В дневничок
Возлежу на больничном, ибо в кои то веки решилась, наконец, преодолеть свою стеснительность и, вместо того, чтобы, как раньше, тащиться в полу-больном состоянии на работу, отправилась к врачу, где и получила больничный. Так что буду отлёживаться, уже не в том возрасте бабирусса пребывает, чтобы, наматывая сопли на кулак, ковылять к станку, переносить болезнь на ногах стало намного труднее. Самая первая, острая, волна жалоб пришлась на выходные, сейчас полегче, но основные простудные симптомы, тем не менее, присутствуют, совсем позиции пока не сдали.
Скачала себе новый фильм Терри Гиллиама, на рецензии которого уже не раз натыкалась во френдленте. Так что вскорости ждите или моё "Фэ",или мои восторги и эстетические всхлипы. Кстати, это только я - такой уникум, который ещё не видел ни расхваленного Аватара, ни сдержанно поругиваемого Шерлока Холмса?
А ещё на выходных перечитывала Джералда Даррелла. Настоящим открытием стала его книга "Моя семья и другие звери". Во-первых, изложено живо и интересно. Во-вторых, там описывается Корфу (те, кто в курсе моей любви к Греции, должен меня понять). А, в-третьих, ттам описывается та идиллическая Греция середины 30х годов, которой, наверно, сейчас уже не найдёшь. Остров, ещё не превратившийся в центр массового туризма, роскошная природа, люди, широко распахнутые общению и всегда готовые помочь. Вообще, греческое гостеприимство в чистом виде - когда все друг друга знают и в каждом доме приветят и поднесут угощение и вино. И шумные весёлые празднества, на которых реки вина, танцы и приглашённые приводят своих друзей и родственников, потому что на вечеринке так весело. И друзья, готовые прийти на помощь.
И ночные купания в море. И пикники на озере. И члены семьи Даррелла, населяющие книгу и описанные так живо, что, кажется, они вот-вот спрыгнут со страницы и заживут своей жизнью. И редкостная целеустремлённость Даррелла-ребёнка в изучении живности. И, конечно же, его рассказы о животных, частично - с оттенком грусти, но большинство - весёлые, над которыми ухохатываешься до слёз. В-общем, очень рекомендую.
И для разжигания аппетита - пара пассажей из книги, над которыми я ржала, как конь. ))
"Я проникся большой любовью к скорпионам. Они казались мне очень милыми и скромными созданиями с восхитительным в общем-то характером. Если вы не делаете ничего глупого и бестактного (не трогаете, например, их руками), скорпионы будут относиться к вам почтительно и только постараются поскорее удрать и где-нибудь спрятаться. Меня они считали, должно быть, сущим наказанием, так как я постоянно отдирал от стены штукатурку и наблюдал за ними или же ловил их и заставлял маршировать в банках из-под варенья, чтобы посмотреть, как движутся у них ножки. (...) Но вот однажды я заметил на стене жирную скорпиониху, одетую, как мне сперва показалось, в светло-рыжее меховое пальто. Приглядевшись получше, я увидел, что это странное одеяние состоит из множества крошечных скорпиончиков, вцепившихся в материнскую спину. Я был в восторге от этого семейства и решил тайно пронести его в дом, наверх, в свою спальню, чтобы наблюдать потом, как подрастают малыши. С большой предосторожностью я водворил мамашу вместе со всем выводком в спичечный коробок и помчался домой. Но, на мою беду, как раз в тот момент, когда я входил в дом, вся наша семья садилась за стол. Тогда я решил оставить пока коробок в гостиной. Осторожно положив его на камин, чтобы у скорпионов не было недостатка в воздухе, я вошел в столовую и тоже сел за стол. Слушая разговоры и тайком переправляя Роджеру куски под стол, я закопался с едой и совсем позабыл о своих необычных пленниках. А в это время Ларри, закончив еду, сходил в гостиную за сигаретами и, усевшись снова на стул, всунул в рот сигарету. В руках у него был спичечный коробок, прихваченный с камина. Не думая о нависшей надо мной опасности, я с интересом следил, как Ларри, все еще продолжая оживленную беседу, открыл коробок.
Я и по сей день твердо убежден, что у скорпионихи не было дурных намерений. Просто она была возбуждена и чуточку раздосадована долгим заточением, поэтому и воспользовалась первым же удобным случаем, чтобы удрать. Моментально выскочив из коробка вместе с уцепившимися за нее малютками, она побежала по руке Ларри. Потом, не зная, что делать дальше, остановилась и приподняла свое жало. Чувствуя, как по его руке что-то движется, Ларри обратил туда свой взор, и с этого мгновения события стали разворачиваться с поразительной быстротой.
От ужаса Ларри испустил такой громкий крик, что Лугареция уронила тарелку, а Роджер выскочил из-под стола и залился бешеным лаем. Резким взмахом руки Ларри стряхнул несчастную скорпиониху на стол, и та с глухим стуком приземлилась на скатерти между Марго и Лесли, рассыпая, словно конфетти, своих малюток. Разгневанная таким дурным обращением, она быстро направилась в сторону Лесли, изогнув свое дрожащее от негодования жало. Лесли, опрокидывая стул, вскочил на ноги и отчаянно махнул салфеткой. Скорпиониха покатилась по скатерти в сторону Марго, которая вдруг так громко заревела, что ей мог бы позавидовать любой паровоз. Мама совершенно сбитая с толку внезапной суматохой, надела очки и принялась разглядывать скатерть, пытаясь определить, что же все-таки было причиной такого столпотворения. И как раз в этот момент Марго, стараясь отогнать скорпиона, выплеснула на него стакан воды. В скорпиона она не попала, и весь душ пришелся на долю мамы, совершенно не выносившей холодной воды. Почти задыхаясь, она присела у края стола, не в силах даже вымолвить слова. Скорпиониха тем временем нашла убежище под тарелкой Лесли, тогда как ее малыши дико метались по всему столу. Роджер, не понимая причин переполоха, но твердо решив принять в нем участие, с неистовым лаем носился по всей комнате.
- Опять этот проклятый мальчишка…- проревел Ларри. - Смотрите! Смотрите! Они ползут сюда! - взвизгнула Марго. - Надо сходить за книгой!
- крикнул Лесли. - Не подымайте панику, бейте их книгой!
- Что же тут все-таки происходит? - умоляющим голосом спрашивала мама, протирая очки.
- Этот проклятый мальчишка… Он убьет нас всех… Взгляните на стол… Там по колено скорпионов…
- Скорей… скорей… сделайте что-нибудь… Осторожно, осторожно!
- Ради бога, перестаньте орать и сходите за книгой… Вы хуже собаки… Замолкни, Роджер… - Слава богу, меня не укусили… - Осторожно… вот еще один… Скорей… Скорей… - Да заткнитесь же вы все и дайте мне книгу или что-нибудь такое…
- Но, милые мои, как же скорпионы очутились на столе? - Этот проклятый мальчишка… Каждый спичечный коробок в доме таит опасность.
- Смотрите, он ползет ко мне… Скорее, сделайте что-нибудь… - Стукни его своим ножом… своим ножом… Да стукни же… Поскольку никто не взял на себя труда объяснить Роджеру cмысл происходящих событий, он по ошибке решил, что всей нашей cемье грозит беда и что его долг защитить нас. А так как Лугареция была единственным чужим человеком в комнате, он сделал логический вывод, что это она во всем виновата, и цапнул ее за лодыжку. Шуму от этого, конечно, не убавилось.
К тому времени, когда порядок был кое-как восстановлен, все маленькие скорпиончики успели попрятаться под тарелками, вилками и ножами. После моей страстной мольбы и маминых просьб предложение Лесли перебить семейство скорпионов было в конце концов отвергнуто, и вся компания, не оправившись еще от страха и злости, удалилась в гостиную. Целых полчаса вылавливал я малюток, собирая их в чайную ложку, и возвращал на спину матери, а потом вынес на блюдце из дому и с грустью выпустил на стенку сада. После этого мы с Роджером поспешили уйти и всю вторую половину дня провели на пригорке вдали от дома, так как, по моим соображениям, надо было дать всем как следует отдохнуть, прежде чем снова показываться им на глаза."
Или вот этот отрывочек про шотландскую терьериху Додо.
"Как вскоре выяснилось, интеллект у Додо был чрезвычайно ограничен. Ее черепная коробка могла вместить одновременно только одну какую-нибудь мысль, но, уж если она туда попадала, Додо упорно отстаивала ее, несмотря на все противодействия. Очень скоро после своего прибытия она решила, что мама принадлежит только ей одной, но вначале проявляла свои собственнические наклонности не так уж активно, пока мама не уехала однажды в город за покупками, не взяв ее с собой. Додо вообразила, что ей никогда больше не видать маму, и пришла в полное отчаяние. С тоскливым воем она бродила вокруг дома и порой так предавалась горю, что ее нога тут же выходила из сустава. Маминому возвращению она обрадовалась несказанно, однако решила, что с этого момента больше уже не выпустит маму из виду, иначе та сбежит снова. Она прицепилась к маме как банный лист и никогда не отставала от нее больше чем на два фута. Если мама поднималась за книгой или сигаретой, Додо отправлялась за нею через комнату, и потом они вдвоем возвращались на прежнее место. Додо с облегчением вздыхала, думая, что ей еще раз удалось предотвратить мамин побег.
На первых порах Роджер, Вьюн и Пачкун взирали на Додо со снисходительным презрением. Ведь у нее было. слишком много жиру и слишком низкая посадка, чтобы совершать дальние ирогулки. Если же они хотели поиграть с нею, у Додо появлялась мания преследования, и она с воем убегала в дом, стараясь найти там защиту. В общем они считали ее скучным и бесполезным добавлением к своему собачьему семейству, пока не открыли, что за нею можно поухаживать. Сама Додо выказывала полную невинность в отношении этой трогательной стороны жизни. Казалось, она была не только удивлена, но и сильно напугана своей неожиданной популярностью, когда ее поклонники прибывали в таком количестве, что мама вынуждена была ходить повсюду с тяжелой палкой. Именно из-за своей викторианской наивности. Додо стала легкой жертвой Пачкуна, соблазнившись его чудесными рыжими бровями.
На удивление всем (включая и Додо) от этого союза родился щенок, странный мяукающий шарик с фигурой матери и замечательной коричнево-белой раскраской отца. Стать так неожиданно матерью было для Додо слишком большим испытанием, нервы ее сильно сдали. Она разрывалась между необходимостью оставаться со своим щенком и желанием быть поближе к маме. Однако мы сначала и не подозревали об этих нравственных муках. В конце концов Додо нашла компромиссное решение: ходила повсюду за мамой и таскала в зубах щенка. Она провела так целое утро, прежде чем мы догадались, что происходит. Додо держала несчастного щенка за голову, и он болтался из, стороны в сторону, когда она бегала следом за мамой. Никакая брань и уговоры на нее не действовали, так что мама вынуждена была сидеть с Додо и ее щенком в спальне, а мы носили им туда на подносе еду. Но даже это не могло спасти положения. Стоило только маме встать со стула, как Додо, бывшая всегда начеку, хватала щенка и глядела на маму испуганными глазами, готовая в случае чего броситься за нею в погоню.
- Если так пойдет и дальше, - заметил Лесли, - щенок превратится в жирафа.
- Да, я знаю, бедная крошка, - сказала мама, - но что я .могу поделать? Она хватает его, даже когда я зажигаю сигарету.
- Самое простое - утопить его, - сказал Ларри. - Из него же вырастет отвратительное животное. Взгляните на родителей. - Нет, утопить его я не дам, - рассердилась мама. - Не будь таким противным, - сказала Марго. - Бедная крошка.
- Я считаю такое положение совершенно нелепым - позволить собаке посадить себя на цепь.
- Это моя собака, и, если я хочу здесь сидеть, так оно и будет, - твердо сказала мама.
- Но сколько же это продлится? Так можно сидеть месяцами. - Я что-нибудь придумаю, - с достоинством ответила мама. Выход из положения мама придумала очень простой. Она наняла младшую дочь нашей служанки, и та стала носить щенка Додо. Это, кажется, вполне устраивало Додо, так что мама снова могла передвигаться по дому. Она ходила из комнаты в комнату, как восточный владыка: следом за нею семенила Додо, а замыкала шествие юная София, которая, скосив глаза и высунув язык от напряжения, несла в руках подушку, где лежал необыкновенный отпрыск Додо. Если мама собиралась долго оставаться на одном месте, София почтительно опускала подушку на пол, и Додо, глубоко вздыхая, садилась рядом со своим щенком. Когда мама намеревалась перейти в другую часть дома, куда ее звали дела, Додо сползала с подушки, встряхивалась и занимала свое обычное место в кавалькаде, а София торжественно, будто там покоилась корона, поднимала подушку. Мама оглядывала строй через очки, убеждаясь, что все в порядке, слегка кивала головой, и они трогались в путь.
Каждый вечер мама забирала собак и водила их на прогулку. Мы очень любили на них смотреть, когда вся колонна двигалась вниз по холму. Роджер, как старший, возглавлял процессию, за ним следовали Вьюн с Пачкуном, потом шла мама, похожая на гриб в своей огромной соломенной шляпе. В руке у нее была садовая лопатка на тот случай, если попадется какое-нибудь интересное дикое растение. За нею, высунув язык, плелась пучеглазая Додо и, наконец, позади всех торжественно шагала София с высокородным щенком на подушке. «Мамин цирк», называл это Ларри и, высунувшись из окна, кричал вслед: - Ау, леди! Когда ваш цирк вернется?
Он купил бутылку жидкости для укрепления волос, чтобы мама могла, как он нам объяснил, проводить эксперименты на Софии, пробуя превратить ее в бородатую женщину.
- Это необходимо для ваших цирковых представлений, леди, - уверял он ее хриплым голосом. - Первый класс, понимаете? Для первоклассного представления нет ничего лучше бородатой женщины.
Но, несмотря на все это, мама продолжала ежедневно водить свой удивительный караван в оливковые рощи, отправляясь туда в пять часов вечера."
P.S. А девушка в кимоно у меня в профайле, отвечающая за погоду, похоже, слегка сошла с ума, или отбилась от рук. Если верить ей, то у нас сейчас 18 градусов тепла и ясное небо.
*сварливо* Вообще-то, у нас третий месяц заморозки и гололёд, если чо.
Скачала себе новый фильм Терри Гиллиама, на рецензии которого уже не раз натыкалась во френдленте. Так что вскорости ждите или моё "Фэ",или мои восторги и эстетические всхлипы. Кстати, это только я - такой уникум, который ещё не видел ни расхваленного Аватара, ни сдержанно поругиваемого Шерлока Холмса?
А ещё на выходных перечитывала Джералда Даррелла. Настоящим открытием стала его книга "Моя семья и другие звери". Во-первых, изложено живо и интересно. Во-вторых, там описывается Корфу (те, кто в курсе моей любви к Греции, должен меня понять). А, в-третьих, ттам описывается та идиллическая Греция середины 30х годов, которой, наверно, сейчас уже не найдёшь. Остров, ещё не превратившийся в центр массового туризма, роскошная природа, люди, широко распахнутые общению и всегда готовые помочь. Вообще, греческое гостеприимство в чистом виде - когда все друг друга знают и в каждом доме приветят и поднесут угощение и вино. И шумные весёлые празднества, на которых реки вина, танцы и приглашённые приводят своих друзей и родственников, потому что на вечеринке так весело. И друзья, готовые прийти на помощь.
И ночные купания в море. И пикники на озере. И члены семьи Даррелла, населяющие книгу и описанные так живо, что, кажется, они вот-вот спрыгнут со страницы и заживут своей жизнью. И редкостная целеустремлённость Даррелла-ребёнка в изучении живности. И, конечно же, его рассказы о животных, частично - с оттенком грусти, но большинство - весёлые, над которыми ухохатываешься до слёз. В-общем, очень рекомендую.
И для разжигания аппетита - пара пассажей из книги, над которыми я ржала, как конь. ))
"Я проникся большой любовью к скорпионам. Они казались мне очень милыми и скромными созданиями с восхитительным в общем-то характером. Если вы не делаете ничего глупого и бестактного (не трогаете, например, их руками), скорпионы будут относиться к вам почтительно и только постараются поскорее удрать и где-нибудь спрятаться. Меня они считали, должно быть, сущим наказанием, так как я постоянно отдирал от стены штукатурку и наблюдал за ними или же ловил их и заставлял маршировать в банках из-под варенья, чтобы посмотреть, как движутся у них ножки. (...) Но вот однажды я заметил на стене жирную скорпиониху, одетую, как мне сперва показалось, в светло-рыжее меховое пальто. Приглядевшись получше, я увидел, что это странное одеяние состоит из множества крошечных скорпиончиков, вцепившихся в материнскую спину. Я был в восторге от этого семейства и решил тайно пронести его в дом, наверх, в свою спальню, чтобы наблюдать потом, как подрастают малыши. С большой предосторожностью я водворил мамашу вместе со всем выводком в спичечный коробок и помчался домой. Но, на мою беду, как раз в тот момент, когда я входил в дом, вся наша семья садилась за стол. Тогда я решил оставить пока коробок в гостиной. Осторожно положив его на камин, чтобы у скорпионов не было недостатка в воздухе, я вошел в столовую и тоже сел за стол. Слушая разговоры и тайком переправляя Роджеру куски под стол, я закопался с едой и совсем позабыл о своих необычных пленниках. А в это время Ларри, закончив еду, сходил в гостиную за сигаретами и, усевшись снова на стул, всунул в рот сигарету. В руках у него был спичечный коробок, прихваченный с камина. Не думая о нависшей надо мной опасности, я с интересом следил, как Ларри, все еще продолжая оживленную беседу, открыл коробок.
Я и по сей день твердо убежден, что у скорпионихи не было дурных намерений. Просто она была возбуждена и чуточку раздосадована долгим заточением, поэтому и воспользовалась первым же удобным случаем, чтобы удрать. Моментально выскочив из коробка вместе с уцепившимися за нее малютками, она побежала по руке Ларри. Потом, не зная, что делать дальше, остановилась и приподняла свое жало. Чувствуя, как по его руке что-то движется, Ларри обратил туда свой взор, и с этого мгновения события стали разворачиваться с поразительной быстротой.
От ужаса Ларри испустил такой громкий крик, что Лугареция уронила тарелку, а Роджер выскочил из-под стола и залился бешеным лаем. Резким взмахом руки Ларри стряхнул несчастную скорпиониху на стол, и та с глухим стуком приземлилась на скатерти между Марго и Лесли, рассыпая, словно конфетти, своих малюток. Разгневанная таким дурным обращением, она быстро направилась в сторону Лесли, изогнув свое дрожащее от негодования жало. Лесли, опрокидывая стул, вскочил на ноги и отчаянно махнул салфеткой. Скорпиониха покатилась по скатерти в сторону Марго, которая вдруг так громко заревела, что ей мог бы позавидовать любой паровоз. Мама совершенно сбитая с толку внезапной суматохой, надела очки и принялась разглядывать скатерть, пытаясь определить, что же все-таки было причиной такого столпотворения. И как раз в этот момент Марго, стараясь отогнать скорпиона, выплеснула на него стакан воды. В скорпиона она не попала, и весь душ пришелся на долю мамы, совершенно не выносившей холодной воды. Почти задыхаясь, она присела у края стола, не в силах даже вымолвить слова. Скорпиониха тем временем нашла убежище под тарелкой Лесли, тогда как ее малыши дико метались по всему столу. Роджер, не понимая причин переполоха, но твердо решив принять в нем участие, с неистовым лаем носился по всей комнате.
- Опять этот проклятый мальчишка…- проревел Ларри. - Смотрите! Смотрите! Они ползут сюда! - взвизгнула Марго. - Надо сходить за книгой!
- крикнул Лесли. - Не подымайте панику, бейте их книгой!
- Что же тут все-таки происходит? - умоляющим голосом спрашивала мама, протирая очки.
- Этот проклятый мальчишка… Он убьет нас всех… Взгляните на стол… Там по колено скорпионов…
- Скорей… скорей… сделайте что-нибудь… Осторожно, осторожно!
- Ради бога, перестаньте орать и сходите за книгой… Вы хуже собаки… Замолкни, Роджер… - Слава богу, меня не укусили… - Осторожно… вот еще один… Скорей… Скорей… - Да заткнитесь же вы все и дайте мне книгу или что-нибудь такое…
- Но, милые мои, как же скорпионы очутились на столе? - Этот проклятый мальчишка… Каждый спичечный коробок в доме таит опасность.
- Смотрите, он ползет ко мне… Скорее, сделайте что-нибудь… - Стукни его своим ножом… своим ножом… Да стукни же… Поскольку никто не взял на себя труда объяснить Роджеру cмысл происходящих событий, он по ошибке решил, что всей нашей cемье грозит беда и что его долг защитить нас. А так как Лугареция была единственным чужим человеком в комнате, он сделал логический вывод, что это она во всем виновата, и цапнул ее за лодыжку. Шуму от этого, конечно, не убавилось.
К тому времени, когда порядок был кое-как восстановлен, все маленькие скорпиончики успели попрятаться под тарелками, вилками и ножами. После моей страстной мольбы и маминых просьб предложение Лесли перебить семейство скорпионов было в конце концов отвергнуто, и вся компания, не оправившись еще от страха и злости, удалилась в гостиную. Целых полчаса вылавливал я малюток, собирая их в чайную ложку, и возвращал на спину матери, а потом вынес на блюдце из дому и с грустью выпустил на стенку сада. После этого мы с Роджером поспешили уйти и всю вторую половину дня провели на пригорке вдали от дома, так как, по моим соображениям, надо было дать всем как следует отдохнуть, прежде чем снова показываться им на глаза."
Или вот этот отрывочек про шотландскую терьериху Додо.
"Как вскоре выяснилось, интеллект у Додо был чрезвычайно ограничен. Ее черепная коробка могла вместить одновременно только одну какую-нибудь мысль, но, уж если она туда попадала, Додо упорно отстаивала ее, несмотря на все противодействия. Очень скоро после своего прибытия она решила, что мама принадлежит только ей одной, но вначале проявляла свои собственнические наклонности не так уж активно, пока мама не уехала однажды в город за покупками, не взяв ее с собой. Додо вообразила, что ей никогда больше не видать маму, и пришла в полное отчаяние. С тоскливым воем она бродила вокруг дома и порой так предавалась горю, что ее нога тут же выходила из сустава. Маминому возвращению она обрадовалась несказанно, однако решила, что с этого момента больше уже не выпустит маму из виду, иначе та сбежит снова. Она прицепилась к маме как банный лист и никогда не отставала от нее больше чем на два фута. Если мама поднималась за книгой или сигаретой, Додо отправлялась за нею через комнату, и потом они вдвоем возвращались на прежнее место. Додо с облегчением вздыхала, думая, что ей еще раз удалось предотвратить мамин побег.
На первых порах Роджер, Вьюн и Пачкун взирали на Додо со снисходительным презрением. Ведь у нее было. слишком много жиру и слишком низкая посадка, чтобы совершать дальние ирогулки. Если же они хотели поиграть с нею, у Додо появлялась мания преследования, и она с воем убегала в дом, стараясь найти там защиту. В общем они считали ее скучным и бесполезным добавлением к своему собачьему семейству, пока не открыли, что за нею можно поухаживать. Сама Додо выказывала полную невинность в отношении этой трогательной стороны жизни. Казалось, она была не только удивлена, но и сильно напугана своей неожиданной популярностью, когда ее поклонники прибывали в таком количестве, что мама вынуждена была ходить повсюду с тяжелой палкой. Именно из-за своей викторианской наивности. Додо стала легкой жертвой Пачкуна, соблазнившись его чудесными рыжими бровями.
На удивление всем (включая и Додо) от этого союза родился щенок, странный мяукающий шарик с фигурой матери и замечательной коричнево-белой раскраской отца. Стать так неожиданно матерью было для Додо слишком большим испытанием, нервы ее сильно сдали. Она разрывалась между необходимостью оставаться со своим щенком и желанием быть поближе к маме. Однако мы сначала и не подозревали об этих нравственных муках. В конце концов Додо нашла компромиссное решение: ходила повсюду за мамой и таскала в зубах щенка. Она провела так целое утро, прежде чем мы догадались, что происходит. Додо держала несчастного щенка за голову, и он болтался из, стороны в сторону, когда она бегала следом за мамой. Никакая брань и уговоры на нее не действовали, так что мама вынуждена была сидеть с Додо и ее щенком в спальне, а мы носили им туда на подносе еду. Но даже это не могло спасти положения. Стоило только маме встать со стула, как Додо, бывшая всегда начеку, хватала щенка и глядела на маму испуганными глазами, готовая в случае чего броситься за нею в погоню.
- Если так пойдет и дальше, - заметил Лесли, - щенок превратится в жирафа.
- Да, я знаю, бедная крошка, - сказала мама, - но что я .могу поделать? Она хватает его, даже когда я зажигаю сигарету.
- Самое простое - утопить его, - сказал Ларри. - Из него же вырастет отвратительное животное. Взгляните на родителей. - Нет, утопить его я не дам, - рассердилась мама. - Не будь таким противным, - сказала Марго. - Бедная крошка.
- Я считаю такое положение совершенно нелепым - позволить собаке посадить себя на цепь.
- Это моя собака, и, если я хочу здесь сидеть, так оно и будет, - твердо сказала мама.
- Но сколько же это продлится? Так можно сидеть месяцами. - Я что-нибудь придумаю, - с достоинством ответила мама. Выход из положения мама придумала очень простой. Она наняла младшую дочь нашей служанки, и та стала носить щенка Додо. Это, кажется, вполне устраивало Додо, так что мама снова могла передвигаться по дому. Она ходила из комнаты в комнату, как восточный владыка: следом за нею семенила Додо, а замыкала шествие юная София, которая, скосив глаза и высунув язык от напряжения, несла в руках подушку, где лежал необыкновенный отпрыск Додо. Если мама собиралась долго оставаться на одном месте, София почтительно опускала подушку на пол, и Додо, глубоко вздыхая, садилась рядом со своим щенком. Когда мама намеревалась перейти в другую часть дома, куда ее звали дела, Додо сползала с подушки, встряхивалась и занимала свое обычное место в кавалькаде, а София торжественно, будто там покоилась корона, поднимала подушку. Мама оглядывала строй через очки, убеждаясь, что все в порядке, слегка кивала головой, и они трогались в путь.
Каждый вечер мама забирала собак и водила их на прогулку. Мы очень любили на них смотреть, когда вся колонна двигалась вниз по холму. Роджер, как старший, возглавлял процессию, за ним следовали Вьюн с Пачкуном, потом шла мама, похожая на гриб в своей огромной соломенной шляпе. В руке у нее была садовая лопатка на тот случай, если попадется какое-нибудь интересное дикое растение. За нею, высунув язык, плелась пучеглазая Додо и, наконец, позади всех торжественно шагала София с высокородным щенком на подушке. «Мамин цирк», называл это Ларри и, высунувшись из окна, кричал вслед: - Ау, леди! Когда ваш цирк вернется?
Он купил бутылку жидкости для укрепления волос, чтобы мама могла, как он нам объяснил, проводить эксперименты на Софии, пробуя превратить ее в бородатую женщину.
- Это необходимо для ваших цирковых представлений, леди, - уверял он ее хриплым голосом. - Первый класс, понимаете? Для первоклассного представления нет ничего лучше бородатой женщины.
Но, несмотря на все это, мама продолжала ежедневно водить свой удивительный караван в оливковые рощи, отправляясь туда в пять часов вечера."
P.S. А девушка в кимоно у меня в профайле, отвечающая за погоду, похоже, слегка сошла с ума, или отбилась от рук. Если верить ей, то у нас сейчас 18 градусов тепла и ясное небо.
*сварливо* Вообще-то, у нас третий месяц заморозки и гололёд, если чо.