Сёла Забайкалья. "...они живут исключительно скотоводством".
#Сельское_хозяйство_Забайкалья
Обновление пройденного. Из книги "Место под солнцем". 2017 г. Литрес, Ридеро.
Что и кто нам мешает совершенстсовать уже созданное?
____________________________________________________________________________________
Всё ещё крепостные?
Сельское хозяйство правителям не интересно. У них всегда другие, отличные от простых людей, интересы. Сельское хозяйство в России - всегда страда, от глагола страдать. Почему? Наверное, дело вовсе не в сельском хозяйстве, а в нас, в массе своей верящим правителям и барам, которые приедут и всё исправят, в нас, ощущающими себя крепостными, в нас, ещё не пытавшимся учиться и работать по-настоящему, как говорится, в охотку. Именно от такой работы рождается собственное мнение или субъектность, то есть личность. Настоящая жизнь получается от такой работы. Дело в нашем развитии, менталитете, в нашей лживой и скудной на науку истории, современности и, конечно, в нашем руководстве. Никогда, запомните, никогда сельское хозяйство не станет интересным правителям, ибо это дело простых людей, нас.
Наряду с количеством людей (каких угодно!) на один квадратный километр, статистика должна показывать количество умных, образованных, культурных и, самое главное, честных и неподкупных личностей, особенно руководителей, проживающих на указанной площади на тот или иной период. Народ должен знать их в лицо. Это и будет главным показателем возможного развития региона, где ещё долгое время не будет гражданского общества. Тем более, что в местах со скудной экономической ёмкостью, а также абсолютным отсуствием субъектных личностей, возможно только административно-командное управление обществом... Но существующий либерализм отвергает такой стиль управления, предлагая полную неразбериху, переходящую в бессмыслицу и воровство.
К тому же, если регион отстаёт по всем параметрам, то руководителей, обладающих серьёзными качествами для административно-командного управления, просто нет и не было за последние тридцать-сорок лет.
Лет десять тому назад я участвовал в Национальном конкурсе, организованном Советом Федерации и ФРИП (Фондом развития информационной политики). Номинация моя называлась «Развитие территории». Лауреатом конкурса я стал за серию материалов о сельском хозяйстве. Наверное, победителем или дипломантом конкурсов на тему сельского хозяйства может стать каждый журналист Восточной Сибири или Забайкалья, если возьмётся за изучение этого вопроса, ибо серьёзного изучения на основе имеющихся фактов и связанных с ними законов развития сельского хозяйства, не было и в наше время не наблюдается.
Но стоит ли заниматься этим, если не произойдёт развития территории по очень скучной причине: депутаты и чиновники (господи, какие это депутаты и чиновники!) не чувствуют тему, то есть не соответствуют интересам общества и территории? Да и как они могут соответствовать? Это означает, что всякие разговоры, относящиеся к развитию села и регионов - очередной блеф и фейк симулякров, преступно тормозящих развитие всех отраслей регионов. Они не только не чувствуют, но и не знают саму тему. Им известна только бумажная волокита и пустая болтовня о чём угодно, но только не конкретные действия.
Причина разрушенного и запущенного сельского хозяйства Забайкальского края, обладающего для развития отрасли историческими и географическими привилегиями, которые отражаются в животноводстве соседней Монголии, в этом несоответствии. Пока оно существует, сельского хозяйства в Забайкальском крае не будет. Это однозначно.
Надеюсь, что очередное повторение некоторых моментов истории животноводства Восточной Сибири пригодится будущим, более развитым и устремлённым к свершениям аграриям и животноводам, чиновникам и депутатам разных уровней Забайкальского края. Повторяю, не сегодняшним, а будущим.
Повторение также будет интересным для всех моих земляков и читателей, а также для молодых забайкальцев, которые интересуются историей своего края. Очень скоро за судьбу края будут отвечать они.
Свидетельства очевидцев
Перейдём от рассуждений к свидетельствам очевидцев, которые изучали жизнь Восточной Сибири в разные годы. Неоспоримым фактом остаётся то, что пищу и кров первопроходцы и переселенцы получали от природных богатств, а также от местного населения, которое владело табунами и гуртами, стадами и отарами домашних животных.
Письменные свидетельства о сельском хозяйстве Восточной Сибири известны с первой половины XVII века. «Хлеб в Нерчинске и на Иргени не родится», - жаловался приказчик Ларион Толбузин воеводе в Енисейск, откуда высылали оплату за службу казакам и поселенцам. Платили хлебом.
Колонизаторы вынуждены были заниматься животноводством. Основной их пищей становились мясо, молоко и молочные продукты. Они учились всему, что умели делать аборигены. Адаптируясь к условиям Сибири и укладу сибиряков, они, естественным образом, соблюдали обычаи и традиции коренных жителей, роднились с ними.
С 1675 по 1678 год посольство в Китае возглавлял Николай Гаврилович Спафарий. Путь его по Сибири и Китаю, особенно по Забайкалью, насчитывает сотни изгибистых километров. Если другие посланники не знали китайского языка, то Спафарий последовательно изучал народы Сибири и китайский язык и оставил очень ценные сведения.
Вот отрывки из его записей: «...юрты у братов войлочные, а платья носят по-калмыцки, и скота всякого - коней, коров и овец - много». Указывая на значение Селенгинского острога, он писал: «Здесь кончается сибирское государство и начинается государство мунгальское. Мунгалы кочуют здесь кругом зело и торгуют с казаками: продают кони и верблюды и скот…»
Через восемнадцать лет после Спафария очень интересные записи о животноводстве Восточной Сибири оставил Эверт-Избрант Идес, голландец на русской службе. В 1692 году он был отправлен в Китай для ведения переговоров: желательно было наладить торговые отношения между государствами. Успеха переговоры не имели, но для нас ценны свидетельства Избранта: «Буряты очень богаты скотом - в особенности быками и коровами, у которых очень длинная шерсть и совсем нет рогов...»
Избрант писал о своих наблюдениях в среде западных бурят, которые занимались рыболовством и охотой. Это довольное красочное описание о том, как буряты осенью и весной собираются в большом количестве и охотятся на оленей, коз и другую степную или таёжную дичь. Такая охота известна на бурятском языке, как аблаха, в русском варианте слово стало - облавой. Обычно охотники устраивают большой круг, стараясь охватить как можно больше пространства, после чего одновременно сжимают кольцо к центру, куда стремятся попавшие в облаву звери. Далее начинается массовая бойня. Избрант пишет о том, что зачастую из круга не уходит ни одна дичь, а каждый охотник совершает больше тридцати выстрелов.
Эта запись наводит на мысль, что в конце XVII века западные буряты содержали недостаточное для пропитания количество домашних животных, а потому готовили провизию впрок охотой. Что и подтверждает следующая запись Избранта: «Пока эта провизия у них держится, они питаются ею, и только когда она съедена, у них является намерение повторить охоту или рыбную ловлю - в зависимости от времени года. То, что буряты в этом случае дотягивают дело до последней крайности, объясняется однако не их леностью, но уверенностью в том, что они добудут много зверей, лишь только захотят этого, и действительно область бурят изобилует дичью, в чём я однажды убедился, увидев склон горы, сплошь покрытый дикими козами».
По словам Избранта в конце XVII века земледелием в Восточной Сибири занималось только русское население.
Следующий очевидец развития сельского хозяйства Восточной Сибири швед Лоренц Ланге, отправленный Петром Первым в Китай в качестве политического агента. Через Забайкалье Ланге проезжал через 23 года после Избранта, в 1716 году. Кстати, в 1722 году его выслали из Китая, и он возвратился в Россию.
В тёплый июньский день 1716 года, наблюдая за пастухами, Ланге записывал, что буряты славятся лошадьми и всякого рода скотом, хозяин, имеющей пятьсот лошадей и такое же количество других животных, считает не особенно зажиточным. Надо полагать, что семья с таким количеством животных, а это более 1000 голов, относилась к разряду середняков.
Но всё же источником питания местного населения, а конкретнее - мяса, Ланге считает охоту. По его словам охота «доставляет бурятам главный продукт их питания». Представьте поголовьев диких животных того времени...
Интересно свидетельство Ланге о калыме: за некоторых жён буряты платят 60 лошадей, другие жёны оцениваются в 100 и более лошадей, к ним добавляют баранов, быков, верблюдов.
Монеты, видимо, буряты не считали за деньги, обмен был натуральным, но чаще - на золото и серебро в слитках. «Путешествующие по стране бурят должны запастись хлебом и табаком, потому что в обмен на это путешественники могут получить все необходимые им жизненные припасы».
В 1735 году академик Гмелин записал: «...они живут исключительно скотоводством. В особенности славятся бурятские быки; я видел несколько таких волов, которые ничуть не уступают черкасским», «...главнейшее богатство бурят заключается в скоте - лошадях, быках, овцах и козах».
Надо сказать, что немецкие академики, участники Сибирских экспедиций, оставили подробные записи о сельском хозяйстве Восточной Сибири. Об этом расскажу в одном из следующих материалов.
А сейчас будем размышлять.
Призвание или выживание?
В советский период истории часть населения степных районов Восточной Сибири занималась сельским хозяйством почти принудительно, хотя исторически их прямым делом было и остаётся животноводство. Более того, на протяжении ста пятидесяти лет (после отмены крепостного права) власть занята исключительно созданием противоречий между социальными слоями населения, усугубляя решение проблем половинчатыми и обманными решениями. Человек в таких условиях просто не успевает осознать собственное призвание и предназначение, он занят только выживанием.
Естественно, что такой регион не сможет развиваться и конкурировать с остальными регионами, не говоря о странах, особенно, если не обладает постоянно развивающимися технология, каковых в отсталых регионах просто не может быть. Единственным выгодным свойством остаётся - призвание, после которого должно последовать обучение и технологии. Остаётся вспомнить. Через исторические материалы, школьные и вузовские программы, конкретное занятие личным подворьем или фермой.
Нужны живые связи с внешним миром, странами, где живут родственные группы людей, которые придают особое значение развитию сельского хозяйства. Например, с кибуцами Израиля. Ведь колхозы России при умелом руководстве и хозяйствовании, научном подходе, использовании учения Александра Чаянова об организации крестьянского хозяйства, вполне могли бы перерасти в акционерные общества или те же кибуцы.
Важно пробудить интерес на государственном уровне.
Но самое главное: развитие сельского хозяйства Забайкальского края, обладающего для ведения животноводства не меньшими природными возможностями и людским потенциалом, чем граничащие с краем регионы Монголии и Китая, возможно только при участии государственных проектов и ресурсов. Значит, этого и надо добиваться всеми законными способами, которыми обладает законодательная власть региона. Иначе территория будет потеряна для России.
Естественно, что за всю историю Забайкальского края таких движений, не говоря даже о попытках, со стороны исполниттельной власти и законодательного собрания не было. Если оно будет оставаться в том же составе, то это означает, что о привлечение государственных и частных ресурсов, различных инвестициях в сельское хозяйство, жители края могут забыть навсегда. Единственная возможность вернуть государственный контроль и привлечь финансы в край - переизбрать весь состав Законодательного собрания края. Возможно ли это?
Повторюсь, что при сложившейся ситуации, возможно всё. Свобода действий и выбор возможностей при действующем либерализме (и вообще) неограниченна. Репрессии - для недалёких существ, не обладающих историческим чутьём и грезящих европейскими ценностями, узнав которые они содрогнутся. Нам же надо жить и развиваться на родной земле. Как всегда нужны деловые и активные личности.
Далее. Народы регионов, не помнящие о своём призвании и не ценящие особенности экономической ниши, без государственной поддержки обречены на нищету и вымирание, становясь со временем рабами и иждивенцами всех, кто вовлечён в систему мировой экономики.
В завершение замечу, что за предыдущие десять-пятнадцать лет в даурской степи, особеннов Ононском и Борзинском районах, замечено появление фермеров и личных подсобных хозяйств, где содержится до тысячи и более голов животных. Но это одинокие точки на громадном пространстве, которое медленно превращается в ограбленную и выжженную пустыню…
Сельское хозяйство Забайкалье живёт в ожидании активных чиновников и депутатов, которые могли бы решить многие и многие проблемы:
- разработать программы с тем, чтобы на каждой животноводческой стоянке были электроэнергия и вода,
- чтобы любой состоятельный хозяин мог правильно оформить документы для получения субсидий и грантов,
- оказать юридическую помощь,
- помочь купить сельскохозяйственную технику,
- внедрить технологии, а также
- организовать централизованную систему закупа сельскохозяйственных продуктов.
Но самое главное - эти чиновники и депутаты должны говорить с жителями села на одном языке, жить их интересами и проблемами. Возможно ли это?
Продолжение следует.
Литература: Бурят-монгольский Государственный научно-исследовательский институт языка, литературы и истории. В. Гирченко. Русские и иностранные путешественники XVII, XVIII и первой половины XIX веков о бурят-монголах. Государственное бурят-монгольское издательство. Улан-Удэ, 1939 год.
Обновление пройденного. Из книги "Место под солнцем". 2017 г. Литрес, Ридеро.
Что и кто нам мешает совершенстсовать уже созданное?
____________________________________________________________________________________
Всё ещё крепостные?
Сельское хозяйство правителям не интересно. У них всегда другие, отличные от простых людей, интересы. Сельское хозяйство в России - всегда страда, от глагола страдать. Почему? Наверное, дело вовсе не в сельском хозяйстве, а в нас, в массе своей верящим правителям и барам, которые приедут и всё исправят, в нас, ощущающими себя крепостными, в нас, ещё не пытавшимся учиться и работать по-настоящему, как говорится, в охотку. Именно от такой работы рождается собственное мнение или субъектность, то есть личность. Настоящая жизнь получается от такой работы. Дело в нашем развитии, менталитете, в нашей лживой и скудной на науку истории, современности и, конечно, в нашем руководстве. Никогда, запомните, никогда сельское хозяйство не станет интересным правителям, ибо это дело простых людей, нас.
Наряду с количеством людей (каких угодно!) на один квадратный километр, статистика должна показывать количество умных, образованных, культурных и, самое главное, честных и неподкупных личностей, особенно руководителей, проживающих на указанной площади на тот или иной период. Народ должен знать их в лицо. Это и будет главным показателем возможного развития региона, где ещё долгое время не будет гражданского общества. Тем более, что в местах со скудной экономической ёмкостью, а также абсолютным отсуствием субъектных личностей, возможно только административно-командное управление обществом... Но существующий либерализм отвергает такой стиль управления, предлагая полную неразбериху, переходящую в бессмыслицу и воровство.
К тому же, если регион отстаёт по всем параметрам, то руководителей, обладающих серьёзными качествами для административно-командного управления, просто нет и не было за последние тридцать-сорок лет.
Лет десять тому назад я участвовал в Национальном конкурсе, организованном Советом Федерации и ФРИП (Фондом развития информационной политики). Номинация моя называлась «Развитие территории». Лауреатом конкурса я стал за серию материалов о сельском хозяйстве. Наверное, победителем или дипломантом конкурсов на тему сельского хозяйства может стать каждый журналист Восточной Сибири или Забайкалья, если возьмётся за изучение этого вопроса, ибо серьёзного изучения на основе имеющихся фактов и связанных с ними законов развития сельского хозяйства, не было и в наше время не наблюдается.
Но стоит ли заниматься этим, если не произойдёт развития территории по очень скучной причине: депутаты и чиновники (господи, какие это депутаты и чиновники!) не чувствуют тему, то есть не соответствуют интересам общества и территории? Да и как они могут соответствовать? Это означает, что всякие разговоры, относящиеся к развитию села и регионов - очередной блеф и фейк симулякров, преступно тормозящих развитие всех отраслей регионов. Они не только не чувствуют, но и не знают саму тему. Им известна только бумажная волокита и пустая болтовня о чём угодно, но только не конкретные действия.
Причина разрушенного и запущенного сельского хозяйства Забайкальского края, обладающего для развития отрасли историческими и географическими привилегиями, которые отражаются в животноводстве соседней Монголии, в этом несоответствии. Пока оно существует, сельского хозяйства в Забайкальском крае не будет. Это однозначно.
Надеюсь, что очередное повторение некоторых моментов истории животноводства Восточной Сибири пригодится будущим, более развитым и устремлённым к свершениям аграриям и животноводам, чиновникам и депутатам разных уровней Забайкальского края. Повторяю, не сегодняшним, а будущим.
Повторение также будет интересным для всех моих земляков и читателей, а также для молодых забайкальцев, которые интересуются историей своего края. Очень скоро за судьбу края будут отвечать они.
Свидетельства очевидцев
Перейдём от рассуждений к свидетельствам очевидцев, которые изучали жизнь Восточной Сибири в разные годы. Неоспоримым фактом остаётся то, что пищу и кров первопроходцы и переселенцы получали от природных богатств, а также от местного населения, которое владело табунами и гуртами, стадами и отарами домашних животных.
Письменные свидетельства о сельском хозяйстве Восточной Сибири известны с первой половины XVII века. «Хлеб в Нерчинске и на Иргени не родится», - жаловался приказчик Ларион Толбузин воеводе в Енисейск, откуда высылали оплату за службу казакам и поселенцам. Платили хлебом.
Колонизаторы вынуждены были заниматься животноводством. Основной их пищей становились мясо, молоко и молочные продукты. Они учились всему, что умели делать аборигены. Адаптируясь к условиям Сибири и укладу сибиряков, они, естественным образом, соблюдали обычаи и традиции коренных жителей, роднились с ними.
С 1675 по 1678 год посольство в Китае возглавлял Николай Гаврилович Спафарий. Путь его по Сибири и Китаю, особенно по Забайкалью, насчитывает сотни изгибистых километров. Если другие посланники не знали китайского языка, то Спафарий последовательно изучал народы Сибири и китайский язык и оставил очень ценные сведения.
Вот отрывки из его записей: «...юрты у братов войлочные, а платья носят по-калмыцки, и скота всякого - коней, коров и овец - много». Указывая на значение Селенгинского острога, он писал: «Здесь кончается сибирское государство и начинается государство мунгальское. Мунгалы кочуют здесь кругом зело и торгуют с казаками: продают кони и верблюды и скот…»
Через восемнадцать лет после Спафария очень интересные записи о животноводстве Восточной Сибири оставил Эверт-Избрант Идес, голландец на русской службе. В 1692 году он был отправлен в Китай для ведения переговоров: желательно было наладить торговые отношения между государствами. Успеха переговоры не имели, но для нас ценны свидетельства Избранта: «Буряты очень богаты скотом - в особенности быками и коровами, у которых очень длинная шерсть и совсем нет рогов...»
Избрант писал о своих наблюдениях в среде западных бурят, которые занимались рыболовством и охотой. Это довольное красочное описание о том, как буряты осенью и весной собираются в большом количестве и охотятся на оленей, коз и другую степную или таёжную дичь. Такая охота известна на бурятском языке, как аблаха, в русском варианте слово стало - облавой. Обычно охотники устраивают большой круг, стараясь охватить как можно больше пространства, после чего одновременно сжимают кольцо к центру, куда стремятся попавшие в облаву звери. Далее начинается массовая бойня. Избрант пишет о том, что зачастую из круга не уходит ни одна дичь, а каждый охотник совершает больше тридцати выстрелов.
Эта запись наводит на мысль, что в конце XVII века западные буряты содержали недостаточное для пропитания количество домашних животных, а потому готовили провизию впрок охотой. Что и подтверждает следующая запись Избранта: «Пока эта провизия у них держится, они питаются ею, и только когда она съедена, у них является намерение повторить охоту или рыбную ловлю - в зависимости от времени года. То, что буряты в этом случае дотягивают дело до последней крайности, объясняется однако не их леностью, но уверенностью в том, что они добудут много зверей, лишь только захотят этого, и действительно область бурят изобилует дичью, в чём я однажды убедился, увидев склон горы, сплошь покрытый дикими козами».
По словам Избранта в конце XVII века земледелием в Восточной Сибири занималось только русское население.
Следующий очевидец развития сельского хозяйства Восточной Сибири швед Лоренц Ланге, отправленный Петром Первым в Китай в качестве политического агента. Через Забайкалье Ланге проезжал через 23 года после Избранта, в 1716 году. Кстати, в 1722 году его выслали из Китая, и он возвратился в Россию.
В тёплый июньский день 1716 года, наблюдая за пастухами, Ланге записывал, что буряты славятся лошадьми и всякого рода скотом, хозяин, имеющей пятьсот лошадей и такое же количество других животных, считает не особенно зажиточным. Надо полагать, что семья с таким количеством животных, а это более 1000 голов, относилась к разряду середняков.
Но всё же источником питания местного населения, а конкретнее - мяса, Ланге считает охоту. По его словам охота «доставляет бурятам главный продукт их питания». Представьте поголовьев диких животных того времени...
Интересно свидетельство Ланге о калыме: за некоторых жён буряты платят 60 лошадей, другие жёны оцениваются в 100 и более лошадей, к ним добавляют баранов, быков, верблюдов.
Монеты, видимо, буряты не считали за деньги, обмен был натуральным, но чаще - на золото и серебро в слитках. «Путешествующие по стране бурят должны запастись хлебом и табаком, потому что в обмен на это путешественники могут получить все необходимые им жизненные припасы».
В 1735 году академик Гмелин записал: «...они живут исключительно скотоводством. В особенности славятся бурятские быки; я видел несколько таких волов, которые ничуть не уступают черкасским», «...главнейшее богатство бурят заключается в скоте - лошадях, быках, овцах и козах».
Надо сказать, что немецкие академики, участники Сибирских экспедиций, оставили подробные записи о сельском хозяйстве Восточной Сибири. Об этом расскажу в одном из следующих материалов.
А сейчас будем размышлять.
Призвание или выживание?
В советский период истории часть населения степных районов Восточной Сибири занималась сельским хозяйством почти принудительно, хотя исторически их прямым делом было и остаётся животноводство. Более того, на протяжении ста пятидесяти лет (после отмены крепостного права) власть занята исключительно созданием противоречий между социальными слоями населения, усугубляя решение проблем половинчатыми и обманными решениями. Человек в таких условиях просто не успевает осознать собственное призвание и предназначение, он занят только выживанием.
Естественно, что такой регион не сможет развиваться и конкурировать с остальными регионами, не говоря о странах, особенно, если не обладает постоянно развивающимися технология, каковых в отсталых регионах просто не может быть. Единственным выгодным свойством остаётся - призвание, после которого должно последовать обучение и технологии. Остаётся вспомнить. Через исторические материалы, школьные и вузовские программы, конкретное занятие личным подворьем или фермой.
Нужны живые связи с внешним миром, странами, где живут родственные группы людей, которые придают особое значение развитию сельского хозяйства. Например, с кибуцами Израиля. Ведь колхозы России при умелом руководстве и хозяйствовании, научном подходе, использовании учения Александра Чаянова об организации крестьянского хозяйства, вполне могли бы перерасти в акционерные общества или те же кибуцы.
Важно пробудить интерес на государственном уровне.
Но самое главное: развитие сельского хозяйства Забайкальского края, обладающего для ведения животноводства не меньшими природными возможностями и людским потенциалом, чем граничащие с краем регионы Монголии и Китая, возможно только при участии государственных проектов и ресурсов. Значит, этого и надо добиваться всеми законными способами, которыми обладает законодательная власть региона. Иначе территория будет потеряна для России.
Естественно, что за всю историю Забайкальского края таких движений, не говоря даже о попытках, со стороны исполниттельной власти и законодательного собрания не было. Если оно будет оставаться в том же составе, то это означает, что о привлечение государственных и частных ресурсов, различных инвестициях в сельское хозяйство, жители края могут забыть навсегда. Единственная возможность вернуть государственный контроль и привлечь финансы в край - переизбрать весь состав Законодательного собрания края. Возможно ли это?
Повторюсь, что при сложившейся ситуации, возможно всё. Свобода действий и выбор возможностей при действующем либерализме (и вообще) неограниченна. Репрессии - для недалёких существ, не обладающих историческим чутьём и грезящих европейскими ценностями, узнав которые они содрогнутся. Нам же надо жить и развиваться на родной земле. Как всегда нужны деловые и активные личности.
Далее. Народы регионов, не помнящие о своём призвании и не ценящие особенности экономической ниши, без государственной поддержки обречены на нищету и вымирание, становясь со временем рабами и иждивенцами всех, кто вовлечён в систему мировой экономики.
В завершение замечу, что за предыдущие десять-пятнадцать лет в даурской степи, особеннов Ононском и Борзинском районах, замечено появление фермеров и личных подсобных хозяйств, где содержится до тысячи и более голов животных. Но это одинокие точки на громадном пространстве, которое медленно превращается в ограбленную и выжженную пустыню…
Сельское хозяйство Забайкалье живёт в ожидании активных чиновников и депутатов, которые могли бы решить многие и многие проблемы:
- разработать программы с тем, чтобы на каждой животноводческой стоянке были электроэнергия и вода,
- чтобы любой состоятельный хозяин мог правильно оформить документы для получения субсидий и грантов,
- оказать юридическую помощь,
- помочь купить сельскохозяйственную технику,
- внедрить технологии, а также
- организовать централизованную систему закупа сельскохозяйственных продуктов.
Но самое главное - эти чиновники и депутаты должны говорить с жителями села на одном языке, жить их интересами и проблемами. Возможно ли это?
Продолжение следует.
Литература: Бурят-монгольский Государственный научно-исследовательский институт языка, литературы и истории. В. Гирченко. Русские и иностранные путешественники XVII, XVIII и первой половины XIX веков о бурят-монголах. Государственное бурят-монгольское издательство. Улан-Удэ, 1939 год.