С.П. Балдаев. Родословные предания и легенды бурят. Буха ноён (второй вариант)
#Сергей_Петрович_Балдаев #Монголы_Мира
#Фольклор_западных_бурят
Родословные предания и легенды бурят. Улан-Удэ, 1970 г. 362 стр.
Продолжение. Племена и роды-1, Племена и роды-2, Племена и роды-3
Буха ноён
В давние времена жил Хон тайжа хан. Он имел пестрого пороза (тарил эреэн буха). Когда ему исполнилось пять лет, то он стал мычать и говорить:
‑ Я, пороз Хон тайжи хана, силен и ловок. Кто может со мной пободаться и испробовать свои силы, тот пусть придет ко мне.
Этот призыв и хвастовство услышал молоденький бычок добрых западных хатов, пробрался через высокие горы и быстрые реки, пришел к пестрому порозу Хон тайжи хана и сказал:
‑ Я, сегодня родившийся теленок, слаб еще телом, потому бодаться и пробовать свои силы сейчас не могу.
Пестрый пороз Хон тайжи хана согласился и стал ждать. Прошло три года. Молодой пороз за это время вырос, накопил силы. Наконец он пришел к пестрому порозу. Они выбрали ровное место и стали бодаться. Бодались долго, упорно. Упираясь задними ногами, образовали в степи горы, упираясь передними ногами, образовали бугорки в степи. Наконец силы пестрого пороза стали покидать его, он пятился назад и поджимал свой хвост.
Любителей боя быков собралось много, они образовали полукруг и наблюдали за отчаянным боем двух порозов. В числе любителей была дочь Хон тайжи хана. Увидев поражение своего пороза, она заступилась за него: взяла палку и ударила сивого пороза по голове. Так как она менструировала в это время, то сивый пороз осквернился и силы у него убавились. Порозы отошли от людей и снова стали бодаться. Но на этот раз пестрый пороз победил сивого. Тот силой своего волшебства сделал свое изваяние и ушел на седые гривы Саянов (Хухэйн мундаргада). Когда он шел к Саянам, то сгибал спину, на этом месте выросли сосны и пихты, а где он качался из стороны в сторону, там выросли березы и тальники. Каменное изваяние сивого пороза (шулуун дyрэ) до сего времени стоит в Торах, в долине реки Иркута, и местные буряты и сейчас устраивают жертвоприношения около него своему предку Буха ноену.
Сивый небесный пороз был зол на дочь Хон тайжи хана. Чтобы подняться на небо к тэнгэринам, он должен был подвергнуть себя очищению (арюулаха), по обычаю, иначе привратник тэнгэринов, Добедой старик, не пустит его на небесную территорию. Чтобы отомстить ей за причиненное зло, сивый пороз силой своего волшебства (жилб--р) познал ее три раза в три года, и она родила трех сыновей.
В скором времени дочь хана забеременела. Она страшно удивилась и не могла понять, как это могло случиться, когда она не знала ни одного мужчины. Мать тоже заметила положение дочери и стала отправлять ее на прогулки, но всегда в сопровождении верной старушки. Она остановилась на том, что это наваждение злых духов, которым дочь ее не понравилась. Сказать о случившемся мужу она боялась.
Когда стало нельзя скрывать, то узнал сам хан. Он напал на жену и чуть не избил ее. А она клялась, что дочь их никуда одна не выходила и что ее всегда сопровождала верная няня. Погоревали старик и старуха, но делать было нечего. Хан велел поставить стражу у дверей дочери.
Когда пришло время, дочь Хана тайжи родила прекрасного мальчика. Ханша была довольна, так как у них не было сына. Она не отходила от внука, все внимание свое она отдала ему. У нее было сильное желание усыновить внука, а дочь выдать замуж. Когда она сказала хану об этом, то хан и слышать не захотел.
Надо было решить, как быть с ребенком. Решено было так: положить мальчика в железную_люльку, заковать ее железным обручем, вместо обычных перевязочных ремней привязать к стреле и выстрелить на северный берег Байкала. Как решили, так и сделали.
Стрела перелетела Байкал и упала в яму, выкопанную порозом (бухайн малтаари) в степи. Кругом ничего не было. Вдали, горы, лепились убогие бурятские десять юрт атаганова и двадцать юрт хотогонова родов (арбан урхэ атаган, хорин урхэ хотогон).
Находясь на Саянах, сивый пороз своей догадкой догадался, своим разумом уразумел, что его первенец в железной люльке лежит в степи, в яме. Своим волшебством он в один миг пришел туда и стал кормить ребенка своим членом.
В атагановом роде была большая шаманка, звали_ее_Асуйхан, в хотогоновом роде тоже была шаманка, звали ее Хусуйхэн. Обе шаманки были вдовами, мужья их умерли, не оставив себе наследников. Таких вдов по обычаю умерщвляли, а имущество родственники делили между собой.
Шаманок давно хотели умертвить, но они предсказывали, что по откровению тэнгэринов у них должно быть по одному сыну, что домашние очаги их мужей (гал гуламта) не развеются и что будут продолжатели рода их. Так как обе они были известными шаманками, то родственники верили им и откладывали приведение в исполнение жестокого обычая предков.
Обе шаманки постоянно приносили жертвы тэнгэринам, камлали и призывали своих предков, в экстазе предсказывали, что и у них будет по одному сыну. Один раз шаманки принесли жертву Заян_саган тэнгэри и узнали от него, что Асуйхан найдет сына в яме пороза (бухайн малтаари), что Хусуйхэн найдет сына в щели берега реки. Созвали родственников и I торжественно объявили им об этом.
На другое утро шаманки нашли в степи железную люльку, в которой лежал прекрасный мальчик. Люлька лежала в яме. Недалеко от люльки пасся сивый пороз. Когда шаманки хотели взять мальчика с люлькой, то пороз бросился на них. Шаманки ушли ни с чем.
Шаманки пришли домой и устроили жертву Эсэгэ малан тэнгэри. Жертва была угодной. Когда они снова пошли к ребенку, то пороза уже не было. Шаманки взяли люльку с ребенком домой и никак не могли снять с нее обручи. Шаманки опять устроили жертвоприношение Эсэгэ малан тэнгэри. Они получили от него указание выполнить обряд укладывания ребенка в люльку (улгээдэ оруулха). Для этого надо было соз- вать родственников, заколоть большого барана, сварить для пира именное мясо (нэрэтэй мяхан): бедренную, кость, грудинку, тазовую кость, лопатку, сердце, осердие, печенку, селезенку и брюшину, приготовить колыбель и молоток, бабке взять ребенка на руки, поставить малышей у колыбели, а роженице лечь в постель. Повивальная бабка должна взять ребенка и молоток, спросить у малышей: «Кого укладывать в колыбель: ребенка или же молоток?» Вопрос повторить три раза.
Асуйхан легла в постель роженицы, Хусуйхэн стала повивальной бабкой и ухаживала за Асуйхан. Собрались родственники, закололи большого барана, сварили именное мясо и сделали так, как было велено. Мальчика назвали Булагатом (бухайн малтаариhаа олдоhон Булгат ‑ «в яме пороза найденный Булагат»).
Шаманка Асуйхан души не чаяла в ребенке. Все свое время она отдавала ему: ласкала, целовала, носила постоянно на руках, кормила пенками. Ребенок рос здоровым и крепким. Он бегал и играл. Приемная мать радовалась, смотря на него, и не могла нарадоваться. Так прошли незаметно годы, Булагату уже исполнилось пять лет.
Один раз мальчик ушел играть и целый день не приходил домой. Мать испугалась, искала его везде и не могла найти, мальчик вернулся вечером в потемках.
‑ Сын мой, где ты был до сего времени?‑ спросила его мать.
‑ Я играл на берегу моря. Когда я пришел туда и стал играть, из моря вышли мальчик и девочка, такие же, как я, мы стали играть и не заметили, как наступили потемки, ‑ ответил сын.
Айсухан сообщила об этом Хусуйхэн. Последняя очень обрадовалась. Они решили поймать мальчика и девочку, потом усыновить. Напекли вкусных пресных лепешек, нагнали водки, решили дать их Булагату, чтобы он угостил своих друзей.
На другое утро, когда мальчик собирался пойти на берег, ему дали лепешки и водку, а сами взяли белый войлок, и все пошли на берег. Придя туда, шаманки разостлали войлок, положили на него лепешки и водку, попросили мальчика угостить своих друзей, а потом лечь спать на войлок.
Мальчик сел на войлок и стал играть, а шаманки спрятались за кустами и стали наблюдать за мальчиком. Вскоре из моря вышли мальчик и девочка. Они подсели к Булагату и стали играть. Булагат предложил им угощение. Они с удовольствием стали есть лепешки и пить водку. Вскоре они опьянели и легли спать.
Шаманки подбежали и схватили с войлоком обоих мальчиков и девочку. Не успели они отбежать от берега, как мальчик проснулся и закричал человеческим голосом:
‑ Высокое небо ‑ отец, широкая земля ‑ мать, спасите меня!
В это время заволновался Байкал и чуть не захлестнул обеих шаманок. Девочка выскользнула из рук и ушла в море. Шаманки донесли мальчиков до дома. Хусуйхэн постлала широкую постель роженицы и легла, вновь найденного мальчика положили с нею. Потом созвали родственников, закололи большого барана и совершили обряд улгээдэ оруулха. Мальчика назвали Эхиритом (эргиин габаhаа олдоhон Эхирит ‑ «в щели берега найденный Эхирит»).
От Булагата произошли буряты племени булагат, а от Эхирита ‑ буряты племени эхирит, которые являются основными племенами бурятского народа.
Записано со слов 83-летнего Мадаса Хантханова I холтубаевского рода из улуса Гуртуйский (бывшего Бильчирского инородческого ведомства) Иркутской области в мае 1911 года.
МОЛОНТОЙ
В давние времена жил старик Молонтой. В молодости он был силен, умен, красноречив и красив. Один раз он вздумал поехать к Эрлэн хану, сел на своего пороза и поехал. По дороге встретил посланца Эрлэн хана, Альбаши хара хубуна, который ехал на золотисто-соловом рысаке.
‑ Здравствуй, старик Молонтой! ‑ сказал Альбаши хара хубун.
- Здравствуйте, здравствуйте, Альбаши хара хубун! ‑ ответил старик Молонтой.
‑ Куда держите путь, старик Молонтой?
- Еду к Эрлэн хану, Эхэлур ханше. Хочу получить право на управление землей.
‑ Да, хотите добиться должности управителя землей?
‑ Да, да, сверстник моих детей!
‑ Я тоже хочу добиться этой должности. На мой взгляд, вы уже стары на эту должность. Люди теперь стали злы друг на друга, часто ссорятся между собой из-за пустяков. Вам одному не справиться. Вот, если меня возьмете в помощники, тогда дело наладится. Я силен, умен, меток в стрельбе и красноречив. Давайте сговоримся об этом и будем действовать совместно.
‑ Твои слова справедливы. Давай заключим договор и будем действовать сообща. Никто возражать не будет. Будем управлять народом.
Путники договорились и стали говорить на различные темы. Альбаши хара хубун сказал:
‑ Мой соловый конь удал в беге: до кипения ягнячьего мяса, положенного для варки в котел, до переворачивания козлячьего мяса, положенного в котел для варки, мой соловый конь обежит трехгодовалую землю три раза, четырехгодовалую землю ‑ четыре раза.
Сказав так, Альбаши хара хубун самодовольно посмотрел на своего коня.
Молонтой угадал мысли хара хубуна и сказал:
‑ Мой пороз тоже удал в беге. Во всех четырех сторонах вселенной нет равного ему. За это я ручаюсь.
Альбаши хара хубун смерил с ног до головы пороза Молонтоя и сказал ядовито:
‑ Куда вы лезете со своим паршивым порозом? Перестаньте говорить то, что нельзя говорить в вашем возрасте.
‑ Ну тогда давайте биться о заклад! ‑ сказал старик Молонтой.
‑ Давайте! ‑ ответил Альбаши хара хубун.
‑ Что же заложим?
‑ Голову за голову!
Оба путника сошлись на этом и условились: ехать им в разные стороны, кто приедет первым на место, тот выигрывает заклад. Альбаши хара хубун сел на своего золотисто-солового скакуна и поехал прямо на запад (шанха баруун зуг), а старик Молонтой со своим порозом остался на месте.
Соловый скакун Альбаши хара хубуна несся между небом и землей, немного повыше легких и несущихся туч, немного пониже синеющей лазури, как орел, мелькал он, как коршун, реял вдали. От этого высокое небо разошлось по краям, молочное большое море заволновалось, широкая земля закачалась. Люди стали дивиться быстроте бега солового коня и говорили: «Этот не молодец, а оборотень, не мужчина, а драгоценность!».
Старик Молонтой остался на месте. Он только повернул своего пороза головой на восток, сделав вид, что он только что объехал землю вокруг и вернулся.
В это время приехал на место Альбаши хара хубун и сказал Молонтою:
‑ Вы стоите на месте?
‑ Что вы говорите. Я объехал вокруг земли и приехал прежде вас. Доказательством тому служит то, что мой пороз стоял головой на запад, а теперь он смотрит на восток.
‑ Не говорите неправду. В вашем возрасте говорить ложь стыдно!
‑ Я говорю одну правду!
‑ Да перестаньте говорить голую неправду, трясти кожей гурана и сыпать волоски. У горы Сэгтэ Сумар лежал белый марал, простреленный в живот навылет, на берегу желтого моря ‑ белоспинный изюбрь, задавленный медведем, ближе изюбря лев гнался за человеком. Вы видели их в пути? ‑ закричал Альбаши хара хубун, выходя из себя.
‑ Марала я прострелил навылет, изюбря мой пороз на ходу боднул и выпустил внутренности, а лев бежал за моим недругом, Шамадаhаном силачом, по моему указанию,‑ спокойно ответил Молонтой.
Альбаши хара хубун поверил старику Молонтою и ничего не ответил.
‑ Заклад я выиграл. Дай мне солового скакуна, возьми моего пороза.
Альбаши хара хубун отдал скакуна, взял пороза. Молонтой сказал ему:
‑ Мой пороз очень своенравный, пока не привыкнет к вам, не будет слушаться. Возьмите этот молоток и бейте его по голове, между рогами, тогда он побежит, подобно брошенному камню и пущенной стреле.
Сказав так, старик Молонтой сел на солового скакуна и поехал, попрощавшись с Альбаши хара хубуном, прямо на восток. Альбаши хара хубун сел на пороза, но он никак не идет. Тогда Альбаши хара взял молоток и ударил его по голове. между рогами. Пороз замертво упал. Думая, что пороз издох Альбаши взял молоток и пошел на запад.
Пороз очнулся, встал и пошел на Саяны. Долго он скрывался от своих врагов под видом сивого пороза (Хуйлэн xухэ буха). Восточные злые тэнгэрины через Эрлэн хана, Альбаши хара хубуна искали его среди людей, но никак не могли найти..
От скуки Хуйлэн хухэ буха познакомился с дочерью Хон тайжи хана и стал ухаживать за ней. Днем он под видом сивого пороза ходил со стадами хана и бодался с его пестрым порозом, а ночью под видом прекрасного молодого человека ухаживал за прекрасной царевной.
Записано со слов Михаила Шобоклеева онгоевского рода из улуса Татхал унгинского хошуна Ангарского аймака Иркутской губернии в 1921 году.
Дайдын эжэн Буха ноен баабай, Далайн эжэн Абай сагаан хатан
На небе обитало множество бурханов. Они жили и блаженствовали. Один из них спустился на землю, чтобы осмотреть ее. Спустился он и пошел прямо на восточную сторону (зуунэй зуг тээшэ).
В это время в Байкале купались дочери тайжи хана (некоторые говорят, что они купались в реке Куде). Представитель неба тоже стал купаться с ними в реке.
Младшая из них от совместного купания с небожителем забеременела. Они выкупались и пошли домой. Младенец во чреве дочери тайжи хана стал развиваться и расти (уhэтэ юма урьебэ, яhата юма яргиба). Настало время родов. До последнего времени она тщательно скрывала от людей свою беременность, но дальше скрывать было нельзя.
Отец и мать узнали. Отец стал журить мать за то, что она распустила дочь и потому нажила себе позор. Делать было нечего, надо было мириться с этим.
Дочь заказала кузнецу железную люльку, лук и стрелу. Когда заказ был готов, она родила мальчика и положила его в железную люльку, привязала ее к концу стрелы и выстрелила в северную сторону Байкала, говоря: «Сотворившие и создавшие, возьмите свое дитяти!»
Стрела упала в болотистое место, в яму, выкопанную порозом. Младенец пролежал здесь в течение девяти суток. Он стал плакать и звать на помощь.
Плач и зов его услыхали тэнгэрины. Они собрали свой суглан и обсудили вопрос о ребенке. Из выступлений тэнгэринов выяснилось, что в зачатии ребенка виновен сын одного из тэнгэринов. Тэнгэрины решили: «Кто сотворил мальчика, пусть тот и печется о нем».
Виновник этого дела преобразился в сивого пороза и спустился на землю. Он нашел младенца и стал кормить его силой своего волшебства.
Недалеко был улус, который состоял из десяти дворов атаганов и двадцати дворов хотогонов. В числе их были шаманка Асуйхан и шаманка Хусуйхэн. Они дожили до преклонного возраста, а детей не имели.
У атаганов и хотогонов был обычай: людей, не имеющих сына, убивать, а имущество делить. Родственники собрались и хотели привести в исполнение указанный обычай. Шаманка Асуйхан и шаманка Хусуйхэн стали шаманить и призывать свой шаманский род и в экстазе предсказали, что предопределением Заян саган тэнгэрина они должны иметь по одному сыну. Тогда родственники отложили приведение б исполнение страшного обычая.
Шаманка Асуйхан и шаманка Хусуйхэн пасли свой скот и нашли младенца, лежащего в железной люльке в яме, разрытой порозом. Младенца взять было нельзя: сивый пороз не давал подойти близко.
Они пришли домой и стали опять призывать своих предков. Тэнгэрины посоветовали им выкурить тарасун, устроить тайлган с пожертвованием белого барана сотворителю младенца Заян саган тэнгэрину. Они так и сделали. Тогда пороз встал и ушел. Старухи взяли младенца и принесли его домой.
Дома никак не могли открыть люльку. Тогда они опять стали призывать своих предков. В экстазе они получили откровение: совершить особый обряд вложения ребенка в колыбель. Для этого нужно было, чтобы шаманка Хусуйхэн, готовящаяся быть матерью, проделала все приемы роженицы. По существующему обычаю, нужно было заколоть быка, сварить именное мясо (бедро, лопатку, грудинку), взять бедро и молоток, погрозить ими в сторону колыбели, тогда колыбель откроется сама.
Собрали родственников. Хусуйхэн легла в постель, проде лала все, что делает женщина при рождении ребенка. Одна женщина ‑ повивальная бабка ‑ была около нее. Закололи быка, сварили именное мясо, взяли молоток и кость, несколько раз погрозили в сторону колыбели. Она сама открылась.
Бабка взяла младенца и положила его в люльку. С тех пор установился обычай вложения ребенка в колыбель с бедренной костью и_молотком. Все западные буряты при рождении ребенка закалывали быка или барана и совершали обряд вложения ребенка в колыбель (улгээдэ оруулаха).
Мальчика назвали Булагат (бухайн малтаариhаа олдоhон Булагад ‑ «найденный в яме, вырытой порозом, Булагат») Он вырос и стал играть, бегать и радовать мать.
Ежедневно он уходил играть на берег Байкала и поздно приходил домой. Мать спросила его: почему он приходит поздно? Он ответил, что из воды выходят мальчик и девочка, с которыми он играет и не замечает, как проходит время.
Шаманки подкараулили мальчика и девочку. Асуйхан взяла мальчика, а Хусуйхэн ‑ девочку. Они закричали: «Спаси, отец ‑ высокий тэнгэрин, мать ‑ широкая земля!»
Тогда раскачались волны Байкала и чуть не захлестнули старух. Асуйхан удержала мальчика, а Хусуйхэн не удержала - девочка выскользнула из рук и ушла в море.
Мальчика принесли домой, нарекли именем Эхирит (эргиин табаhаа олдоhон Эхирит ‑ «найденный в щели берега Эхирит»).
Девочка ушла в море и сделалась покровительницей водной стихии Байкала. Ее зовут Далайн эжэн_Абай саган хатан. Это по преданию бурят Эхирит-Булагатского аймака.
По преданию кударинских бурят, хозяином Байкала и вообще водной стихии является Далайн эжэн Дайр саган.
Записано со слов Михаила Бушланова из улуса Тангахай Усть-Ордынского булука Эхирит-Булагатского аймака Усть-Ордынского национального округа Иркутской области в феврале 1937 года.
#Фольклор_западных_бурят
Родословные предания и легенды бурят. Улан-Удэ, 1970 г. 362 стр.
Продолжение. Племена и роды-1, Племена и роды-2, Племена и роды-3
Буха ноён
В давние времена жил Хон тайжа хан. Он имел пестрого пороза (тарил эреэн буха). Когда ему исполнилось пять лет, то он стал мычать и говорить:
‑ Я, пороз Хон тайжи хана, силен и ловок. Кто может со мной пободаться и испробовать свои силы, тот пусть придет ко мне.
Этот призыв и хвастовство услышал молоденький бычок добрых западных хатов, пробрался через высокие горы и быстрые реки, пришел к пестрому порозу Хон тайжи хана и сказал:
‑ Я, сегодня родившийся теленок, слаб еще телом, потому бодаться и пробовать свои силы сейчас не могу.
Пестрый пороз Хон тайжи хана согласился и стал ждать. Прошло три года. Молодой пороз за это время вырос, накопил силы. Наконец он пришел к пестрому порозу. Они выбрали ровное место и стали бодаться. Бодались долго, упорно. Упираясь задними ногами, образовали в степи горы, упираясь передними ногами, образовали бугорки в степи. Наконец силы пестрого пороза стали покидать его, он пятился назад и поджимал свой хвост.
Любителей боя быков собралось много, они образовали полукруг и наблюдали за отчаянным боем двух порозов. В числе любителей была дочь Хон тайжи хана. Увидев поражение своего пороза, она заступилась за него: взяла палку и ударила сивого пороза по голове. Так как она менструировала в это время, то сивый пороз осквернился и силы у него убавились. Порозы отошли от людей и снова стали бодаться. Но на этот раз пестрый пороз победил сивого. Тот силой своего волшебства сделал свое изваяние и ушел на седые гривы Саянов (Хухэйн мундаргада). Когда он шел к Саянам, то сгибал спину, на этом месте выросли сосны и пихты, а где он качался из стороны в сторону, там выросли березы и тальники. Каменное изваяние сивого пороза (шулуун дyрэ) до сего времени стоит в Торах, в долине реки Иркута, и местные буряты и сейчас устраивают жертвоприношения около него своему предку Буха ноену.
Сивый небесный пороз был зол на дочь Хон тайжи хана. Чтобы подняться на небо к тэнгэринам, он должен был подвергнуть себя очищению (арюулаха), по обычаю, иначе привратник тэнгэринов, Добедой старик, не пустит его на небесную территорию. Чтобы отомстить ей за причиненное зло, сивый пороз силой своего волшебства (жилб--р) познал ее три раза в три года, и она родила трех сыновей.
В скором времени дочь хана забеременела. Она страшно удивилась и не могла понять, как это могло случиться, когда она не знала ни одного мужчины. Мать тоже заметила положение дочери и стала отправлять ее на прогулки, но всегда в сопровождении верной старушки. Она остановилась на том, что это наваждение злых духов, которым дочь ее не понравилась. Сказать о случившемся мужу она боялась.
Когда стало нельзя скрывать, то узнал сам хан. Он напал на жену и чуть не избил ее. А она клялась, что дочь их никуда одна не выходила и что ее всегда сопровождала верная няня. Погоревали старик и старуха, но делать было нечего. Хан велел поставить стражу у дверей дочери.
Когда пришло время, дочь Хана тайжи родила прекрасного мальчика. Ханша была довольна, так как у них не было сына. Она не отходила от внука, все внимание свое она отдала ему. У нее было сильное желание усыновить внука, а дочь выдать замуж. Когда она сказала хану об этом, то хан и слышать не захотел.
Надо было решить, как быть с ребенком. Решено было так: положить мальчика в железную_люльку, заковать ее железным обручем, вместо обычных перевязочных ремней привязать к стреле и выстрелить на северный берег Байкала. Как решили, так и сделали.
Стрела перелетела Байкал и упала в яму, выкопанную порозом (бухайн малтаари) в степи. Кругом ничего не было. Вдали, горы, лепились убогие бурятские десять юрт атаганова и двадцать юрт хотогонова родов (арбан урхэ атаган, хорин урхэ хотогон).
Находясь на Саянах, сивый пороз своей догадкой догадался, своим разумом уразумел, что его первенец в железной люльке лежит в степи, в яме. Своим волшебством он в один миг пришел туда и стал кормить ребенка своим членом.
В атагановом роде была большая шаманка, звали_ее_Асуйхан, в хотогоновом роде тоже была шаманка, звали ее Хусуйхэн. Обе шаманки были вдовами, мужья их умерли, не оставив себе наследников. Таких вдов по обычаю умерщвляли, а имущество родственники делили между собой.
Шаманок давно хотели умертвить, но они предсказывали, что по откровению тэнгэринов у них должно быть по одному сыну, что домашние очаги их мужей (гал гуламта) не развеются и что будут продолжатели рода их. Так как обе они были известными шаманками, то родственники верили им и откладывали приведение в исполнение жестокого обычая предков.
Обе шаманки постоянно приносили жертвы тэнгэринам, камлали и призывали своих предков, в экстазе предсказывали, что и у них будет по одному сыну. Один раз шаманки принесли жертву Заян_саган тэнгэри и узнали от него, что Асуйхан найдет сына в яме пороза (бухайн малтаари), что Хусуйхэн найдет сына в щели берега реки. Созвали родственников и I торжественно объявили им об этом.
На другое утро шаманки нашли в степи железную люльку, в которой лежал прекрасный мальчик. Люлька лежала в яме. Недалеко от люльки пасся сивый пороз. Когда шаманки хотели взять мальчика с люлькой, то пороз бросился на них. Шаманки ушли ни с чем.
Шаманки пришли домой и устроили жертву Эсэгэ малан тэнгэри. Жертва была угодной. Когда они снова пошли к ребенку, то пороза уже не было. Шаманки взяли люльку с ребенком домой и никак не могли снять с нее обручи. Шаманки опять устроили жертвоприношение Эсэгэ малан тэнгэри. Они получили от него указание выполнить обряд укладывания ребенка в люльку (улгээдэ оруулха). Для этого надо было соз- вать родственников, заколоть большого барана, сварить для пира именное мясо (нэрэтэй мяхан): бедренную, кость, грудинку, тазовую кость, лопатку, сердце, осердие, печенку, селезенку и брюшину, приготовить колыбель и молоток, бабке взять ребенка на руки, поставить малышей у колыбели, а роженице лечь в постель. Повивальная бабка должна взять ребенка и молоток, спросить у малышей: «Кого укладывать в колыбель: ребенка или же молоток?» Вопрос повторить три раза.
Асуйхан легла в постель роженицы, Хусуйхэн стала повивальной бабкой и ухаживала за Асуйхан. Собрались родственники, закололи большого барана, сварили именное мясо и сделали так, как было велено. Мальчика назвали Булагатом (бухайн малтаариhаа олдоhон Булгат ‑ «в яме пороза найденный Булагат»).
Шаманка Асуйхан души не чаяла в ребенке. Все свое время она отдавала ему: ласкала, целовала, носила постоянно на руках, кормила пенками. Ребенок рос здоровым и крепким. Он бегал и играл. Приемная мать радовалась, смотря на него, и не могла нарадоваться. Так прошли незаметно годы, Булагату уже исполнилось пять лет.
Один раз мальчик ушел играть и целый день не приходил домой. Мать испугалась, искала его везде и не могла найти, мальчик вернулся вечером в потемках.
‑ Сын мой, где ты был до сего времени?‑ спросила его мать.
‑ Я играл на берегу моря. Когда я пришел туда и стал играть, из моря вышли мальчик и девочка, такие же, как я, мы стали играть и не заметили, как наступили потемки, ‑ ответил сын.
Айсухан сообщила об этом Хусуйхэн. Последняя очень обрадовалась. Они решили поймать мальчика и девочку, потом усыновить. Напекли вкусных пресных лепешек, нагнали водки, решили дать их Булагату, чтобы он угостил своих друзей.
На другое утро, когда мальчик собирался пойти на берег, ему дали лепешки и водку, а сами взяли белый войлок, и все пошли на берег. Придя туда, шаманки разостлали войлок, положили на него лепешки и водку, попросили мальчика угостить своих друзей, а потом лечь спать на войлок.
Мальчик сел на войлок и стал играть, а шаманки спрятались за кустами и стали наблюдать за мальчиком. Вскоре из моря вышли мальчик и девочка. Они подсели к Булагату и стали играть. Булагат предложил им угощение. Они с удовольствием стали есть лепешки и пить водку. Вскоре они опьянели и легли спать.
Шаманки подбежали и схватили с войлоком обоих мальчиков и девочку. Не успели они отбежать от берега, как мальчик проснулся и закричал человеческим голосом:
‑ Высокое небо ‑ отец, широкая земля ‑ мать, спасите меня!
В это время заволновался Байкал и чуть не захлестнул обеих шаманок. Девочка выскользнула из рук и ушла в море. Шаманки донесли мальчиков до дома. Хусуйхэн постлала широкую постель роженицы и легла, вновь найденного мальчика положили с нею. Потом созвали родственников, закололи большого барана и совершили обряд улгээдэ оруулха. Мальчика назвали Эхиритом (эргиин габаhаа олдоhон Эхирит ‑ «в щели берега найденный Эхирит»).
От Булагата произошли буряты племени булагат, а от Эхирита ‑ буряты племени эхирит, которые являются основными племенами бурятского народа.
Записано со слов 83-летнего Мадаса Хантханова I холтубаевского рода из улуса Гуртуйский (бывшего Бильчирского инородческого ведомства) Иркутской области в мае 1911 года.
МОЛОНТОЙ
В давние времена жил старик Молонтой. В молодости он был силен, умен, красноречив и красив. Один раз он вздумал поехать к Эрлэн хану, сел на своего пороза и поехал. По дороге встретил посланца Эрлэн хана, Альбаши хара хубуна, который ехал на золотисто-соловом рысаке.
‑ Здравствуй, старик Молонтой! ‑ сказал Альбаши хара хубун.
- Здравствуйте, здравствуйте, Альбаши хара хубун! ‑ ответил старик Молонтой.
‑ Куда держите путь, старик Молонтой?
- Еду к Эрлэн хану, Эхэлур ханше. Хочу получить право на управление землей.
‑ Да, хотите добиться должности управителя землей?
‑ Да, да, сверстник моих детей!
‑ Я тоже хочу добиться этой должности. На мой взгляд, вы уже стары на эту должность. Люди теперь стали злы друг на друга, часто ссорятся между собой из-за пустяков. Вам одному не справиться. Вот, если меня возьмете в помощники, тогда дело наладится. Я силен, умен, меток в стрельбе и красноречив. Давайте сговоримся об этом и будем действовать совместно.
‑ Твои слова справедливы. Давай заключим договор и будем действовать сообща. Никто возражать не будет. Будем управлять народом.
Путники договорились и стали говорить на различные темы. Альбаши хара хубун сказал:
‑ Мой соловый конь удал в беге: до кипения ягнячьего мяса, положенного для варки в котел, до переворачивания козлячьего мяса, положенного в котел для варки, мой соловый конь обежит трехгодовалую землю три раза, четырехгодовалую землю ‑ четыре раза.
Сказав так, Альбаши хара хубун самодовольно посмотрел на своего коня.
Молонтой угадал мысли хара хубуна и сказал:
‑ Мой пороз тоже удал в беге. Во всех четырех сторонах вселенной нет равного ему. За это я ручаюсь.
Альбаши хара хубун смерил с ног до головы пороза Молонтоя и сказал ядовито:
‑ Куда вы лезете со своим паршивым порозом? Перестаньте говорить то, что нельзя говорить в вашем возрасте.
‑ Ну тогда давайте биться о заклад! ‑ сказал старик Молонтой.
‑ Давайте! ‑ ответил Альбаши хара хубун.
‑ Что же заложим?
‑ Голову за голову!
Оба путника сошлись на этом и условились: ехать им в разные стороны, кто приедет первым на место, тот выигрывает заклад. Альбаши хара хубун сел на своего золотисто-солового скакуна и поехал прямо на запад (шанха баруун зуг), а старик Молонтой со своим порозом остался на месте.
Соловый скакун Альбаши хара хубуна несся между небом и землей, немного повыше легких и несущихся туч, немного пониже синеющей лазури, как орел, мелькал он, как коршун, реял вдали. От этого высокое небо разошлось по краям, молочное большое море заволновалось, широкая земля закачалась. Люди стали дивиться быстроте бега солового коня и говорили: «Этот не молодец, а оборотень, не мужчина, а драгоценность!».
Старик Молонтой остался на месте. Он только повернул своего пороза головой на восток, сделав вид, что он только что объехал землю вокруг и вернулся.
В это время приехал на место Альбаши хара хубун и сказал Молонтою:
‑ Вы стоите на месте?
‑ Что вы говорите. Я объехал вокруг земли и приехал прежде вас. Доказательством тому служит то, что мой пороз стоял головой на запад, а теперь он смотрит на восток.
‑ Не говорите неправду. В вашем возрасте говорить ложь стыдно!
‑ Я говорю одну правду!
‑ Да перестаньте говорить голую неправду, трясти кожей гурана и сыпать волоски. У горы Сэгтэ Сумар лежал белый марал, простреленный в живот навылет, на берегу желтого моря ‑ белоспинный изюбрь, задавленный медведем, ближе изюбря лев гнался за человеком. Вы видели их в пути? ‑ закричал Альбаши хара хубун, выходя из себя.
‑ Марала я прострелил навылет, изюбря мой пороз на ходу боднул и выпустил внутренности, а лев бежал за моим недругом, Шамадаhаном силачом, по моему указанию,‑ спокойно ответил Молонтой.
Альбаши хара хубун поверил старику Молонтою и ничего не ответил.
‑ Заклад я выиграл. Дай мне солового скакуна, возьми моего пороза.
Альбаши хара хубун отдал скакуна, взял пороза. Молонтой сказал ему:
‑ Мой пороз очень своенравный, пока не привыкнет к вам, не будет слушаться. Возьмите этот молоток и бейте его по голове, между рогами, тогда он побежит, подобно брошенному камню и пущенной стреле.
Сказав так, старик Молонтой сел на солового скакуна и поехал, попрощавшись с Альбаши хара хубуном, прямо на восток. Альбаши хара хубун сел на пороза, но он никак не идет. Тогда Альбаши хара взял молоток и ударил его по голове. между рогами. Пороз замертво упал. Думая, что пороз издох Альбаши взял молоток и пошел на запад.
Пороз очнулся, встал и пошел на Саяны. Долго он скрывался от своих врагов под видом сивого пороза (Хуйлэн xухэ буха). Восточные злые тэнгэрины через Эрлэн хана, Альбаши хара хубуна искали его среди людей, но никак не могли найти..
От скуки Хуйлэн хухэ буха познакомился с дочерью Хон тайжи хана и стал ухаживать за ней. Днем он под видом сивого пороза ходил со стадами хана и бодался с его пестрым порозом, а ночью под видом прекрасного молодого человека ухаживал за прекрасной царевной.
Записано со слов Михаила Шобоклеева онгоевского рода из улуса Татхал унгинского хошуна Ангарского аймака Иркутской губернии в 1921 году.
Дайдын эжэн Буха ноен баабай, Далайн эжэн Абай сагаан хатан
На небе обитало множество бурханов. Они жили и блаженствовали. Один из них спустился на землю, чтобы осмотреть ее. Спустился он и пошел прямо на восточную сторону (зуунэй зуг тээшэ).
В это время в Байкале купались дочери тайжи хана (некоторые говорят, что они купались в реке Куде). Представитель неба тоже стал купаться с ними в реке.
Младшая из них от совместного купания с небожителем забеременела. Они выкупались и пошли домой. Младенец во чреве дочери тайжи хана стал развиваться и расти (уhэтэ юма урьебэ, яhата юма яргиба). Настало время родов. До последнего времени она тщательно скрывала от людей свою беременность, но дальше скрывать было нельзя.
Отец и мать узнали. Отец стал журить мать за то, что она распустила дочь и потому нажила себе позор. Делать было нечего, надо было мириться с этим.
Дочь заказала кузнецу железную люльку, лук и стрелу. Когда заказ был готов, она родила мальчика и положила его в железную люльку, привязала ее к концу стрелы и выстрелила в северную сторону Байкала, говоря: «Сотворившие и создавшие, возьмите свое дитяти!»
Стрела упала в болотистое место, в яму, выкопанную порозом. Младенец пролежал здесь в течение девяти суток. Он стал плакать и звать на помощь.
Плач и зов его услыхали тэнгэрины. Они собрали свой суглан и обсудили вопрос о ребенке. Из выступлений тэнгэринов выяснилось, что в зачатии ребенка виновен сын одного из тэнгэринов. Тэнгэрины решили: «Кто сотворил мальчика, пусть тот и печется о нем».
Виновник этого дела преобразился в сивого пороза и спустился на землю. Он нашел младенца и стал кормить его силой своего волшебства.
Недалеко был улус, который состоял из десяти дворов атаганов и двадцати дворов хотогонов. В числе их были шаманка Асуйхан и шаманка Хусуйхэн. Они дожили до преклонного возраста, а детей не имели.
У атаганов и хотогонов был обычай: людей, не имеющих сына, убивать, а имущество делить. Родственники собрались и хотели привести в исполнение указанный обычай. Шаманка Асуйхан и шаманка Хусуйхэн стали шаманить и призывать свой шаманский род и в экстазе предсказали, что предопределением Заян саган тэнгэрина они должны иметь по одному сыну. Тогда родственники отложили приведение б исполнение страшного обычая.
Шаманка Асуйхан и шаманка Хусуйхэн пасли свой скот и нашли младенца, лежащего в железной люльке в яме, разрытой порозом. Младенца взять было нельзя: сивый пороз не давал подойти близко.
Они пришли домой и стали опять призывать своих предков. Тэнгэрины посоветовали им выкурить тарасун, устроить тайлган с пожертвованием белого барана сотворителю младенца Заян саган тэнгэрину. Они так и сделали. Тогда пороз встал и ушел. Старухи взяли младенца и принесли его домой.
Дома никак не могли открыть люльку. Тогда они опять стали призывать своих предков. В экстазе они получили откровение: совершить особый обряд вложения ребенка в колыбель. Для этого нужно было, чтобы шаманка Хусуйхэн, готовящаяся быть матерью, проделала все приемы роженицы. По существующему обычаю, нужно было заколоть быка, сварить именное мясо (бедро, лопатку, грудинку), взять бедро и молоток, погрозить ими в сторону колыбели, тогда колыбель откроется сама.
Собрали родственников. Хусуйхэн легла в постель, проде лала все, что делает женщина при рождении ребенка. Одна женщина ‑ повивальная бабка ‑ была около нее. Закололи быка, сварили именное мясо, взяли молоток и кость, несколько раз погрозили в сторону колыбели. Она сама открылась.
Бабка взяла младенца и положила его в люльку. С тех пор установился обычай вложения ребенка в колыбель с бедренной костью и_молотком. Все западные буряты при рождении ребенка закалывали быка или барана и совершали обряд вложения ребенка в колыбель (улгээдэ оруулаха).
Мальчика назвали Булагат (бухайн малтаариhаа олдоhон Булагад ‑ «найденный в яме, вырытой порозом, Булагат») Он вырос и стал играть, бегать и радовать мать.
Ежедневно он уходил играть на берег Байкала и поздно приходил домой. Мать спросила его: почему он приходит поздно? Он ответил, что из воды выходят мальчик и девочка, с которыми он играет и не замечает, как проходит время.
Шаманки подкараулили мальчика и девочку. Асуйхан взяла мальчика, а Хусуйхэн ‑ девочку. Они закричали: «Спаси, отец ‑ высокий тэнгэрин, мать ‑ широкая земля!»
Тогда раскачались волны Байкала и чуть не захлестнули старух. Асуйхан удержала мальчика, а Хусуйхэн не удержала - девочка выскользнула из рук и ушла в море.
Мальчика принесли домой, нарекли именем Эхирит (эргиин табаhаа олдоhон Эхирит ‑ «найденный в щели берега Эхирит»).
Девочка ушла в море и сделалась покровительницей водной стихии Байкала. Ее зовут Далайн эжэн_Абай саган хатан. Это по преданию бурят Эхирит-Булагатского аймака.
По преданию кударинских бурят, хозяином Байкала и вообще водной стихии является Далайн эжэн Дайр саган.
Записано со слов Михаила Бушланова из улуса Тангахай Усть-Ордынского булука Эхирит-Булагатского аймака Усть-Ордынского национального округа Иркутской области в феврале 1937 года.