Яна Сиденко. Этот День Победы порохом пропах…
Источник: http://rugraz.net/index.php/idet-vojna/1961-j-sidenko-etot-den-pobedi-porohom-propah-2017
(Сокращённая версия статьи опубликована в №226 газеты «Суть времени»)
Часть I. Вступление.
«Земля моя, я сын твоих Берёз.
Я землю русскую от недруга сберёг,
Я отдал всё, чтоб в рощах золотых
Вовек не замолкали соловьи...»
Берёзовые сны.
Музыка В. Гевиксмана, слова Г. Фере
Исп.: ДКААППСА им. А.В. Александрова
Проезжая австрийскую деревеньку под названием Маутхаузен, замечаешь ухоженные домики, просторные палисадники, спокойную беззаботную жизнь и одновременно чувствуешь где-то на уровне подсознания, что это - прóклятое место. От одной мысли о том, как такие же мирные и улыбчивые жители спокойно жили рядом с одним из самых страшных концлагерей Третьего рейха пробивает холодный пот. В феврале 1945 года эти мирные и улыбчивые жители дружно взялись за оружие, чтобы принять участие в так называемой «Мюльфиртельской охоте на зайцев». Они азартно преследовали и зверски убили около 410 советских военнопленных, бежавших всего за несколько месяцев до Победы из концлагеря Маутхаузен. Бойцы Фольксштурма, члены Гитлерюгенда, члены местной ячейки НСДАП и беспартийные добровольцы энергично искали в окрестностях истощённых и плохо одетых, увязавших при сильном морозе в снегу русских «зайцев» и убивали их прямо на месте[1]. Убивали нередко подручными средствами - топорами, вилами - поскольку берегли патроны. Трупы свозили в соседнюю деревню и сваливали во дворе местной школы. Здесь же эсэсовцы вели подсчёт, зачеркивая нарисованные на стене палочки. Спустя несколько дней они заявили, что «счёт сошёлся»[2].
Выходим на парковке перед лагерем из машины. Промозглая, влажная мартовская погода, свистит пронизывающий ветер. Тёплая одежда почти не спасает. С содроганием представляю себе, как при такой и ещё худшей погоде работали в общей сложности 335 тысяч пленных, почти раздетые, изнурённые голодом, непосильным трудом, пытками…
Далеко от парковки, в стороне от массивных лагерных стен из лесу блеснуло что-то золотым цветом и погасло в кронах деревьев. Мрачные тучи поглотили последние солнечные лучи. Странная тревога охватила сердце при виде этого золотого всполоха. Мысленно успокаиваю себя: ну что там может быть вдали от лагеря, среди высоких деревьев?..
Не буду писать о том, какие ощущения оставляют бараки пленных, блок смерти, стена пыток, каменоломни, камера медицинских экспериментов, газовые камеры, крематорий. Расскажу о другом. На внушительной территории концлагеря воздвигнуто большое число памятников и мемориальных досок в память о представителях практически всех умерщвлённых в лагере народов. Величественный памятник Советскому Союзу единственный стоит в строительных лесах, его почти не видно. Отгоняю навязчивое чувство огорчения, объясняя себе, что памятник, мол, чистят, готовят к 9 мая.
Всюду спрашиваем работников мемориального центра, где находятся бараки, в которых содержали советских военнопленных. Все пожимают плечами и говорят, что эти бараки не сохранились, их нет. Как же нет?! Свыше 130 тысяч военнопленных, из них 32 тысячи зверски замученных и убитых. 39% всех заключённых лагеря были советскими гражданами. Так называемый «русский лагерь» был одним из самых больших подразделений Маутхаузена, его строили первые советские военнопленные, пригнанные в лагерь в октябре 1941 года. Большинство из них не пережило весны 1942 года. И его просто нет? Как это можно объяснить?!
Растёт ощущение того, что из сознания людей старательно стирается память о подвиге советского народа, который весь мир собою заслонил. Сознательно стирается память о народе-победителе, о народе, воевавшем и жертвовавшем миллионами своих сыновей и дочерей за всех людей - без разделения их на национальности, касты и классы… «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя»[3].
После осмотра территории лагерного комплекса снова посещает мысль: «Что же там блеснуло в лесу?» Выходим из-за массивных, громоздких, мрачных каменных стен, словно олицетворяющих нацистскую империю и построенных в расчёте на тысячелетней Третий рейх, который был создан в противовес Третьему Риму. Возле каменной лестницы табличка: «Бывший русский лагерь».
За лестницей - широкое пустое пространство в виде обширного луга и лесополосы за ним. Спускаемся, идём по поросшему травой и редкими одуванчиками лугу. Муж говорит: «Здесь пахнет, как на кладбище - мёртвыми». Какие мёртвые? Лагерь далеко, здесь травка, птички поют. Пересекаем луг.
И вдруг из-за высоких берёз и кипарисов перед нашими изумлёнными взорами предстаёт памятник советским военнопленным. Стела с золотой звездой вверху и пронзительной надписью: «Здесь находился так называемый лагерь русских (санитарный лагерь). В этих бараках гитлеровскими палачами были зверски замучены тысячи мужественных людей Советского социалистического государства. Они умерли как жертвы борьбы за освобождение Европы, за освобождение нашей родины Австрии».
После установки мемориала вокруг него посадили берёзки и кипарисы, которые теперь просто никто не стрижёт. Даже в безлиственные месяцы этот памятник почти не виден снаружи. Только если пройти через луг к лесополосе и выйти во фронт памятника, удаётся его увидеть.
Летом он и вовсе скрыт от глаз посетителей. Чувствуется, что те, кто ведёт против нашей Родины информационно-психологическую войну (коротко ИПВ), делают своё дело профессионально, и это - всего лишь одно из её проявлений. А на войне, как известно, мелочей нет.
Подавленные возвращаемся назад. Поднимаемся по длинной лестнице на пригорок к лагерным стенам, какое-то шестое чувство заставляет оглянуться. Перехватывает дыхание. С высоты на жидкой мартовской травке всего обширного луга видны прямоугольные очертания зданий. Как на аэрофотосъёмках просматриваются остатки старых городов, так и здесь слой земли и растительности не смог скрыть проступающие фундаменты бараков, не видные тем, кто ходит прямо по ним.
Снова спускаемся вниз. Вспоминаем указанное на карте расположение «русского лагеря», который оказывается находится у нас под ногами. Не в силах уйти, ходим по лугу. В дальней его части - раскидистая ива, тяжёлые ветви её склоняются до земли, а под длинными ветвями, скрытая от глаз посетителей, стоит мемориальная доска, говорящая о том, что здесь погребены тысячи заключённых, умерших после освобождения. Теперь становится понятным «запах» кладбища. Земля наполнена неописуемым человеческим страданием и смертью. Всё это остаётся совершенно неизвестной, старательно закрытой страницей истории для большинства посетителей лагерного комплекса. Ещё один из бесчисленных, систематических актов ИПВ.
«Они умерли как жертвы борьбы за освобождение Европы», - кричат нам гранитные строчки с памятника. «Но помнит мир спасённый…», - уверяет нас знакомая с детства песня. А разве помнит мир спасённый? Что же тревожит нынче освобождённую ими Европу?
Часть II. Европа.
«…Солдатом шёл я по обугленной земле,
Пылали дымные закаты.
Сухие трещины натруженных дорог,
Как руки матери моей…»
А нынче Западную Европу лихорадит от миллионов мигрантов, наводняющих её страны, от кровавой войны на Ближнем Востоке, ведущейся прекрасно оснащённой армией т. н. «исламского государства», от нечеловечески жестоких терактов в крупных городах Европы, от стремительно нарастающей угрозы горячей, третьей мировой войны, которая, начавшись, неминуемо перерастёт в ядерную и не оставит от этой самой Европы камня на камне.
Внимательно наблюдая процесс наполнения Западных стран так называемыми беженцами, счёт которым давно потерян, можно проследить рукотворность данного проекта. Но в чём же его цель? Попробуем порассуждать, основываясь на фактах и логике.
Летом 2015 года сотни тысяч мигрантов хлынули к границам Евросоюза, большинство из них через Словению и Австрию - в Германию. Военные и полицейские, трудившиеся в те горячие месяцы на границах, рассказывали в личных беседах, что они принимали людей безо всякой проверки документов или багажа и ежедневно целыми автобусами перевозили их через границу. Немалая часть тех, кого называли беженцами, была вовсе не из Сирии или стран, охваченных войной с так называемым ИС. Они были из Косово (около трети), из Албании, Афганистана, Пакистана, стран Африки и даже из Сербии и Украины[4].
Один серьёзный человек, приближённый к элитарно-политическим кругам Австрии, работал тогда на горячих приграничных точках. Позже в доверительной беседе он сказал относительно количества беженцев, действительно попавших в страну и «растворившихся» далее на просторах Евросоюза, что если мы к указываемому в СМИ официальному числу прибавим ещё один ноль, то явно не ошибёмся. Точного учёта всех прибывших, а соответственно и конкретных цифр нет. Многие из тех, кто был учтён при переходе через границу, больше не проявлялись ни в числе зарегистрированных по месту предполагаемого назначения, ни в числе соискателей убежища. Судя по всему, они ушли в теневые преступные группировки.
Те преступления, за которые в исламских странах законом предписываются отрубание руки или смертная казнь, наказываются в Европе зачастую лишь непродолжительным тюремным заключением или штрафом. Для выходцев с Ближнего Востока данная вроде бы гуманная законодательная база сродни с отсутствием закона как такового. Соответственно растёт и множится число жестоких преступлений со стороны мигрантов, которым местная западноевропейская полиция часто даже не имеет права положить конец, связанная по рукам и ногам уставом, правилами поведения с беженцами. Об этом дельно и по существу рассказывает короткий фильм из серии Специальный репортаж - «Изнасилование Европы».
Некоторые представители правоохранительных органов Австрии с горечью жалуются на то, что негласное указание начальства запрещает им принимать заявления от местных жителей, пострадавших от нападений т.н. беженцев. На улицах крупных городов иногда задерживают мигрантов с оружием или взрывчаткой в рюкзаке. На вопросы, откуда у них эти рюкзаки, задержанные отвечают на ломаном немецком «не моё, не моё», и их чаще всего… отпускают, забрав лишь содержимое «багажа»! Чтобы не вызывать паники, в западных СМИ практически не пропускают ни этой, ни любой другой соответствующей информации. Но страх и подавленность местного населения растут.
Так в чём же цель данного проекта «Великого переселения народов»? Можно предположить, что как и у всех процессов, запускаемых в действие определёнными элитными кругами, в данном проекте есть несколько разных уровней. Если разобрать один из них, то выходят на поверхность и другие.
Когда в обществе происходят серьёзные потрясения, когда в воздухе пахнет войной, когда благоденствие и уверенность в завтрашнем дне уходят из-под ног, а растут страх и чувство унижения, общество начинает инстинктивно искать твёрдую почву под ногами. В этом поиске опоры люди склонны обращаться к опыту прошлого: той модели жизнеустройства, которая снимала страх и утоляла горе, олицетворяла силу и давала стабильность, укрепляла государственность и, главное, которая могла положить конец беспределу, могла стать стержнем, опорой в колеблющемся и грозящем завалиться мире.
В такие тяжёлые периоды русский человек часто даже подсознательно стремится найти опору в славном прошлом Советского Союза, в его защищающей руке, в его принципах социальной справедливости и, конечно же, в его великой Победе.
Как показывают наблюдения, общество не только немецкоязычных, но и некоторых других стран Евросоюза - чаще инстинктивно, а нередко и осознанно - ищет такую опору во временах Третьего рейха. Люди вспоминают экономический и национальный подъём, стабильность, уверенность в завтрашнем дне и, главное, силу и величие тогдашнего собранного под знамёнами Гитлера первого Евросоюза.
Методами информационно-психологической войны, отточенными ещё в соответствующих ведомствах фашистской Германии и доведёнными сегодня на совокупном Западе до невероятного совершенства, удалось после 1945 года превратить для населения своих стран слово коммунизм в жупел, а СССР - в исчадие ада. Людей лишили возможности узнать о том, что же дал всему миру Советский Союз.
С другой стороны, ужасные преступления, совершённые нацистским режимом на территории СССР, остались для большинства населения Западной Европы, к сожалению, неизвестными. А вот - небольшая деталь: в австрийских городах на некоторых зданиях можно встретить таблички с надписями о том, что, мол, этот дом был частично разрушен при бомбардировке союзной авиацией. Если данный дом был частично разрушен, значит, остальные вообще разрушены не были? Вспомните Сталинград или Севастополь, в которых после их освобождения не осталось ни одного целого здания, или Керчь, в которой из почти 100 тысяч человек, населявших этот город в 1940 году, в 1945-м осталось чуть более 30 жителей.
Практически в каждой деревне Австрии стоит памятник «героям, павшим в войне 1939-1945 гг.», как правило, с поимённым перечислением «героев». Некоторые очевидцы тогдашних событий жалуются, как плохо было во время войны, т.к., мол, кофе приходилось пить без молока. Тут уж, как говорится, no comments.
Что знают о Красной Армии люди, находившиеся ранее по ту сторону железного занавеса? В основном то, что это были пьяницы и грабители, насильники и убийцы. Об этом населению ежегодно к 9 мая с готовностью напоминают все газеты и журналы и сейчас. Нет, увы, не помнит мир спасённый…
Как следствие, сильное воздействие на массовое сознание путём «Великого переселения народов» формирует общественное мнение граждан Евросоюза отнюдь не в пользу великого прошлого СССР и его опыта жизни в кризисные времена, основанного на принципах социальной справедливости. А тогда в пользу какого же прошлого, опыт которого мог бы решить актуальные проблемы, склоняется общественное мнение?
Что говорит нам статистика:
... ДАЛЕЕ ЧИТАЙТЕ ПО СЛЕДУЮЩЕЙ ССЫЛКЕ:
http://rugraz.net/index.php/idet-vojna/1961-j-sidenko-etot-den-pobedi-porohom-propah-2017