Почему Пастернак заколол Дездемону.
Недавно я в своей френдленте наткнулся на несколько постов, посвященных рассуждениям о том, что Пастернак - плохой переводчик, так как не обеспечивает необходимой точности. И в качестве вершины такой неточности приводился пример, что у Пастернака Отелло не душит, а закалывает Дездемону.
Действительно, так выглядит это место пьесы у Шекспира:
Othello
What noise is this? Not dead? not yet quite dead?
I that am cruel am yet merciful;
I would not have thee linger in thy pain: So, so.
Emilia
[Within] What, ho! my lord, my lord!
А вот перевод Пастернака:
Отелло
За дверью шум. Жива! Еще жива?
Я - изувер, но все же милосерден
И долго мучиться тебе не дам.
Так. Так.
(Закалывает ее.)
Эмилия
(за сценой)
Впустите, генерал, меня! Впустите!
В самом деле, мы видим, что Пастернак добавил ремарку («Закалывает ее»). Однако нет ли у Пастернака обстоятельств, “смягчающих вину»?
Во-первых, если мы прочтем пьесу чуть дальше, мы увидим, что чуть дальше следует диалог «задушенной» Дездемоны с Эмилией
Эмилия:
О ужас! Это голос госпожи!
На помощь! Помогите! Помогите!
Скажите, Дездемона, что-нибудь!
Дездемона:
Безвинно умираю.
Эмилия:
Кто убийца?
Дездемона
Никто. Сама. Пускай мой муж меня
Не поминает лихом. Будь здорова.
(Умирает.)
Согласитесь, что задушенный человек вряд ли вступит в диалог, а если уж вступил в него, то, очевидно, не умрет после произнесения реплик. Так что шекспировский вариант выглядит абсолютно нереалистично и несколько комично. Напротив, человек зарезанный вполне может еще продержаться некоторое время, достаточное для произнесения реплик.
Во-вторых, обратим внимание на последнюю реплику Отелло перед вставленной ремаркой: «So, so.» или «Так. Так.» в русском переводе. По своей динамике она не слишком соответствует движениям душащего человека, зато идеально подходит человеку, наносящему два быстрых удара кинжалом.
В-третих, Отелло в данной ситуации явно торопится, и это может служить мотивацией в смене способа убийства (душить дольше, чем резать).
В-четвертых, в характеристике персонажей данная вставка ничего не меняет (мы вряд ли будем относиться к Отелло иначе от того, что он не просто задушил Дездемону, а сперва пытался задушить, а затем добил кинжалом)
Итак, как мы видим, вставка данной ремарки буквально напрашивается, и вполне может быть, что Пастернак просто решил, что данная ремарка изначально была, но утратилась при переписывании пьесы, и счел себя вправе вернуть ее на место. Не буду никому навязывать своего мнения, но на мой взгляд, пьеса от этой ремарки хоть и проиграла в точности, выиграла в художественности и достоверности (что важно ничуть не менее, чем точность).
Действительно, так выглядит это место пьесы у Шекспира:
Othello
What noise is this? Not dead? not yet quite dead?
I that am cruel am yet merciful;
I would not have thee linger in thy pain: So, so.
Emilia
[Within] What, ho! my lord, my lord!
А вот перевод Пастернака:
Отелло
За дверью шум. Жива! Еще жива?
Я - изувер, но все же милосерден
И долго мучиться тебе не дам.
Так. Так.
(Закалывает ее.)
Эмилия
(за сценой)
Впустите, генерал, меня! Впустите!
В самом деле, мы видим, что Пастернак добавил ремарку («Закалывает ее»). Однако нет ли у Пастернака обстоятельств, “смягчающих вину»?
Во-первых, если мы прочтем пьесу чуть дальше, мы увидим, что чуть дальше следует диалог «задушенной» Дездемоны с Эмилией
Эмилия:
О ужас! Это голос госпожи!
На помощь! Помогите! Помогите!
Скажите, Дездемона, что-нибудь!
Дездемона:
Безвинно умираю.
Эмилия:
Кто убийца?
Дездемона
Никто. Сама. Пускай мой муж меня
Не поминает лихом. Будь здорова.
(Умирает.)
Согласитесь, что задушенный человек вряд ли вступит в диалог, а если уж вступил в него, то, очевидно, не умрет после произнесения реплик. Так что шекспировский вариант выглядит абсолютно нереалистично и несколько комично. Напротив, человек зарезанный вполне может еще продержаться некоторое время, достаточное для произнесения реплик.
Во-вторых, обратим внимание на последнюю реплику Отелло перед вставленной ремаркой: «So, so.» или «Так. Так.» в русском переводе. По своей динамике она не слишком соответствует движениям душащего человека, зато идеально подходит человеку, наносящему два быстрых удара кинжалом.
В-третих, Отелло в данной ситуации явно торопится, и это может служить мотивацией в смене способа убийства (душить дольше, чем резать).
В-четвертых, в характеристике персонажей данная вставка ничего не меняет (мы вряд ли будем относиться к Отелло иначе от того, что он не просто задушил Дездемону, а сперва пытался задушить, а затем добил кинжалом)
Итак, как мы видим, вставка данной ремарки буквально напрашивается, и вполне может быть, что Пастернак просто решил, что данная ремарка изначально была, но утратилась при переписывании пьесы, и счел себя вправе вернуть ее на место. Не буду никому навязывать своего мнения, но на мой взгляд, пьеса от этой ремарки хоть и проиграла в точности, выиграла в художественности и достоверности (что важно ничуть не менее, чем точность).