитаты из переписки m-lle Серябкиной с вечностью (поскольку мадемуазель явно злоупотребляет многоточиями, я взяла на себя смелость удалить их из текста, в остальном орфография и пунктуация авторские):
Твои ноги, глаза и предплечья
Осыпаю печалью тепла,
Наноси мне на шею увечья,
Всё равно для тебя я цвела.
[(басом) как у нас в садочке, как у нас в садочке ... О-леч-ка цвела! - b.]
Если грусть это всё и погибель,
Я до лета тебя провожу,
Уходи! Уходи, искуситель,
Или в вене твоей я умру.
[...а ты, искуситель, помрёшь следом от закупорки, так и знай. - b.]
Продолжая рвать страсть в клочки по закоулочкам:
Я б избила тебя, что есть силы,
И пошла б кулаком на кулак,
До крови, и до самой вершины,
Чтобы сдался навек этот враг.
До безумия впиться мне б в шею,
И кусать в поцелуе тебя,
По другому с тобой не умею,
И другую не знаешь меня.
Придуши меня, как ты умеешь,
Подожги и так темную кровь,
Мои руки за спину - сильнее,
Через боль я тебя хочу вновь.
Зигмунду Фрейду посвящается (гусары, мааалчать!):
Ты сказал, что зовешь меня ведьмой,
Посади же меня на свой кол,
Я, возможно, буду не первой,
Но взойду точно как на престол.
Твоя слабость во рту меня тянет,
Отдавая тебе все взамен,
И узлы языки заплетают,
Отдавая любовь свою в плен.
Ты во мне еще чуть посиди,
Была долгой слепая дорога,
Я все там же стою, впереди,
Подойди, тут тепло, но недолго.
Я склонилась под тем, кто был сверху,
И доверила крылья свои,
Я глотала гения метку
Чтобы гнев его вновь усыпить.
Он все просит, ему что-то надо,
Он танцует во мне, как вулкан,
Говорит, что не хочет быть рядом,
Но я знаю, что это обман.
[мущщины такие обманщики! всё просют и просют, чего им надо, а как жаницца - так рядом не хотят быть, видите ли. - b.]
Нечто оккультно-трансцендентное (и про котиков, конечно, как же без них):
Я зашла за ту сторону рая,
Там всё так, как сказали мне М,
И там кошка все с мышью играет,
Сочиняя по ней реквием.
Я ночами, крадучись, ныряю к вам в сон,
Будто родинкой крашусь в предплечье.
А потом претворяюсь заблудшим котом,
Тем, что ластится к вам каждый вечер.
Мне вот тут подсказывают, что М - это мухоморы. Действительно, только под мухоморами и можно этак претвориться написать:
Раскалённым сделался противень
Там чернеет мой якорь на нём
И на нём [на якоре или на противне? кто на ком стоял??? - b.] весь мой дар приготовлен
Что дарил тебе так много днём
Собери воедино все буквы
Что слагали к тебе поезда
Обведи ты их соком из клюквы
И запомни их вкус навсегда
[походу, это уже чисто Некрасов - "назови мне по буквам обитель, где сок клюквы вкушал потребитель ..." - b.]
А помнишь, мы красили стены халвой?
[а помнишь, мы вместе блевали борщом - на стены, на пол и с балкона потом? - b.]
Я гуашью тебя рисовала,
Ты красивый, сказочный лес
Твои ветки листвой одевала,
И любила я этот навес.
[ ВНЕЗАПНО навес на лес - b.]
Где лес с мухоморами - там и белочка:
Будто с ветки на ветку белки снуют,
Мысли мои, словно дети,
Они сладко о чем то сегодня поют,
Уводя глубоко в свои сети.
[я знааала, я знааала! - b.]
Тем временем в m-lle Серябкиной продолжали бушевать делопроизводители ЗАГСа гормоны тайфуны:
Ты меня называешь цунами,
Да, я знаю, а еще я тайфун.
Во мне много соцветий Венеры,
Она краски свои мне дала,
Только я как обычно без меры
Сразу все на себя разлила.
[Venere Coloripigia - b.]
***
Ох. Чой-та я устала от этой искромётной провинциальной Сапфы.
Ну, собсна, осталось только прорекламировать книгу m-lle Серябкиной "Тысяча чертей мухоморов М", содержащую вышеупомянутые Poems, ныне продающуюся в Московском Доме Книги (в нашем "Зингере" - не знаю, не проверяла, но не удивлюсь, ежели и там есть), а также в "Лабиринте" и в "Буквоеде":
Аннотация с [сайта Буквоеда]https://www.bookvoed.ru/book?id=7305193#show_delivery:
Первая книга «ТЫСЯЧА М» популярной российской певицы, солистки группы SEREBRO не случайно оформлена в виде дневника. Пятьдесят четыре стихотворения переносят читателя в ее тонкий женственный мир, где каждый читатель найдет самого себя - раненого, влюбленного, отчаявшегося, окрыленного.
... Могла ли девочка из бедной семьи, рано потерявшая отца, мечтать о том, что сейчас ее окружает: миллионы поклонников по всему миру, сотни музыкальных премий, успех, признание. Но, напротив, жестокость мужчин и предательство лучшей подруги...
(многозначительно-то как, ой, божечки!)
То, что в "Буквоеде" сей опус числится по разряду "Культура и Искусство" - на мой взгляд, тонкое и женственное издевательство.
Причём как над m-lle Серябкиной, так и над покупателями почитателями ея талантов.
Вот это, например:
Или это:
Или вот это:
Или, наконец, это - несравненно прекрасное:
(орфография и пунктуация, а также трепетный образ m-lle Серябкиной в мазуте в смутной невере при исполнении минуета бережно сохранены Paint'ом и доставляют особо)
Остальные страницы девичьего альбома [тут]https://vk.com/album-109386029_225872935.
Дальше будет с меньшим количеством картинок, но не менее живописно.
Избранные цитаты из переписки m-lle Серябкиной с вечностью (поскольку мадемуазель явно злоупотребляет многоточиями, я взяла на себя смелость удалить их из текста, в остальном орфография и пунктуация авторские):
Твои ноги, глаза и предплечья
Осыпаю печалью тепла,
Наноси мне на шею увечья,
Всё равно для тебя я цвела.
[(басом) как у нас в садочке, как у нас в садочке ... О-леч-ка цвела! - b.]
Если грусть это всё и погибель,
Я до лета тебя провожу,
Уходи! Уходи, искуситель,
Или в вене твоей я умру.
[...а ты, искуситель, помрёшь следом от закупорки, так и знай. - b.]
Продолжая рвать страсть в клочки по закоулочкам:
Я б избила тебя, что есть силы,
И пошла б кулаком на кулак,
До крови, и до самой вершины,
Чтобы сдался навек этот враг.
До безумия впиться мне б в шею,
И кусать в поцелуе тебя,
По другому с тобой не умею,
И другую не знаешь меня.
Придуши меня, как ты умеешь,
Подожги и так темную кровь,
Мои руки за спину - сильнее,
Через боль я тебя хочу вновь.
Зигмунду Фрейду посвящается (гусары, мааалчать!):
Ты сказал, что зовешь меня ведьмой,
Посади же меня на свой кол,
Я, возможно, буду не первой,
Но взойду точно как на престол.
Твоя слабость во рту меня тянет,
Отдавая тебе все взамен,
И узлы языки заплетают,
Отдавая любовь свою в плен.
Ты во мне еще чуть посиди,
Была долгой слепая дорога,
Я все там же стою, впереди,
Подойди, тут тепло, но недолго.
Я склонилась под тем, кто был сверху,
И доверила крылья свои,
Я глотала гения метку
Чтобы гнев его вновь усыпить.
Он все просит, ему что-то надо,
Он танцует во мне, как вулкан,
Говорит, что не хочет быть рядом,
Но я знаю, что это обман.
[мущщины такие обманщики! всё просют и просют, чего им надо, а как жаницца - так рядом не хотят быть, видите ли. - b.]
Нечто оккультно-трансцендентное (и про котиков, конечно, как же без них):
Я зашла за ту сторону рая,
Там всё так, как сказали мне М,
И там кошка все с мышью играет,
Сочиняя по ней реквием.
Я ночами, крадучись, ныряю к вам в сон,
Будто родинкой крашусь в предплечье.
А потом претворяюсь заблудшим котом,
Тем, что ластится к вам каждый вечер.
Мне вот тут подсказывают, что М - это мухоморы. Действительно, только под мухоморами и можно этак претвориться написать:
Раскалённым сделался противень
Там чернеет мой якорь на нём
И на нём [на якоре или на противне? кто на ком стоял??? - b.] весь мой дар приготовлен
Что дарил тебе так много днём
Собери воедино все буквы
Что слагали к тебе поезда
Обведи ты их соком из клюквы
И запомни их вкус навсегда
[походу, это уже чисто Некрасов - "назови мне по буквам обитель, где сок клюквы вкушал потребитель ..." - b.]
А помнишь, мы красили стены халвой?
[а помнишь, мы вместе блевали борщом - на стены, на пол и с балкона потом? - b.]
Я гуашью тебя рисовала,
Ты красивый, сказочный лес
Твои ветки листвой одевала,
И любила я этот навес.
[ ВНЕЗАПНО навес на лес - b.]
Где лес с мухоморами - там и белочка:
Будто с ветки на ветку белки снуют,
Мысли мои, словно дети,
Они сладко о чем то сегодня поют,
Уводя глубоко в свои сети.
[я знааала, я знааала! - b.]
Тем временем в m-lle Серябкиной продолжали бушевать делопроизводители ЗАГСа гормоны тайфуны:
Ты меня называешь цунами,
Да, я знаю, а еще я тайфун.
Во мне много соцветий Венеры,
Она краски свои мне дала,
Только я как обычно без меры
Сразу все на себя разлила.
[Venere Coloripigia - b.]
***
Ох. Чой-та я устала от этой искромётной провинциальной Сапфы.
Ну, собсна, осталось только прорекламировать книгу m-lle Серябкиной "Тысяча чертей мухоморов М", содержащую вышеупомянутые Poems, ныне продающуюся в Московском Доме Книги (в нашем "Зингере" - не знаю, не проверяла, но не удивлюсь, ежели и там есть), а также в "Лабиринте" и в "Буквоеде":
Аннотация с [сайта Буквоеда]https://www.bookvoed.ru/book?id=7305193#show_delivery:
Первая книга «ТЫСЯЧА М» популярной российской певицы, солистки группы SEREBRO не случайно оформлена в виде дневника. Пятьдесят четыре стихотворения переносят читателя в ее тонкий женственный мир, где каждый читатель найдет самого себя - раненого, влюбленного, отчаявшегося, окрыленного.
... Могла ли девочка из бедной семьи, рано потерявшая отца, мечтать о том, что сейчас ее окружает: миллионы поклонников по всему миру, сотни музыкальных премий, успех, признание. Но, напротив, жестокость мужчин и предательство лучшей подруги...
(многозначительно-то как, ой, божечки!)
То, что в "Буквоеде" сей опус числится по разряду "Культура и Искусство" - на мой взгляд, тонкое и женственное издевательство.
Причём как над m-lle Серябкиной, так и над покупателями почитателями ея талантов.