что есть истина

[az118]

Бы­тие, как оно су­ще­ст­ву­ет са­мо по се­бе, ли­ши­лось в фи­ло­со­фии Но­во­го вре­ме­ни всех сво­их цен­но­ст­ных ха­рак­те­ри­стик, оно ста­ло или про­сто про­тя­жен­ной суб­стан­ци­ей (res extensa), как счи­та­ет Р.Декарт, или "ве­щью в се­бе", ли­шен­ной ка­ких-ли­бо ха­рак­те­ри­стик, как счи­та­ет И.Кант, или ес­те­ст­вен­ной при­ро­дой, т.е. не­оду­шев­лен­ным бы­ти­ем, как счи­та­ет нау­ка. Имен­но в это вре­мя по­яв­ля­ет­ся и пред­став­ле­ние о том, что мир че­ло­ве­че­ский от­ли­ча­ет­ся от ми­ра ес­те­ст­вен­но­го, что и при­во­дит к по­яв­ле­нию по­ня­тия "куль­ту­ра", про­ти­во­пос­тав­лен­но­го по­ня­тию "на­ту­ра". Тот же са­мый Кант раз­де­лил эти два ми­ра по тому прин­ци­пу, что мир природы - это мир при­чин и след­ст­вий, а мир куль­ту­ры - это мир це­ле­по­ла­га­ния. Этот по­след­ний мир, счи­та­ет фи­ло­со­фия Но­во­го вре­ме­ни, дол­жен быть обу­стро­ен ра­зум­ным че­ло­ве­ком, обу­стро­ен ра­зу­мом на ос­но­ве ис­ти­ны, а истина живет не в этом мире! И сно­ва пе­ред фи­ло­со­фи­ей встал во­прос Пи­ла­та.

Эпо­ха Про­све­ще­ния, по­лу­чив­шая свое на­зва­ние от той ро­ли, ко­то­рую она при­да­ла ра­зу­му и ре­зуль­та­там его дея­тель­но­сти, про­воз­гла­си­ла при­ше­ст­вие цар­ст­ва ра­зу­ма, ибо толь­ко он зна­ет ис­ти­ну. Эта ис­ти­на - ис­ти­на нау­ки. Ста­рая фи­ло­со­фия, вспом­ним ее еще раз, жерт­во­ва­ла жиз­нью че­ло­ве­ка ра­ди веч­но­го бы­тия, ибо "дос­тиг­нуть чис­то­го зна­ния че­го бы то ни бы­ло мы не мо­жем, ина­че как от­ре­шив­шись от те­ла", ут­вер­ждал Пла­тон. Но­вое вре­мя, вый­дя из Ре­нес­сан­са, при­ня­ло всю зна­чи­мость зем­ной жиз­ни для че­ло­ве­ка, бо­лее то­го, оно за­хо­те­ло как мож­но луч­ше обу­строить эту жизнь здесь на Зем­ле на ос­но­ве по­зна­ния за­ко­нов при­ро­ды, а не на ос­но­ве ка­ких-то от­вле­чен­ных от жиз­ни аб­со­лю­тов. Ра­зум зая­вил о сво­ей пре­дан­но­сти ис­ти­не са­мой жиз­ни. А Кант, со­вер­шая свой ко­пер­ни­кан­ский пе­ре­во­рот в фи­ло­со­фии, да­же зая­вил, что то под­лин­ное бы­тие, о ко­то­ром все­гда го­во­ри­ла фи­ло­со­фия и к ко­то­ро­му она стре­ми­лась, во­об­ще не­дос­туп­но для ра­зу­ма. Нау­ка, ра­зум име­ют и долж­ны иметь де­ло толь­ко с ми­ром яв­ле­ний, то есть тем бы­ти­ем, ко­то­рое та ста­рая фи­ло­со­фия счи­та­ла не­ис­тин­ным.

По­зна­вая объ­ек­тив­ную действительность, нау­ка пре­об­ра­зи­ла всю на­шу ев­ро­пей­скую ци­ви­ли­за­цию, весь ук­лад жиз­ни на пла­не­те. Про­изош­ли ги­гант­ские из­ме­не­ния здесь, в этой жиз­ни и в этом ми­ре, а не где-то там. Но чем ока­за­лось это цар­ст­во ра­зу­ма и цар­ст­во на­уч­ной ис­ти­ны? Да­ле­ко не цар­ст­вом бла­го­по­лу­чия и ком­фор­та, а ме­стом эко­ло­ги­че­ских бед­ст­вий, атом­ной уг­ро­зы, от­чу­ж­де­ния лю­дей друг от дру­га, местом пре­вра­ще­ния че­ло­ве­ка в ма­ши­ну или в при­да­ток ма­ши­ны - кон­вей­е­ра, ав­то­мо­би­ля, го­су­дар­ст­вен­но­го ме­ха­низ­ма и т.д. По­че­му? По­че­му, за­бо­тясь о че­ло­ве­ке, нау­ка и тех­ни­ка, весь ра­цио­наль­но ор­га­ни­зо­ван­ный ук­лад жиз­ни вдруг обер­нул­ся про­тив че­ло­ве­ка?

И сно­ва здесь на­хо­дим сле­ды ис­ти­ны. Жри­ца ис­ти­ны - Нау­ка - по­сти­га­ет ис­ти­ну это­го ми­ра, са­мо­го ми­ра, ми­ра как он су­ще­ст­ву­ет сам по се­бе, вне Бо­га, вне че­ло­ве­ка, не­за­ви­си­мо от Бо­га, не­за­ви­си­мо от че­ло­ве­ка и без че­ло­ве­ка. Это ис­тин­ное зна­ние о "вне", "не­за­ви­си­мо" и "без" ро­ж­да­ет тех­ни­ку, ин­ду­ст­рию, на­шу тех­ни­че­скую ци­ви­ли­за­цию, ко­то­рая, хо­тя и соз­да­на для че­ло­ве­ка, но не счи­та­ет­ся с ним, не да­ет ему жить нор­маль­но, ду­шит его, гу­бит его те­ло, не учи­ты­ва­ет че­ло­ве­ка как жи­вую ин­ди­ви­ду­аль­ность. Для нау­ки ис­ти­ны - это веч­ные и без че­ло­ве­ка (бес[з]-­че­ло­веч­ные) су­ще­ст­вую­щие за­ко­ны объ­ек­тив­но­го ми­ра. Это снова не тот мир, в ко­то­ром мы жи­вем, а аб­ст­рак­ция это­го ми­ра, ко­то­рая кон­ст­руи­ру­ет­ся на­уч­ным мыш­ле­ни­ем. Не уди­ви­тель­но по­это­му, что мир, ко­то­рый на ос­но­ве этой аб­ст­рак­ции стро­ит­ся, аб­ст­ра­ги­ру­ет­ся от че­ло­ве­ка.

Ве­ли­кий Ге­гель, вспом­ним его еще раз, го­во­ря о на­шем обы­ден­ном мыш­ле­нии, пре­зри­тель­но на­звал его, по­шлым мыш­ле­ни­ем: "По­шлое мыш­ле­ние не кон­ст­руи­ру­ет: здесь ли­па, а здесь ива и т.д., вни­зу идет ко­ро­ва. Оно не до­ка­зы­ва­ет, но при­ни­ма­ет свое на­пря­же­ние за до­ка­за­тель­ст­во, ску­ку - за глу­би­ну, а утом­ле­ние - за ре­зуль­тат"[236]. Но имен­но уме­ние кон­ста­ти­ро­вать, а не конструировать, и да­ет воз­мож­ность уви­деть, вы­де­лить и по­нять жизнь. Здесь ли­па, здесь ива - это пре­крас­но уви­деть эту ли­пу, эту иву, а не про­сто ли­пу и иву, из ко­то­рых мож­но на­пи­лить дрова, на­бить бак­луши или на­вя­зать ве­ни­ки. Это не по­шлое мыш­ле­ние, а муд­рое про­ник­но­ве­ние в эту си­туа­цию, как у япон­ско­го по­эта До­гэ­на:

Цве­ты - вес­ной,

Ку­куш­ка - ле­том.

Осе­нью - лу­на.

Чис­тый и хо­лод­ный снег -

Зи­мой.

(Мартин Хайдеггер о мышлении)

два типа познания - со-зерцание душой и про-ницание умом -
против
кон-струирования раз-умом