Луначарский А., Предисловие к Сборнику «ПЕСНИ КРЫМА», 1929
Предисловие Анатолия Луначарского (народный комиссар просвещения СССР) к Сборнику «ПЕСНИ КРЫМА»
"Народное творчество приравнивается обыкновенно к творчеству коллективному и совершенно верно, конечно. При этом надо иметь в виду не наивное представление, будто у народных песен, мотивов, народной архитектуры, керамики и т.д. нет индивидуальных авторов. Они, конечно, есть, но каждый из них не начинает творить по имевшимся до того образцам и вовсе не как интеллигент в эпоху индивидуализма, стараясь отойти от этих образцов и обрести свою оригинальность, а наоборот, старается остаться как можно ближе к этим образцам. Этим уже создается монолитная стильность народного творчества.
Но этого мало. Каждый индивидуальный творческий акт остается безымянным и вступает, так сказать, в общую сокровищницу и со своей стороны может родить также новые мотивы, вариации и разработки. Недавно тов. Троцкий с восхищением упомянул о действительно прекрасных страничках, посвященных Дарвином в его «половом подборе» развитию павлиньего пера. Красота павлиньего пера развертывается без всякого участия индивидуального творчества, а только путем постепенного подбора красок более ярких и вместе с тем гармонирующих с прежними случайными отклонениями отбора, совершавшегося инстинктом самки.
Нечто подобное видим мы в развитии народных безличных стилей. Здесь индивидуальное творчество, держащееся всегда в рамках традиции, является тем же, что Дарвин имеет в виду под термином случайное уклонение. Традиция же заменяет собой наследственность, отбор совершается коллективным вкусом, т.е. если случайное отклонение окажется приемлемым, то оно подхватывается другими творцами и исполнителями и вступает в жизнь, как элемент дальнейшего развития. Эти произведения народного творчества, которые поддаются изменениям, наприм., баллады или песни, совсем не живут, как застывшая вещь, переходя из уст в уста, они шлифуются, и обтираются, как гальки морскими волнами. Все несоответствующее общему духовному характеру коллективного творца, т.е. народности, вырабатывающей это свое творчество, сглаживается, как острые углы, остается только то, что для всех приемлемо, что всякому дорого. Такое коллективное творчество должно быть всюду, где вообще оно существует.
Коллективное народное творчество стоит, таким образом, на границе сознательного художественного человеческого творчества и того бессознательного творчества красоты, которое мы замечаем в природе и которое сводится к различным стихийным методам, создающим единство в разнообразии. На смену народного творчества этого типа безымянного безличного, коллективного приходит индивидуальное творчество высших слоев населения эпохи, стоящей под знаком частной собственности и индивидуальной конкуренции. Здесь не место спорить о том, какой из слоев человеческого художества является более богатым. Если присмотреться к этой проблеме глазами социолога марксиста, то оказывается, что пропасть здесь не так велика и что индивидуальное творчество даже самых знаменитых авторов, носит на себе и следы традиции, и следы коллектива. Но тем не менее, конечно, очень многое резко различает плоды индивидуального творчества от шедевров фольклора. Во всяком случае, если индивидуальное творчество истории культуры дало гигантские художественные ценности, то фольклор почти всех народов равным образом, создал ценности непреходящей красоты.
Нельзя не приветствовать от всей души ту громадную работу, которую проделало человечество для того, чтобы разработать эти неистощимые рудники коллективного народного творчества, и всякий новый шаг в этом направлении является желанным. Надо помнить, что народ постепенно перестает творить, главным образом, под гнетом нужды, которая усиливается той именно капиталистической цивилизацией, которая является базой творчества индивидуального. Народ умолкает. Правда, можно рассчитывать, что время коллективного творчества народных масс как будто вернется, но это гадательно. Пока решительно во всех странах надо отметить вторжение буржуазной цивилизации с ее индивидуализмом с одной стороны, и отвратительным шаблоном (короче говоря, модой), с другой, которая нивелирует национальный уклад быта, национальные костюмы, национальное искусство и заменяет их в низах человечества большею частью самыми плохими продуктами, почти отбросами индивидуального творчества. Некоторые богато одаренные народности или ветви таковых при этом стираются, даже физически вымирают, а ними часто умирает какая-нибудь гениальная разновидность человеческого коллективного искусства. Не происходит ли это и с крымскими татарами?
Высоко одаренный тюркский народ в этой своей ветви в благодатных странах Крыма, на полуострове, где пересекались пути стольких народов, где перекрещивалось влияние востока и запада, не мог не развернуть совершенно своеобразной, мягкой, яркой и поэтической культуры. Все это, как нельзя лучше, сказывается в песнях Крымских татар, поражающей изящным соединением восточных и западных мелодий и своей, редко в какой-нибудь другой народной песне встречающейся, утонченностью.
Долгое время никакого сколько-нибудь систематического исследования богатейшей песни этих татар южан, этих детей моря, гор и неба, жемчужины европейского юго-востока, не производилось. Этнограф-музыкант Кончевский взялся вплотную и со всей преданностью за эту работу. Надо, чтобы работа получила возможность большего распространения.
Мы от всей души желаем всяческого благоденствия и процветания нашим дорогим братьям крымским татарам, но мы знаем, что в последнее время на голову их обрушились многочисленные испытания. Мы знаем, что представители старших поколений быстро вымирают, и новое поколение не всегда успевает за бурями революции воспринять древние традиции. Вот почему нельзя не торопиться как с записью крымских татарских песен, так и с их опубликованием. В этом-то и заключается значение прилагаемого сборника. Трудно придумать лучшее доказательство того, какая гигантская лучезарная жемчужина таится в море крестьянского коллектива, чем содержание этой книжки."
P.S. Использование крымской народной музыки в произведениях других стран
Опера "Руслан и Людмила" (Глинка), в основе "Персидского хора" лежит крымскотатарская песня «Каледен-калее» (Къаленинъ тюбюнде) - «Из крепости в крепость»: "Сюита восточных танцев включает медленный пластичный турецкий, более быстрый арабский и стремительную мужественную лезгинку (две темы, на которых она построена, наиграл Глинке художник Айвазовский, слышавший их от крымских татар" http://operaclassic.net/368-ruslan-i-lyudmila-m-i-glinka-1804-1857.html
"Къаленинъ тюбюнде" в современном исполнении в Крыму
"Народное творчество приравнивается обыкновенно к творчеству коллективному и совершенно верно, конечно. При этом надо иметь в виду не наивное представление, будто у народных песен, мотивов, народной архитектуры, керамики и т.д. нет индивидуальных авторов. Они, конечно, есть, но каждый из них не начинает творить по имевшимся до того образцам и вовсе не как интеллигент в эпоху индивидуализма, стараясь отойти от этих образцов и обрести свою оригинальность, а наоборот, старается остаться как можно ближе к этим образцам. Этим уже создается монолитная стильность народного творчества.
Но этого мало. Каждый индивидуальный творческий акт остается безымянным и вступает, так сказать, в общую сокровищницу и со своей стороны может родить также новые мотивы, вариации и разработки. Недавно тов. Троцкий с восхищением упомянул о действительно прекрасных страничках, посвященных Дарвином в его «половом подборе» развитию павлиньего пера. Красота павлиньего пера развертывается без всякого участия индивидуального творчества, а только путем постепенного подбора красок более ярких и вместе с тем гармонирующих с прежними случайными отклонениями отбора, совершавшегося инстинктом самки.
Нечто подобное видим мы в развитии народных безличных стилей. Здесь индивидуальное творчество, держащееся всегда в рамках традиции, является тем же, что Дарвин имеет в виду под термином случайное уклонение. Традиция же заменяет собой наследственность, отбор совершается коллективным вкусом, т.е. если случайное отклонение окажется приемлемым, то оно подхватывается другими творцами и исполнителями и вступает в жизнь, как элемент дальнейшего развития. Эти произведения народного творчества, которые поддаются изменениям, наприм., баллады или песни, совсем не живут, как застывшая вещь, переходя из уст в уста, они шлифуются, и обтираются, как гальки морскими волнами. Все несоответствующее общему духовному характеру коллективного творца, т.е. народности, вырабатывающей это свое творчество, сглаживается, как острые углы, остается только то, что для всех приемлемо, что всякому дорого. Такое коллективное творчество должно быть всюду, где вообще оно существует.
Коллективное народное творчество стоит, таким образом, на границе сознательного художественного человеческого творчества и того бессознательного творчества красоты, которое мы замечаем в природе и которое сводится к различным стихийным методам, создающим единство в разнообразии. На смену народного творчества этого типа безымянного безличного, коллективного приходит индивидуальное творчество высших слоев населения эпохи, стоящей под знаком частной собственности и индивидуальной конкуренции. Здесь не место спорить о том, какой из слоев человеческого художества является более богатым. Если присмотреться к этой проблеме глазами социолога марксиста, то оказывается, что пропасть здесь не так велика и что индивидуальное творчество даже самых знаменитых авторов, носит на себе и следы традиции, и следы коллектива. Но тем не менее, конечно, очень многое резко различает плоды индивидуального творчества от шедевров фольклора. Во всяком случае, если индивидуальное творчество истории культуры дало гигантские художественные ценности, то фольклор почти всех народов равным образом, создал ценности непреходящей красоты.
Нельзя не приветствовать от всей души ту громадную работу, которую проделало человечество для того, чтобы разработать эти неистощимые рудники коллективного народного творчества, и всякий новый шаг в этом направлении является желанным. Надо помнить, что народ постепенно перестает творить, главным образом, под гнетом нужды, которая усиливается той именно капиталистической цивилизацией, которая является базой творчества индивидуального. Народ умолкает. Правда, можно рассчитывать, что время коллективного творчества народных масс как будто вернется, но это гадательно. Пока решительно во всех странах надо отметить вторжение буржуазной цивилизации с ее индивидуализмом с одной стороны, и отвратительным шаблоном (короче говоря, модой), с другой, которая нивелирует национальный уклад быта, национальные костюмы, национальное искусство и заменяет их в низах человечества большею частью самыми плохими продуктами, почти отбросами индивидуального творчества. Некоторые богато одаренные народности или ветви таковых при этом стираются, даже физически вымирают, а ними часто умирает какая-нибудь гениальная разновидность человеческого коллективного искусства. Не происходит ли это и с крымскими татарами?
Высоко одаренный тюркский народ в этой своей ветви в благодатных странах Крыма, на полуострове, где пересекались пути стольких народов, где перекрещивалось влияние востока и запада, не мог не развернуть совершенно своеобразной, мягкой, яркой и поэтической культуры. Все это, как нельзя лучше, сказывается в песнях Крымских татар, поражающей изящным соединением восточных и западных мелодий и своей, редко в какой-нибудь другой народной песне встречающейся, утонченностью.
Долгое время никакого сколько-нибудь систематического исследования богатейшей песни этих татар южан, этих детей моря, гор и неба, жемчужины европейского юго-востока, не производилось. Этнограф-музыкант Кончевский взялся вплотную и со всей преданностью за эту работу. Надо, чтобы работа получила возможность большего распространения.
Мы от всей души желаем всяческого благоденствия и процветания нашим дорогим братьям крымским татарам, но мы знаем, что в последнее время на голову их обрушились многочисленные испытания. Мы знаем, что представители старших поколений быстро вымирают, и новое поколение не всегда успевает за бурями революции воспринять древние традиции. Вот почему нельзя не торопиться как с записью крымских татарских песен, так и с их опубликованием. В этом-то и заключается значение прилагаемого сборника. Трудно придумать лучшее доказательство того, какая гигантская лучезарная жемчужина таится в море крестьянского коллектива, чем содержание этой книжки."
P.S. Использование крымской народной музыки в произведениях других стран
Опера "Руслан и Людмила" (Глинка), в основе "Персидского хора" лежит крымскотатарская песня «Каледен-калее» (Къаленинъ тюбюнде) - «Из крепости в крепость»: "Сюита восточных танцев включает медленный пластичный турецкий, более быстрый арабский и стремительную мужественную лезгинку (две темы, на которых она построена, наиграл Глинке художник Айвазовский, слышавший их от крымских татар" http://operaclassic.net/368-ruslan-i-lyudmila-m-i-glinka-1804-1857.html
Click to view"Къаленинъ тюбюнде" в современном исполнении в Крыму