съездила, вернулась
Съездила, вернулась. Показали ледяное Черное Море, пустые песчаные пляжи на ветру, дорогу-змею, деревянные османские домики, ветку лавра на горе по соседству с красным флагом на высоком штандарте в облаках. Показали людей. Показали любовь.
Пила шафрановый чай, покупала деревянные игрушки, строила песочно-ракушечные дворцы с незнакомой малышкой, обмолвившейся: вот если бы ты была моей аблой; ехала-ехала-ехала сквозь зеленое царство черноморских гор, потеряла солнечные очки. Глаза поменяли цвет. Стали зелеными. Напитались изумрудом листвы. Слушала марши в Аныткабире. Хотела обнять деревянную колонну в мечети Асланхане анкарского Хисара. Отуречилась, оплаточилась. А платок домашний, с вывязанными крючком цветочками по краю. Перестала чувcтвовать свою чужеземность. Своя со своими, спокойно вела sohbet. Каталась на карусели в заштатном городке. Спала в палатке на берегу моря с ветром и песком в волосах, в хане-караван-сарае в окружении мечетей и хамамов, в мотеле у кромки моря с поцелуями в волосах. Съездила, вернулась.
Пила шафрановый чай, покупала деревянные игрушки, строила песочно-ракушечные дворцы с незнакомой малышкой, обмолвившейся: вот если бы ты была моей аблой; ехала-ехала-ехала сквозь зеленое царство черноморских гор, потеряла солнечные очки. Глаза поменяли цвет. Стали зелеными. Напитались изумрудом листвы. Слушала марши в Аныткабире. Хотела обнять деревянную колонну в мечети Асланхане анкарского Хисара. Отуречилась, оплаточилась. А платок домашний, с вывязанными крючком цветочками по краю. Перестала чувcтвовать свою чужеземность. Своя со своими, спокойно вела sohbet. Каталась на карусели в заштатном городке. Спала в палатке на берегу моря с ветром и песком в волосах, в хане-караван-сарае в окружении мечетей и хамамов, в мотеле у кромки моря с поцелуями в волосах. Съездила, вернулась.